10 августа 2018 года вступит в силу соглашение о вступлении в силу безвизового режима между Беларусью и Китаем. Белорусы смогут находиться в Китае без визы до 30 дней в одной поездке, но не более 90 дней в году. Такое же правило будет действовать и для китайских граждан.

Однако как месячный «юбилей» с даты подписания, так и саму дату подписания важного документа ни СМИ с экспертами, ни тем более обыватели не заметили — информационное пространство целиком и полностью посвящено празднику футбола, который на месяц скрыл актуальные вопросы экономики и политики.

Стоит понимать, что визовый режим — это вопрос:

  1. Политики. Виза — способ ограничения свободы передвижения человека. Наиболее жёсткими являются выездные визы (в Узбекистане), а пример Украины и ЕС показал, что к безвизовому режиму полагается длинный перечень политических вопросов;
  2. Безопасности. Визовый режим — способ как временного, так и постоянного «отсечения» потенциально нежелательных иностранцев. Например, в июле 2016 года Вьетнам временного ограничивал выдачу туристических виз гражданам Китая;
  3. Экономики. Визы ограничивают проникновение потенциально нежелательных иностранцев в страну, создавая некий барьер для усиления их влияния на рынке труда (актуально для Украины и ЕС) или в экономике, в частности для ограничения проникновения капитала (в случае с Россией и Украиной). Кроме того, визы — это ещё и способ пополнения казны, например, Беларусь в лучшие годы зарабатывала на консульских сборах 30 млн долларов.

У белорусско-китайского безвизового режима будут далеко идущие последствия как для белорусско-китайских отношений, так и для российско-белорусских.

Во-первых, между Россией и Китаем действует визовый режим, потому безвизовый режим между РБ и КНР теоретически позволяет гражданам КНР въезжать в Россию с территории Беларуси. Процентная вероятность их въезда, равно как проникновения нежелательных граждан ЕС, не столь важна — сотрудникам спецслужб будет достаточно потенциальной возможности для подкрепления своих намерений в части дальнейшего размежевания России и Беларуси.

Во-вторых, безвизовый режим активизирует белорусско-китайские отношения, от чего проиграет российский капитал. Дело в том, что Минск нуждается в инвестициях, особенно в машиностроение (в частности, в производство агрегатов для автомобильной техники), куда российский капитал не желает вкладывать деньги из-за стремления ослабить позиции белорусских конкурентов. Китай же с готовностью инвестирует деньги в белорусское машиностроение, так как цель китайского капитала — проникновение из Беларуси в Россию. Ярчайший пример того, как китайцы проникают в Россию из Беларуси, — сборочное производство Zoomlion.

В-третьих, безвизовый режим является демонстрацией политических успехов белорусской дипломатии. Сближение с Китаем для Беларуси — это способ балансирования между мировыми центрами силы в лице Москвы, Вашингтона и столиц ЕС.

Понятно, что неспособность российского и белорусского промышленного капиталов найти общие точки соприкосновения в деле создания союзных корпораций — это проблемы не Китая, а отечественных чиновников по обе стороны российско-белорусской государственной границы. Очевидно, что возможность самостоятельно вступать в дипломатические сношения — неоспоримое суверенное право Минска.

Проблема белорусского безвизового режима в том, что целое всегда является большим, чем суммой всех частей, это правило касается и взаимоотношений Москвы и Минска. Союзное государство будет эффективным лишь тогда, когда его члены — Россия и Беларусь — при принятии важнейших решений будут руководствоваться союзной логикой, чья основа — не только учёт взаимных интересов, но и достижение некой общей цели. А с союзной логикой дело обстоит не лучшим образом.

В тексте «Безразличная интеграция» автор указывал, что одной из проблем Евразийского союза является крайне слабое гуманитарное наполнение — граждане стран — членов ЕАЭС зачастую просто не замечают результатов деятельности Евразийской экономической комиссии, так как она на данном этапе развития союза занята унификацией технических регламентов, что ощущает преимущественно бизнес.


Однако это же касается и Союзного государства, которое в части свободы передвижения граждан является более развитым объединением. Главная проблема СГ — отсутствие прорывных проектов развития как в экономике (союзные корпорации), так и в гуманитарной сфере (единое визовое пространство, отмена роуминга в сотовых сетях, активизация туризма и образовательных программ), которые популяризировали союз России и Беларуси. Недоработки чиновников оборачиваются безразличием к интеграции.

Именно таким прорывным проектом могло бы стать общее визовое пространство, о работе над которым неоднократно говорили как белорусские, так и российские чиновники.

Самыми известными примерами общих визовых пространств являются:

  1. Шенгенская зона (страны Евросоюза);
  2. «Центральноамериканская четвёрка» (Гватемалы, Сальвадора, Гондураса и Никарагуа);
  3. Туристическая виза Антанты для стран Африки (Кот-д'Ивуар, Буркина-Фасо, Того, Бенин, Нигер).

Наиболее развитым является Шенген, тогда как американское и африканское общие визовые пространства находятся в процессе формирования.

Впрочем, ожидать массового появления новых общих визовых пространств в ближайшие годы не стоит — миру предстоит пережить драматический откат в глобализации, вызванный накоплением экономических и политических противоречий в капиталистическом мире. Потому новые общие визовые пространства с большей долей вероятности будут создаваться лишь после снятия геополитических противоречий.

Однако это не означает, что грядущее десятилетие является «потерянным» и дипломатам России и Белоруссии не о чем говорить, когда речь заходит о визах и границах. Отнюдь.

Общее визовое пространство и отмена роуминга смогут вдохнуть жизнь в Союзное государство и показать чиновникам, что для успешного выстраивания взаимоотношений между Минском и Москвой следует руководствоваться не национальной, а союзной логикой.