Владимир Плахотнюк — наиболее неоднозначная и вызывающая интерес личность в политическом пространстве Молдовы. Практически любая новость, которая связана с политикой, так или иначе связана и с ним, что актуально как для молдавских, так и зарубежных СМИ. Кукловод, серый кардинал, диктатор — все эти эпитеты стали непосредственной частью его имиджа. Но даже несмотря на это Плахотнюк по-прежнему мало появляется на публике и продолжает находиться в тени, дирижируя оркестром правящей партии — Демократической (ДПМ), которую фактически единолично возродил из политического небытия и которая теперь играет роль проекции решений Плахотнюка, оказывающих основное влияние как на политические, так и экономические тенденции Молдовы.

Медиамагнат во главе бизнес-империи

В 2010 году в интервью газете Timpul Плахотнюк впервые обозначил границы своих официальных бизнес-интересов: «Предпринимательская группа, которой я руковожу, принимает участие в управлении многими телевизионными каналами и радиостанциями и предоставляет рекламные услуги. Что касается гостиницы "Нобил", то это инвестиция, которой я горжусь».

В том же 2010 году появляются и две некоммерческие организации, призванные продвигать имидж Плахотнюка-политика: Ассоциация предпринимателей Молдовы (АПМ) и благотворительный фонд «Эдельвейс» — организация, получившая статус «общественно полезной», что позволяет ей пользоваться некоторыми льготами в налогообложении. Примечательно, что появление в медиапространстве Плахотнюка-бизнесмена совпало с его выходом на политическую сцену Молдовы.

Отметим, что бизнес-интересы «олигарха» изначально отличались многообразностью:

  • 2001–2010 гг. — Плахотнюк — коммерческий/генеральный директор и акционер (35 %) компании Petrom-Moldova (импорт и продажа нефти), в 2008 г. он продал пакет акций компании за 24 млн евро;
  • 2005–2011 гг. — Плахотнюк — вице-председатель/председатель административного совета первого частного банка VictoriaBank.

Согласно декларации о доходах за 2015 год, опубликованной на сайте парламента, Плахотнюк владеет квартирой в Кишинёве, двумя гаражами и тремя автомобилями стоимостью почти 3 млн леев. Кроме того, на официальных банковских счетах находилось почти 2 млн леев (более 142 тыс. долларов) и около 500 тыс. долларов.


Через посредников и фирмы в стране и за рубежом Плахотнюку принадлежит и другая миллионная собственность: гостиница «Нобил», ночной клуб Drive, Global Business Center, где зарегистрированы фонд «Эдельвейс» и «Ассоциация бизнесменов Молдовы», охранное агентство «Argus-S», рекламное агентство Casa Media и модельное агентство Angel-s.

Справка: медиаактивы Плахотнюка

«Ядром» рекламного агентства Casa Media Plus, обладателя эксклюзивных прав на продажу рекламы на каналах Prime TV, 2 Plus, Canal 3, Publika TV, является предприятие с иностранным капиталом Angel-S, «преемник» группы Angels, созданной Плахотнюком в 1995 году. Сегодня это одна из самых процветающих рекламных фирм в Республике Молдова с годовым оборотом примерно в 5 млн леев (более 350 млн долларов).

О монополизации властью рекламного рынка постоянно говорят на оппозиционных каналах, заявляющих о значительном сокращении доходов от рекламы и, как следствие, угрозе закрытия в будущем.

Но не менее сильное влияние Плахотнюк оказывает на массмедиа Молдовы. Согласно декларациям о доходах и имуществе за 2014–2015 гг., Влад Плахотнюк владеет компаниями Prime Management, General Media Group, в ведении которых находятся телеканалы Publika TV, Prime TV, Canal 2, Canal 3 и Radio Media Group INC, контролирующей радиостанции Maestro FM, Publika FM и Муз FM.


