Без малого треть века отделяет нас от чернобыльской катастрофы, нанёсшей нашей республике громадный экономический ущерб, эквивалентный 32 бюджетам страны 1985 года.

Белорусы видели всякое и привыкли к потерям, однако после Чернобыля они впервые столкнулись с долгосрочной проблемой, которая продолжит влиять на жизнь многих поколений.

И вопрос не только в загрязнении территорий и опасном попадании радиоактивных частиц в организм человека. Не менее опасен процесс загрязнения человеческого сознания однобокой пропагандой, индуцирующей страхи, а с ними — болезни.

Даже теперь, когда о Чернобыле известно почти всё, мозг человеческий с трудом воспринимает, что катастрофическую ситуацию могли создать всего 32 кг ядерного топлива, выброшенного взрывом вместе с обломками, плазмой и газами в окружающую среду.

Проблема без решения?

Руководящие верхи того времени слабо представляли себе ситуацию. Это стало одной из причин, почему Горбачёв отказался от предложенной Западом помощи. А ведь Европа была серьёзно напугана складывающейся радиационной обстановкой и в то время могла подставить плечо.

По причине некомпетентности властей время первых дней после аварии было упущено. Люди подверглись опасному воздействию радиоактивного йода-131, что вскоре повлекло за собой резкое увеличение заболеваний раком щитовидной железы. К счастью, он поддаётся лечению.

Йод-131 — короткоживущий радионуклид, период его полураспада — 8 суток.  Потому уже в конце мая — начале июня 1986 года его внешнее воздействие на организм человека обнулилось.

Куда более опасным было то, что на территорию Беларуси в силу метеорологических условий выпало около 70 процентов долгоживущих радиоактивных веществ, в том числе 35 процентов радионуклидов цезия-137, являющегося главной составляющей загрязнения почти четверти территории республики.

Для полноты понимания уместно привести некоторые сведения о продолжительности воздействия радиации.

Практически полный распад любого из радионуклидов происходит за 10 периодов полураспада, когда концентрация элемента уменьшается в тысячу раз.


 

Для стронция-90 это 285 лет, цезия-137 — 300 лет.

Полный распад плутония-241 происходит за 144 года, однако есть одна особенность. В процессе распада он превращается в другой радиоактивный элемент — америций-241, воздействие которого будет ощущаться более четырёх тысяч лет.

Именно за счёт образования америция-241 суммарная альфа-активность трансурановых элементов будет нарастать вплоть до 2056 года.

К счастью, плутоний-241 присутствовал в небольшом количестве и выпал главным образом в радиусе тридцатикилометровой зоны от Чернобыльской АЭС.

Зато в зоне загрязнения изотопами цезия и стронция оказалось 3,6 тысячи населённых пунктов с населением около 2,2 млн человек.

Вынужденные меры радиационной безопасности привели к тому, что почти треть миллиона гектаров земель пришлось надолго исключить из сельскохозяйственного оборота.

Из-за сокращения посевных площадей резко упал валовой сбор растениеводческой продукции, уменьшилось поголовье скота.

Особенно пострадала Гомельская область, где на долю загрязнённых районов приходилось 57 процентов сельскохозяйственного и 11 процентов промышленного производства.

В области к тому же было загрязнено радиацией более половины общей площади лесного фонда. 

Большой потерей для экономики страны явилось то, что из планов проведения геологоразведочных работ была  исключена территория Припятской нефтегазоносной области, ресурсы которой тогда оценивались в 52 млн тонн нефти, но в реальности могут быть значительно больше. 

В целях обеспечения радиационной безопасности из Гомельской и Могилёвской областей в чистые районы республики было отселено почти 138 тысяч жителей 470 населённых пунктов. Около 200 тысяч выехали на новые места проживания самостоятельно.

По причине массового оттока трудоспособного населения в пострадавших районах появились серьёзные демографические проблемы, ставшие важнейшим фактором снижения объёмов производства.

