Наша ура-патриотическая печать любит тешить аудиторию рассказами о «скором крахе режима Порошенко». Однако трезвомыслящим людям необходимо рассуждать реалистически. Украина на определённый срок, скорее всего, достаточно длительный — отрезанный ломоть. Можно сколь угодно тешить себя надеждами на то, что скоро «бандеровцы сами себя съедят», что «восставший народ сметёт антинародную власть», но деградация остатков украинского государства, видимо, затянется на годы. Впрочем, нужно не только смириться с этим пониманием, но и сделать выводы о том, как извлечь выгоду даже из столь плачевной ситуации.

Крах иллюзий

У автора этих строк до сих пор живы воспоминания о том, как друзья из московского Института опережающих технологий имени Шифферса (руководимого известным методологом Юрием Громыко) пригласили его на развивающую ролевую игру с участием учеников столичных школ. Игра была посвящена геополитическому выбору Украины и породила ряд интересных идей, которые мы потом постарались отразить в текстах. Не откажу в удовольствии процитировать себя же семилетней давности: «История показывает, что и Россия, и Украина были наиболее сильными и процветающими странами именно в периоды наибольшего взаимодействия. В периоды же раскола, наподобие того, что наблюдался в течение двух предшествующих десятилетий, большой ущерб несли экономики обеих стран, издавна максимально интегрированные друг в друга, падал жизненный уровень населения, рвались культурные связи. Возвращение утраченного и на его базе создание принципиально нового такую цель должны преследовать Украина и Россия в своих отношениях». В тот момент нам казалось, что замена «оранжевого» Ющенко «прагматиком» Януковичем открывает новые перспективы в украинско-российских отношениях.

Меня вдохновляла критика Самюэлем Хантингтоном в его знаменитом «Столкновении цивилизаций» политолога Джона Миршаймера, ещё в 1993-м предсказавшего, что взаимоотношения России и Украины будут развиваться как соперничество, но не сотрудничество. Напротив, по мнению Хангтингтона, если применить полицивилизационный подход, то факт наличия тесных культурных и исторических связей России и Украины можно применить на пользу обеих стран. Мы с друзьями-методологами пришли к выводу, что для этого неприемлемы все три модели, обсуждавшиеся в тогдашнем политикуме.

Не годятся ни последовательная сдача своего внешнеполитического влияния США (в соответствии с рекомендациями Андрея Илларионова), ни строительство неоколониальной «либеральной империи» по заветам Анатолия Чубайса, ни бряцание оружием в духе Жириновского-Дугина.

Вместо этого предлагалось сделать Украину местом трансфера технологий, площадкой инновационного развития. Если очень коротко, то, в соответствии с нашей идеей, различные инновационные новинки (технические, гуманитарные, медицинские, экономические, организационные), пройдя утверждение, испытание и «обкатку» в украинских условиях, затем начинают внедряться в российскую экономику. Для этого предлагалось создать совместный орган управления данным проектом, экспертную комиссию, сеть НИОКРов и «опытных полигонов», а также систему массового внедрения новинок в повседневную жизнь.


Российская внешняя политика глазами политического украинца а далёком 2013 году.

Последовавшие годы принесли крах многих иллюзий, и сейчас о существовании идей, подобных вышеизложенным, вспоминается со снисходительной усмешкой. С другой стороны, исчезли наивные представления и о том, что Россия не сможет обходиться без тех звеньев своих «технологических цепочек», которые раньше проходили через украинский промышленный комплекс, — всё это РФ сумела воссоздать в своих собственных пределах. И инновационное развитие у нас, пусть «со скрипом», что называется, через пень-колоду, но идёт. Что касается Украины в нынешнем виде, то её, со всей очевидностью, уже не получается воспринимать в качестве партнёра, однако из этого не следует, что рассматривать её надо исключительно как источник проблем.

Украина — это ресурс.

