Многие верят, что скоро мир победит коронавирусную инфекцию и мы навсегда забудем про карантинные ограничения. Что всё будет, как и прежде, когда можно было в любой момент сорваться с места, поехать в любую страну, тусоваться в любом составе и количестве, поддерживая оффлайн сотни и тысячи социальных связей. Посмотрим. Весь опыт человеческих взаимоотношений с микробами показывает, что вся эта история может оказаться не такой уж и простой.

На протяжении тысяч лет люди жили в таких условиях, когда на войне потери от инфекций стабильно превышали, собственно, боевые. Первая в истории война с обратным соотношением — русско-японская, 1904–1905 гг. А это уже ХХ век. До этого хороший полководец всегда должен был держать в уме, что его главный противник — не вражеская армия, а эпидемиологическая ситуация, связанная с совместным перемещением больших масс людей.

Памятник Александру Суворову в Евпатории, установленный в честь спасения города от эпидемии чумы 1778–1779 гг. Знаменитый полководец организовал жёсткий карантин, распорядился расчистить все туалеты, отремонтировать бани и заставил всех жителей города, независимо от вероисповедания, регулярно мыться под руководством татарских мулл.

Именно микробы, а не испанские конкистадоры расчистили Новый Свет для европейской колонизации. 95 % коренного населения обеих Америк умерло, не имея иммунитета к европейским болезням. Напротив, Африка долгое время оставалась свободной как раз потому, что её завоеванию мешали малярия, жёлтая лихорадка и сонная болезнь.

Т. е. история инфекционных болезней неразрывно связана с нашей историей, она постоянно оказывала огромное влияние на ход событий. Ещё в начале 80-х гг. ХХ столетия от холеры умирало более 3 миллионов человек каждый год. Что такое жизнь всего лишь одного-двух последних поколений без серьёзных эпидемий? Краткий миг. Давайте посмотрим на более широкую картину.

Микроб — ближайший спутник человека

На самом деле большинство известных нам инфекционных болезней появилось не так уж и давно, а самая первая эпидемия, которая выкосила большое количество народа, датируется 1600 годом до н. э. Это была эпидемия оспы в Древнем Египте. Ранее микробам приходилось развиваться в довольно сложных условиях. О каком гриппе можно говорить в обществе охотников и собирателей верхнего палеолита, когда средняя популяция численностью в 250 человек разделялась на десять локальных групп и занимала территорию от 500 до 25 тысяч квадратных километров? Такой суровый карантин не преодолеет никакая зараза.

С развитием земледелия и увеличением плотности населения шансы у вирусов и бактерий найти себе новую жертву, переходя от носителя к носителю, значительно возросли. Земледельцы в буквальном смысле этого слова засрали места своего обитания. К тому же постоянными спутниками людских поселений стали грызуны, привлечённые запасами еды. Крысы и мыши, в свою очередь, стали переносчиками многих болезней.

Только к XXI веку в Юго-Восточной Азии в основном отказались уже от удобрения полей продуктами жизнедеятельности человека. Раньше это было нормой для всех земледельческих культур, а в русском языке для такого типа удобрений использовался эвфемизм «ночное золото». Постепенно эта практика сошла на нет, потому что фекалии являются разносчиками глистов и инфекций.

А настоящей удачей для микробов стало появление городов, в которых обитало ещё более плотно спрессованное население. Болезнь может жить в популяции, никогда не затухая. С тех пор инфекции стали постоянными спутниками человека, и нет никаких надежд, что развитие науки и цивилизации способно остановить данный процесс.

В настоящее время на Земле находится почти 8 миллиардов человеческих особей, которые выполняют для инфекций роль ходячих биолабораторий. Периодически все мы чем-нибудь да болеем. Многие из нас принимают антибиотики, т. е. ставят на себе эксперименты по выведению более стойких видов вирусов. Поэтому шанс вывести какую-то новую особо удачную заразу, которую подхватят миллионы других носителей, сейчас ещё больше.

Мобильность населения сейчас беспредельная. В течение короткого инкубационного периода какого-нибудь гриппа человек может посетить сразу несколько стран, даже не замечая симптомов. Чем больше популяция, чем активнее она перемешивается, тем чаще будут появляться новые штаммы.

