Саммит ОПЕК+ в Вене принёс сразу две новости: ожидаемую и периодически всплывающую.

Страны соглашения договорились наращивать добычу «до уровней 100%-ного исполнения своих обязательств по сделке о сокращении добычи нефти». Т. е. проголосовали за рекомендацию Министерского комитета по мониторингу ОПЕК+ (+1 млн тонн баррелей в сутки). Хотя это совсем не значит, что уже к концу июля добыча вырастет на такую величину. Скорее, это произойдёт только к концу года.

Вторая новость: Россия получила от ОПЕК приглашение стать ассоциированным членом организации. Это на самом деле очень долгоиграющая история. «Попытка ограничить себя участием в той или иной одной организации обедняет наши возможности по обеспечению стабильного прогнозируемого рынка», — говорил ещё 15 лет назад вице-премьер-министр РФ Виктор Христенко. По прошествии этих лет заместитель министра энергетики РФ Алексей Текслер фактически дословно повторяет его слова: «Тот формат сотрудничества, который есть сейчас, говорит о том, что прямого вступления в ОПЕК не нужно для того, чтобы координироваться между странами».

ОПЕК существует уже давно, и за это время у его членов накопились друг к другу вопросы. Далеко не все верили, что осенью 2016 года ОПЕК, а также  присоединившимся к ней странам удастся достичь согласия по ограничению добычи: в рамках ОПЕК Саудовская Аравия практически всегда выступала против таких ограничений. И многие, в т. ч. зарубежные наблюдатели, затем отмечали, что без России, ставшей своего рода посредником между интересами ОПЕК и не-ОПЕК, соглашения не было бы. В дальнейшем (2017–2018 гг.) она эту роль сохраняла. И даже упрочила настолько, что перед очередными переговорами уже не было тех, кто не верил в их успех. Спорили о том, на сколько именно будут наращивать добычу.

В 2015 году президент компании «Роснефть» также говорил, что вступать туда России смысла нет. Однако это было время, когда страны ОПЕК сами превышали свои же квоты. Сегодня с дисциплиной получше, а статус ассоциированного члена лишь немногим более включён, чем статус наблюдателя (его Россия имеет). Всё вместе это означает, что предложение не только рассмотрят, как пообещал министр энергетики РФ Александр Новак, но могут и принять.

Хотя более здравое предложение — преобразование соглашения об ограничении добычи в некую постоянно действующую организацию. О такой возможности пишет Bloomberg. Нечто похожее (Форум нефтедобывающих стран) ранее предлагал создать Александр Новак, чтобы собирать его заседания раз в 3–6 месяцев, т. е. примерно так же, как проходят сегодня встречи 24 стран — участниц соглашения.

В Кремле пока секретничают по поводу даты встречи президентов США и РФ — Дональда Трампа и Владимира Путина. Однако журналисты уже узнали предварительную дату: 15 июля. «В Вену уже прибывают группы российских и американских служб безопасности, которые начали анализ обстановки для организации переговоров двух лидеров», — пишет немецкая пресса. Это позже саммита НАТО (11–12 июля), т. е. именно так, как хотела бы Великобритания.

Дело в том, что 21 июня украинский парламент голосовал за т. н. закон о нацбезопасности, который уже успели назвать «законом о НАТО». Нет, он не приближает Украину к вступлению в эту организацию, зато может активизировать сотрудничество с ней. О важности документа для западных кураторов Украины говорит и то, что уже на следующий день Венгрия разблокировала возможность участия Украины в саммите: с сентября прошлого года она блокировала любые евроатлантические поползновения Украины, мстя за ограничение возможности для украинских венгров учиться в школах на родном языке. Для венгерского МИД это принципиальный вопрос — и вдруг пошли на попятный.

Впрочем, дата встречи президентов официально не объявлена, а потому возможны сюрпризы.