По восприятию советского периода истории и Октябрьской революции как части этой истории нынешние независимые государства, возникшие на месте бывших советских республик, условно можно разделить на три типа. Уже к 2009 году исследования в рамках проекта «Евразийский монитор» показали, что все постсоветские республики (кроме Туркменистана, где исследования не проходили) распределились по этому признаку так, как показано в Таблице 1:

Стоит отметить, что отношение к советскому прошлому и Октябрьской революции в большинстве республик, как правило, коррелирует с ориентацией на различные современные интеграционные проекты и культурно-цивилизационные центры.

Так, представленные в этой таблице страны с преимущественно позитивным отношением населения к советскому прошлому одновременно и наиболее лояльно настроены по отношению к идеям восстановления Союзного государства. Кроме того, у этих стран более ярко выражена ориентация на русское культурное и экономическое пространство. Это страны Средней Азии и Беларусь. Впрочем, стоит отметить, что из этих стран Беларусь наиболее близка по показателям к смешанной группе, в которой находятся Украина и Россия.

Группа преимущественно негатива состоит из прибалтийских республик, которые являются членами ЕС. Кроме того, в этой группе Грузия, которая уже много лет стремится участвовать в западных проектах и даже немного опередила Украину на пути получения безвизового режима и ассоциации. Кроме того, Грузия, как известно, имеет опыт тесного сотрудничества с НАТО, а Латвия, Литва и Эстония являются членами альянса. В этой же группе стран наблюдается наибольший негатив в отношении советской истории и её важнейших деятелей.

Под смешанным и неопределённым отношением здесь нередко подразумевается существующая в таких странах полярность мнений, которая нередко соседствует со значительным числом населения, преимущественно безразличного как к вопросам осмысления прошлого, так и к вопросам выбора современного вектора интеграции. Не случайно, что именно в странах этой группы наиболее часто встречаются настроения автономизма, то есть равноудалённости от всех интеграционных проектов.

К сожалению, с 2009 года общие для постсоветского пространства исследования по теме отношения к советскому прошлому не проводились, хотя в последние годы здесь и произошли довольно знаковые события, которые не могли не повлиять в той или иной степени на данное распределение. Поэтому судить о том, как обстоят дела на сегодня, можно лишь на основании доступных исследований в каждой отдельной республике, учитывая корреляцию между отношением к интеграционным проектам и отношением к советскому прошлому.

Теперь рассмотрим более подробно, как на сегодня сложилась ситуация в указанных группах. Но для начала приведём данные о состоянии общественного мнения в республиках к 2009 году. Распределение ответов на вопрос: «Как вы оцениваете Октябрьскую революцию и приход к власти большевиков?» представлено на Графике 1:

Похожий результат был получен и при оценке личности лидера Октябрьской революции Владимира Ильича Ленина. График 2:

Эти два вопроса вполне иллюстрируют все три обозначенные выше группы. Теперь рассмотрим те изменения, которые произошли здесь за прошедшие несколько лет.  В группе негатива отдельно стоит сказать лишь о Грузии, так как в прибалтийских республиках объективных предпосылок на уменьшение уровня негатива пока что нет. Опрос 2009 года проводился по горячим следам войны 2008-го, когда в Грузии наблюдался всплеск национализма и повышенное отторжение всего, что связано с общероссийской историей. В последующие годы националистические и антироссийские настроения несколько спали. Некоторая нормализация, к примеру, подтверждается тем, что число респондентов, которые рассматривают Евразийский союз как один из возможных векторов интеграции, даже по данным американской НКО NDI, к 2015 году достигло 30% (а по данным других исследований, эта доля может доходить до 40%). Согласно исследованиям проекта «Евразийский мониторинг», примерно такая же доля респондентов в Грузии, то есть около 30%, к 2016 году сожалела о распаде Советского Союза. Подобные данные могут косвенно свидетельствовать о том, что за прошедшие с 2009 года оценки Октябрьской революции в Грузии несколько сместились в более позитивную сторону. Результаты 2016 года, полученные в Грузии в рамках исследования «Евразийский монитор», представлены на Графике 3:

Теперь перейдём к смешанной или неопределённой группе. И здесь наиболее масштабные изменения произошли на Украине. Как известно, события 2014 года привели республику к потере части территорий, которые ранее характеризовались как наиболее просоветские. Естественно, что это вполне сказалось на усреднённых оценках как советского периода в общем, так и Октябрьской революции в частности. Косвенным показателем этого изменения стало изменение в восприятии 7 ноября как праздничного дня.  Официально лишение праздника статуса государственного произошло ещё в 2000 году.  Естественно, что чем больше времени проходило без официальных празднований, тем больше этот праздник забывался. Уже к 2002 году самую крупную группу составляли те, для кого это обычный день. Впоследствии именно она, как показывает График 4, и росла в первую очередь. Показательно, что доля негативного восприятия стабильно оставалась на уровне 7% вплоть до 2014 года.