Именно в этот сложнейший период сработала идеологическая мина  —  Чернобыль стал одной из краплёных карт, открывших дорогу во власть разного рода демагогам и краснобаям, наводнившим Верховный Совет СССР и парламенты государств, устремившихся к самостийности.

Без раздувания слухов о массовости репрессий  и запугивания народа последствиями Чернобыля местные националисты вообще не имели бы шансов прорваться во власть, так как условий для разжигания межнациональных конфликтов и русофобии у нас не было.

Но шумные протестные акции с чёрными хоругвями и знаками радиационной опасности собирали тысячи оболваненных людей и просто зевак.

Потасовки милиции с приезжавшими из Украины радикалами создавали видимость революционного фона, побуждающего к  изменению целевых ориентиров белорусского общества, хотя объективных причин для этого не было.

Власть, конечно же, могла пресечь бесчинства, но она была парализована демагогией о плюрализме и гласности.

Следует заметить, что белорусские лидеры никогда прежде не раболепствовавшие перед Кремлём, в горбачёвский период легли под него, старались следовать командам и сквозь пальцы смотрели на поощряемую сверху раскрутку деятельности подрывных элементов.

Советское государство vs Чернобыль

Для реального представления о постчернобыльском периоде уместно проследить, как эволюционировала деятельность государства по преодолению последствий чернобыльской катастрофы.            

Доктор юридических наук, профессор Д. М. Демичев, разработавший теорию государственно-правового механизма минимизации  последствий Чернобыльской катастрофы,  определил её как приоритетную функцию государства и обозначил четыре характерных этапа.

Для 1-го этапа (26 апреля 1986 г. — 1988 г.) были характерны огромные масштабы специальных работ, осуществлявшихся  в СССР в 1986 году. 

В этот период общее руководство преодолением последствий чернобыльской катастрофы осуществлялось Правительственной комиссией и Минздравом СССР.

В 1986 году с привлечением военных и резервистов были организованы работы по устранению последствий аварии на самой станции, приняты и реализованы решения об эвакуации населения из ближней зоны.

Силами инженерных войск и гражданской обороны проводилась массовая дезактивация населённых пунктов.

За пределами 30-километровой зоны было дезактивировано около 500 деревень и посёлков, причём 60 процентов из них — по 2–3 раза. В результате удалось достичь некоторого смягчения радиационной обстановки, хотя эффективность этих мер не оправдала первоначальных надежд. 

По разным оценкам, в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС приняли участие от 570 до 850 тысяч человек, в том числе 115 тысяч белорусов. 

Все колоссальные расходы на проведение мероприятий финансировались из бюджета СССР. По некоторым сведениям, они соответствовали 18 млрд долларов США.

В последующие два года последовал существенный спад этой активности из-за резкого ухудшения состояния союзной экономики. Следует особо подчеркнуть, что проводимые тогда защитные и организационные мероприятия не были рассчитаны на долгосрочный период.  Принимаемые контрмеры также носили преимущественно локальный характер,  и их экологическая обоснованность в ряде случаев не выдержала проверки временем.

Из-за некомпетентности властей, не организовавших радиационное обследование строительных площадок, строительство части жилья для переселенцев в ряде случаев проводилось на загрязнённых территориях, и людей пришлось переселять дважды.

Трудно понять и то, зачем было переселять в столицу около 6 тысяч сельских жителей и строить для них жильё в микрорайонах, удалённых от промышленной зоны города.

К тому же жители полесской глубинки не были тем трудовым ресурсом, в котором нуждался Минск.

Были и другие просчёты, связанные с отсутствием чётких организующих документов, так как разработка общесоюзной программы по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы затягивалась.  

Лишь в 1989 году Верховный Совет СССР смог подойти к системной оценке необходимых мер и затрат. 