А ведь сейчас уже существуют технологии искусственного создания вирусов. И по мере прогресса биоинженерии, по идее, они должны становиться всё более дешёвыми и доступными не только для супернавороченных лабораторий, но и для биохакеров-одиночек. И это ещё одна угроза. Вряд ли COVID-2019 был создан искусственно, однако почему бы кому-то не попробовать повторить произведённый им эффект, если результат пандемии окажется благоприятным для каких-то сил или государств.

Подарок братьев наших меньших  

Учёные говорят, что все инфекционные болезни перекочевали к человеку от животных. COVID-2019 появился из-за того, что кто-то в Китае ел летучих мышей. СПИД — из-за того, что кто-то взаимодействовал с африканскими обезьянами. Грипп нам подарили куры, коклюш — свиньи или собаки, тропическую малярию — какие-то птицы. А вирус кори близок к вирусу, который вызывает чуму у крупного рогатого скота. Эта болезнь поражает коров, но не передается людям. С другой стороны, корь безвредна для крупного рогатого скота. Скорее всего, в древности вирус перешёл от скота к людям и затем эволюционировал, подстроился под нового носителя.

Это означает, что уже знакомые нам болезни ещё способны преподнести сюрпризы.  Например, во времена первой эпидемии сифилиса в 1495 году симптомы болезни были другими. Больного с ног до головы обсыпало язвами, с лица слазила кожа, а смерть наступала уже через 2–3 месяца. С такой симптоматикой болезни было трудновато распространяться в популяции. Поэтому бактерия мутировала, изменила свою стратегию. Фазы болезни растянулись на многие годы, что в конечном счёте способствовало эволюционной стратегии сифилиса, направленной на его выживание и распространение в человеческой популяции.

Задолго до появления современной науки люди подозревали, что источником появления инфекций являются как раз животные. Например, название «сифилис» прижилось из-за легенды про пастуха Сифила (в буквальном переводе с древнегреческого — Свинолюба), который возлежал со своими свиньями и был наказан за это брезгливыми богами.

Мифы про вонючее Средневековье

Люди прошлого не знали микробиологии, однако они не были глупы. Да, какая-нибудь новая эпидемия «злых корчей» могла застать их врасплох, когда не получалось сразу разобраться в природе заболевания и способах его распространения. Например, в V веке до н. э. Древние Афины накрыла какая-то напасть, по симптоматике похожая на тиф и корь одновременно. Много людей умерло, не понимая, как бороться с эпидемией и как лечиться, в том числе отец древнегреческой демократии Перикл. А сейчас у историков появилась версия, что это вообще был не вирус, а спорынья — грибковое заражение зерна, которое вызывает пищевые токсикозы.

В тех же случаях, когда речь шла о хорошо известной болезни, наши предки действовали решительно и эффективно. Например, в Новгородской второй летописи в 1552 году, когда была вспышка в соседнем Пскове, обещали сжечь псковских купцов вместе с товаром. Жестоко. Но вполне объяснимо, ведь смертность от чумы в те времена составляла, в зависимости от формы заболевания, 95–99 %. И люди были готовы применять любые меры для её сдерживания.

Поэтому даже у самой опасной болезни человечества, само название которой стало синонимом массового мора, не было особых шансов на распространение. В истории было только две пандемии чумы — «Юстинианова чума» VI века и «Чёрная смерть» середины XIV ст. Первая собрала жатву в 100 миллионов жизней, вторая — 25 миллионов. И оба раза человечество не было готово, поскольку долгое время до этого не знало болезни. В другие эпохи все вспышки чумы, как это было на Руси в середине XVI века, успешно купировались на локальном уровне адекватными мерами карантина.

Кстати, самое распространённое в настоящее время слово «карантин» тоже придумали не вчера. Оно появилось ещё в эпоху Средневековья и в буквальном переводе с итальянского означает «сорок дней». Именно такой срок в случае угрозы распространения какой-то заразы должны были ждать корабли в порту перед тем, как начать разгружаться и контактировать с местным населением.

Большое значение придавалось и личной гигиене. Знаменитая загаженность средневековых городов была связана не с тем, что их жителям так нравилось жить в грязи и смраде. Постройка каменных мостовых и отведение сточных вод банально требовали больших бюджетов на благоустройство.

Богатая Флоренция замостила камнем центр города в первой половине XIII века, тем самым выделившись среди других городов, улицы которых после дождя представляли собой грязные канавы.

Есть много живучих мифов о том, что люди в древности мылись два раза в жизни — при рождении и ко дню свадьбы. Это полная ерунда. Античная традиция как минимум раз в неделю ходить в баню не прерывалась ни в какою историческую эпоху.

