По итогам недавней встречи Александра Лукашенко и Владимира Путина на полях II Европейских игр никаких принципиально новых заявлений мы не услышали. Значит, переговоры по дальнейшей траектории интеграционного проекта продолжаются. Содержание их не слишком-то афишируется. Правда, кое-какая неофициальная информация всё же есть.

Источник СОНАР-2050 сообщил, что на встрече двух президентов планировалось обсуждение передачи некоторых полномочий на наднациональный уровень. Каких именно — неизвестно.

Естественно, в Беларуси, которая во всех измерениях по масштабам уступает России, не могут не рождаться опасения. А вдруг эти наднациональные органы возьмут под свой контроль россияне?

В России, и я это отмечаю далеко не первый, по белорусскому вопросу есть два ответа, отличающихся, как два разных полюса. Одни считают, что нужно в том или ином виде поглотить западного соседа. Другие говорят, что Беларусь должна оставаться независимым государством и посягать на её суверенитет ни в коем случае нельзя. Речь может идти только о союзе.

Эти точки зрения не скрываются и часто высказываются открыто во время дискуссий. Поэтому не стоит упрекать белорусов в том, что они боятся каких-то поглощений. Опасения не беспочвенны. На этом фоне понятно, что не зря одним из фирменных слоганов известного белорусского эксперта Петра Петровского стала фраза: «Союз, а не аншлюс!»

Для дальнейшего развития интеграционного проекта хорошим импульсом от высших должностных лиц России могли бы стать дополнительные, чёткие заявления о том, что они однозначно против покушений на белорусскую независимость.

А другая точка зрения должна маркироваться российскими властями как оппозиционная. Люди, которые позволяют себе высказываться в пользу поглощения, просто не должны участвовать в реальных интеграционных инициативах и процессах. Максимум, что можно делать, — это приглашать их на диспуты о будущем союза Беларуси и России. К сожалению, в реальности всё происходит немного иначе. Например, в союзных медиа есть как искренние сторонники нормальной интеграции, так и те, кто по факту понимает интеграцию как инкорпорацию. Есть вообще противники союзной идеи. Как эти люди попали на такие места, большой вопрос.

Что же касается самой архитектуры союза, то давайте честно признаем: она до конца не выстроена и непонятна простому народу. А последнее очень важно. Интеграция должна быть осязаема для широкого круга людей.

«Потрогать руками» сейчас, с одной стороны, можно многое. Есть, к примеру, свобода передвижения. Но в последние несколько лет были неприятные изменения: на въезде в Россию на автотрассе ввели паспортный контроль. Появился он и в аэропорту, опять же на въезде в Россию. Были также «перерезаны» прямые дизель-поезда по маршрутам Орша — Смоленск и Витебск — Смоленск. Это усложняет взаимодействие населения приграничья, а для простого белоруса является символом дезинтеграции.

С точки зрения правоохранительных органов, для таких изменений на внутрисоюзной границе есть свои причины. Но простой народ эти объяснения не всегда устраивают…

Иногда с российской стороны в неформальных беседах слышен такой аргумент: а чего вы хотели? У нас серьёзные террористические угрозы, у нас непростые отношения с украинской стороной. Хотите, чтобы не было заминок на границе, — ведите внешнюю политику синхронно с нами.

Что на это можно ответить? Слаженность действий на международной арене — это вроде бы нормально для союзников. МИДы Беларуси и России даже проводят регулярные встречи на эту тему и принимают программы согласованных действий в области внешней политики. Но это не означает, что один союзник сказал, а другой послушно исполнил.

Речь идёт именно о согласованной внешней политике. Не синхронной. Иначе Беларусь превратится в аналог островных государств, которые только формально независимы, а фактически контролируются крупными мировыми державами.

Планы согласованной внешней политики при правильном подходе должны помогать выстраивать взаимозависимости двух союзников, но не подчинять одного союзника другому.

Вернёмся к проблеме несоразмерности двух союзников. Она решаема. Неоднократно политики двух стран заявляли, что Союзное государство — это локомотив интеграции на постсоветском пространстве, что оно является образцом для ЕАЭС. Раз так, то нужно активнее вовлекать в процесс другие страны. Они будут уравновешивать прежде всего несоразмерность экономик.

Конечно, важно находить те точки, по которым союзники могут давать друг другу гарантии. Самая очевидная сфера — безопасность. Если одна сторона гарантирует защиту своим ядерным зонтиком, то другая обещает согласовывать пребывание на своей территории иностранных военных контингентов во время международных учений.

Логично, что военные из стран — участниц недружественных блоков не могут въезжать на территорию никого из союзников, хоть на время учений, хоть для участия в параде (исключение — военные атташе, наблюдатели, члены делегаций и т. п.).

Если снова обратить внимание на экономику, то здесь крайне важно интенсифицировать процесс взаимного проникновения капиталов, но с учётом масштабов стран. Иначе белорусский бизнес заимеет в России относительно скромные активы, а россияне скупят половину Беларуси.