Бегство из «геополитической дыры»

Ну а главный ресурс, который пока ещё может дать эта территория, — наличие многомиллионного и всё ещё достаточно квалифицированного, обученного и владеющего русским языком населения. Однако сейчас этот ресурс стремительно теряется: поставленные властями в родной стране в невыносимые условия украинцы во всё больших количествах стремятся не только в Россию, но и в страны Западной Европы. Особенно много украинцев оседает в Польше — точное количество подсчитать невозможно по причине огромного количества «нелегалов».

По опросам социологов, только 35% украинцев за границей работают легально.

Недавно бизнесмен Евгений Черняк, вернувшись в незалежную из соседнего государства, выплеснул свои впечатления в местной прессе: «В Польше огромное, подавляющее, шокирующее количество украинских заробитчан! В любом ресторане, такси, магазине, офисе, гостинице… Разговаривал со многими, говорят, украинских работников ценят. Они неприхотливы, профессиональны, работают за деньги гораздо меньшие, чем любой поляк. Для них местные власти тут же придумали разрешающие работу документы, даже налоги уже многие платят в Польше. Перевозят за собой семьи, детей отдают тут на обучение в польские школы».

По подсчётам Черняка, только за последние несколько лет в Польшу перебралось порядка 5-6 миллионов украинцев.

«43% заробитчан едут на стройки и ремонтные работы, 23%  на работу в сельском хозяйстве, 10% работают по дому, 8% присматривают за пожилыми, инвалидами или детьми», – говорится в исследовании социологической группы «Рейтинг». При этом «заробитчане» активно осваивают и другие регионы, например, Прибалтику или Скандинавию. Большинство переезжающих хотели бы закрепиться в этих странах и на родину возвращаться не желают. Кроме того, в дальнейшем, несомненно, качество остающегося на Украине населения будет неизбежно падать в силу ускоренной деградации системы образования.

Более скромные цифры приводит директор отдела стратегии Warsaw Enterprise Institute и советник компаний польского оборонпрома Анджей Талага. Он пишет в Rzeczpospolita, что на Украине демографический кризис в сочетании с экономическим упадком создают геополитическую дыру, которую кто-то заполнит: или Запад, или Россия. «Ситуация на Украине выглядит фатально. ООН разместил её вместе с Польшей в группу стран, которым больше всего грозит депопуляция. У обеих стран очень низкий уровень рождаемости. Однако между нашими странами существует также много отличий не в пользу Украины. И последствия депопуляции в странах будут абсолютно разными», – говорится в статье. Автор пишет о том, что в этом году в Польше находится 1,2 миллиона украинцев, которые приехали в поисках работы, и значительная часть из них может остаться в государстве. В ближайшие годы, очевидно, украинская иммиграция в Польшу продолжится, поскольку это единственный способ для семей решить свои экономические проблемы.

Конечно, в интересах России было бы самой в максимальной степени воспользоваться этим «живым» украинским ресурсом, а не уступать его другим государствам. Причём, разумеется, речь идёт не о том, чтобы увеличивать количество снующих туда-сюда «заробитчан», а привлекать людей в качестве постоянных жителей. Нет нужды лишний раз напоминать о проблеме малонаселённости огромных территорий в России и недостатке людских ресурсов для их освоения — именно для решения этого вопроса и следует получить «украинский ресурс». Нынешней весной были обнародованы данные о том, что Украина уже второй год подряд занимает первое место в списке стран СНГ по количеству получаемых российских паспортов. Согласно этой информации, 100 696 украинцев стали в 2016 году российскими гражданами. Это на 49% больше, чем в 2015 году (67 400 человек). Есть все основания предполагать, что в ближайшие годы данное количество можно увеличить как минимум в несколько раз.  

