За 2017 год интернет-аудитория России выросла
на 3 млн пользователей и перешагнула отметку в 87 млн человек. Расширение
произошло за счёт людей старшего возраста — молодёжь полностью погрузилась в
сети Всемирной паутины несколькими годами ранее. Но если категория 55+ вполне
может жить без интернета, то 37 % россиян в возрасте от 18 до 24 лет, по данным опроса ВЦИОМ,
не представляют свою жизнь без него.
Интернет изменил нашу жизнь: мы заказываем еду и такси по
интернету, там же покупаем книги и билеты в кино, в сети читаем новости,
смотрим передачи и общаемся с родными и близкими. И каждый раз, когда мы
запускаем браузер, а потом уходим в странствие по просторам Всемирной паутины,
мы зарабатываем деньги для какой-то из IT-корпораций — просто интернет
невозможен без рекламы, он во многом существует благодаря ей, а мы её смотрим.
Сеть живёт за счёт рекламы, сеть её же и создаёт.
Реклама наравне с порнографией стала одним из двигателей
интернета. Если массовое увлечение порнографией стимулировало
интернет-провайдеров постоянно увеличивать скорость интернет-соединений (с 2005
года ещё одним стимулом стал YouTube), то реклама породила поисковые системы в
том виде, в котором мы их знаем сейчас, и социальные сети, где нынче не
зарегистрированы лишь параноики и сотрудники силовых ведомств.
Но как связана таргетированная (узкоспециализированная)
реклама с нашим браузером, почему американские корпорации Alphabet (материнская
компания Google) и Facebook достигли показателей капитализации в сотни
миллиардов долларов? Как мы ежедневно трудимся на благо IT-гигантов и можно ли
озолотиться, став YouTube-блогером?
Экономика поиска
До изобретения Ларри Пейджем и Сергеем Брином поисковика Google,
в котором применили качественно новую модель монетизации поиска, деньги на
поисковиках (AltaVista, AskJeeves, Yahoo!) зарабатывали единственно доступным
тогда способом — реализацией модели CPM (cost per mille) — стоимость
рекламы в расчёте на 1000 просмотров. Поисковик Yahoo зарабатывал именно
на рекламных баннерах, которые размещались всюду, где только можно: на сторонних
веб-страницах и на главной странице поисковика. Эстетики, конечно, не было, но
деньги Yahoo зарабатывал.
Брин и Пейдж стартовую страницу Google оформили в
минималистическом стиле и без какой-либо рекламы, что было не только красиво,
но практично в эпоху медленного интернета — так страница Google загружалась
значительно быстрее. Заодно изменили и принцип поиска: если поисковики до Google
ранжировали страницы в выдаче в зависимости от количества упоминаний поискового
запроса на странице сайта, то Пейдж с Брином создали систему PageRank, которая
ранжировала страницы в поисковой выдаче в зависимости от её «важности»,
определяемой количеством ссылок на данную страницу на других ресурсах. То есть
если старые поисковики считали количество слов из поискового запроса на
странице и выводили вверх те страницы, где искомого слова было больше, то Google
выводил вверх те страницы, на которые больше всего ссылались другие ресурсы. В итоге поиск стал более адекватным, а в верх выдачи выводились авторитетные
сайты, которым больше всего доверяли как пользователи, так и другие ресурсы,
ссылающиеся на них, а не страницы, где всё было утыкано повторяющимися десятки
раз фразами из поискового запроса. Именно на этом психологическом факторе и
решили зарабатывать Брин и Пейдж.
Google реализовал принципиально иную модель монетизации
поиска: реклама интегрировалась в сами результаты поисковой выдачи, а не
размещалась в виде надоедливых баннеров на главной странице поисковика. В 2000
году заработал сервис Google AdWords, который позволял работодателям самим
создавать рекламные объявления. Они привязывались к ключевым словам,
вводимым пользователем в поисковом запросе, а затем выдавались
вперемешку с результатами поиска в первой десятке найденных сайтов.
Google отказалась от модели CPM, а стоимость рекламы
определялась не фиксированной ценой, а на аукционе, в котором рекламодатели
принимали участие в режиме реального времени.
Отказ от модели CPM и переход к модели аукционов сделал рекламу одновременно эффективной, прибыльной для поисковика и недорогой для рекламодателя, а Google превратился в двуликого Януса из римской мифологии: для обывателей Google — это поисковик, а для бизнеса — огромное рекламное агентство.
Занятно, но созданная двумя специализирующимися в
компьютерных науках аспирантами-идеалистами, не доверявшими онлайновой рекламе
настолько, что они запретили её на своей домашней странице, Google стала самой
крупной и влиятельной рекламной компанией за всю историю человечества.