А на Руси мытьё тела вообще было сродни религиозному культу. В русско-византийском договоре 907 года вторым пунктом соглашения прописано, что наши купцы могут посещать баню столько раз, сколько захотят. Банька по-чёрному строилась практически при каждом доме. Путешественников, посещавших Русь, удивляла не столько тяга к чистоте, сколько то, что процесс помывки местные жители превращают в самоистязание вениками и горячим паром.

К баням нередко плохо относились церковные деятели — и православные, и католические, бичевавшие эту традицию. Но суть таких претензий сводилась в основном к тому, что народ нарушал предписания про раздельное мытьё мужчин и женщин, а также, что ещё аморальнее, использовал бани не по назначению и тем самым способствовал распространению сифилиса.

В банях средневековой Европы, в отличие от Руси, парилки не были так популярны, и народ мылся в больших деревянных бочках с горячей водой.

Почему у индейцев не получилось

Со времён Гиппократа и до второй половины XIX века в медицине господствовала так называемая миазматическая теория, которая предполагала источником всяких хвороб неприятный запах (миазм). Толерантность к зловонию была нулевой. Шутки шутками, а ленивого гостя, который не стал ночью выходить на улицу и справил малую нужду в камин, могли побить за распространение заразы.

Отсюда и популярность парфюмерии. Приятными ароматами не просто перебивали вонь, а рассчитывали на дезинфицирующий эффект. Духи не помогают, наука давно опровергла эти заблуждения. Однако зачастую данные меры всё-таки способствовали предохранению от болезней. Люди стремились держаться подальше от источников всего гнилого и грязного. Во всяком случае, мифы о том, что наши предки считали единственным источником болезней Божий гнев и поэтому не предпринимали никаких рациональных мер по предотвращению инфекций, были выдуманы историками XIX века.

Задолго до революционных открытий Луи Пастера в отрасли микробиологии люди на житейском уровне понимали, что инфекция передаётся с помощью каких-то очень маленьких и невидимых глазу частиц.

Пожалуй, полностью провалили борьбу с эпидемиями только индейцы обеих Америк. Однако там были отягощающие обстоятельства. Популяция, перекочевавшая 24 тысячи лет тому назад через сухопутный мост, ранее существовавший между Чукоткой и Аляской, до Колумба не знала инфекций как таковых. В обеих Америках не нашлось подходящих животных для одомашнивания. В то время, когда народы Евразии переболели уже десятками инфекций, полученных от домашних питомцев — коров, коней, свиней, овец, Америка оставалась стерильной в плане вирусной опасности. Микробы оспы, кори, гриппа и сыпного тифа они получили в одном флаконе. Во втором эшелоне, как будто первого было недостаточно, шли дифтерия, малярия, свинка, коклюш, чума, туберкулёз и жёлтая лихорадка.

В условиях пандемий, которые волнами накатывали на Новый Свет, индейские империи попросту не смогли мобилизоваться на борьбу с европейскими завоевателями. Когда Кортес в 1520 году осаждал столицу ацтеков Теночтитлан, эпидемия оспы выкосила половину населения города, включая верховного правителя и его двор. Империя инков была точно так же обезглавлена ещё до походов Писарро. Большая часть населения страны, включая императора и законного наследника престола, умерла до того, как отряд конкистадоров высадился на перуанском побережье, а деморализованные эпидемией индейцы погрузились в гражданскую войну.

В дополнение ко всему европейские колонисты в Северной Америке специально пользовались биологическим оружием, передавая туземцам одеяла, заражённые оспой.

«Собачья смерть»

Новая инфекция (или появление новых условий для старой болезни) могла создать серьёзный вызов нашей цивилизации. Так, в XIX веке проблемой № 1 стала холера.

Эта болезнь известна давно, однако долгое время холера обитала в основном в Индии. Там тёплый климат, проблемы с чистой водой и высокая плотность населения. Однако развитие цивилизации создало подходящие условия для холеры и в других странах мира. Многие крупные города к XIX столетию обзавелись централизованной канализацией, сточные воды которой без всякой очистки и обеззараживания сливались в реку, откуда люди брали воду для питья.