Безопасность и дебюрократизация

При этом, однако, необходимо эффективно решить три вопроса. Первый из них связан с обеспечением безопасности. Отличить украинца от россиянина очень трудно, чем и могут пользоваться экстремисты, мотивированные к тому, чтобы пробраться на территорию РФ с целью совершения терактов. Спецслужбы России уже сообщали о задержании украинских диверсантов. А среди населения начинают ходить панические слухи о том, что «бандеровцы» могут быть причастны к разным крупным несчастьям — в частности, их уже обвиняют в недавнем катастрофическом пожаре в Ростове-на-Дону. Одно из сообщений СМИ на эту тему: «Шокирующее признание дал на допросе Артур Панов. Житель украинского посёлка пересёк границу с одной целью устроить теракт на территории Российской Федерации. Поселился юноша в Ростове в общежитии на улице Закруткина Пролетарского района. Именно там, в его грязной и тесной комнате оперативники нашли самодельную бомбу, равную по силе взрыва гранате Ф-1. В ноутбуке у молодого человека оказался чёткий план будущего теракта. Однако, как выяснилось, Ростов должен был стать лишь репетиционной площадкой. После взрыва в донской столице злоумышленник планировал уехать в Москву и устроить там второй теракт».


Не только россияне боятся бандеровцев, но и поляки. Порой доходит до рассуждений о вероятности украинских погромов в Польше.

По мере ухудшения жизни на Украине пристанище в России будут пытаться искать не только обычные экономические «заробитчане», но и носители бандеровской идеологии, имеющие в том числе опыт боевых действий и карательных операций. Это серьёзный риск, который ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов. И здесь уже дополнительная нагрузка ложится на правоохранительные органы: чтобы при увеличении миграционного потока с Украины своевременно выявлять экстремистов и потенциальных террористов — и «заворачивать» их в обратном направлении. В этом случае риск можно будет свести к минимуму.

Вторая задача чисто техническая. Автор этих строк, будучи этническим русским, несколько лет назад переехал из Прибалтики в Россию и убедился, что в деле приёма зарубежных соотечественников ситуация далека от идеальной. Притом что никаких особенных благ и льгот от государства я не ожидал — хотелось лишь, чтобы в миграционной службе обслужили быстро и чётко.

Но Родина встретила чудовищными очередями перед дверями областной ФМС.

Кстати, значительную часть тех, кто часами переминался на морозе в этих очередях, составляли жители Украины и беженцы из разрушенного войной Донбасса, которым зачастую просто некуда было возвращаться. Наличие разного рода проблем, связанных с оформлением переселенцев, признают и госчиновники. Так, государственный уполномоченный по правам человека в Ленинградской области (где проживает автор этих строк) Сергей Шабанов в разговоре признал, что политическое убежище в данном регионе получили лишь очень немногие бывшие жители Украины.

«Миграционная служба выдаёт такой статус с большой неохотой. Это при том, что у нас в Ленобласти сейчас находятся 150 тысяч граждан с Украины, хотя квота по программе переселенцев предусматривает лишь 3 тысячи мест. Если нам в этом деле и удаётся кому-то помочь, то "точечно". Так, к нам в прошлом году приехала к родственникам престарелая женщина с сыном в дом, где они проживали в Донбассе, угодила бомба. А статуса беженцев им не дают. Пользуясь тем, что дело происходит в канун даты 9 мая, я "корыстно" решил этим воспользоваться. Обращаюсь к сотрудникам "миграционки": товарищи, женщине девяносто лет, она ветеран войны, есть награды. Дайте ей статус беженца, поздравим её таким образом с Днём Победы! Ответ нет! Тогда я прямо пишу руководителю Федеральной миграционной службы РФ Константину Ромодановскому, рассказываю ситуацию, призываю принять положительное решение. И в итоге статус ей дали в течение трёх недель, вместе с юбилейной медалью…».

Омбудсмен признаёт: «У нас миграционная служба действительно весьма жёсткая. Здесь надо смотреть на вещи без розовых очков. На мой взгляд, они занимаются своей работой чересчур механистично, все правила и циркуляры исполняя "от" и "до". Но в тех случаях, когда требуется вникнуть в индивидуальную проблему, пойти человеку навстречу, проявить минимальное сострадание, чиновники часто проявляют полнейшее равнодушие. И это с моей стороны вовсе не популистское высказывание, ведь закон не может учесть огромное количество особых случаев, уникальных жизненных ситуаций. И когда человеку, отвергая все его оправдания, говорят: "Всё, вы опоздали на несколько минут, теперь приходите в следующем году" – это неправильно. Разного рода жалобы от людей, находящихся в процессе переезда, мне с сотрудниками приходится разбирать постоянно».