Publika TV и Prime TV (телеканалы национального покрытия), а также Canal 2 и Canal 3 открыто лоббируют интересы Демпартии и её председателя в медиапространстве Молдовы.

Оппозиционные силы называют их деятельность не иначе как «пропагандой», а репортеров, работающих там, часто обвиняют в «пособничестве режиму», их появление на протестах вызывает негодование, и зачастую журналистов попросту изгоняют с места событий.

Prime TV — один из наиболее популярных телеканалов, который осуществляет ретрансляцию передач Первого канала в Молдове. Его популярность основана на ретрансляции российских развлекательных передач, однако после принятия закона об антироссийской пропаганде весь новостной контент создаётся в Молдове, продвигая позитивный имидж власти/Демократической партии.

C принятием «закона об антироссийской пропаганде» (запрещающего ретрансляцию российских передач политической или военной направленности, то есть фактически признающего незаконными все российские новости на молдавских телеканалах) медиаимперия Плахотнюка получила и экономический инструмент давления на оппозиционные СМИ.

Так, канал RTR-Moldova был оштрафован на более чем 5 тыс. долларов за ретрансляцию парада Победы в Москве, а в случае повторного «нарушения» каналу грозит лишение лицензии на вещание.

Finpar Invest SRL (до 2008 г. — Центр профилактики правонарушений и реабилитации несовершеннолетних Minor) — старейшая и, пожалуй, самая влиятельная компания семьи Плахотнюк. В разные годы акционерами компании были члены семьи Плахотнюк, а также ряд офшорных компаний. По данным расследования Rise.md, за 15 лет капитал Finpar Invest увеличился в 22 раза и достиг к 2015 году 498 млн леев (более 35 млн долларов), что в 10 раз превышает официально задекларированный доход Плахотнюка.

Отметим, что после публикации статьи Rise.md «PlahotniucLeaks» (2015 г.) спикер парламента Андриан Канду, имя которого также фигурировало в расследовании, предложил соответствующим ведомствам расследовать представленные факты и обещал покинуть должность спикера, если данные, опубликованные Rise.md, окажутся правдой. Не случилось. Правда, ни от Rise.md, ни от других СМИ публичных извинений не прозвучало.

Согласно расследованию Rise, именно компании Finpar принадлежит ряд недвижимых объектов, в которых находятся фирмы, связанные с Плахотнюком: General Media Group, Global Business Center, отели Nobil и Codru, охранная фирма Argus-S.


Все сайты компаний Плахотнюка расположены на одном сервере Finpar Invest SRL.

Сложно сказать, есть ли сегодня партнёры у господина Плахотнюка. Его политическая бизнес-карьера — это создание пирамидальной иерархической структуры, на вершине которой находится ОН. Людей, приближенных к «вершине», немного. К ним относится, например, Андриан Канду (крестник Влада Плахотнюка) — спикер парламента, по совместительству периодически исполняющий обязанности президента страны.

По материалам одного из журналистских расследований, проведённого RISE Moldova, за несколько месяцев до того, как Канду получил депутатский мандат, он представлял интересы зарегистрированной в Нидерландах группы голландских компаний OTIV Prime Holding, а также двух фирм: OTIV Prime Media BV и OTIV Prime Real Estate, которая в  2010–2013 годы была собственником Finpar Invest SRL. Prime Media BV является учредителем общества General Media Group SRL, которому ранее принадлежали Prime TV, Canal 2, Canal 3 и Publika TV.

В 2011 году Канду, представляя компанию OTIV Prime Holding, продал часть бизнеса компании в Молдове Юрию Контиевскому, доверенному лицу Вячеслава Платона, отбывающего наказание за участие в краже миллиарда (о которой будет сказано ниже). Стоимость сделки составила 75 млн долларов, на эти средства впоследствии была приобретена элитная вилла в женевском пригороде.


