Интервью с заслуженным работником пищевой индустрии России,
председателем производственного кооператива «Вологодский молочный комбинат»
Владимиром Васильевичем Мизгирёвым о деятельности комбината, конкуренции на
рынке молочных продуктов, взаимоотношениях с торговыми сетями и белорусской
молочке.
— Расскажите, пожалуйста, о Вологодском молочном комбинате. Какую вы
производите продукцию, какая у вас доля рынка в Вологодской области и на
федеральном уровне?
— Комбинат производит
цельномолочную продукцию, масло, сыры натуральные и плавленые. В сутки
перерабатываем примерно 350 тонн молока. В рейтинге 50 крупнейших молочных
предприятий России Вологодский молочный комбинат занимает 17-е место.
На рынке Вологодской области доля
нашего комбината в сегменте цельномолочной продукции составляет примерно 52 %
по маслу, а, по моим подсчётам, в прошлом году у нас выработка масла была под
1700 тонн, за один год она увеличилась на 400 тонн, где-то 37 %. По сырам доля около
35 %.
Кроме Вологодской области, мы
поставляем продукцию в 12 регионов России: Москву и Московскую область,
Санкт-Петербург и Ленинградскую область, Иваново, Кострому, Архангельск,
Мурманск, Ярославль, Нижний Новгород, Карелию и Коми. 52 % продаж у нас
приходится на торговые предприятия Вологодской области, а оставшиеся 48 % — на
другие регионы России.
— Вы уже упомянули, что у вас производство масла выросло на 400 тонн,
а на вашем сайте указано, что 70 % дохода вы направляете на инвестиции. То есть
вы постоянно развиваете производство?
— В этом году комбинату
исполнилось 85 лет. Ситуация была не в пользу предприятия. Снабжением Вологды
занимались два предприятия: наш комбинат и учебно-опытный завод в с. Молочное
(сейчас это «Учебно-опытный молочный завод» Вологодской государственной
молочнохозяйственной академии имени Н. В. Верещагина). В советское время завод
подчинялся Всесоюзному производственному объединению «Союзконсервмолоко».
Учебно-опытный завод выпускал для
города 30 тонн молока в пакетах Tetra Pak,
сгущёнку, масло, а всё остальное было нашей задачей. В 1972 году на нашем
комбинате провели реконструкцию, но она не была закончена, и модернизация вышла
неполной. Поэтому вскоре начался новый этап модернизации производства.
Наверное, то, что мы непрерывно развивались, помогло нам в условиях
рыночной экономики: провели расширение творожного участка, заменили линии
розлива в бутылки на 6 тысяч и на 12 тысяч, производство сыра. Мы были основным поставщиком молочной
продукции для города.
В 1975 году в Грязовце построили новый
завод, часть нашей сырьевой зоны в Грязовецком районе мы передали. Тем не менее
предприятие развивалось.
В 1990-е годы в СССР началось
движение по созданию агрокомбинатов, это была единая цепочка из производства,
переработки, обслуживания и торговли. Сельхозпредприятия входили в систему
агрокомбинатов. У нас был пятый агрокомбинат, первым был агрокомбинат в Тимашевске
в Краснодарском крае (сейчас это четвёртый по величине в России молочный
комбинат, он входит в состав PepsiCo).
Налогообложение позволяло оставлять 50 % на развитие.
Цель была благая, но Союз рухнул,
а рыночная экономика стала диктовать свои условия. Лишь в 1996 году мы
возобновили на заводе производство масла, начали делать нежирный сыр, потом
перешли к жирным и мягким сырам.
Наши специалисты съездили в
Североморск Мурманской области, посмотрели предложения Tetra Pak, тогда там был
установлен один из первых автоматов по розливу в бумажные пакеты.
1 января 1993 года в
Санкт-Петербурге был заключён договор на поставку этой линии. За полгода, а
тогда были очень сильные морозы, мы демонтировали бутылочные линии, провели
капитальный ремонт участка, и 1 апреля 1994 года первая в Вологодской области
линия ТР-4 производительностью 10 000 литров-пакетов в час начала
работать.
