С начала 2020 года Москва приостановила поставки российской нефти в Белоруссию. Приостановила не по своей воле — белорусская сторона попросту отказалась покупать её на новых условиях.

Старые условия были для Минска вполне комфортны. Белорусы покупали у России большие объёмы нефти — порядка 18 миллионов тонн за прошлый год — по цене, которая была существенно ниже рыночной (примерно на 13–15 долларов за баррель) и даже ниже средней по СНГ. Вся эта нефть перерабатывалась на белорусских НПЗ, затем треть переработанного объёма шла на внутреннее потребление, а две трети — на внешние рынки. Естественно, по мировым ценам. Доходы от продажи оседали в белорусском бюджете, а российский, соответственно, деньги терял. С января 2010 года по октябрь (включительно) 2018 года он, по расчётам старшего преподавателя Финансового университета, эксперта ФНЭБ Игоря Юшкова, недополучил почти 45 миллиардов долларов. Фактически речь шла о субсидировании белорусской экономики — субсидировании, которое во многом и стало залогом белорусского «экономического чуда».

Однако сейчас по этой схеме нанесён серьёзный удар: Москва реализует так называемый «налоговый манёвр». Суть его в том, что российские власти сокращают размер экспортной пошлины (с полным её обнулением к 2024 году) и в то же время повышают налог на добычу полезных ископаемых. Поскольку для Белоруссии экспортной пошлины и так не было, российские нефтяные компании закладывают НДПИ в итоговую цену поставок, а Москва компенсирует издержки только российским НПЗ, то стоимость нефти для Минска растёт. Так, в 2020 году размер скидки сокращается с 13–15 долларов за баррель до 8 долларов.

И Минск этим категорически недоволен. Он считает, что Москва должна дать большую скидку. Глава РБ уверяет, что Россия «поставила Белоруссию раком по углеводородам», и требует вернуться к прошлогодним условиям. Естественно, российские нефтяные компании не собираются работать в убыток или даже без прибыли. «Мы работаем на коммерческих условиях. Налоговый манёвр — это не инициатива нефтяных компаний Российской Федерации: мы такие же жертвы, как и белорусы. Поэтому мы не собираемся компенсировать те потери, которые несёт белорусская сторона», — говорит глава «Лукойл» Вагит Алекперов.

РБ предлагает Москве субсидировать и белорусские НПЗ — и Кремль готов, однако лишь в рамках углубления союзной интеграции. На что не готов уже глава Белоруссии — он считает Белоруссию своей вотчиной и не готов делиться её суверенитетом.

Переговоры фактически зашли в тупик, и Александр Лукашенко пытается сдвинуть их с мёртвой точки классическим для себя способом — через апелляцию к СМИ, призванным принудить Россию пойти на уступки. Либо из страха перед последствиями, либо из-за банального нежелания устраивать публичные разборки с союзником тогда, когда у Москвы достаточно головной боли на других дипломатических фронтах.

Кроме того, стратегия Лукашенко нацелена на получение как минимум сочувствия, а то и согласия со стороны российского населения — не случайно президент Белоруссии делает в своих заявлениях упор на «жадность российских олигархов». Он пользуется тем, что, согласно опросам ВЦИОМ, является самым популярным у россиян иностранным лидером. По словам гендиректора ВЦИОМ Валерия Фёдорова, это объясняется тем, что Лукашенко воспринимается как пророссийский политик и рачительный хозяин. Соответственно, его словам верят или как минимум сочувствуют. С другой стороны, российская власть не отвечает «Крёстными батьками» — тема Белоруссии практически обходится федеральными каналами, включая ток-шоу. Москва явно не хочет раскручивать спираль обострения.

