— Насколько важно в современном мире поддерживать постоянную боеготовность армий?

— Мир развивается, и поэтому ни в России, ни в Беларуси военная наука не стоит на месте, военная структура совершенствуется, армия оснащается новыми видами вооружения. Если остановился в этом процессе, то отстанешь и потом уже никогда не догонишь. Поэтому военные разработки ведутся постоянно.

Недавно, например, у нас появился свой ракетный комплекс «Полонез», способный вести стрельбу на достаточно большую дальность. Он отрезвляюще действует на определённых «ястребов», которые думают, что всё безнаказанно.

Почему американцы так яро занимаются военной сферой, постоянно поддерживают напряжённость в мире? Потому что это всё безнаказанно, нет жёсткого отпора и нормального ответа, тем более что они стараются действовать чужими руками. Все напряжённые точки, которые есть сегодня в мире, сохраняются при поддержке и финансировании Соединённых Штатов Америки.

Сейчас пошла новая волна поставки современного оружия на Украину. Это тоже ни к чему хорошему не приведёт. Будет адекватная реакция ДНР и ЛНР, которые не будут сидеть на месте и ждать, когда против них будут применять оружие. Они обратятся к своим союзникам, чтобы им тоже помогли в поставках вооружения.

Мы видим, что в Сирии не успокаивается ситуации. На самом деле ничего никуда не девается. Откуда взялось ИГИЛ? Это недобитая в своё время иракская армия, которая растворилась, исчезла. Теперь появились обученные люди. Сейчас опять американцы их собирают под своё крыло и готовят отряды боевиков, которые однозначно будут воевать против сирийского законного правительства. Как бы там ни было, но оно законное. Если переизберут другого президента — будет другое правительство. Ведь всё должно быть в рамках международного права, а не просто так, кому что взбрело в голову.

Так что ситуация в мире серьёзная.

— Как бы вы оценили боеготовность белорусской и российской армий?

— О том, что у вооружённых сил Беларуси и России высокая боеспособность, достаточно красноречиво свидетельствуют прошедшие осенью учения «Запад-2017». Они показали хорошую выучку военных, боеготовность войск и способность реагировать на те угрозы и вызовы, которые сегодня существуют.

— Как интегрируются армии в рамках Союзного государства?

— Сейчас разрабатывается военная доктрина Союзного государства. Эта работа ведётся достаточно активно, в ней участвуют представители вооружённых сил и Беларуси, и Российской Федерации.

В прошлом году мы проводили заседание комиссии в Калининграде, и представители генштабов докладывали, как продвигается работа. Конечно, это дело непростое. Тем не менее у нас схожие взгляды на применение вооружённых сил, выработку адекватных мер для отражения агрессии. Что в белорусской армии, что в российской армии действует оборонительная доктрина, у нас нет стремления что-то завоёвывать или кому-то наносить ущерб. Мы готовимся только отражать те агрессивные умыслы, которые могут возникнуть у наших недругов.

Думаю, в этом году мы снова вернёмся к этой теме. В целом военные ведомства в этом плане работают достаточно продуктивно.

— Когда мы проводим учения в рамках Союзного государства, естественно, отрабатываются вопросы, актуальные для наших стран. Когда же мы участвуем в учениях ОДКБ, то больше внимания обращается, скорее, на возможные угрозы для наших партнёров по организации. Насколько актуальна для нас специфика учений ОДКБ?

— Нас в первую очередь интересует безопасность западной границы, поскольку основной противник, хоть мы и не называем его, но тем не менее подразумеваем, — блок НАТО — там. В своё время был такой Варшавский договор, который противостоял этому блоку. Потом Варшавский договор исчез, а НАТО осталось.

Они почему-то провозгласили, что их военная махина поддерживает мир. Хотя трудно понять, какой мир она поддерживает. Усиление группировки НАТО у нашей границы, когда батальоны альянса развернулись в Литве, Латвии и Эстонии, наверное, не соответствует мирным устремлениям. Поэтому необходимо соответственно и реагировать на эти вещи.

Учения ОДКБ в первую очередь связаны с локальными конфликтами, террористическими проявлениями. Поэтому и силы, которые в них участвуют, предназначены для реагирования на такие угрозы. Такие учения, где отрабатывалось противодействие локальным конфликтам, проходили и в Казахстане, и в Армении, и в Таджикистане, и в Беларуси. Конечно, в глобальном контексте есть понимание, что все, кто входит в Организацию Договора о коллективной безопасности, готовы при полномасштабной агрессии оказать помощь любому из партнёров.

— Белорусская военная доктрина разрабатывалась с учётом событий на Украине. Как в целом на развитие наших армий влияют региональные конфликты?