Учитывая, что опрос 2014 года уже не охватывал примерно 15% довоенного населения, наиболее лояльно настроенного к советскому периоду истории, то рост негатива и равнодушия к 7 ноября не выглядит на Украине таким уж существенным. Особенно если учесть активную программу по декоммунизации, которая вполне может иметь даже некоторый обратный эффект от запланированного. Главная же специфика в отношении жителей Украины к Октябрьской революции заключается в серьёзных региональных различиях. График 5 показывает, насколько сильны эти различия были в 2009 году.

Интересно, что поколенческие различия, в отличие от региональных, не являются полярными.

Так, если в том же 2009 году лишь 7% украинской молодёжи до 30 лет называли 7 ноября днём памяти жертв коммунистических репрессий, то среди лиц старше 60 лет доля подобных ответов достигала 9%. Для молодёжи более характерно нейтральное или равнодушное отношение, и 70% респондентов этой возрастной группы называли 7 ноября обычным днём.

А вот региональные различия, несмотря на потерю значительной части населения на Юге и Востоке, на Украине никуда исчезли. Показательна региональная разница в отношении к законодательному запрету коммунистической символики. Результаты, полученные Институтом социологии НАН Украины в 2015 году, представлены на Графике 6:

При рассмотрении этого графика стоит учесть, что опрос проводился в 2015 году, и для этого года были характерны пиковые националистические настроения. Кроме того, часть респондентов, особенно в подконтрольной Украине части Донбасса, вероятно, предпочитали для собственной безопасности скрывать своё негативное отношение. Впрочем, и без учёта этих особенностей вполне очевидно, что мнения украинцев относительно советской истории и Октябрьской революции по-прежнему остаются зачастую диаметрально противоположными. Следовательно, Украина хоть и сдвинулась в сторону более негативного отношения, но всё ещё остаётся в рамках неопределённой, смешанной группы.

Следующая республика из смешанной группы — это Российская Федерация. Здесь за прошедшие годы оказали влияние два значимых фактора: во-первых, кризис отношений с Евросоюзом привёл и к кризису, если так можно выразиться, «капиталистического интернационала». Как свидетельствуют исследования «Интеграционный барометр», уже к 2014 году Россия из ряда республик, ориентированных преимущественно на Европейский союз, переместилась в зону неопределённости и многовекторности. Учитывая наличие обратной зависимости между симпатиями к «европейским ценностям» и к советскому периоду истории, можно предположить, что в сравнении с 2009 годом страна сделала некоторый шаг в сторону позитивного отношения. Второй объективный фактор, который, вероятно, мог оказать влияние на настроения россиян, — это экономический кризис, который уже привёл к тому, что реальные доходы жителей республики снизились не менее чем на 10% в сравнении с 2013 годом. Опросы, проведённые ВЦИОМ, показывают, что в Российской Федерации отмечается постепенное увеличение числа позитивных оценок Октябрьской революции. График 7:

Очевиден и рост симпатий к лидерам Октябрьской революции, который отмечается в тех же исследованиях ВЦИОМ, что представлены на Графике 8:

Эти данные, хотя и показывают увеличение числа респондентов, позитивно настроенных как к самой Октябрьской революции, так и к её лидерам, но также и демонстрируют сохранение значительного антагонизма мнений. Данные, которые находятся в открытом доступе на сегодняшний день, не позволяют однозначно установить причины этого антагонизма. Стоит лишь заметить, что существенного противостояния в отношении к Октябрьской революции между российской молодёжью и старшим поколением нет. Особенно показательно, что респонденты в возрасте 18-24 лет более позитивно оценивают Октябрьскую революцию, чем представители среднего возраста. График 9:

И всё же, несмотря на сохранение противоречий в оценках, можно утверждать, что общественное мнение в Российской Федерации дрейфует в сторону позитивного отношения к Октябрю.

