— Даниэль, сейчас в Восточной Европе (особенно в Польше и на Украине) активно муссируется тема создания некоего союза государств, кратко именуемого Междуморьем. Почему эта тема поднимается в Польше?

— Концепция Междуморья не совсем новая. Такая концепция функционировала уже до войны, однако у неё не было единого автора. Пропагандистом этой идеи был Пилсудский, но не он один. Этой концепции придерживался также Адам Добошиньский, который был важным деятелем польского националистического лагеря. Лагерь Пилсудского называл мысль Междуморья ягеллонскoй концепцией. Причин популярности этой концепции две: первая — кризис Европейского союза, вторая — враждебность к России. Такая конфедерация государств Центральной и Восточной Европы была бы хороша, если бы её остриё было направлено только против НАТО, США и ЕC. Но оно также против России. Такое мышление — ошибка польских национальных элит. Некоторые националистические группы в Польше антироссийские. Обширный анализ этой геополитической концепции был опубликован уже 4 года назад в журнале Magna Polonia, но даже там автор выражал скептицизм, утверждая, что антагонизмы по линии Польша — Украина или Сербия — Хорватия слишком крепкие, чтобы эту идею можно было осуществить.

— Какие гипотетические преференции могла бы получить Польша в случае реального создания конфедерации Междуморья?

— Здесь ответ простой: безопасность — экономическая и военная. Польша хочет также защиты своей национальной идентичности перед разными девиантными идеями Западной Европы, например, перед абортами или гомосексуальными связями. Хорошие идеи, но Польша выбирает плохой способ их осуществления. Но Польша хочет того же, что хочет Россия, — безопасности и защиты своей культуры. Здесь безусловное совпадение целей Польши и России. Проблема только в том, что некоторые политические группы в Польше считают, что нужна также защита от России. Предположение, что Россия — враг, является причиной невозможности осуществления этой концепции, потому что у Словакии или Венгрии другой взгляд на этот вопрос.

— Конфедерация Междуморья — это цель или средство достижения целей, и если второе, то каких именно? Каковы могут быть цели у Междуморья?

— Конфедерация имеет целью строительство оси безопасности в Центральной Европе. Перед лицом возможного падения Европейского союза такая концепция правильная. Однако конфедерация должна быть только способом осуществления, не целью. И здесь существует очередная проблема этой идеи — большое расхождение политики отдельных государств Центральной Европы. Простой пример: Литва считает, что враг — Россия, но считает тоже, что враг — …Польша. Для Литвы ценнее союз с Германией или США, но Польша — это уже проблема для Литвы. Литва считает, что Польша — это захватчик! У Польши не получается создание геополитических концепций, что ярко видно на примере идеи Междуморья.

— Насколько этот проект, сформулированный ещё Юзефом Пилсудским, отвечает в настоящее время польским национальным интересам?

— Только в малой степени. Очень правильная концепция защиты культуры, национальной идентичности, сохранения политической безопасности, за исключением того, что декларируемый враг в польской версии концепции Междуморья — Россия. Главная проблема — мысль, что война возможна на два фронта: с Европейским союзом и Россией. Ничего из этого не выйдет. Проект имеет только два условия успеха: общее, коллективное сотрудничество с Россией и Китаем, а также согласие на большую самостоятельность государств возможного Междуморья. Если представить, что Польша диктует государствам региона свою волю и принуждает отдельные государства в делах иностранной политики к поддержке своих взглядов, то всё быстро закончится провалом. Ведь ввиду тех же самых проблем поляки ненавидят Брюссель. За навязывание федерализма. Если Будапешт, Прага, Белград или София считают, что с Россией надлежит сотрудничать в ближайшем будущем, то этому Варшава не должна идти наперекор.

— Может ли проект Междуморья послужить для восстановления единства славян?

— Нет. Как можно говорить о единстве славян, когда вне Междуморья остаётся Россия? Или Беларусь? Это неполное единство. Такая конфедерация разделит славян даже при условии сотрудничества с Россией. ОK, в случае сотрудничества это менее обременительно и чуть более реально, но всё-таки останется неприятный привкус.

— Каковы, на ваш взгляд, цели Украины в этом проекте?

— Украина не чувствует политических и экономических перспектив Польши. Для Украины такой проект — только мост к сотрудничеству с немцами. Трудно поверить, что Украина на продолжительное время установит союз с Польшей. Мы не знаем, какие могут быть в далёком будущем результаты такого хромого сотрудничества в пределах Междуморья. А что, если Украина когда-то почувствует себя настолько сильной, что станет новым тираном в регионе? При кровавых «традициях» УПА трудно ожидать положительных эффектов. Украина — это большой вопросительный знак. Для Украины более хорош союз с Берлином, чем с Польшей. Бандеровская Украина — это потенциальная удавка на нашу независимость.

— В случае присоединения к проекту Междуморья Беларуси есть ли вероятность корректировки политики этого объединения в сторону снижения конфронтационности с Россией?

— Это так, как будто к пикантному супу долить немного воды. Наверное, пикантность ослабеет, но по-прежнему сохранится в супе. Полная корректировка антироссийского курса может быть осуществлена коллективным усилием нескольких государств, таких как Словакия или Сербия. Одна Беларусь ничего не починит. Польша нуждается в ротации элит, лишь решительное изменение образа мыслей польского правительства даст хороший эффект.

— В целом, по вашему мнению, насколько серьёзен этот проект, стоят ли за ним какие-то существенные ресурсы и политические силы?

— В этом проекте собрано слишком много противоречий, существует большое расхождение целей разных государств, никто в Польше этого не анализирует. Никто этого не замечает, а даже если так, то в малой степени. Польша не способна генерировать геополитические концепции. Слишком явно она ставит на первое место свои интересы, недостаточно учитывая интересы возможных государств — членов возможного союза. По сути дела, русофобия сильна только в Польше и в Прибалтике, но другие государства всегда хотят сотрудничать с Россией. Это может порождать споры. У проекта маленькие шансы на успех. Необходимо понимать, что Центральная Европа слишком уязвима экономически, чтобы конкурировать с США или Россией. Нам нужен сильный стимул и инвестор, но не такой, как Запад, который строит только супермаркеты. Проект Междуморья в некоторой степени поддерживают правительство, некоторые элиты и группы национального лагеря (Третий путь, Национальное возрождение Польши, автономисты), но главным образом те, кто поддерживает сегодня Украину. Главная сила польского националистического движения, ONR (Национально-радикальный лагерь), поддерживает этот проект, но, по-моему, по крайней мере половина деятелей ONR понимает, что в долгой перспективе необходимо сотрудничество с Россией, даже с помощью структур возможного Междуморья. По моему мнению, у концепции был смысл только в проекции борьбы с коммунизмом, но сегодня коммунизма нет, идея потеряла смысл. Нам не нужно строительство структуры, заведомо враждебной России. Наш враг — Запад, не Россия, не Восток.