Данная элитная недвижимость вместе с тремя другими, расположенными во Франции и Румынии, попала в середине сентября в поле зрения молдавской оппозиции. Одна из её лидеров, Майя Санду, даже обратилась в прокуратуру, требуя возбуждения уголовного дела в отношении Плахотнюка по двум статьям: отмывание денег и ложные заявления в декларациях. Андриан Канду, комментируя отсутствие в налоговых декларациях своего крёстного указанной собственности, ответил: «Каждый из нас декларирует имущество, которым мы обладаем. Если он не указал их в декларациях, значит, они ему не принадлежат».

Аферы и офшоры

Сегодня имя Плахотнюка прочно ассоциировано с «кражей века» — выводом в 2014–2015 гг. из банковской системы республики более миллиарда долларов (15 % ВВП), спровоцировавшим затяжной политико-экономический кризис в стране.

Плахотнюк комментирует «кражу века» так: «Все те, кто виновен или будут признаны виновными, должны понести ответственность, и мы как власти при помощи имеющихся политических и правовых рычагов будем настаивать, чтобы так и произошло».



Как результат, навсегда удалены из политики два конкурента и в бизнесе, и в политике: Влад Филат (экс-премьер и председатель Либерал-демократической партии) осуждён за финансовые махинации в особо крупных размерах на 9 лет, бизнесмен Вячеслав Платон (молдавские СМИ назвали его рейдером № 1 в СНГ) — на 18 лет.

Нельзя не упомянуть о самой крупной в истории Восточной Европы схеме отмывания денег, более известной как «Ландромат», или «молдавская схема», когда в 2010–2014 гг. через Молдову, благодаря созданной системе фиктивных поручителей и заёмщиков, были отмыты порядка 20 млрд долларов из России. Схема была простой и эффективной: офшорные компании заключали между собой кредитный договор, гарантом которого выступал гражданин Молдовы, как правило, из уязвимых слоев населения. Затем данный гражданин сам находил поручителей в лице российских компаний, которые брали обязательство о погашении долга в случае несоблюдения контракта. Далее происходило это самое несоблюдение, кредитор обращался в молдавский суд, и российские компании погашали долг заёмщика, тем самым передавая деньги в офшор. Судебное решение служило достаточным обоснованием для вывода подобных средств за границу.

Всего в отмывании денег участвовали 19 банков и сотни фирм из России, а также более 20 молдавских судей. За три года они приняли более 50 судебных приказов, легализовавших платежи из России на 18,5 млрд долларов. Все деньги прошли транзитом через Молдову, ВВП которой в три раза меньше указанной суммы.


Ландромат здорового человека — прачечная. Русско-молдавский ландромат — прачечно-отмывочная для денег.

Участие в «молдавской схеме» косвенно подтверждается и самим Плахотнюком:

«Серьёзный прессинг (со стороны России) начался, когда власти заговорили о "Ландромате", об отмывании через молдавский банк 22 миллиардов, пришедших из России. Когда были приняты конкретные меры в отношении лиц, замешанных в этом деле, и когда эта тема получила огласку на международном уровне, тогда и началось давление. Отдельные представители Российской Федерации, которые непосредственно заинтересованы в этом деле, попытались вынудить правительство Молдовы вмешаться и заблокировать следствие. Кроме того, при голосовании за пакет законов по обеспечению безопасности банковской системы оказывали непосредственное давление на некоторых депутатов. Ведь эти законы означали, что деятельность определённых группировок из Российской Федерации, пользовавшихся нашей банковской системой в нелегальных целях, будет заблокирована».  

Однако словам олигарха не верят ни гражданское общество, ни оппозиция. Лидеры последней перманентно указывают на прямое участие Плахотнюка в этой схеме, ведь на тот момент Демпартия была участником правящей коалиции, а Плахотнюк — вице-спикером, и «не знать» о транзите таких финансовых средств через республику он попросту не мог.

В настоящее время, согласно экспертным оценкам, Влад Плахотнюк управляет (напрямую или опосредованно) бизнес-активами в размере 2 млрд долларов.

