14 июля 2015 г. Иран подписал с шестью государствами (Великобритания, Германия, КНР, Россия, США и Франция) Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). В нем была достигнута договорённость о пошаговом снятии введённых ООН, США и Евросоюзом санкций в обмен на обязательства Ирана использовать ядерный материал исключительно в мирной деятельности, сократить производство урана и уранообогатительные мощности, поставить под наблюдение МАГАТЭ проверку и мониторинг реализуемых в стране ядерных программ. Соответствующие решения были одобрены в резолюции Совета Безопасности ООН № 2231 от 20 июля 2015 г.

Тогдашний президент США Барак Обама считал достигнутые с Ираном договорённости дипломатической победой своей администрации. Однако в Америке оставались сильны антииранские настроения. Их и выражал Дональд Трамп во время предвыборной кампании 2016 г., называя ядерную сделку самой тупой сделкой (the dumbest deal) в истории сделок и обещая ужесточить политику Белого дома в отношении Ирана. Снятие санкций, по мнению Трампа, не имело смысла, так как усиливало враждебный США режим и давало в руки Тегерану финансовые средства, необходимые для реализации региональной политики, противоречащей интересам Соединённых Штатов. Поэтому объявление Трампа об одностороннем выходе из сделки было предсказуемым и ожидаемым.

Если внимательно посмотреть на речь президента США 8 мая 2018 г., то легко увидеть, что претензии Белого дома к Тегерану выходят далеко за рамки ядерных разработок и охватывают целый спектр проблем, касающихся ситуации на Ближнем Востоке в целом. Первый же абзац выступления Трампа позволяет составить представление о том, какое мнение об Иране имеет президентская администрация:

«Иранский режим, — сказал Трамп, — главный спонсор терроризма. Он продаёт опасные ракеты, разжигает конфликты на Ближнем Востоке, поддерживает террористов и такие вооружённые группировки, как "Хезболла", ХАМАС, "Талибан" и "Аль-Каида". Годами Иран и действующие по его указке лица бомбили американские посольства и военные объекты, убили сотни служащих США, похищали, заключали под стражу и пытали американских граждан. Иранский режим создал своё собственное царство хаоса и террора, расхищая богатство собственного народа. Никакая акция этого режима не может быть более опасной, чем стремление создать ядерное оружие и средства его доставки».

Далее Трамп со ссылкой на данные израильской разведки сообщил, что Тегеран пытается создать ядерное оружие и средства его доставки, а посему сделка отменяется. С учётом сказанного остаётся только удивляться, почему сделка не была отменена раньше.

Поставив точку на политике деизоляции Ирана, Трамп откатил политику США к временам, которые были до заключения сделки. Набор претензий к Ирану остался прежним: обвинения в нарушении прав человека, попытках создать ОМП, террористической деятельности, дестабилизации региона. Прежней осталась и цель Америки — ликвидация действующего режима. В этом смысле в выступлении Трампа не было ничего нового, если не считать того, что его речь звучала так, будто он объявил Ирану и войну, а не нивелировал достигнутые ранее договорённости с этой страной.

Критика Трампа в США и Европе

В США решение Трампа выйти из сделки вызвало далеко не однозначную реакцию. Многие американские СМИ критиковали решение президента. Достаточно посмотреть на заголовки новостей от 8 и 9 мая 2018 г. (см. рисунок 1). Наиболее весомое мнение выразил Обама, назвавший отмену сделки с Ираном «серьёзной ошибкой», чреватой тем, что от США отвернутся ближайшие союзники.

Рисунок 1. Оценка выхода Трампа из ядерной сделки в американских СМИ

Ряд американских СМИ сконцентрировал внимание на потерях, которые понесёт Евросоюз от санкций, под которые попадает Иран (см. рисунок 2). Показательна в этом смысле статья The New York Times, вышедшая под заголовком «В очередной раз униженная Трампом Европа сражается, чтобы отстоять свои интересы».

