Согласно информации, поступившей на прошлой неделе, Беларусь достигла соглашений о закупке нефти с пятью российскими нефтяными компаниями. При этом среди них нет крупных игроков рынка, и мы даже высказывали предположение, что контракты с ними могут использоваться как юридическое прикрытие неких непубличных договорённостей (покупка через компании-прокладки). Косвенно эта информация подтверждается. К примеру, заявленный объём закупок у «УДС нефть» в марте — всего 50 тыс. тонн. Это очень мало. К примеру, от Азербайджана Беларусь в марте ожидает получить 160 тыс. тонн. Поэтому пока восстановление экспортных отгрузок под вопросом. Вице-премьер РБ Игорь Ляшенко признал, что в марте белорусские НПЗ получат тот же объём нефти, что в январе-феврале, т. е. 1 млн тонн (тогда как нуждаются как минимум в 1,5 млн тонн). 670 тыс. тонн из них нам известны: 300 — «Сафмар», 160 — Socar, 160 — российская нефть, закупленная у трейдеров, 50 — «УДС нефть». Заявку на ещё 230 тыс. тонн подали «Русснефть« и «Нефтиса», а также (по неподтверждённой на 27 февраля информации) «Татнефть» (на 165 тыс. тонн). Т. е. 1 млн набирается даже с запасом.
«По сути, мы наблюдаем признаки тектонического сдвига на рынке нефти в Европе, которому способствовали не только коронавирус, но и позиция крупных российских игроков, [нефтяных компаний], направивших усилия белорусской стороны на поиск альтернативных источников», — так оценили в Беларуси заявление польской PERN о возможности реверсной работы польского участка нефтепровода «Дружба». Кроме того, указывается, что «PERN намерена увеличить мощности на направлении Гданьск — Плоцк», а строительство второй нитки начнётся в 2021 году. Из этого можно сделать вывод: в Польше не прочь застолбить за собой часть белорусского рынка, но это грозит стабильностью работы их же собственной переработки. А потому было бы логично ожидать начала работы реверса не ранее сдачи в эксплуатацию той самой второй нитки, которую только собираются начать строить в будущем году.
На прошлой неделе мы писали о первых танкерах с азербайджанской нефтью для белорусских НПЗ. Их прибытие в Одессу ожидается в начале и в середине марта. Однако оказывается, что ещё в январе руководитель Центра нефтяных исследований Caspian Barrel Ильхам Шабан довольно скептически оценивал эту инициативу: «Если Беларусь и вправду хочет купить азербайджанскую нефть, то как экономист могу сказать, что Минск не в состоянии платить за неё… Дело в том, что добываемая в Азербайджане нефть со второй половины октября 2019 года резко подорожала. Беларусь желает приобрести энергоносители по демпинговой цене, но в истории не было случая, чтобы Азербайджан продавал свою нефть по цене ниже среднемировых». Причём подорожание, о котором говорит эксперт, вызвано не мировой конъюнктурой цен (которая теперь сменилась, и цены на нефть идут вниз). Дело в ужесточении экологических требований ЕС. Сорт Azeri Light отличается низкой сернистостью, и спрос на него вырос. «У Беларуси таких финансовых возможностей нет. В противном случае белорусы закупили бы российский Urals Brent по цене, удовлетворяющей российскую сторону». Т. е. эксперт говорит то же самое, что постоянно повторяем и мы. Беларусь может покупать нефть у азербайджанских, норвежских и прочих компаний, но в этих покупках нет экономики.
Отметим, что с 1 марта экспортные пошлины на нефть и нефтепродукты, вывозимые за пределы ЕАЭС, были снижены (что логично в условиях падения мировых цен). С одной стороны, это поддержит НПЗ, с другой — эта поддержка будет ощутима лишь в случае закупки сырья по экономическим мотивам.
Минэнерго РБ утвердило Концепцию развития электрогенерирующих мощностей и электрических сетей до 2030 года. В частности, она предусматривает увеличение производства электроэнергии до 43,7 млрд квт·ч к 2025 году и до 47,2 млрд квт·ч — к 2030-му (с текущих 38–40 млрд квт·ч). При этом 19,2 млрд квт·ч будет ежегодно производить БелАЭС (разумеется, после того, как станция выйдет на полную мощность обоими блоками). К примеру, на текущий год для неё установлен скромный план — всего 2,6 млрд квт·ч.
Что касается экспорта электроэнергии, то авторы концепции фактически ставят крест на литовском направлении и держат в уме польское, признавая, что «наличие только экономических предпосылок не гарантирует возможности экспорта электроэнергии в Польшу». При этом для украинского направления эти предпосылки, наоборот, будут играть важную роль: «В случае технической и экономической интеграции энергосистем Украины и ЕС прогнозируется рост цены на электрическую энергию на украинском рынке, что может служить толчком к возможности роста экспорта электроэнергии из Республики Беларусь в Украину. Для этого необходимо создание вставки постоянного тока мощностью до 1000 МВт, строительство которой технически целесообразно на линии 330 кВ Гомель — Чернигов».
Что касается экспорта в РФ, то авторы концепции склоняются к тому, что его следует ожидать уже после 2025 года. Латвийское направление не упомянуто.
В целом это совпадает с нашими прогнозами относительно экспорта белорусской электроэнергии, а также в очередной раз опровергает измышления белорусской оппозиционной прессы о том, что в правительстве до сих пор не знают, куда экспортировать электроэнергию БелАЭС.
Эпидемия коронавируса обозначила новое направление для совместной работы Союзного государства. В Роспотребназдоре заявили о создании единой группы по решению эпидемиологических вопросов, куда будут включены в т. ч. представители профильных научных организаций. Учитывая, что в последние дни первые заражённые коронавирусом обнаружены в Москве и Минске, решение более чем своевременное.