Серый кардинал молдавской политики

«Неожиданное» появление Плахотнюка в молдавской политике в канун внеочередных парламентских выборов в 2010 г. устойчиво связано с реформированием по собственным лекалам одной из старейших партий — Демократической. По меткому высказыванию молдавских экспертов, за эти годы Демократическая партия прошла путь от «акционерного общества» до «индивидуального предприятия».

Вариант ДПМ, по словам самого Плахотнюка, подошёл ему естественным образом. По спискам ДПМ он дважды (в 2010 и 2014 годах) становится депутатом и вице-спикером парламента и дважды досрочно прерывает депутатский мандат. Сначала (в 2013-м), чтобы разрушить имидж политика, защищающего бизнес парламентским мандатом, и серьёзно заняться территориальными подразделениями и качественными проектами ДПМ. Затем (в 2015-м) «шлейф кражи века» и желание сохранить имидж партии побудили Плахотнюка не только отказаться от мандата, но и временно приостановить членство в партии.

При этом уже в 2016-м он становится председателем ДПМ, которая и выдвигает его на должность премьера (не случилось). Однако бытует мнение, что выдвижение Плахотнюка, а потом снятие его кандидатуры и выдвижение более компромиссной, но своей фигуры Павла Филипа было заранее спланированным шагом.

Сегодня влияние Плахотнюка неформальное. Он не занимает ни одной государственной должности, являясь «только» председателем Демпартии. Тем не менее ему удалось сконцентрировать в своих руках всю полноту власти в стране, разрушить существовавшую, пусть хрупкую, систему сдержек и противовесов в молдавской политике и поставить под сомнение действенность Конституции Республики Молдова. Термин «захваченное государство» вышел за пределы Молдовы и прочно закрепился и на Западе, и на Востоке.

Демпартия, получившая по итогам парламентских выборов 2014 г. 19 мандатов (из 101), сегодня является самой многочисленной фракцией парламента — 42 депутата. Такой успех стал возможен благодаря политическому туризму, которым сумела эффективно и выгодно воспользоваться ДПМ: фактически ей удалось разрушить и левый, и правый фланги. В Партии коммунистов (которая руководила страной до 2009 г.) из 21 депутата осталось 9. ЛДПМ сохранила только 5 депутатов из 23: часть депутатов ушла к демократам, часть сформировала Европейскую народную платформу (8 мандатов), которая сейчас входит в так называемое «правящее большинство». Семь «независимых депутатов» также поддерживают инициативы партии Плахотнюка. Таким образом, Демпартия получила возможность заниматься законотворчеством без участия, а зачастую и вопреки парламентской оппозиции.

По сути, Плахотнюк генерирует основные инициативы партии, которые впоследствии обретают форму законов.

В последнее время основные политико-экономические реалии Молдовы формируются не на заседаниях Кабмина или парламента, а в кулуарах Демпартии. Так, утверждённый в конце июля 2018 г. и вызвавший бурю критики и в стране, и за её пределами закон о налоговой амнистии позволяет за 3 % отчисления в бюджет задекларировать имущество или финансы, не указывая источник происхождения.

По мнению демократов, такой шаг позволит как пополнить бюджет, так и простимулировать постепенный выход молдавской экономики из тени (по экспертным оценкам, это более 60 % экономики).

Народ и бизнес узнали о грядущих изменениях именно на брифинге Демпартии. На следующий день инициатива была одобрена правительством, затем сразу в двух чтениях принята в парламенте. Правда, не обошлось без скандала: впервые в истории независимой Молдовы все оппозиционные партии — и левые, и правые — покинули заседание парламента. Внепарламентская оппозиция (Platforma DA — партия «Платформа достоинства и правды», возглавляемая Андреем Нэстасе, и PAS — Партия действия и солидарности с Маей Санду во главе) публично заявила, что это механизм, позволяющий легализовать украденные из банковской системы деньги.