Рисунок 2. Европейские интересы и отмена ядерной сделки в американских СМИ

Готовность Европы «сражаться» определяется не столько политическими симпатиями к иранскому режиму, сколько экономическими интересами и риском многомиллиардных потерь. Деизоляция  Ирана в 2015 г. открыла рынок объёмом более 80 млн человек. И Евросоюз уже воспользовался открывшимися возможностями: экспорт товаров в Иран за прошлый год увеличился на треть. И страны ЕС не собирались на этом останавливаться. На Персию обратили взоры крупнейшие европейские компании: Peugeot Citroën Automobiles, Airbus и Total из Франции, Daimler и Siemens из Германии. Airbus договорилась обновить иранский авиапарк и поставить Ирану в ближайшее время более ста самолётов, в том числе крупнейшие в мире авиалайнеры А380. Понятно, что в таких условиях перспектива поддержки Европой американских санкций против Тегерана никак не выглядит заманчивой.

Однако дело здесь не только в экономике. Дело в том, что действия Трампа подрывают трансатлантическую солидарность, ставя союзников из ЕС в положение американских марионеток и вызывая у них нежелание двигаться в фарватере политики Вашингтона. Первой ласточкой было вторжение США в Ирак в 2003 г., осуществлённое вопреки позиции Германии и Франции. Тогда это можно было назвать исключением и списать всё на прямолинейность Дж. Буша — младшего, находившегося под влиянием неоконсерваторов. Однако поведение Трампа на мировой арене вызывает не меньше «нареканий», а непредсказуемость политики Белого дома становится нормой международной политики. Конечно, ведущее положение Соединённых Штатов в мире объективно усиливает их тягу к односторонним действиям. Но ничем не сдерживаемое стремление Вашингтона контролировать всё и вся может сыграть злую шутку со сверхдержавой и развести её союзников по разные стороны баррикад (в зависимости от их отношения к гегемону).

Отношение американцев к Ирану

Отношение Вашингтона к Ирану продиктовано не экономическими, а геополитическими интересами и стремлением не допустить усиления антиамериканских сил на Среднем Востоке, которые представлены Ираном и Сирией. Непрестанно транслирующаяся на американцев жёсткая и ультимативная риторика в отношении этих государств сформировала соответствующие умонастроения в США. И едва ли они изменятся в лучшую сторону в обозримой перспективе.

С 2001 г. социологи из Института Гэллапа задают американцам такой вопрос: «Назовите любую одну страну, которую вы считаете главным врагом Соединённых Штатов на сегодняшний день?» И Иран постоянно попадает в «список» врагов. С 2006 по 2013 г. он занимал в нём первое место (см. рисунок 3).

Рисунок 3. Восприятие американцами других государств как врагов США (2001–2014 гг.)

События в Украине, испытания ядерного оружия Северной Кореей и заключённая с Тегераном сделка отодвинули иранскую тему на второй план. В результате к февралю 2018 г. лишь 7 % опрошенных американцев назвали Иран врагом — более чем в два раза меньше в сравнении с 2014 г. Однако рейтинг Ирана остался низким, а страна продолжает считаться в США «несостоявшимся государством». В феврале 2018 г. благоприятное мнение об Иране выразили 17 % опрошенных американцев. Хуже относились только к Сирии и Северной Корее (см. рисунок 4).

Рисунок 4. Благоприятное мнение граждан США о других странах

В такой ситуации Трамп попросту актуализировал тегеранскую угрозу в сознании американского народа, вытащив на свет аргументы из копилки прошлых времён. Чем больше граждан США «вспомнят» о том, что Иран является угрозой, тем скорее они одобрят жёсткие действия по отношению к нему.

Отношение американцев к ядерной сделке

Граждане США изначально скептически отнеслись к ядерной сделке. В мае 2018 г. большая часть опрошенных американцев её не одобрила: 40 против 32 % при значительном количестве респондентов, выбравших ответ «Не знаю» (28 %). Ещё хуже дело обстояло после подписания соглашения с Ираном: 49 % в сентябре 2015 г. отрицательно отнеслись к нему, лишь 21 % — положительно (см. рисунок 5).

