Итоги VI Форума регионов всё ещё продолжают нас догонять. Об одном из знаковых решений рассказал в эфире телеканала «Беларусь 1» министр экономики РБ Дмитрий Крутой: общие рынки уже с 2021 года. При этом речь не только о рынках углеводородов — наиболее болезненной и часто обсуждаемой теме в интеграции РФ и РБ. Общими собираются сделать рынки промышленной и аграрной продукции, а также транспортных услуг. «Смысл состоит в том, чтобы предприятие, где бы оно ни было зарегистрировано, работало по единым правилам на основе единого администрирования, единых систем контроля, единых интегрированных информационных систем. Унифицированное законодательство, о котором мы говорим в рамках дорожных карт, уже станет прообразом этих объединённых рынков», — пояснил он. 


Для чего это необходимо? Сегодня преференции и ограничения, предоставляемые национальным законодательством, заставляют предпринимателей нести дополнительные расходы, например создавать отдельные юридические лица в России/Беларуси, частично локализировать производство только для того, чтобы продукция не считалась иностранной. Единые рынки позволят этого избежать, а создание компаний и/или локализация будут определяться исключительно экономической выгодой.

Яркий пример — белорусская компания «Серволюкс» (производство мяса птицы). СМИ сообщают о покупке ею обанкротившейся птицефабрики в Московской области. Причём в начале этого года «Серволюкс» уже заявляла о планах приобретения производственной площадки в РФ, поскольку в компании (по информации издания «Коммерсант») опасались, что политика Россельхознадзора может повредить её сбыту в России. Впрочем, известно также, что основной рынок сбыта «Серволюкс» — Москва, Московская область и ЦФО в целом.

Сложно сказать, какой из мотивов был основным, скорее всего они оба. И образование единых рынков как раз призвано устранить почву для подобных опасений.

Впрочем, создание единых рынков не означает, что наступит бесконтрольность. Совсем наоборот. Так, Россельхознадзор уже сейчас внимательно изучает производственный потенциал белорусского АПК. «В ходе посещения республики Россельхознадзором была оценена деятельность 51 предприятия по производству яблок, получена информация о площади садов, занятых плодоносящими яблонями, их сортовом составе и урожайности. Специалистам службы были предоставлены сведения о плановом производстве яблок в 2019 году, наличии у компаний фруктохранилищ и сроках хранения яблок», — отчитались в РСН.


Цель такого изучения очевидна: импорт польских и украинских яблок под видом белорусской продукции — одна из болевых точек взаимной торговли. Теперь же на каждое предприятие имеется своего рода «паспорт». Плюс интеграция систем «Меркурий» и AITS позволит проследить отправителя продукции и проверить, действительно ли предприятие N выращивает заявленные сорта.

К тому же чем больше информации, тем меньше запретов: по итогам визита РСН также отменил ограничения на ввоз молока и молочной продукции из Беларуси. За производителей поручилась Главная госинспекция по семеноводству, карантину и защите растений. 

Заместитель председателя концерна «Белнефтехим» 24 июля заявил о том, что сумма компенсации ущерба белорусской стороне до сих пор не определена из-за затягивания процесса российскими партнёрами: «Решение о необходимости выработки механизмов компенсаций есть, создана специальная рабочая группа. К сожалению, из-за занятости российской стороны она практически не приступила к работе». 

Любопытно, что в тот же день появилось заявление со стороны компании «Транснефть». Его суть: совет директоров компании утвердил предельный объём компенсаций грузоотправителям (до 15 долл./барр.) при условии документального подтверждения убытков. 

Такое заявление, разумеется, спровоцировало реакцию. Сизов заявил, что, хотя и не считает возможным комментировать решение (поскольку не видел его текста), однако «по общему юридическому правилу обязанное лицо не может в одностороннем порядке определять пределы своей ответственности перед теми, кому оно обязано».


Иными словами, с уверенностью можно говорить как минимум о двух вещах. Первое: совместная комиссия не начала работу, а её участники с белорусской и российской стороны соответственно обособились. Одни самостоятельно определяют предельный размер компенсаций, другие самостоятельно считают ущерб. Второе: поскольку консультаций при этом не проводится, стороны постепенно отдаляются от единого понимания ситуации (назовём его хозяйственным) в сторону условно-коммерческого понимания. Проще говоря, что российский, что белорусский менеджмент стремится минимизировать убытки, в т. ч. и к собственной выгоде. 

Чем дольше это будет продолжаться, тем дольше потом искать общий знаменатель.