— В первую очередь Вооружённые силы призваны реагировать на полномасштабную агрессию. Но сейчас мы видим какие-то точечные конфликты, которые опять же провоцируются Соединёнными Штатами Америки. Посмотрите, было серьёзное противостояние США и Северной Кореи. Сейчас американцы отошли в сторону и оказались не у дел, потому что Северная и Южная Кореи сели за стол переговоров. С другой стороны, какие могут быть интересы у Соединённых Штатов на Корейском полуострове? Эта проблематика должна больше волновать Китай, Россию — те страны, которые рядом. А где Америка?

Там не получилось, сейчас они нагнетают на Украине. Приняли решение о выделении средств на поставку современного вооружения. Для чего это делается? Понятно, что не для мира, а для того, чтобы сохранить эту напряжённость, не дать её локализовать.

— Но ведь не у американцев, так у кого-нибудь другого Украина купила бы оружие.

— Не так всё просто, как вы говорите, купить. Дело в том, что есть определённые каноны международного права. Как только появляется образец, сразу возникает вопрос, чей он и кто должен за него отвечать. Если это американское оружие, то решение принято на государственном уровне, значит, что-то не так.

Украина пока не может просто купить оружие — нигде. Никто не может ни с того ни с сего его поставить, за это же надо отвечать. Это же не просто так, что кому-то что-то взбрело в голову. Но, видите, американцы берут на себя ответственность, официально заявляют, что они будут поставлять. Вот и всё.

— Вернёмся к региональным конфликтам. Их как-то изучают, чтобы в дальнейшем совершенствовать подготовку войск?

— Анализ однозначно идёт постоянно. Для этого существуют и штабы, которые должны анализировать и оперативно реагировать на все эти изменения. На самотёк в данном случае ничего не отпускается, везде идёт большая аналитическая работа.

Если мы посмотрим на Российскую Федерацию лет 15–20 назад и сейчас, это сравнивать нельзя. Сегодня у неё самые современные наработки, и они должны проверяться на практике. Американцы постоянно занимаются этим, везде они испытывают свои современные образцы вооружения. В том же Афганистане они всё, что у них было на складах, выбросили в горы.

В Сирии они думали, что имеют самые лучшие самолёты, но, когда столкнулись с даже не последнего поколения российскими истребителями и не смогли повторить фигуры, которые выполняли россияне, поняли, что не всё так безнаказанно может быть.

— Беларусь не участвует в военных конфликтах, где нам тогда отрабатывать свои военные технологии?

— Дело в том, что мы и страна немножко другая. Мы никогда не претендуем ни на что, а только защищаем свою территорию. Наш президент всегда говорил и говорит, что Вооружённые Силы Республики Беларусь не будут применяться за пределами страны. Нигде никогда такого и не было.

Хотя с военной точки зрения, если солдаты не участвуют в боевых действиях, для них это не совсем хорошо. Когда ты не был в реальном бою, тяжело в нём оценивать ситуацию. Теория — это одно, а практика — совершенно другое. Мне в своё время пришлось участвовать в Афганской войне, я был командиром роты, поэтому изнутри знаю, что это такое. Даже психологически одно дело стрелять по мишеням, а другое — преодолеть себя и стрелять в живого врага. В бою этот барьер каждый должен переступить.

Кроме того, принимать решения в мирное время, даже во время учений, — совсем другая ответственность. Ну, неправильно проехал, заехал не туда — и ничего страшного. А ведь в боевых условиях это может привести к десяткам жертв.

Но если взвесить все за и против, в настоящее время нет такой необходимости участия наших военнослужащих в каких-то конфликтах. Россия — это другое государство, оно является противовесом другой силе. Наверное, противостояние между США и Россией будет всегда. Хотя надо учитывать, что есть ещё и такая страна, как Китайская Народная Республика, которая тоже обладает достаточно серьёзным военным потенциалом. Пока она остаётся в стороне, но тем не менее.

— Если будет продолжаться противостояние между двумя главными геополитическими игроками, то будет продолжаться и гонка вооружений?

— Первым в голову это пришло Соединённым Штатам Америки, военный бюджет которых в год составляет почти 700 млрд $ — это в десятки раз больше, чем в Российской Федерации. Там он составляет где-то 40 млрд $. Вот и смотрите, где гонка вооружений.

В 2000-е военный бюджет США составлял примерно 300 млрд $. То есть за эти годы он вырос более чем в два раза. Так этот тот, который открытый. А ещё надо учитывать, что есть и другие вещи, двойного назначения, которые финансируются из других источников. Вот и вся гонка вооружений.

Владимир Путин недавно заявил, что Россия не будет ввязываться в гонку вооружений, потому что это разорительная вещь. Конечно, сравнивать экономику США с кем-то ещё очень тяжело, если там выделяются такие средства, значит, они могут это себе позволить.