Часть производственной линии Tetra Pak
Развитие предприятия шло, несмотря на периодические кризисы: углублялась переработка молока, расширялась география продаж. Когда началась приватизация, мы стали акционерным обществом открытого типа, потом пошла перерегистрация в ЗАО, после мы искали более удобное решение по организационно-правовой форме собственности, чтобы не зависеть от усиливавшегося административного ресурса. В 1996 году приняли закон о производственных кооперативах. 5 июня 2002 года мы перерегистрировались в кооператив, это дало определённую защиту от рейдерских захватов.
Справка: производственный кооператив
Вологодский молочный комбинат имеет довольно экзотическую для современного российского бизнеса форму собственности — кооператив. В отличие от акционерных предприятий или ООО, кооператив находится в собственности у всего коллектива предприятия.
У него нет владельца, а пайщиками является большинство сотрудников. Например, на ВМК их несколько сотен, и все их голоса равноценны.
Каждый год комбинат выплачивает дивиденды и так называемые кооперативные выплаты.
Дивиденды получают только члены кооператива, а кооперативные выплаты — все, кто непосредственно трудится на предприятии.
Тем не менее в 2013 году
несколько руководителей на комбинате (их, наверное, купили) попытались
снять меня с поста председателя кооператива. Было много судов, это не
прошло незаметно для моего здоровья.
— Получается, вам приходилось вести войну на два фронта: и за рынок, и
с частью коллектива?
— Я сломал ногу, плюс сказался
возраст, меня некоторое время не было на предприятии. Определённые товарищи сочли,
что это удобный момент, и подняли бунт на корабле. Был написан пасквиль
во все органы, начались проверки. Конечной целью был рейдерский захват
предприятия. Но жизнь — это борьба. Предприятие мы отстояли, а три человека из
лаборатории выехали и работают на Архангельском молочном комбинате.
Сегодня предприятие развивается,
70 % дохода, согласно уставу, мы имеем право направлять на развитие. Главными
нашими стратегическими партнёрами остаются Tetra Pak, мы с ними уже 25 лет работаем,
и норвежская Elopack. С
самого начала мы поддерживали партнёрские отношения с сельхозпроизводителями, и
это в целом удавалось. Тех, кто от нас ушёл, мы обратно не принимали.
Знаменитый племенной завод «Родина» ушёл в 2001 году к Danone, они тогда дали «Родине» на 20
копеек больше за литр молока. Потом, когда на «Родине» узнали, что мы перерегистрируемся
в кооператив, просились обратно, мы сказали: «Спасибо, но у нас есть свои
источники сырья в Вологодской области».
— Сложно ли вам конкурировать с транснациональными гигантами Danone и Pepsi на местном рынке или
они не представляют для вас угрозы как конкуренты? Удаётся ли
удерживать/наращивать свою долю на региональном рынке?
— Я с ними общался, коммерческий
директор Danone
— вологодский. «Вимм-Билль-Данн» и Danone
привлекали административный ресурс. Покупали губернаторов и всё. В Тамбовской и
Самарской области именно за счёт административного ресурса им удалось скупить
мощности по переработке молока.
— Как вы реализуете свою продукцию? Ваши йогурты, как правило,
продаются только в местных торговых сетях («Аллея», «Макси» и «Золотой
ключик»), в федеральной «Пятёрочке» их уже нет — полки заставлены йогуртами
Danone. Сложно ли попасть на полки того же «Магнита»? С какими трудностями
приходится сталкиваться при реализации своей продукции?
— Мы в федеральные сети никогда
не стремились. Мы прошли аудит «Метро» и «Азбуки вкуса», то есть можем
поставлять им свою продукцию. Для «Азбуки вкуса» мы делаем масло под их
торговой маркой, но они берут примерно 6 тонн в месяц, это небольшие объёмы.
Когда «Магнит» пришёл в
Вологодскую область, нам пришлось удерживать их два года: мы не заключали
договор на их условиях, в итоге им пришлось заключить с нами договор на наших
условиях. И мы до сих пор так работаем: расчёты в 7 дней, поставляем продукцию
только в Вологду, Череповец, Грязовец и Сокол, в Устюг и отдалённые регионы
области мы свою продукцию не возим. «Магнит» берёт 50 % нашего ассортимента, они
хотели, чтобы мы везли нашу продукцию в их распределительные центры в Ярославле.