«Демократический» метод удержания власти

Правящее большинство прилагает максимум усилий, чтобы сохранить власть. Речь идёт об удержании её любой ценой при отсутствии поддержки внутри страны, «подмоченной репутации» в Брюсселе, но, хотя и «непубличной», поддержке Вашингтона. На очередных парламентских выборах, которые состоятся в конце февраля 2019 г., Демпартии и её председателю, координатору правящего большинства, нужна только победа.

Здесь все средства хороши, можно отретушировать и институт демократического голосования.

В июле 2017 г. вместо не вызывавшей нареканий ни у общества, ни у партнёров по развитию пропорциональной системы выборов была утверждена смешанная система, которую не поддержали ни большинство населения, ни европейские партнёры. Буквально за неделю до заседания парламента Молдову посетила делегация Венецианской комиссии, которая назвала переход на новую систему «нежелательным». Новый вариант проведения парламентских выборов предполагает, что по партийным спискам будет избрано 50 депутатов, остальные (51) будут бороться за депутатские кресла в одномандатных округах. Выборы будут проводиться только в один тур и без установленного порога явки. Несмотря на сохраняющееся протестное настроение в стране и настоятельные призывы Запада «отступить», «правящее большинство» настаивает на суверенности своего решения.

Попытка оппозиции организовать общенациональный референдум за возврат к пропорциональной избирательной системе провалилась: Центризбирком отказался зарегистрировать инициативную группу, которая должна была собирать подписи в пользу проведения референдума. Повод для отказа весьма примечателен: по мнению ЦИК, только парламент может инициировать проведение референдума. Решение лишить граждан, которые по демократическим канонам являются источником власти, права на референдум выглядит как минимум сомнительно.

И последним событием стало непризнание выборов мэра Кишинёва (май–июнь 2018 г.), на которых соревновались социалист Ион Чебан и правый оппозиционер, председатель Платформы DA Андрей Нэстасе. Нэстасе, одержав победу во втором туре, собирался положить в основу своей будущей политики борьбу с коррупцией в мэрии, а также противостояние с «мафией по недвижимости», которая ведёт ряд нелегальных строек в столице. Суды всех инстанций аннулировали выборы, а затем ЦИК завершил избирательный процесс без логического исхода.

Реакция общества была предсказуемо негативной — под сомнение поставлен сам институт голосования, оказалось, что выборы выбранного возможны, тогда зачем в них участвовать. Более того, большинство кишинёвцев «заподозрили», что «как бы выборы» в Кишинёве — это «репетиция» будущих выборов по одномандатным округам в феврале 2019 г.

Во всех этих событиях рука Плахотнюка наблюдается лишь формально. Более того, председатель ДПМ считает непризнание выборов в Кишинёве «опасным прецедентом для всех партий, в том числе и для ДПМ». Он не скрывает, что к нему поступали прямые запросы или предложения, в том числе от политиков или официальных лиц из-за пределов страны: «Были голоса, которые требовали вмешательства ДПМ и правительства, чтобы решение было в пользу подтверждения результатов выборов. Но совершенно неприемлемо просить правительство или политическую партию оказать влияние на судебные инстанции». И вывод: «О какой консолидации правового и европейского государства мы говорим, если зашла речь о таких подходах? ДПМ — единственная партия, которая действительно пострадает от признания выборов в Кишинёве недействительными, даже если ответственность за изменение решения не лежит на ДПМ».

Плахотнюк открыто называет себя «координатором правящей коалиции», а оппозиция его — не иначе как «главой криминального режима». О рокировках в кабинете министров общество узнаёт также из брифингов демократов. Так, на одном из последних, посвящённом итогам заседания национального совета партии, 14 сентября 2018 г. Плахотнюк сообщил, что, «в принципе, доволен работой министров, но нужно ещё лучше». Через несколько дней были утверждены новые кандидатуры глав министерств сельского хозяйства и здравоохранения. На этом примере можно проследить ещё один метод, который использует правящая партия для достижения собственных политических целей — временное отстранение президента от власти. Игорь Додон отказался промульгировать назначение министров, и его по решению Конституционного суда уже в четвёртый раз «лишили полномочий на время», а указ за главу государства, опять же по решению КС, подписал спикер-демократ.