Тут стоит напомнить и о неоднократных, вызвавших немалый медийный шум случаях, когда миграционные органы пытались выслать обратно на Украину людей, которым там угрожало преследование со стороны СБУ и «патриотов», тюрьма, пытки и даже смерть.

Подобные вещи, естественно, недопустимы — они подрывают доверие к России в глазах украинцев, отказавшихся принять «идеалы Евромайдана». Соответственно, необходимо усовершенствовать деятельность миграционных служб таким образом, чтобы приём и обслуживание людей проходило без кафкианских бюрократических кошмаров, без причинения переселенцам дополнительных мучений.

Будущее — в больших проектах

Наконец, самый главный стимул для «втягивания» трудоспособного населения с Украины — создание новых инфраструктурных проектов на территории РФ. В разговоре с автором этих строк глава российского «Движения развития», известный публицист Юрий Крупнов подчеркнул, что России, русскому миру, диаспоре нужны мощные цивилизационные проекты, в работе над которыми сможет заново проснуться творческая воля народа. «У нас должны появиться сверхцели, которые сплотят нас и дадут нам вдохновение. Поднять страну, освоить её необозримые просторы, восстановить численность народонаселения, создать самое передовое в мире образование, подарить миру новые проекты и идеи, благодаря которым жизнь человечества станет лучше. Какая цель может быть лучше и благородней?» – говорит Крупнов.

В свою очередь, Юрий Громыко отмечает, что сейчас Россия предлагает тем же украинцам формально-либеральный вариант: зарубежный соотечественник сам принимает решение о переселении, но при этом государство не предоставляет ему никаких специальных условий, никакой инфраструктуры, чтобы обеспечить это переселение. Между тем, по мнению Громыко, «если мы ознакомимся с исторически имевшими место удачными массовыми переселениями, то придём к очень простому выводу: чтобы человек переехал из пункта А в пункт В, он должен точно осознавать, что в пункте В ему будет лучше». Эксперт отмечает: «Соотечественники с удовольствием переселялись бы, если бы им обеспечили два базовых условия: стратегические типы занятости и перспективные поселения. Речь идёт о таких типах занятости, когда человек понимает, что он может вложиться в это дело, сможет на нём достойно заработать, что ему предоставят жильё. Государство, с моей точки зрения, занимаясь программой переселения, просто обязано закладывать в неё такие условия!».

По словам директора Института опережающих исследований имени Е. Л. Шифферса, переселение украинцев необходимо взаимоувязать с развитием российских регионов, созданием новых инфраструктурных проектов на своей территории. «Например, существует колоссальный по значимости проект развития Южной Якутии, связанный с освоением её природных ресурсов. Почему бы туда не привлечь соотечественников? Но если мы не желаем пойти на поводу у страшно неэффективной концепции труда, при которой люди рассматриваются всего лишь в качестве дополнения к киркам и лопатам, то выходит, что приезжих работников нужно будет учить, профессионализировать, предоставлять им жилье. Зато создание перспективных рынков труда будет означать подъём всего региона в целом, от чего выиграет и коренное его население. Далее, почему бы нам не последовать примеру Китая, где в условиях кризиса делается ставка на втягивание сверхкомпетентных соотечественников, занявших значимые посты в зарубежных науке и промышленности?» – задаётся вопросом Громыко.

Учёный уверен, что рано или поздно России придётся отказаться от формализма в переселенческой программе и переходить к жёстко-конструктивной политике в этой сфере.

Более того, именно в период усиливающегося мирового кризиса самое время такую политику проводить — и чем раньше начинать, тем лучше. Ввозить украинцев выгоднее, чем гастарбайтеров из Средней Азии — они ментально ближе, быстрее ассимилируются и фактически «сливаются» с русским населением. А впоследствии, когда — возможно! — встанет вопрос о «реколонизации» территории нынешней Украины, ударными темпами превращаемой в Дикое Поле, то, вероятно, именно россияне с украинскими корнями, сохранившие связь с исторической родиной, смогут послужить делу её восстановления.