Берите, но дороже

Однако нежелание раскручивать спираль не означает готовность идти на поводу у Минска. По сути, стратегия Белоруссии уже не работает. Россия больше не готова уступать по принципу «только успокойтесь» — в Кремле наконец-то поняли, что такие уступки ведут лишь к новым требованиям, причём со стороны не только Батьки, но и других партнёров, считающих, что «раз белорусам можно, то почему нам нельзя». Поэтому, когда отдельные белорусские политологи, например Александр Шпаковский, пишут, что «белорусско-российские противоречия не лучшим образом отражаются на имидже интеграционных проектов и предсказуемо отпугивают от Москвы постсоветские страны», он в корне неправы. Ситуация как раз обратная: на примере Белоруссии страны осознают, что халява заканчивается и Кремль переходит на взаимодействие по принципу «утром стулья — вечером деньги». Что же касается страха, то проблема Александра Григорьевича в том, что все его угрозы построены на блефе. И в России это прекрасно понимают.

Так, Лукашенко говорит об «альтернативных поставках». Причём в плане как пожеланий (покупка нефти у США, ОАЭ, Саудовской Аравии, где «нефть дороже, но чище»), так и конкретных проектов. Сначала Минск объявляет о том, что он договорился о поставках норвежской нефти, затем договаривается о «руке помощи» из Баку.

В перспективе, по словам Лукашенко, Белоруссия будет диверсифицировать поставки и покупать из России лишь 30–40 % потребляемой в стране нефти. Остальное будет завозиться через страны Прибалтики и через Украину (соответственно, по 30 % от белорусского потребления).

Выглядит этот план красиво, но нереалистично. И дело даже не в том, что белорусские НПЗ адаптированы под российский тип нефти и могут на сегодняшний день перерабатывать либо российскую Urals, либо похожую по составу нефть, либо подходящую для смешивания с Urals. Дело в экономике. Белоруссия уже проходила период «купим нефть в другом месте» и теряла на этом деньги. Купив в ходе очередного «назло» 3,4 миллиона тонн у Венесуэлы, Белоруссия переплатила за неё больше миллиарда долларов по сравнению с российским вариантом. Аналогичные потери ожидают её и в рамках нынешних нефтяных авантюр.

Возьмём для примера Прибалтику. Литва уже предложила Белоруссии альтернативные поставки нефти и газа, и Минск это принял. Теперь норвежская нефть, партию которой Минск уже закупил, пойдёт через порт Клайпеду и затем железнодорожными составами через литовскую железную дорогу на Новополоцкий НПЗ. Это значит, что плюс к рыночной цене Белоруссия должна будет платить ещё за перегрузку нефти в Клайпеде и её перевозку по железной дороге.

С Украиной такая же история. Даже если нефть даст сам Алиев (который, как известно, в очень хороших отношениях с Лукашенко — Баку ценит и оплачивает «правильную» позицию Минска по карабахскому вопросу), стоимость полученного чёрного золота всё равно будет выше российской. «Поставки нефти Белоруссии из Азербайджана через украинские порты осуществлялись в начале 10-х годов. И как только Минск договорился с Москвой, эти поставки стали неконкурентоспособными и Белоруссия от них отказалась. И с 2012 года компания "Укртранснафта" судится с белорусами — те подписывали контракт по принципу "качай или плати" и не выполнили своих обязательств», — говорит сопредседатель украинского Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич.

Другой аргумент в переговорах — сокращение транзита нефти. Естественно, исходя из национальных интересов Белоруссии. Так, глава РБ говорил о возможности «развернуть две нитки "Дружбы"» для поставок нефти из Европы в Белоруссию. Проблема в том, что, во-первых, этого не позволят сделать сами европейцы.

Прежде всего поляки, которые получают нефть через «Дружбу» и транспортируют её дальше. В пресс-службе польской нефтетранспортной компании PERN уже заявили, что «текущая техническая инфраструктура трубопровода "Дружба" делает невозможной передачу нефти с базы в Адамово в восточном направлении при сохранении непрерывности поставок для текущих клиентов PERN, с которыми имеются действующие договоры в области транспортировки нефти на НПЗ». К тому же закрытие ниток «Дружбы» не приведёт к остановке российского транзита в Европу. Когда трубопровод несколько месяцев не работал из-за загрязнённой российской нефти, попавшей в него, Москва отправляла нефть европейским партнёрам через порты Усть-Луга, Новороссийск и Приморск и может снова повторить «подход к снаряду». Конечно, Москве это выйдет дороже, но для Минска подобный шаг будет чреват выпадением транзитных доходов.