Характерными особенностями 2-го этапа (1989 г. — август 1991 г.), который пришёлся на период перестройки, явились:

  • актуализация чернобыльских проблем под давлением общественности,  взбудораженной оглаской некоторых секретных материалов;  
  • нарастание забастовочных акций с требованиями придания правового статуса и предоставления дополнительных льгот пострадавшим от катастрофы.

В этом периоде по методологии общесоюзной программы была разработана и на XII Сессии Верховного Совета БССР утверждена первая национальная Государственная программа по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС на 1990–1995 годы и на период до 2000 года.

Однако деятельность правительства по её реализации всё время подвергалась обструкции со стороны оппозиции и некоторых учёных, включая Станислава Шушкевича, попавших в депутаты на чернобыльской волне.

Не прошло и девяти месяцев с начала осуществления Госпрограммы, как  Верховный Совет БССР 19 июля 1990 года большинством голосов дал отрицательную оценку деятельности Совета министров, принял кадровые решения и объявил БССР зоной национального экологического бедствия с обращением за помощью в Организацию Объединённых Наций.

Как увидим позднее, этот призыв стал «гласом вопиющего в пустыне» и не привёл к каким-либо существенным практическим подвижкам.

В рамках дополнительных мер для нужд ликвидации последствий чернобыльской катастрофы из плана поставок потребителям снималось 400 автомобилей МАЗ, 20 большегрузных автомобилей БелАЗ, 2 тысячи тракторов МТЗ-80, 400 автопогрузчиков, большое количество строительных материалов, комплектующих и запасных частей.

Теперь трудно определить, насколько эффективно использовалась эта техника по прямому назначению, тем не менее пострадавшие регионы получили приличную фондовую поддержку, другие же, где строилось жильё для переселенцев и куда переселялись люди, этой техники недосчитались.

Пожалуй, единственно правильным и своевременным решением было  создание Государственного комитета БССР по проблемам последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС (Госкомчернобыля) с наделением его необходимыми полномочиями.

Его руководителем был назначен  заместитель председателя Совета министров БССР Иван Альбинович Кеник, под руководством которого мне довелось проработать около пяти лет.


Иван Кеник

Это был гибкий и в то же время решительный руководитель с большим жизненным опытом и разносторонними знаниями.

Единственное, чему Кеник не решился препятствовать, так это принятию неподъёмного для экономики страны закона «О социальной защите граждан, пострадавших от катастрофы на Чернобыльской АЭС» (февраль 1991 года).

В последний год пребывания у власти Горбачёв и его окружение не только не занимались, но и не были в состоянии поддерживать республику в ликвидации последствий Чернобыля.

Они, наоборот, продолжали доить Белоруссию, настаивая на увеличении поставок продовольствия в Москву и Ленинград, в то время как она сама испытывала проблемы из-за потери части посевных площадей и необходимости реализовать дополнительные меры по обеспечению качества продуктов питания по радиационному фактору.

Беларусь vs Чернобыль

В этой связи развал СССР не означал потерю централизованного источника финансирования чернобыльских мер. Он прежде всего создал трудности в высокотехнологичной экономике страны из-за временной потери годами сложившихся кооперационных связей и сужения рынка сбыта белорусской промышленной продукции.

На 3-м этапе (август 1991 г. — 1994 г.) возможности государства в решении проблем Чернобыля существенно сузились из-за экономического обвала, последовавшего за распадом СССР.

В 1994 году бюджетное финансирование чернобыльских расходов по сравнению с 1991 годом сократилось в 2,7 раза.  

Несмотря на прилагаемые усилия, задания по строительству жилья и объектов инфраструктуры для переселенцев не выполнялись, существенно возросла заболеваемость населения патологиями щитовидной железы.

Ситуация требовала креативных решений, потому деятельность Госкомчернобыля с этих пор стала приобретать большую самостоятельность,  обрастая разносторонними функциями.

