«Цена на российскую нефть для Беларуси будет коммерческой (на уровне мировой)», — с таким тезисом после встречи президентов в Сочи выступили вице-премьер белорусского правительства Дмитрий Крутой и замруководителя администрации президента РФ Дмитрий Козак. Любопытно, что представители и России, и Беларуси записали это себе в актив, хотя по факту это скорее ничья.

Однозначно трактовать договорённость по газу тоже проблематично. Беларусь будет получать его на условиях прошлого года, т. е. по 127 долл./тыс. куб. Учитывая стремление президента РБ добиться для республики внутрироссийских цен (73 долл.), это скорее поражение. Однако тут нужно учесть, что если цена на нефть выросла, то цена на газ не увеличилась даже на уровень инфляции. Хотя, скажем, ставка за транзит российской нефти по территории Беларуси с 1 февраля выросла на 6 %.

В связи с этим вряд ли стоит прислушиваться к словам Игоря Тышкевича, предупреждающего, что Беларусь начнёт поиски не только альтернативной нефти, но и альтернативного газа (из Польши, Литвы или ещё откуда-то). Газа по таким ценам там нет даже для своих потребителей, не то что на экспорт.

На прошлой неделе мы сообщали о краткосрочном дефиците топлива на белорусских АЗС, принадлежащих компании «Лукойл», из-за чего она была вынуждена ввести краткосрочные ограничения на отпуск топлива на некоторых заправках. Ряд белорусских СМИ и телеграм-каналов попытался представить эту ситуацию чуть ли не диверсией белорусского подразделения компании. Однако уже в прошлую пятницу появилась новость, подтверждающая, что основания для введения временного ограничения на отпуск топлива действительно были.

Сообщается, что АЗС компаний «Лукойл», «Газпром нефть», «Татнефть» и «Роснефть» начали закупать топливо у группы «Сафмар» (чего прежде они не делали, покупая топливо напрямую у НПЗ).

Накануне запуска БелАЭС в Литве активизировали усилия по созданию заслона для экспорта электроэнергии станции в направлении Европы. «Премьер-министры трёх стран Балтии договорились поручить министрам энергетики подписать декларацию о намерениях относительно конкретных мер по обеспечению того, чтобы электроэнергия с небезопасной Островецкой АЭС не покупалась c момента начала её работы», — говорится в сообщении пресс-службы премьер-министра Литвы Саулюса Сквернялиса. Как известно, прежде подобное соглашение подписали Литва и Польша.

Впрочем, если такое соглашение действительно будет подписано, то лазейка для энергии БелАЭС всё равно остаётся, поскольку Латвия перенесла торговлю электроэнергией с третьими странами с границы с Литвой на границу с Россией. Премьер-министр Литвы, конечно, упомянул этот момент (что, мол, неплохо бы и эту «калитку» прикрыть), однако это предмет отдельных договорённостей, которые правительства Латвии и Литвы ведут с конца лета 2019 года. Пока без результатов.

Беларуси больше следует опасаться снижения спроса со стороны Украины. Министр энергетики и охраны окружающей среды Украины Алексей Оржель во время посещения Львовской области заявил, что в министерстве в настоящее время готовят новый энергобаланс, в котором планируется снизить до безопасного минимума импорт электроэнергии из РФ и РБ. Цель: максимально загрузить собственные ТЭС, обеспечив тем самым работой шахты Львовской области.

Напомним, Беларусь в прошлом году экспортировала порядка 2 млрд кВт·ч электроэнергии, нарастив продажи в основном за счёт Украины (851,3 млн кВт·ч). В конце 2019 года на Украине закладывали в энергобаланс импорт 4 млрд кВт·ч электроэнергии, и в Беларуси, судя по некоторым заявлениям, рассчитывали закрыть как минимум половину этой потребности. Не говоря уж о том, что действующие ЛЭП позволяют поставлять на Украину 5-6 млрд кВт·ч и осенью представители Минэнерго Украины и Беларуси обсуждали увеличение их пропускной способности. Кроме того, осенью представители РБ и Украины имели договорённости о наращивании импорта после пуска БелАЭС.

Кстати, БелАЭС в Сочи тоже обсуждали. И это ожидаемо. Проблема уже не раз поднималась в наших обзорах: пуск станции сильно затянут в сравнении с проектным, из-за чего Беларусь была вынуждена продолжать закупки газа, хотя идея была ровно обратной: частично заместить энергию белорусских ТЭС атомной. В связи с этим белорусская сторона просит отсрочить начало выплат по кредиту, увеличить сам срок выплат (с 25 до 35 лет), а также снизить процентную ставку.