В первую же неделю после окончания избирательной кампании глава России Владимир Путин столкнулся с двумя вызовами: нарастающей протестной активностью в Подмосковье, вызванной недовольством местных жителей разросшимися мусорными полигонами, и трагедией в ТРЦ «Зимняя вишня».

И мусорные протесты, и трагедия в Кемерове, лишившая жизни 64 человек, в том числе 41 ребёнка, обнажили массу проблем в российской действительности.

Единая страна — единый народ

Год назад российский сегмент Facebook увлечённо наблюдал за приключениями львовского мусора на Украине, который из-за закрытия мусорного полигона приходилось фурами развозить по всей стране, что вызывало протесты населения. Тогда казалось, что случай Украины уникальный, а произошедшее вызвано исключительно бесхозяйственностью украинских чиновников. Теперь же с этим столкнулось Подмосковье.


Госдепу и «Радио Свобода» не нужно ничего придумывать: им вполне хватает проблем, порождённых годами бездеятельности чиновников всех уровней.

Закрытие одного полигона в ходе выборов привело к возросшей нагрузке на другие свалки и их ускоренному переполнению, а бизнес-интересы политиков препятствовали строительству мусороперерабатывающих и сжигающих заводов. В итоге Львов, пусть и в более мягкой форме, пришёл в Подмосковье.

Подобная ситуация и с трагедией в Кемерове. Прошло чуть меньше 4 лет с трагедии 2 мая в Одессе, когда погибли 48 человек, и схожая беда случилась в Кемерове. Однако если в Одессе людей сожгли по прямому умыслу, то в Кемерово они погибли из-за преступной небрежности и алчности бизнеса со сросшимися с ним бюрократами.

При этом трагедии минувших лет в «Трансвааль-парке» и в «Хромой лошади» систему госконтроля надзора не изменили.

Мусорные протесты и трагедия в Кемерове показали, что российское интернет-сообщество ничем не отличается от украинского. Те же истерики, те же упоровшиеся персонажи, генерирующие десятки постов о трагедии, тот же раскол на условных революционеров, убеждённых в том, что власть что-то скрывает (или виновников, или количество жертв, или причину трагедии), и условных охранителей (в самых тяжёлых случаях в мусорных протестах и пожаре видят костлявую руку Госдепа).


Потому с каждой такой трагедией общество будет дополнительно раскалываться, а ряд его представителей — становиться безумцами, которые во всём видят Госдеп или еврейские заговоры с жертвоприношениями. Противостоять таким теориям заговора крайне сложно, так как они основываются на кризисе научного знания и доминировании иррациональной чёрно-белой картины мира, что преодолевается лишь масштабными просветительскими кампаниями, которые проводят уважаемые люди ­— условные лидеры общественного мнения и блогеры.

Пропущенный информационный удар

До недавних пор против России не велась полноценная информационная война, и у россиян, за чьё информационное здоровье отвечал федеральный телевизор, нет иммунитета против массированной дезинформации.

Именно потому «пранк» ублюдка Евгения Вольнова (он же Никита Кувиков) из Украины, действовавшего явно под руководством военных из 72-го центра информационно-психологических операций, достиг своей цели и внёс сумятицу, породив слухи о 300-400 погибших в пожаре.


Тролль в очках под аркой моста — это сам Вольнов, который, вероятно, владеет десятками пабликов в социальных сетях, через которые может влиять на умы граждан наравне с федеральным телевизором. Пример детища Вольнова — паблик «Типичный Витебск», где «разгонялась» дезинформация о сотнях погибших в «Зимней вишне».

Потом слухи о сотнях погибших поддержали топовые YouTube-блогеры, чья единственная цель — рост собственной популярности и конвертация её в деньги.

Примечательно, но власть, которая ранее пыталась выстроить коммуникацию с блогерами посредством их привлечения к проектам и дискуссий на круглых столах, не нашла другого способа повлиять на ситуацию, кроме привлечения блогеров к юридической ответственности.

Фактически можно констатировать, что те чиновники, кто отвечал за информационную работу с населением, со своими задачами не справились и данную работу нужно выстраивать заново, а часть населения России оказалась поражена вирусом тотального недоверия к власти.

Технократы без эмпатии

Кемерово вслед за Волоколамском показало критическую слабость власти, когда речь заходит об общении с людьми.


«Жест смерти» Воробьёву от десятилетней девочки, злой мужчина, грозящий мэру спрятать его очки, летящие в губернатора Воробьёва снежки — признаки уже не просто десакрализации власти, а её делигитимации, утраты к ней доверия и возрастающего презрения вперемешку с ненавистью.