Мы отказались.
Когда пришла «Пятёрочка», то сразу потребовала скидку в 10 %. Мы сказали: «Спасибо, вы её не получите». Теперь у них в Вологде около 35 магазинов. Пока у них примерно 20 % нашего ассортимента, и наценки там очень большие.
Сроки хранения: 35 дней у «Активии» Danone и 14 дней у йогурта ВМК.
У них много продукции Danone, она длительного
хранения. «Пятёрочка» через череповецкого предпринимателя Гусева возит нашу
продукцию в Архангельскую область, но это нас не очень интересует. В
«Пятёрочке» поменялись менеджеры, которые курируют Ивановскую, Ярославскую,
Архангельскую и Вологодскую области. К нам приезжала недавно новая команда, я
сказал, что готов попробовать с ними работать, но договор будет наш, и мы
начнём с доставки по Вологде нашим транспортом, и если сумеете убедить своё
руководство, то мы будем готовы работать. Мы им выслали новый договор, полностью
перешли к безвозвратной таре, разговор был здравый, но найдётся ли у них
смелость убедить московское руководство, покажет время.
Открылся «Ашан» в районе
подшипникового завода и ТРЦ «Рио», но там стерилизованное молоко, а оно мёртвое. Даже несколько секунд обработки при температуре 140 ºС влияют на молоко:
погибают все микробы и разрушается часть полезных веществ.
У нас тесные отношения с Tetra
Pak, мы посещали их штаб-квартиру в шведском городе Лунд. Они приводили
примеры: в Швеции доля стерилизованной продукции на рынке составляет всего
несколько процентов, у них сроки хранения пастеризованного молока — 14 суток.
Вот и весь вопрос.
Поэтому там продукция Danone и
Pepsi не прижилась.
Кроме того, мы развиваем свою торговую сеть. У нас ещё два года назад было 9 торговых точек — павильонов, оборудованных прилавками и холодильниками, а скоро у нас откроется 17-я по счёту собственная торговая точка.
Кстати, торговые павильоны «Купава» белорусского производства. Они с
прилавками и холодильниками, мы их через Москву закупили у Белоруссии. Их
производит Завод автомобильных прицепов.
Мы делаем минимальную торговую
наценку, и разница между торговыми сетями «Макси», «Аллея» и «Магнит»
незначительна.
— «Даноновские» йогурты в среднем стоят от 30 до 35 рублей, а ваши — от 20
до 25 рублей, то есть у вас получается обходить Danone по
ценам.
— Они это понимают. В последнее
время в «Пятёрочке» появилась наша творожная масса в стаканчиках и брикетах, но
цены... Если брать наш 300-граммовый колбасный сыр, то мы делаем торговую наценку
в 2 %. В «Пятёрочке» на Новгородской и на Преминина наш батон из натурального
сырья стоит 119 рублей, а рядом на полке лежит их 400-грамовый суррогатный из
одной химии с Урала стоимостью в 33 рубля.
Люди-то не дураки, они всё
понимают. Плюс с 1 марта правительство подготовило согласованный проект по ряду
ведомств, и вся такая продукция с добавками и растительными компонентами должна
будет лежать на разных полках. Но пока не ясно, примут ли данный проект.
Мы не гонимся за максимальным присутствием, но наращиваем мощности и объёмы производства. В этом году мы перейдём рубеж в 110 тысяч тонн продаж в натуральном выражении, хотя рынок сейчас везде падает. Но мы кризис на себе чувствуем в наименьшей мере. Если в прошлом году у нас были ежедневные продажи в течение года примерно в районе 298 тонн, то в этом году мы выйдем на 305 тонн.
— Если обобщить, то формула вашей конкурентоспособности следующая: вы
не гонитесь за далёкими рынками, 70 % дохода вкладываете в развитие, к тому же ваша
форма собственности позволяет вам лучше защититься от рейдерских захватов.
— Нет, не гонимся. За последние 10 лет мы
вложили 2 млрд рублей в развитие. Попытка разрушить нас изнутри была
единственным способом убрать меня как руководителя.