Приёмную Ивана Кеника с утра до вечера осаждали большие и маленькие руководители из чернобыльских регионов, а в приёмные дни — десятки граждан, обращающихся за помощью. 

Опытный управленец, Кеник сразу же начал выстраивать обновлённую систему  реализации поставленных задач, сочетая её с тщательным подбором квалифицированных кадров.

Несмотря на поднятую в те времена волну по дискредитации партийной номенклатуры, он не побоялся привлечь в аппарат Госкомчернобыля бывших работников советских и партийных органов, которые разбирались в вопросах радиационной безопасности, социальной защиты, финансов и работы с людьми.

С их помощью в короткие сроки была выстроена эффективная структура управления и, главное,  поставлен надёжный заслон нецелевому использованию государственных средств. 

Это было крайне важно, так как в первые годы Госкомчернобылю была подконтрольна весьма значительная часть бюджета страны, доходившая до 18 процентов.

Разработанный с участием специалистов Комитета Закон о правовом режиме территорий, подвергшихся радиоактивному загрязнению (принят 12 ноября 1991 г.), а также последующие нормативные акты на этот раз опирались не на благие пожелания, а на науку и реальные возможности. 

Первоочередные задачи молодой республики, связанные с преодолением последствий чернобыльской катастрофы, были сгруппированы в 3 основных направления:

  1. Капитальные вложения — охватывали  переселение, жилищное строительство, подвод газопроводов в пострадавшие районы, асфальтирование дорог, строительство школ, медицинских учреждений и др.;
  2. Финансирование льгот и компенсаций, включая оздоровление пострадавшего населения, бесплатное питание школьников, получение лекарств и др.;
  3. Специальные целевые программы, направленные на обеспечение производства нормативно-чистой продукции, захоронение радиоактивных материалов и объектов недвижимости в зоне, научные исследования и информационную деятельность. Трудные финансовые обстоятельства стали побудительным фактором поиска дополнительных источников финансирования.

По предложению Минфина было принято решение ввести целевой чрезвычайный налог на фонд заработной платы для покрытия чернобыльских расходов. Его  первоначальная ставка составила 18 процентов.

Вначале налог покрывал 60–70 процентов запланированных расходов, но это нововведение раскрутило маховик инфляции, потому в последующие годы налоговый пресс постепенно ослаблялся и со временем вовсе был отменён.

4-й этап деятельности государства  по минимизации последствий чернобыльской катастрофы (1995–2005 гг.) был отмечен сменой политических и экономических ориентиров в стране.

Существенное влияние оказали такие крупные политические события, как:

  • принятие новой Конституции Республики Беларусь;
  • избрание первого президента страны;
  • проведение 24 ноября 1996 года и 17 октября 2004 года республиканских референдумов;
  • образование Союза Беларуси и России, а затем Союзного государства.

В этом периоде была продолжена реализация двух пятилетних Государственных программ по преодолению последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС.

Первое пятилетие данного этапа (1995–2000 гг.)  было отмечено снижением доли расходов на преодоление последствий чернобыльской катастрофы в связи с галопирующей инфляцией — только за 10 месяцев 1999 года цены выросли на 270 процентов.

Этот процесс необходимо было сдержать любыми средствами.

В числе экстренных мер по оздоровлению экономики Декретом от 4 июня 1997 г. № 13  были приостановлены выплаты денежных компенсаций гражданам в связи с их переселением, включая имущество, находящееся в зоне с правом на отселение.

Мифы о том, что отмена этих льгот серьёзно сказалась на финансовом положении пострадавшего населения, не соответствуют действительности, так как основная масса населения к этому времени уже была отселена, но злоупотребления продолжались.

Новое политическое руководство страны с учётом российского опыта предприняло ряд мер по  реформированию центральных органов  государственного управления. Коснулись они и Госкомчернобыля.

Указом Главы государства от 23 сентября 1994 года № 122 в стране было создано Министерство по чрезвычайным ситуациям и защите населения от последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, которое возглавил тот же Иван Кеник.

