— Насколько глубоко
ультраправые вошли во властные структуры в Европе?
— За последнее десятилетие в Европе усилились ультраправые партии.
Многие правоцентристские партии сдвинулись вправо. Наглядный пример — Австрия,
где недавно на выборах с интервалом в пару процентов победили Народная партия и
Партия Свободы. Это антииммигрантские партии. Их программы не сильно
отличаются. За них проголосовало около 60% австрийцев.
Марин Ле Пен, хотя и не стала президентом Франции, получила
рекордную поддержку — 14 миллионов избирателей. В Германии AfD («Альтернатива
для Германии» — АдГ) вошла в Бундестаг, получив 94 депутатских места и 12,5%
голосов. Рост политического влияния правых и ультраправых в Европе — стабильная
тенденция, которая появилась не вчера и будет иметь продолжение.
Соответственно, на каждых выборах растёт влияние правых в Европарламенте.
— Почему такая
идеология популярна среди определённой части населения?
— Ультраправые партии предлагают эффективное решение главной
проблемы европейской безопасности — иммиграционного давления с юга, которое
несёт угрозы терроризма, преступности, инфекционных болезней. Поскольку
традиционные партии не готовы к вызову иммиграции, избиратели переходят к тому,
кто готов их защищать.
При этом ультраправые партии поддерживают семейные ценности.
Они консервативны и патриотичны. Европейские правые также выступают против
конфронтации с Россией. Их программы очень привлекательны для патриотичного
европейского избирателя. Кстати, курьёз в том, что за ультраправых стали
голосовать и секс-меньшинства, потому что радикальные исламские иммигранты их
нередко избивают и убивают. Европейцы видят защитников в лице ультраправых.
— Можно ли
ультраправых приравнять к неонацистам? И как обстоят дела с неонацизмом в
Латвии?
— Такие крупные партии, как «Партия Свободы» в Австрии и
«Альтернатива для Германии», которые пресса часто называют неонацистскими, в
арабо-израильском конфликте годами поддерживают Израиль. Произраильские
неонацисты — это анекдот.
Приравнивать эти партии к неонацистам — идти на поводу
пропаганды их политических конкурентов. В Южной Европе, где давление
иммигрантов ощущается дольше и сильнее, некоторые партии создают отряды
самообороны. Вот, например, «Золотая Заря» в Греции или «Новая сила» в Италии.
Следует отметить, что все названные партии предлагают
политику хороших, прагматичных отношений своих стран с Россией. Но это именно в
Западной Европе ультраправые партии — пророссийские. В Восточной — по-другому.
Там правые обычно ведут антироссийскую политику. В Латвии и Эстонии проходят
марши ветеранов Ваффен СС. Их поддерживают парламентские партии. Например, в
Латвии это «Национальное объединение». Эта партия заняла посты председателя
парламента, министров юстиции и культуры.
По сути, отношения восточноевропейских ультраправых с
западными — это модель отношений тигра и шакала из «Маугли». В середине ХХ века
они были шакалом при германском тигре. Теперь, когда немецкие партии сделали
выводы из своей истории, эти политики выбрали роль шакалов при американском
тигре и продолжают антироссийскую политику.
Результат этого — резкий рост военных расходов и внешнего
долга, деиндустриализация и депопуляция. В ближайшие годы наступит момент,
когда по отношению к количеству населения в 1991 году Латвия потеряет уже
половину людей. Практически эти горе-националисты, начиная с 1991 года,
уничтожали свой этнос, и уже на данном этапе демографические последствия их
правления необратимы. Лет через десять может начаться борьба стран региона за
прибалтийское наследие — пустые территории на торговом пути из варяг в греки.
Ситуацию пока смягчает иммиграция тысяч западноевропейцев, переезжающих в
Восточную Европу из набитых североафриканскими мигрантами городов.
И существует ещё один нюанс. Западные ультраправые решают
реальные проблемы и действуют в интересах своих народов, а латвийские — в
интересах других стран, то есть вопреки интересам своих народов.
Соответственно, у западных популярность растёт, а у латвийских понижается. В
этом году на выборах в Рижскую думу «Национальное объединение» с трудом
преодолело пятипроцентный барьер. Сложности ожидают их и на парламентских
выборах 2018 года.