Молдавская многовекторность

Демократическая партия изначально позиционировала себя как проевропейская, прозападная партия. Это доказывает хотя бы название альянса, который был сформирован с Либеральной и Либерально-демократической партией в противовес ещё мощной тогда левой Партии коммунистов. Он так и назывался: «Альянс за евроинтеграцию». Тем более Плахотнюк и сам не отрицал, что с избранием «провосточного» президента Игоря Додона обязательно возникнет напряжённость, связанная с противоречиями в позициях. Но ввиду невероятного водоворота событий, произошедших в Молдове в течение года, приверженность западному курсу Демпартии и её лидера находится под большим вопросом.

Евросоюз, который рассматривал нынешние власти страны как проевропейскую силу (доказательством тому служат безвизовый режим, действующий с апреля 2013 г., и Соглашение об ассоциации, вступившее в силу в июле 2016 г., неотъемлемой частью которого является Соглашение о всеобъемлющей и углублённой зоне свободной торговли, призванное интегрировать РМ в европейский рынок), уже не спешит с поддержкой Демпартии и её видения евроинтеграции. А после непризнания выборов в Кишинёве и налоговой амнистии поддержка превратилась в критику и требования выполнять обязательства, предусмотренные Соглашением об ассоциации.

«Красной линией» для европейских партнёров республики стало непризнание выборов, а их реакцией — приостановка макрофинансовой помощи (100 млн евро). Решение о предоставлении помощи Европарламент принял ещё в начале 2017 г., однако старт задерживался в связи с отступлением властей от выполнения обязательств Соглашения об ассоциации РМ — ЕС. После непризнания выборов в Кишинёве законодательный орган ЕС провёл в начале июля заседание, где рассмотрел вопрос уже в рамках не озвученной ранее «истории успеха», а «политического кризиса в Молдове». Парламент ЕС принял резолюцию, где говорится о «деградации демократических стандартов в РМ», «глубоком кризисе молдавских государственных институтов», «концентрации политической и экономической власти в руках определённой группы людей», «несоблюдении в Молдове права верховенства закона, демократических стандартов, прав человека», а РМ называется «захваченным государством», причём без названий и имён ЕС прямо указывает на Демпартию.


Согласно Барометру общественного мнения — одному из наиболее авторитетных социальных опросов в Молдове, с момента прихода к власти в РМ так называемых проевропейских сил число граждан, поддерживающих курс евроинтеграции, сократилось вдвое.

Европейские партнёры уже не могут закрывать глаза на действия сегодняшних властей, опасаясь, что их дальнейшая поддержка будет иметь обратный эффект, заставив граждан, недовольных «европейскими реформами» властей, взглянуть на восток. Похоже, что ситуацию на европейском направлении не улучшит и предложение Демпартии, внесённое в повестку осенне-зимней (завершающей) сессии парламента, закрепить в Конституции положение о стратегической ориентации страны на европейскую интеграцию. А значит, Демпартия вряд ли может рассчитывать на Брюссель.

Сегодня Плахотнюк частый гость в США, где встречается с конгрессменами, которые из-за океана выражают поддержку проводимым ДПМ реформам и позитивным изменениям в стране, что неудивительно. Основной посыл Плахотнюка заокеанским партнёрам прост и понятен — важно не позволить пророссийским силам взять власть на предстоящих в 2019 г. парламентских выборах. Однако и здесь не всё однозначно: закон о налоговой амнистии вызвал недовольство и посольства США, и Всемирного банка, и Международного валютного фонда. По результатам последней технической, а не оценочной, как ожидалось, миссии МВФ, принято решение «взять паузу» и продолжить дискуссии уже с новым правительством, то есть после февральских выборов.