Нужно как-то решать и набивший оскомину вопрос межгосударственных корпораций. Центры ключевых компетенций в них не должны быть сконцентрированы в одном месте. Что же касается модели управления, то стоит хотя бы пару лет понаблюдать за развитием белорусско-казахстанско-российской компании ОТЛК ЕРА. Это одна из площадок, где отрабатывается схема совместного управления активами на принципе паритета.

Необходимо не прекращать думать о единой валюте с пониманием, что это дело не одного дня и не одного года. Здесь нужна долгосрочная дорожная карта выхода национальных экономик на определённые показатели, ниже которых вводить общую валюту нецелесообразно. Нельзя повторить ошибку Евросоюза. Нам не нужны свои греции, которые потом нужно будет спасать всем миром.

Общая валюта — это тоже механизм взаимозависимости. Но механизм, который с кондачка не вводится. Здесь ещё предстоит поработать и набраться терпения.

Общий союзный парламент — это ещё одна тема, которую нельзя обойти. Опять же, это инструмент создания взаимозависимости. С одной стороны, тут тоже торопиться не стоит. Но долгосрочная дорожная карта нужна и здесь. Потому что неопределённость, долгое время витающая вокруг неясной темы нашего аналога Европарламента, утомляет людей, и вера в будущее союзного проекта теряется. Просто в этом вопрос — нужны какие-то принципиальные решения и политическая воля.

Общий язык. В союзе должны сохраняться свои национальные культуры. Но нужен общий язык. В ЕС, несмотря на его намного большую продвинутость по сравнению с ЕАЭС, общего языка нет. По-прежнему наблюдается конкуренция французского и английского. Второй теряет позиции из-за Брексита. Да и немецкий тоже участвует в этой борьбе, претендуя на роль основного инструмента коммуникации.

В этом плане у нас несомненное преимущество. Есть один язык межгосударственного общения — русский. Необходимо поддерживать приемлемый уровень владения этим языком у как можно большего процента населения всего ЕАЭС. Россия не должна здесь быть единственным локомотивом процесса.

Поддержанию общей коммуникационной среды не способствует переход на латиницу. Она может быть лишь дополнительным вариантом, например для перевода топонимов.

Никакой необходимости смены кириллицы латиницей не существует. Это только лишние расходы как материальных, так и моральных ресурсов. Такая трансформация не способствует развитию союзных инициатив.

Сейчас в отношениях Беларуси и России проблемы латиницы нет. Она существует в рамках ЕАЭС. Но, к сожалению, в белорусско-российском контексте тему искусственно нагнетают некоторые эксперты. Решать эту проблему нужно и жёстко, и мягко. Во-первых, данные эксперты не должны поддерживаться ни белорусскими, ни российскими властями. Их нужно отстранять от участия в различных союзных программах. Во-вторых, необходимо и дальше развивать кириллические доменные зоны. Кроме национальных «.бел» и «.рф» должны появиться общесоюзные, например «.еаэс». Можно ввести и «.маг» — для интернет-магазинов, которые работают как в Беларуси, так и России. В перспективе у нас должны появиться свои «амазоны», продающие по всему ЕАЭС.

Тут плотно увязаны между собой и экономика, и языковой вопрос, и цифровизация. Все это будет развиваться на общесоюзном пространстве только после принятия согласованных политик, дорожных карт. Без наднациональных органов это невозможно.

А если мы не будем развивать интеграцию в рамках ЕАЭС или Союзного государства, то для Беларуси встаёт вопрос, какую же позицию занимать по отношению к возможной интеграции в ЕС.

Украинский пример говорит, что в Евросоюзе нас никто особо не ждёт. Да и без Украины уже сейчас видно, как «хотят» пускать на европейский рынок белорусские товары. Да, страна диверсифицирует экспорт, но поставки в ЕС идут с большим скрипом. К примеру, тот же Туровский молочный комбинат — это современное предприятие, которое вполне отвечает нормам ЕС. Но для официального подтверждения этого нужно пройти бюрократический адок, а после него окунуться в тяжёлую борьбу с западными конкурентами. Там хватает своих производителей. Их бренды имеют хорошую репутацию. Естественно, есть наработанные связи с ретейлом.

На этом фоне российская сторона не должна чинить искусственных препятствий для добросовестных поставщиков из страны-союзницы. Им всегда должен быть открыт доступ на рынок на честных условиях. То же самое должна делать Беларусь в отношении товаров, которые лучше получается производить у россиян. То есть очевидно, что в Союзном государстве, а затем и в ЕАЭС целесообразно в каких-то отраслях идти к такой схеме, когда все с большего имеют свою специализацию. Это тоже механизм взаимозависимости. Она может быть выгодна всем сторонам. Если же мы игнорируем такой вариант, то выгода может быть лишь краткосрочной и её бенефициарами будут не страны, а только конкретные компании.

Так что остаётся одно. Договариваться.