Следующая республика из группы неопределившихся, о которой стоит вкратце сказать, — это Молдова. Здесь по состоянию на 2009 год, как уже было показано в Графике 1, 28% оценивали Октябрьскую революцию положительно и ещё 28% — отрицательно. В то же время 52% респондентов отрицательно оценивали распад СССР, а положительную оценку этому событию давали лишь 23%. Спустя 7 лет исследования ВЦИОМ показали, что в 2016 году 50% респондентов в Молдове сожалеют о развале СССР, а 36% подобных сожалений не испытывают. Некоторый сдвиг в этом отношении может быть связан не только с изменением формулировки вопроса, но также с постепенной сменой поколений. Возможно, в такой же логике меняется и отношение к Октябрьской революции. Впрочем, подобные изменения всё же не отменяют существования полярности мнений в республике, а значит, не выводят страну из группы смешанных и неопределённых. Интересно, что в непризнанной Приднестровской Молдавской Республике день 7 ноября всё ещё является государственным праздником. Ещё в одной стране смешанного типа — Армении наблюдается схожая с Молдовой ситуация в отношении советского прошлого. Здесь также мнения довольно полярны с некоторым преимуществом в пользу позитивного восприятия.

Последняя группа — это страны с преимущественно положительным отношением к советскому периоду истории. Что касается республик Средней Азии, то здесь, как показывают График 1 и График 2, наблюдалось выраженное одобрение как самой Октябрьской революции, так и личности её главного деятеля Владимира Ильича Ленина. Особенно позитивным это отношение является в Кыргызстане, где 7 ноября продолжали до этого года праздновать как день Октябрьской революции. Что же касается изменений в сравнении с данными 2009 года, то тут, если судить по косвенным признакам отношения к вектору интеграции, никаких существенных изменений не произошло.

Консервативность симпатий к советскому прошлому в Средней Азии обеспечивается также и незначительным разрывом мнений между поколениями. Возрастные различия, особенно в сравнении с европейскими республиками бывшего СССР, здесь незначительны.

Куда более противоречивая картина наблюдается в Белоруссии, которая, как уже было сказано выше, хотя условно и относится к позитивной группе в отношении к советской истории, но всё же более тяготеет к неопределённой группе вместе с Украиной и Россией.

Беларусь, как и непризнанное Приднестровье, является страной, в которой 7 ноября продолжает отмечаться как государственный праздник. И за последние годы в оценке событий Октябрьской революции здесь существенных сдвигов, судя по всему, не произошло.

На следующих графиках представлены данные двух опросов, проводившихся в республике в разные годы. На Графике 10 представлены результаты 2009 года, полученные в рамках проекта «Евразийский монитор».

Несколько иные данные были получены в декабре 2013 года белорусским Независимым институтом социально-экономических и политических исследований. Однако ввиду того, что вариант «нейтральный» не присутствовал в анкете, то мнения респондентов распределились более резко. График 11:

Как видно, мнения оказались разделёнными и в 2013 году. Интересно, что за исключением возрастной категории 18-19 лет, которая была почему-то выделена исследователями, существенной разницы в отношении к Октябрю среди поколений нет.

В этом же исследовании обнаруживается и ещё одна закономерность, отмеченная нами ранее: чем лояльнее респондент относится к идее дальнейшей интеграции с Россией, тем более позитивно он оценивает и революцию, и весь советский период. Так, среди сторонников интеграции с Россией 26% респондентов оценивают Октябрьскую революцию как однозначно положительное событие, а среди сторонников интеграции с ЕС таких лишь 15%.

Учитывая это и данные последних лет, полученные в результате серии исследований «Интеграционный барометр», которые не выявили принципиальных изменений в отношении белорусов к направлениям интеграции, можно предположить, что и в нынешнем 2017 году мнения в республике распределяются примерно аналогично исследованиям прошлых лет.

Резюмируя, остаётся констатировать, что общая картина отношения жителей постсоветского пространства к Октябрьской революции за последние годы не претерпела кардинальных изменений. Грузия, ввиду спада националистических настроений, стала, вероятно, более позитивно настроенной республикой. В это же время Украину, наоборот, охватила волна национализма, а кроме того, здесь из социологического поля выпали наиболее просоветские регионы. Всё это повлекло некоторое смещение общественного мнения республики в сторону более негативного отношения. При этом в России происходят подвижки от неопределённости к позитиву на фоне ухудшения отношений с Европой и экономического спада. А наиболее лояльно к самому факту Октябрьской революции по-прежнему относятся в первую очередь в республиках Средней Азии.