— Я за вологжанами наблюдал и заметил, что некоторые вчерашнюю молочку не берут. Чем
это вызвано?
— Это всё пресса, она страх
нагнала: суррогаты, просрочка и фальсификаты. Мы по большинству продукции
увеличили сроки хранения: по творожным изделиям срок хранения 7 суток, по
творогу в барьерной плёнке и газовой среде — 10 суток. Этого для торговли
хватает за глаза, чтобы не было возвратов и сохранялось качество.
— Но даже те 10 суток — это гарантированный, заниженный срок хранения?
— Да, именно так. Во-первых, мы с 1998-1999 года ведём
активную работу по улучшению качества сырья. Тогда мы взяли в Сбербанке
кредит на 1 млн долларов, чтобы хозяйства могли купить холодильное оборудование
«Альфа Лаваль» для охлаждения молока. Рассчитывались они поставками молока, и все
эти 20 лет качество сырья было на высоте.
Во-вторых, у нас установлены бактофуги — агрегаты, которые используются в дополнение к универсальной микрофильтрации, что позволяет дополнительно уменьшить остаточную бактериальную обсеменённость молока.
Примерно так выглядит бактофуга. Пастеризация при температуре 72 ºС
уничтожает до 99,2 % общего количества бактерий, а проведение пастеризации в
сочетании с бактофугированием при температуре 55-56 ºС позволяет очистить молоко от содержания бактерий и спор до 99,83 %.
Мы даже давали в вологодские
газеты разъяснение о том, почему наше молоко не киснет, как раньше было в
советские времена. Наши технологи объясняли, что в одном миллилитре меньше 10
тысяч бактерий при допустимой норме в 100 тысяч бактерий.
— Ощущаете ли вы на себе политику импортозамещения и поддержку
государства?
— Импортозамещение для нас не
актуально, а поддержку мы и так не получали. Мы самостоятельно развиваемся, главное,
чтобы нам не мешали.
— В последнее время между Россией и Беларусью регулярно вспыхивают
«молочные» войны. Российские контролирующие органы утверждают, что белорусская
молочка не соответствует стандартам, белорусы твердят, что Россельхознадзор
придирается и лоббирует интересы российского производителя. А у вас, специалиста, какое мнение о белорусских молочных продуктах?
— Мы в Белоруссии через Смоленск
и Москву покупаем сливки. В прошлом году
мы купили 1070 тонн сливок в пересчёте на 30 или 40 % жирности. В этом году мы
купили где-то 40 тонн масла через представительство Белоруссии в Москве. Мы
масло используем в производстве плавленых сыров. В этом году мы купили 925 тонн
белорусских сливок, и до конца года, думаю, мы превысим прошлогодние объёмы
закупок.
Что касается качества продукции, то недавно в «Ашане» я покупал двойную упаковку сырков и творога «Савушкин продукт» на дегустацию. Качество очень хорошее. Полагаю, что две последние встречи Путина и Лукашенко в Сочи и Могилёве и смена руководства министерства сельского хозяйства расставят всё на свои места и эти торговые войны закончатся. Может, они действительно были высосанными из пальца, и будут достигнуты договорённости, которые будут соблюдаться обеими сторонами.
— Видите ли вы способы такого раздела рынка, при котором все союзные
производители — российские и белорусские молочные компании — не оказались бы в
ущемлённом состоянии? Возможно ли это?
— Там же считаются балансы. Видно,
в прошлом году правдами и неправдами нахватали импортного дешёвого молока, на 1
января пошло снижение закупочных цен и пошли большие остатки сухих продуктов и
масла. В этом году я уже смотрел данные за 9 месяцев: закупки сухого молока
из-за границы уменьшились, равно как и масла со сгущённым молоком. Бизнес
понял, что купил больше, чем смог продать. Так что из этой истории сделают
выводы: будут покупать ровно столько, сколько смогут продать.
— Как вы думаете, реально ли России выйти на самообеспечение молоком и
молочными продуктами, сведя импорт к минимуму?