На министерство возлагалась не только разработка государственных программ и контрольные функции по их реализации, но и финансирование мероприятий чернобыльской тематики. 

Фактически министерство в то время превратилось в государство в государстве. Это не всем нравилось, но позволило справиться с негативами прошлых лет и обеспечить целевое использование средств.

2001 год следует считать переломным в части  возрастания расходов государства на решение чернобыльских проблем и выполнения показателей освоения выделенных средств, однако ресурсный дефицит ещё ощущался.

По этой причине министерством были предприняты определённые шаги по расширению взаимодействия трёх пострадавших государств — Беларуси, Украины и России, актуализации чернобыльской темы в международных структурах ООН, КЕС и на уровне общественных фондов и организаций.

Чувствуя, что страна выходит из кризисного состояния, зарубежные партнёры стали проявлять невиданную доселе активность.

В Беларусь зачастили всякого рода консультанты и аналитики, которые вынуждены были признать, что донорская помощь на правительственном уровне провалилась.

В отчёте многопрофильной группы экспертов, которая по поручению ПРООН и ЮНИСЕФ провела изучение ситуации в пострадавших районах Беларуси в июле — августе 2001 года, откровенно говорится: 

«Вероятно, экономическое развитие — это та область, в которой помощь международного сообщества до сих пор была наименее успешной».

Вскоре нашлись и объяснения этой беспомощности.

Согласно отчёту, подготовленному в 2002 году Всемирным банком, незначительный объём помощи (около 1 млн долларов США) объяснялся якобы «сложностью поддержки подходов белорусского правительства к проблеме Чернобыля и стремлением добиться компенсации за последствия катастрофы».

Странно, ведь Беларусь никаких вопросов о компенсациях не ставила.

На высоких трибунах манипуляторы, конечно, оперировали сведениями о гуманитарной поддержке Беларуси, но правда о помощи заключалась в том, что она исходила  не от европейских правительств, а от зарубежных общественных организаций, гуманитарных фондов и простых граждан, откликнувшихся на нашу беду. 

Оценивая ситуацию в Беларуси, западные радетели в своих отчётах и рекомендациях поспешили нарисовать некий «порочный круг проблем», который якобы нельзя разрешить без ограничений в социальной поддержке пострадавших граждан и внушения им, что жизнь следует перестраивать с упором на активизацию личностного  потенциала.

В Беларуси их выслушивали, но делали по-своему.

Всё, что делалось в то время, даёт основания полагать, что Запад следовал стратегии усугубления экономических трудностей и переориентации Республики Беларусь на западный вектор развития.

Забегая вперёд, отмечу, что в канун 25-летия чернобыльской катастрофы разговоры о «порочном круге проблем» прекратились, а деятельность правительства Республики Беларусь получила с трибуны ООН самую высокую оценку. С этого времени Запад заговорил о выходе на устойчивое региональное развитие.

В дополнение к четырём этапам преодоления последствий чернобыльской катастрофы, описанным в работах профессора Д. М. Демичева, обозначим 5-й этап (2005 г. — современный период), который характеризуется коренным преобразованием системы финансирования чернобыльской тематики и увеличением объёмов бюджетных расходов на эти цели.

В конце 2005 года произошло изменение порядка финансирования чернобыльских госпрограмм с передачей средств республиканского бюджета в областные бюджеты в виде субвенций.

Путём многочисленных реорганизаций аппарат госслужащих, занимающихся проблемами Чернобыля в составе обновлённого МЧС, был оптимизирован и сокращён более чем в 5 раз.

Нам, ветеранам Комчернобыля, волнительно порой видеть то, к чему приводит передача рычагов управления в другие руки, однако эту данность игнорировать нельзя, памятуя, что побеждать нужно не числом, а умением.