Отношения с Москвой находятся в стадии перманентного похолодания. Прикрываясь «европейским вектором», молдавское правительство предприняло целую серию антироссийских демаршей. В страну не пускают российских политиков, журналистов, общественных деятелей и учёных. Под видом борьбы с российской пропагандой введён запрет на трансляцию российских новостных и политических программ. Несмотря на прописанный в конституции нейтралитет, в Кишинёве открыт офис НАТО. Представитель Молдовы в ООН предложил внести в повестку дня вопрос о выводе российского воинского контингента из Приднестровья.

В прошлом году персонами нон грата были объявлены пять российских дипломатов, которых обвинили в шпионаже. Позже «нежелательным лицом» стал и Дмитрий Рогозин (в то время сопредседатель межправкомиссии и спецпредставитель президента РФ по Приднестровью). Кишинёв активно подключился и к пропагандистской акции по «делу Скрипалей», тогда были высланы три сотрудника российского посольства. Не прошло незамеченным и решение Конституционного суда по русскому языку — судьи признали «устаревшим» закон о функционировании языков (1989 г.), зафиксировавший статус русского как «языка межнационального общения». Очевидно, что при таком подходе ожидать поддержки от России по меньшей мере странно.

Ответ на вопрос о политическом векторе ДПМ неожиданно дал сам Владимир Плахотнюк. Выступая на брифинге 14 сентября 2018 г., он заявил: «За все годы независимости республики все партии убеждали граждан, что решения проблем Молдовы необходимо находить извне, и это привело к сегрегации общества, поделённого на пророссийских, проевропейских, проамериканских и прорумынских сторонников. Выступая за геополитический вектор, ни одна из партий не была по-настоящему промолдавской. Демократическая партия должна стать такой силой. ДПМ будет работать для молдаван и Молдовы. Демократическая партия будет проводить политику "Промолдова"». Таким образом, ДПМ понадобилось десять лет, чтобы окончательно утвердить свой политический вектор: «для молдаван и Молдовы».

Всё для победы

Плахотнюк сумел одержать победу как над своими экономическими соперниками, причастными к «краже века», так и политическими.

ДПМ переживает «кризис союзников», от партии дистанцировались как основные политические силы республики, так и внешние партнёры. Однако даже самые оптимистичные социологические опросы предсказывают ДПМ немногим более 10 % мандатов в будущем парламенте. То есть так или иначе правящая партия должна работать над созданием коалиции. Представители ДПМ, затрагивая данный вопрос, подчёркивают, что договор возможен только с проевропейскими партиями (а это ЛДПМ, PAS и Платформа ДА, которые на данный момент сформировали Движение национального сопротивления «Сейчас» — наиболее активную составляющую протестного движения в Молдове, основная цель которого — «ликвидация диктатуры Плахотнюка»), не отрицая возможности бархатной революции и гражданского неповиновения. С другой стороны, ещё существуют относительно проевропейские унионистские партии — Либеральная партия и Партия национального единства (PUN), председателем которой является экс-президент Румынии Траян Бэсеску, а в её состав входят несколько депутатов румынского парламента. PUN уже взяла на себя роль флагмана продвижения идей объединения с Румынией в РМ. А её кандидат на выборах кишинёвского мэра, румынский депутат Константин Кодряну, уже набрал больше голосов, чем кандидат либералов. Однако с этим сегментом ДПМ будет сложнее договариваться именно из-за разночтений во взглядах на объединение с Румынией. К тому же Бэсеску, приезжая в Кишинёв, заявлял, что «основную опасность для республики представляет не Москва, а правящий режим», что ставит возможный союз под ещё больший знак вопроса.