— В последние годы идёт рост
производства молока и молочных продуктов. Но нужно учитывать нормы потребления
молока и молокопродуктов. Когда их рассчитывали, она составляла 385 кг на
человека, а это было в те времена, когда не было такого изобилия продуктов
питания. Сегодня у нас продуктовый ассортимент значительно вырос. Фактически у
нас сейчас норма 335 кг, по области же потребление составляет 235–240 кг на
человека в год. Должны быть реальные цифры потребления. Мы стали потреблять
больше фруктов и овощей, а съесть больше, чем физически возможно, крайне
сложно.
Сказывается и кризис: сегодня
товарооборот и торговля падают не только по молоку. 10 крупнейших торговых
компаний, в том числе и Danone с Pepsi, потеряли товарооборот. Кризисы и санкции
не проходят бесследно.
Тем не менее молочной продукции
на рынке достаточно, нет ни дефицита, ни перебоев с поставками.
— В социальных сетях
периодически возникают споры о том, были ли в СССР йогурты. Кто-то твердил, что
они были — тот же «Снежок», например, кое-кто доказывал, что йогурты в СССР и
йогурты сейчас — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Так были ли в
СССР йогурты и сильно ли молочная продукция сейчас отличается от своих
советских предшественников?
— «Снежок» — это не йогурт и не
кефир. Сейчас все работают с готовыми сухими заквасками для кефира, а
потребители сталкиваются с тем, что в конечном продукте — кефире — не хватает
грибков. Сухие закваски не дают нужного количества бактерий.
У нас же сохранилась кефирная
заквасочная: грибки выращиваются, сливаются, всё идёт строго по инструкции. Это
трудоёмко, но необходимо.
Современная молочная продукция по
качеству и стойкости значительно отличается от своих советских предшественников.
То оборудование, которым мы теперь пользуемся, позволяет производить молочную
продукцию в разы качественнее, чем та, что была в Советском Cоюзе. И главное, в
советское время не было того качества сырья: тогда нас заставляли принимать
любое молоко. Поэтому выросло качество сырья, лучше стало оборудование, лучше
закваски. В общем, качество не сравнимо.
— Есть у вологжан запрос на новые молочные продукты? Молоко без
лактозы, протеиновые коктейли? Считаете ли эту нишу перспективной?
— У нас таких компаний нет, они
есть на Западе, в частности Финляндии. Для России же эта тема не актуальна.
— Вода «Ломтевская» — это бизнес-эксперимент или следствие вашего
стремления максимально разнообразить ассортимент выпускаемой продукции?
— У нас есть цех в Вологодском
районе. За последние годы там налажено современное производство: немецкие котлы
Stephan, автоматы для расфасовки по 40 гр
Corazzi.
С водой всё просто. Во-первых,
нам нужно было занять людей, они работают неполную рабочую неделю. Кроме того,
там хорошая вода, и для увеличения занятости персонала мы пристроили новый
участок и потихоньку развиваем это направление. Второй момент: для создания
водного режима на участках мы покупали воду «Серебряная роса». И чтобы
полностью обеспечить все участки питьевой водой и не покупать воду, мы запустили
производство своей питьевой воды.
За 9 месяцев 2018 года мы произвели 182 тонны воды, из них 78,1 тонны
(43 %) пошло на обеспечение питьевого режима наших работников: они пьют хорошую воду, а нам не нужно её покупать и возить.
Мы не идём в вологодские сети под
их торговыми марками, но за пределы области наша вода продаётся. Объёмы продаж
растут.
— Когда у вас заходит речь о модернизации производства, то вы называете
только иностранные компании: Stephan, фасовочные автоматы Corazzi, упаковки Tetra
Pak и Elopack. Отечественного оборудования,
выходит, нет?
— Оборудование итальянской фирмы
Corazzi, что мы купили, — первое в России. Когда Tetra Pak перепрофилировали
производство, уменьшили производство оборудования для пастеризованного молока, мы стали сотрудничать с фирмой Elopack. За последнее время мы купили два японских автомата.
Отечественное оборудование появляется,
но расфасовочного оборудования по плавленым сырам нет. Плюс нет оборудования
большой производительности, например, до 14 тыс. пакетов-литров в час. У нас в среднем
300 тонн готовой продукции продаётся в день. Нужно
высокопроизводительное и надёжное оборудование, а его в России пока не
производят.