К тому же ситуация облегчена тем, что придание большей самостоятельности регионам в сочетании с согласовательным принципом корректировок финансирования сыграло в плюс и постепенно вошло в норму жизни, обеспечив безусловное выполнение чернобыльских государственных программ.

На последних двух этапах реализации мер по преодолению последствий чернобыльской катастрофы весомой добавкой к республиканским программам стала реализация российско-белорусских чернобыльских программ в рамках Союзного государства.

Этот вопрос подробно рассмотрен в размещённой на СОНАР-2050 в августе прошлого года статье «Союзное государство и проблемы Чернобыля».

Что касается чернобыльского международного сотрудничества вне рамок Союзного государства, то весьма позитивен тот факт, что, благодаря не правительствам, а людям, с 1990  года около 30 стран приняли на оздоровление свыше миллиона белорусских детей, пострадавших от аварии на ЧАЭС. Почти половина из них отдыхала в Италии.

По данным 2016 года, в 12 зарубежных стран выезжали на оздоровление без малого 15,2 тысячи детей.

Примечательно, что с 2002 года число отдыхающих за рубежом неуклонно снижается, поскольку интерес к этой теме угасает.

К тому же в стране действует разветвлённая сеть детских реабилитационно-оздоровительных учреждений, где дети, помимо отдыха, усиленно питаются, обследуются и лечатся при наличии патологий.

Сотрудничество же в практической плоскости сегодня не столько привлекает своей финансовой составляющей, сколько способствует международной огласке проводимой в республике работы, а иностранцы получают пользу от совместно проводимых экспериментов.

Взаимодействие по чернобыльской тематике налажено практически со всеми авторитетными международными организациями, научными европейскими центрами, но наиболее плодотворно Беларусь взаимодействует с МАГАТЭ.  

Вполне естественно, что основное количество международных проектов реализуется в Полесском государственном радиационно-экологическом заповеднике, представляющем собой уникальный научный полигон. В настоящее время здесь ведутся работы по пяти международным проектам.

Если раньше отмечалась высокая активность ПРООН, то сейчас её деятельность сбавила обороты, как, впрочем, и вся нынешняя деятельность Организации Объединённых Наций.

Весьма примечателен пример реализации Страновой программы ПРООН для Беларуси на 2016–2020 годы, включающей проект по развитию и координации деятельности информационных центров и точек, созданных в пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС районах. 

До настоящего времени коллеги в ПРООН так и не смогли найти доноров для финансирования указанного проекта.

За весь период, по самым оптимистическим подсчётам, общий объём средств, инвестированных в Беларусь в рамках международных соглашений по минимизации последствий чернобыльской катастрофы, составил около 85 млн долларов США.

По сравнению с почти 19 миллиардами долларов, потраченными республикой на эти цели, эта сумма не столь значительна.

Чернобыльский опыт Беларуси

Каковы же результаты реализации мер по преодолению последствий чернобыльской катастрофы?

Во-первых, в стране создана совершенная нормативная база, включая три базовых закона и приведённые в соответствие с ними нормативно-правовые акты, регулирующие все сферы деятельности по ликвидации последствий Чернобыля.

Во-вторых, организован эффективный мониторинг состояния окружающей среды и радиационный контроль.


Продукция белорусских производителей дозиметрического и радиометрического оборудования  «Атомтех», «Полимастер», «Тимет» не только обеспечила своевременное обновление приборной базы наших лабораторий, но и поставку их за рубеж, включая Японию, пострадавшую от аварии на АЭС в Фукусиме.

В-третьих, белорусская научная школа в области сельхозрадиологии является одной из самых передовых в мире.

Благодаря преспециализации проблемных хозяйств и защитным агротехническим мерам, обеспечивающим существенное снижение уровня радиоактивного загрязнения  сельскохозяйственной продукции, а также разработанным методикам переработки загрязнённого сырья, достигнут уровень, исключающий поступление в торговую сеть некачественных по радиационному фактору продуктов питания.