Таким образом, создавались идеальные условия для круговорота холерного вибриона. Больные заражали канализацию и реку, из реки пили воду здоровые, которые в свою очередь тоже заболевали и продолжали распространять инфекцию. В России пик заболевания пришёлся на 1830-31 гг., а всего пандемия продолжалась более двадцати лет.

Картина Павла Федотова  «Во всём холера виновата», 1848 г. Художник изобразил одно из хорошо известных нам последствий карантина — чрезмерное потребление алкоголя. В те времена было распространено мнение, что лучшей профилактикой холеры является приём перцовки в крупных дозах.

Власть пыталась остановить эпидемию строгим карантином, который парализовал хозяйственную жизнь страны, но был почти бесполезен при холере. Врачи хорошо знали, как предотвратить чуму: установить карантинные посты на всех крупных магистралях, товары окуривать дымом, ввести двухнедельную обсервацию для пациентов с подозрением на заболевание. За нарушение карантина ввели смертную казнь. Но у холеры другая природа и другие пути передачи. Её не остановить карантином.

Больницы, вместо того чтобы лечить, превратились в источники заразы. Это был второй провал. У больного было как минимум в два с половиной раза больше шансов на выздоровление в домашних условиях, чем под наблюдением врачей, которые лечили кровопусканием, опием и растиранием водкой.

Официально власти рекомендовали держать при себе раствор хлорной извести или уксуса, чтобы постоянно протирать руки и лицо. Естественно, от холеры это не помогало. Зато простой народ довольно подозрительно отнёсся к личностям, которые ходят с какими-то бутылочками и всё протирают. Их считали отравителями, били и заставляли пить заготовленные дезинфекторы. Били также полицейских, врачей и поляков, которые как раз начали восстание против российской власти.

Народ хорошо видел неспособность властей организовать эффективную борьбу с эпидемией «собачьей смерти». По стране прокатилась волна холерных бунтов. В Петербурге обезумевшая толпа разгромила временную холерную больницу на Сенной площади, избивая врачей и чиновников. К народу вышел сам император Николай I, которому добрым словом и армейскими частями удалось усмирить бунтовщиков.

Вообще, в ходе эпидемии молодой царь показал себя сильной и решительной личностью. Другое дело, что без понимания природы болезни, без того, чтобы обеззараживать водопроводную воду, кипятить её перед употреблением и дезинфицировать сточную канализацию, победить холеру было невозможно.

Усмирение холерного бунта на Сенной площади Николаем I

Карантин после карантина

Ускоренное развитие медицины в XX веке создало иллюзию, что человечество вскоре расправится с инфекциями. Успешно были побеждены многие старые болезни, возбудители которых сохранились только в лабораторных пробирках. Первым звоночком, что всё не так просто, стал СПИД.

Мы живём в условиях, когда в многочисленной человеческой популяции наверняка будут появляться всё новые и новые виды вирусов. Некоторые будут опасны и даже смертельны. Они будут иметь разную природу и разные пути распространения. Понятно, что коронавирус закончится. Вопрос, какие будут сделаны выводы из эпидемии.

Самые простые решения не обязательно будут самыми популярными. Если перекрыть туристический поток и создать множество барьеров для иностранцев, то инфекция будет распространяться намного медленнее. Коронавирус почти мгновенно накрыл весь мир благодаря невиданной ранее мобильности сотен миллионов людей. Предположим, что их свобода перемещения будет сильно ограничена. В этом случае коронавирус шёл бы до наших границ года полтора, не меньше. Знаменитая испанка 1918 года продолжалась как раз 18  месяцев именно благодаря тому, что тогда мобильность населения была намного меньше. Сегодня за это время была бы создана вакцина и эпидемия выдохлась на подходе. Как бы нам после нынешнего карантина не попасть сразу в следующий, если возникнет новая угроза.

Больные в госпитале во время эпидемии испанки, 1918 г. США

Это просто версия, одна из моделей, по которым может пойти решение проблемы. Ведь много ещё зависит от нашего отношения к тем ограничениям, которые вводятся вроде как для нашего блага. Холерные бунты возникли как раз потому, что действия властей оказались неверными. Чумной карантин не помогает при холере, и наоборот.

Важный вопрос касается и того, какая должна быть степень угрозы, чтобы закрыть границу между Россией и Беларусью. У нас ведь Союзное государство, и свобода перемещения в нём имеет большое символическое значение. Мы наверняка решим и нынешние инфекционные вызовы, и будущие, но сейчас карантинные мероприятия точно идут не на пользу союзным отношениям.