Рисунок 5. Отношение американцев к ядерной сделке с Ираном в 2015 и 2018 гг. Источник: www.people-press.org

Многие американцы мало знали о сделке с Ираном. В начале мая 2018 г. 57 % сказали, что недостаточно осведомлены, чтобы выразить своё отношение к сделке. Что касается «осведомленных», то их мнения разделились: по 21 % опрошенных выступили за и против решения Трампа её отменить (опрос «Си би эс ньюс»; см. рисунок 6).

Рисунок 6. Отношение американцев к выходу из ядерной сделки с Ираном (опрос «Си би эс ньюс» 3–6 мая 2018 г.). Источник: cbsnews.com

Аналогичные результаты показал опрос, проведённый Исследовательским центром Пью (Pew Research Center) в конце апреля — начале мая 2018 г. Лишь 27 % респондентов «много слышали» о ядерной сделке. 26 % не слышали о ней вообще, а менее половины (46 %) предпочли выбрать умеренный вариант ответа и сказали, что слышали о ней, но немного.

Любопытным в этой связи представляется проведённый по заказу «Си эн эн» опрос, согласно которому 63 % американцев высказались против отмены соглашения с Ираном и лишь 29 % поддержали эту инициативу. Здесь высокий показатель неодобрения решения Трампа достигнут за счёт формулировки вопроса. Вопрос был сформулирован следующим образом: «Как вы знаете, США и пять других государств заключили соглашение с Ираном, направленное на то, чтобы не допустить создание Ираном ядерного оружия. Как вы считаете, Соединённым Штатам следует отказаться от этого соглашения или нет?» Здесь интервьюеры не использовали сочетание «ядерная сделка», а указали на конкретную цель соглашения (воспрепятствовать созданию ядерного оружия), а также на количество стран, которые это соглашение подписали. Последнее показало, что действия США имеют международную поддержку. Эти факторы и качнули мнение американцев в сторону одобрения сделки.

Тем не менее решение Трампа выйти из сделки большинство одобрило, как это ни парадоксально будет звучать. Это доказывает ответ на другой вопрос опроса «Си эн эн»: 62 % американцев не сомневались в том, что Иран нарушил условия соглашения (лишь 19 % не считали, что это так). Следовательно, большинство поверило версии Трампа, который это и утверждал. Очевидно, что те, кто поверил президенту, одобрят и соответствующее решение исполнительной власти.

Сохранилось и единство взглядов относительно природы иранского режима. 40 % сказали, что страна представляет серьёзную угрозу США, а ещё 35 % — что умеренную. Лишь 7 % полагали, что Иран не представляет для Америки угрозы. Итак, недостаточный интерес общественности к деталям американо-иранских отношений при её скептическом отношении к Тегерану играет на руку президентской администрации, позволяя ей удерживать инициативу в принятии решений по иранской проблеме в своих руках.

Санкции США против Ирана и выгоды ЕАЭС

Иранские фобии Трампа подстёгивают евразийскую интеграцию. 17 мая 2018 г. в Астане между ЕАЭС и Ираном было подписано соглашение о создании зоны свободной торговли (ЗСТ), которое будет действовать три года. Важность подключения Ирана к ЕАЭС определяется тем, что оно выводит экономическую интеграцию за рамки постсоветского пространства, а сложности в отношениях коллективного Запада с Тегераном в большей степени ориентируют последний на Север. И если подписанное в мае 2015 г. соглашение о создании ЗСТ с Вьетнамом было первой пробой пера, то иранское продолжение фиксирует готовность ЕАЭС наращивать активность на внешнем периметре союза.

Активизировали деятельность по иранскому направлению и в Минске. В январе 2018 г. в Тегеране состоялось четырнадцатое заседание смешанной белорусско-иранской комиссии по вопросам экономического сотрудничества. На нём была разработана дорожная карта двустороннего сотрудничества на 2018–2020 гг. Министр промышленности, шахт и торговли Ирана Мохаммад Шариатмадари заявил о намерении довести товарооборот между двумя странами до 500 млн долларов.