А мы пойдём…

Наконец, запускается третья, самая, по мнению белорусских коллег, болезненная для Кремля страшилка под условным названием «а мы пойдём на Запад». Окружение главы РБ, окормляемые администрацией президента Белоруссии политологи, прозападная оппозиция и сами западные СМИ — все они говорят о возможном геополитическом развороте Минска, свидетельством чему называют быстрое потепление отношений между Белоруссией и западными странами на административно-чиновничьем уровне. Так, по некоторым данным, заместитель помощника госсекретаря по делам Европы и Евразии Джордж Кент трижды посещал Белоруссию в 2019 году. Замминистра иностранных дел Белоруссии Олег Кравченко пять раз летал за океан.

Потепление, конечно, идёт, и в Москве только рады за союзника, получающего новые возможности для развития. Рады в том числе и потому, что понимают: потепление не выльется ни в какой геополитический разворот, по крайней мере при Лукашенко. Ведь Запад в качестве оплаты (не сиюминутной, но отложенной) за этот разворот потребует от Минска куда больше политико-экономических уступок, чем Москва. Вплоть до политического скальпа Александра Григорьевича. Лукашенко слишком независимый, авторитарный (в хорошем смысле слова) и, как бы он ни ругался на Москву, пророссийский политик для западных элит. Кроме того, белорусский президент создавал свою вотчину слишком долго для того, чтобы лишиться её и безмолвно следить за превращением Белоруссии в антироссийский барьер (для чего, собственно, она Западу и нужна). Барьер, который повторит судьбу Украины.

Конечно, Минск может придумывать и другие схемы по давлению на Россию, однако, к сожалению, время работает не в его пользу. Да, белорусские чиновники уверяют, что Москва сильно страдает от отсутствия поставок на белорусские НПЗ. «Считаем, что от белорусского рынка в любом случае отмахнуться просто так очень сложно: мы являемся крупным потребителем российской нефти (примерно 10 % российского экспорта)», — говорит первый вице-премьер Белоруссии Дмитрий Крутой. Однако рынок нефти глобален, и, по мнению ряда экспертов, в экономическом плане Россия даже выиграет от отказа от белорусского рынка (хотя бы потому, что будет продавать те самые 18 миллионов тонн по рыночным ценам).

А вот Белоруссия без российской нефти проиграет. Речь идёт не только о выпадении доходов от экспорта нефтепродуктов — стране нужно будет покупать по мировым ценам как минимум 4,4 миллиона тонн нефти в год (внутреннее потребление Белоруссии составляет, по разным оценкам, от 6 до 7,8 миллиона тонн переработанной нефти). Подобные расходы станут серьёзным ударом по белорусскому бюджету, а вместе с ним и по Александру Лукашенко. Между ним и белорусским населением заключён негласный общественный договор: люди принимают ограничение свобод и авторитарную манеру управления до тех пор, пока эта манера обеспечивает им достойный уровень жизни. Соответственно, если экономику Белоруссии начнёт штормить, то вместе с ней начнёт штормить и рейтинг президента.

Так что в интересах Минска конфликт сворачивать. Возможно, поэтому он говорит о том, что конфликт с Россией был связан «со старым правительством, которое Путин отправил в отставку». И неважно, что Александр Новак сохранил свой пост министра энергетики, — Минску нужно как-то спасти лицо. Никто, собственно, не возражает против такого спасения. Главное, чтобы в Белоруссии поняли, что вести диалог нужно всё-таки цивилизованно, что российские субсидии — это не подарок, а интеграция — это дорога с двусторонним движением.