Не случайно после аварии на АЭС в Фукусиме сотни японских специалистов, местных управленцев и даже простых граждан стали приезжать за опытом не куда-нибудь, а в Беларусь.

Когда этот поток визитёров стал создавать проблемы в работе чернобыльского департамента МЧС, туристические организации нашли выход — организовали доставку организованных групп японцев в страну и стали проводить семинары в гостиницах, приглашая наших профильных специалистов на лекции в режиме «вопрос — ответ».

Сегодня японцы продолжают активное взаимодействие со специалистами Полесского государственного радиационно-экологического заповедника и финансируют некоторые исследования.

В-четвёртых, в стране создана эффективная система мониторинга здоровья населения, проживающего на пострадавших территориях.

Практически все граждане периодически проходят диспансеризацию, что позволяет на ранней стадии выявлять патологии и принимать своевременные меры лечения.

Особое значение в здравоохранении приобрёл крупнейший на постсоветском пространстве Республиканский научно-практический центр радиационной медицины и экологии человека, построенный с привлечением средств Союзного государства в Гомеле.

Сюда на осмотры, консультации и лечение ежегодно приезжают тысячи граждан Беларуси и России. В необходимых случаях оказывается помощь и украинцам, проживающим на пострадавших территориях.

По данным Минздрава, усреднённые уровни заболеваемости онкологическими и сердечно-сосудистыми заболеваниями в пострадавших и чистых регионах страны почти не отличаются.

В-пятых, социальная защита пострадавшего населения ныне обращена в сторону адресной поддержки людей, наиболее нуждающихся в государственной помощи (инвалиды и дети), что позволило высвободить средства на решение инфраструктурных задач в пострадавших регионах.

Пострадавшему населению  предоставлены:

  • бесплатное санаторно-курортное лечение или оздоровление (дети, проживающие на пострадавших территориях, в возрасте 3-17 лет, инвалиды 1-2-й групп, граждане, перенёсшие лучевую болезнь). Только в 2016–2017 годах  санаторно-курортное лечение и оздоровление прошли 188 тысяч граждан, в том числе 169,7 тыс. детей;
  • бесплатное питание для школьников, обучающихся в школах, расположенных на территориях радиоактивного загрязнения;
  • целый пакет льгот для «ликвидаторов», инвалидов Чернобыля и граждан, подпадающих под 18-ю и 19-ю статьи закона о социальной защите.

Большой объём  капитального строительства позволил преобразить облик райцентров и существенно улучшить условия жизни на селе.

В 1986–2017 годах в пострадавших районах построено:

  • 68,8 тысячи квартир;
  • амбулаторно-поликлинические учреждения на 21,5 тысячи посещений в смену;
  • больниц на 5 тысяч коек;
  • 157 школ на 48 тысяч мест;
  • 116 детских садов на 19 тысяч мест;
  • 3,7 тысячи км газопроводов; к газовым сетям подключено 20,6 тысячи жилых домов;
  • 2,3 тысячи км сетей водоснабжения.

К населённым пунктам проложены асфальтированные дороги.

В-шестых, одновременно в стране предпринимаются меры, чтобы минимизировать количество людей, проживающих в зоне отчуждения, и исключить приток беженцев из горячих точек.

Если по состоянию на 1 сентября 1988 года в зону вернулось примерно 6,5 тысячи так называемых «самосёлов», то к 2002 году их количество уменьшилось до 904 человек, а в настоящее время там проживают всего 64 человека, в основном пожилого возраста.

***

Говоря о  чернобыльской катастрофе, нельзя обходить острые углы и сохраняющиеся проблемы. Их ещё много, но они решаются, и народ видит это.

Оценивая ситуацию, надо учитывать также те процессы, которые волей-неволей сыграли в плюс белорусскому обществу.

Да, тысячи люди лишились родных мест, перенесли много горя и в определённой мере повторили путь тех, кто в предвоенные годы был сослан или депортирован, потеряв всё нажитое.