Почему-то единственный высокопоставленный политик в России, способный разговаривать с людьми и слышать их, — Владимир Путин.


Молодым технократам по типу губернатора Московской области Воробьёва, старым бронтозаврам политики вроде Амана Тулеева с его заместителями ­при соприкосновении с людьми в лучшем случае нечего сказать.

У чиновников на местах нет ни реальных знаний о проблемах подвластного населения, ни заинтересованности их решать (решение ряда проблем вступает в противоречие с бизнес-интересами местных элит, аффилированных с властью), ни тем более эмпатии.

Скорейшее желание чиновников — погасить конфликт, «замять» его, не допустив огласки, которая угрожает подорвать «стабильность» на местах и прервать политическую карьеру чиновника. Потому и мусорный Волоколамск, и иные полигоны с тлеющим народным гневом удалось притушить на время избирательной кампании, однако они вспыхнули сразу же после её завершения.

Излишняя и совершенно неуместная активность чиновников в общении с людьми выливается или в перечисление суммы дневного заработка в фонд пострадавших, что население воспринимает как алчность виновников трагедии, или в обвинение пострадавших в трагедии в желании пиариться (с ответной реакцией в виде ярости и презрения).


Потому Путин остаётся единственным, кто может решить проблемы людей на местах. Но Путин один, проблем множество, а россиян — 146 миллионов. Следовательно, протестов будет больше, а сил у Путина меньше. Неспособность оперативно решить все проблемы вместе с массированными информкампаниями будет приводить к отождествлению Путина, которому удавалось в информационном пространстве отстраиваться от чиновников, с нелюбимой населением бюрократией.

Фактически Владимир Путин оказывается в ситуации, когда нужно или карать элиты, вступая с ними в конфликт, чтобы сохранить Россию как государство и себя как государственного деятеля, или смириться с грядущим, но пока не неизбежным падением рейтинга президента как последней надежды простых людей.

Пожарный расчёт опричников

Последние события показали, что вертикаль власти в России слаба, а управляемость регионами низкая. Трагедия в Кемерово — это показатель того, как власть на местах может разложиться.

Для реального и кардинального решения проблем Москве приходится отправлять в регионы летучие отряды опричников из числа сотрудников ФСБ, СК и иных силовых органов, которые могут арестовать коррупционеров, покарать виновных и попытаться навести порядок.


Удастся ли им это сделать, неясно, так как по тому же Дагестану пока рано делать выводы, но местная власть навести порядок не способна. Население же требует привлечения виновных к ответственности, и простыми посадками «стрелочников» отделаться уже не выйдет.

Проблема российского федерального чиновничества не столько в персонально кадровом составе правительства, сколько в отсутствии личной ответственности за принятые управленческие решения. Ранее это приводило к неспособности решить проблемы в российской космонавтике, теперь же привело к массовой гибели детей.

Пока чиновники не начнут нести личную политическую и юридическую ответственность за принятые ими же решения, переломить негативные тенденции не выйдет, равно как и не получится запустить социальные лифты в стране.

Некомпетентных чиновников нужно заменить компетентными, которых предстоит воспитать, а воспитание без ответственности невозможно.


Задержанная руководитель Кемеровской инспекции стройнадзора Танзиля Комкова и её 23 тысячи м² «самостроя» в центре города.

Кроме того, одна из причин Кемеровской трагедии — несовершенное законодательство, в частности мораторий на проверки объектов малого бизнеса, в число которых попала и «Зимняя вишня». И до тех пор, пока не будут устранены законодательные пробелы в правовом регулировании, навести порядок не выйдет.


***

Из ситуации вокруг мусорного полигона «Ядрово» и трагедии в «Зимней вишне» можно сделать ряд выводов:

  1. Местная власть и в Подмосковье, и в Кемерове со своими задачами не справилась: причину протестов в Волоколамске ликвидировать не вышло, в Кемерове же и вовсе алчность чиновников и бизнесменов привела к гибели десятков людей;
  2. Информационная работа оказалась провалена, и население поразило недоверие к власти и СМИ, что открывает большие возможности по использованию и без того не самой благополучной обстановки в целях дестабилизации государства;
  3. Каждая трагедия и протестная акция снижают запас прочности той общественно-политической системы, которая была выстроена в России с 1991 года, и приближают в России смуту;
  4. Система взаимоотношений между населением, властью и бизнесом в России нуждается в кардинальной перестройке и «очеловечивании».

Таким образом, перед российской властью и лично Владимиром Путиным стоит задача кардинального реформирования России, от успешной реализации которой будет зависеть как то, что напишут о Владимире Путине в учебниках истории, так и выживание России.