Позиция Плахотнюка/партии остаётся неизменной в отношениях с политическими конкурентами, обществом и внешними партнёрами. Лучше всего политику на ближайшее будущее сформулировал сам Плахотнюк: «Я сильный человек и не отказываюсь от этого. Сильные всегда подвергаются нападкам слабых. Демпартия — самая сильная политическая сила страны, важно только использовать эту силу во благо граждан».

От редактора

Узурпация власти в Молдове Владом Платхонюком — не случайность, а закономерность, которая была предопределена рядом экономических и географических факторов, а также некоторыми особенностями молдавской политической культуры.

В России, стране поистине огромной и претендующей на лидерство в мире, появившиеся в 1990-х олигархи и олигархические группы были вынуждены установить правила взаимодействия между собой и прибегнуть к помощи государства, которое стало арбитром в спорах между хозяйствующими субъектами, изгнав из страны непонимающих (в первую очередь Бориса Березовского) и отправив за решётку особо беспредельничающих в лице Михаила Ходорковского. Государство стало первым среди равных, вернуло контроль над информационным пространством и добилось от олигархических групп соблюдения ими законов страны. Олигархи или представители крупного капитала никуда не делись, но они не могут напрямую, как Влад Плахотнюк, влиять на принятие политических и экономических решений в России, им приходится прибегать к различным формам лоббизма. Так Россия вновь воспроизвела византийский тип управления.

На Украине олиграхические группы — «донецкие» и «днепропетровские» — оказались примерно равны по силе и влиянию, а воли для того, чтобы установить правила ведения борьбы между собой, у них не нашлось. Не оказалось и углеводородов, которые позволили бы повышать уровень благосостояния граждан после ужасов 1990-х и создавать подушки безопасности на случай кризисов. Страна стала частью мирового рынка, превратившись в поставщика удобрений, стали и зерновых, а деиндустриализация сделала её крайне уязвимой к изменениям цен на мировых рынках. В результате из года в год кормовая база олигархии сокращалась, пространство для манёвра в многовекторной политике сжималось, а противоречия между олигархией переходили из количества в качество. В итоге к междоусобицам олигархов привлекались внешние силы, телевидение использовалось как орудие в борьбе, а каждые выборы становились средством раскола страны и стравливания между собой жителей запада и востока Украины. Украинские олигархи, как венецианские дожи, не останавливались в борьбе между собой ни на минуту и будут вести борьбу до последнего украинца.

В Белоруссии олигархические кланы просто не успели сформироваться. Богатые или даже очень богатые в республике есть, но олигархов, способных влиять на первых лиц республики и «продавливать» необходимые им политические и экономические решения, нет. Причиной этому, вероятно, являлся быстрый возврат государства к управлению экономикой, отказ от проведения приватизации («красные» директора не успели переродиться в олигархов) и авторитарный стиль управления Александра Лукашенко.

Молдова же как маленькая республика прошла в начале 1990-х годов период разрухи и гражданской войны, осталась без индустрии Приднестровья, что позволило Владу Плахотнюку стать не просто первым среди равных, а единственным серым кардиналом республики. Плахотнюк опирается на свои бизнес-активы, не связанные с промышленностью (у него нет нужды с кем-либо кооперироваться в политике и экономике), контролирует ведущие телеканалы республики, а источником его легитимности является не одобрение его политики гражданами Молдовы, а лояльность к нему внешних сил, в первую очередь США. Это и позволяет Плахотнюку быстро отказываться от одной идеологии — у него нет каких-либо убеждений, есть лишь интересы и обязательства перед внешними силами.

Именно поэтому Молдова и стала тем самым «захваченным государством» — страной, где Плахотнюк вполне может повторять слова Людовика XIV, «короля-солнце», и говорить: «Государство — это я».

Но в историю Плахотнюк войдёт не как Людовик XIV или кардинал Ришелье, а как обычный, пусть и могущественный, постсоветский дож-олигарх, принёсший своей земле множество несчастий.