И всё же посмотрите фотоальбомы о Чернобыле.

Заброшенный коммунизм вы сможете увидеть только на фотографиях 1986 года в городе атомщиков Припяти, где работники ЧАЭС снабжались по первой категории.

На всей белорусской части отселённой территории вы почти не встретите заброшенного добротного жилья и дворовых построек, приличной мебели и бытовой техники. Зато ветхое жильё и убогая утварь — сплошь и рядом.

Порой у непосвящённых людей создаётся неверное впечатление, что Чернобыль породил эту отсталость и бедноту, заросшую кустарниками и высокой травой.

Нет, господа. Это была среда естественного обитания полешуков — древняя и забубённая, мало чем отличающаяся от жизни их предков.

Лишь здания заброшенных домов культуры, школ и колхозных контор более-менее соответствовали стандартам нового времени, потому как строились по типовым проектам. Да ещё памятники землякам, погибшим в годы Великой Отечественной войны.


Для пожилых людей переезд на новое место жительства действительно был хуже пожара. Потому 6,5 тысячи человек и вернулись обратно.

Но на чистых территориях остались их дети и внуки, которые, пройдя через адаптацию, постепенно привыкли к совершенно другим условиям и ритму жизни, получили льготный доступ к образованию, достойные места работы.

Белорусская нация в постчернобыльский период перемешалась, как зерно в бункере комбайна, и стала более однородной и монолитной, знакомой с трудностями и способами их преодоления.

Надо также понимать, что основная масса переселенцев пополнила трудовые ресурсы загибающегося села в чистых районах страны и оказалась там очень кстати.

Конечно, не обошлось без притирки менталитетов, временного неприятия на местах той прямолинейности, которая характерна для полешуков.

Сложным оказался путь тех, кто был назначен руководить, — у них были взлёты, были и падения. Но с течением времени жизнь расставила всё на свои места.

Белорусские чернобыльцы не двинулись искать счастье за границей. На зов малой родины они массово откликаются в день поминовения усопших, посещая кладбища и вспоминая прежние времена.

Есть и ещё одна тема, к которой не может быть равнодушным воспитанный человек.

Так случилось, что за многие годы наблюдений и научных исследований учёными и специалистами не получено никаких доказательств пагубности влияния радиации на флору и фауну загрязнённых территорий.

Наоборот, растительность будто приобрела дополнительный стимул к росту и воспроизводству. Дикий животный мир тоже оказался биологически защищённым от воздействия радиации. 

Генетических мутантов в зоне не появилось.  

Более того, животный мир лишился постоянной тревоги за своё существование, опасаясь человека, а некоторые твари божьи избрали местом жительства заброшенные строения.

Таким образом, в центре Европы образовался огромный по размерам кусок поросшей лесом и заболоченной земли, где природа живёт по своим, гораздо более совершенным и справедливым законам: здесь выживает сильнейший без подлостей и лицемерия.

Человек на территории Полесского государственного радиационно-экологического заповедника не вмешивается в природный баланс, а только наблюдает и помогает тем группам, которые были на грани исчезновения, а теперь набирают силу.

Наличие такого места на европейском континенте сегодня можно рассматривать как подарок судьбы животному миру, а с ним и человеку.

Заповедник — это великолепный полигон для научных исследований. Это то место, где вопреки всем тенденциям на земле начался процесс восстановления видового разнообразия флоры и фауны.

Именно сюда устремляется всё живое, которому не хватает пространства и покоя для нормального существования и выращивания потомства.

Кто мог подумать, что в Беларуси объявятся табуны лошади Пржевальского, расплодятся черепахи, мохнатые пауки-тарантулы, исчезающие виды птиц и растений?

Этот вынужденный мир между людьми и животными сам по себе уникален и крайне необходим для сохранения природы и воспитания лучших качеств в самом человеке.