Но как бы Брин и Пейдж ни относились к рекламным баннерам
на страницах сайтов, они были (и остаются) чрезвычайно распространёнными, а
значит, их размещение можно было монополизировать и превратить в источник
прибыли. Именно для этого у корпорации есть сервис AdSense, который позволяет
размещать и измерять эффективность рекламы на веб-сайтах, не связанных с
поисковой системой.
Помогают Google (равно как и другим поисковикам) в зарабатывании денег пиратские сайты — они популярны, а их страницы до отказа наполнены рекламой. Именно благодаря поисковикам и зарабатывают пираты, ведь деньги приносит просмотр рекламы, распространяемой через рекламные сети поисковых систем. В 2011 г. британский министр культуры Джереми Хант предупредил Google: если компания не приложит усилий к тому, чтобы понизить долю нелегальных сайтов в результатах поиска, то правительство будет вынуждено принудить её к этому на законодательном уровне. Компания изменила алгоритмы поиска, но это никак не повлияло на пиратов, равно как и заработки Google от рекламы. А в августе–сентябре 2018 года с «Яндексом» судились Роскомнадзор и российские телеканалы, которые потребовали от сервиса «Яндекс. Видео» скрыть ссылки на пиратские сайты, где размещены видео, произведённые телеканалами.
Онлайн-пиратство часто начинается с записи экранной копии
фильма в кинотеатре. Затем фильм выкладывается в пиратском онлайн-кинотеатре,
где за тысячу просмотров владельцы ресурса получают порядка трёх долларов.
Создание сайта стоит около 240 долларов, ещё от 200 до 450 долларов платят
автору за «экранку». Среднемесячный оборот такого кинотеатра может достигать 10 тысяч долларов, что с
лихвой окупает все затраты.
AdWords, AdSense и PageRank — это экономический базис, на
котором держится надстройка в виде всех других сервисов Google.
Именно рекламные доходы, которые непрерывно растут (интернет и в России, и в США опередил телевидение и другие СМИ по объёму рекламы и доходов от её продажи), позволили Google стать тем гигантом, который мы теперь знаем под именем Alphabet. Именно на рекламные деньги и были созданы Gmail, операционная система Android, куплен YouTube и целый букет компаний, занимающихся работами над системами искусственного интеллекта, в том числе для американской армии.
Однако для завоевания монопольного положения в мире Google необходимо
было сделать свой поисковик не только удобным и быстрым, но и
безальтернативным, а для этого корпорации пришлось сперва покорить компьютеры
пользователей и выиграть браузерную войну.
У Microsoft были свой браузер Internet Explorer и поисковик MSN,
которые быстро капитулировали в результате блицкрига Google, совместившего
браузер со своими сервисами — поиском и почтовым клиентом. Особенность браузера
Chrome не столько в том, что он основан на своём движке для показа веб-страниц,
сколько в том, что он предназначен для работы с сервисами Google, которые
установлены в нём по умолчанию. Конечно, в качестве поисковика можно выбрать
что угодно, просто покопавшись в настройках, но зачем это делать, если всё и
так прекрасно работает?
Именно использование Chrome позволило Google упрочить свои
позиции на рынке поиска и рекламы. Анализ же почтовой переписки и писем,
которые приходят пользователям Gmail (и
не только Gmail), доступ к данным сервиса Google Analytics (система
счётчиков, устанавливаемых на сторонних сайтах для сбора обезличенной
информации о посетителях ресурсов) позволили Google стать монополистом на
рынке интернет-рекламы.
К 2014 году Google каждую секунду обрабатывала около 40 тыс. запросов, или 3,5 млрд запросов в день и 1,2 трлн запросов в год. В целом же доля Google в мировом поиске составляет около 65 %, а в ряде стран — Италии, Испании и Великобритании — корпорация контролирует около 90 % интернет-поиска. О том, что такое Google, свидетельствует и наша повседневная речь: независимо от того, каким поисковиком мы пользуемся, мы всё равно оперируем словом «загуглить».
За 2017 год Alphabet выручил на интернет-рекламе 95,4 млрд
долларов — это 38,4 %
рынка (к слову, выручка автогиганта General Motors в 2017 году составила 145,5
млрд долларов, но компания закончила год с убытком). За год компания увеличила
долю рынка на 1 %. Но главный конкурент Alphabet — Facebook — увеличил долю на 3
процентных пункта, доведя её до 16 %. У Amazon Джеффа Безоса 4,2 % мирового рекламного
рынка.
Это позволило корпорации выпускать не просто обезличенную рекламу, а делать её таргетированной, то есть узкоспециализированной. Проще говоря, в тот момент, когда вы спрашиваете у Google, что такое трактор МТЗ-80, а потом переходите на сайт, где данный трактор можно купить, Google анализирует данные вашего запроса и переходы из поисковой выдачи, а потом уже будет подсовывать вам на баннерах объявления о продаже тракторов. А если вы ещё и авторизовались в браузере Chrome, то у корпорации появляется примерно половина вашего цифрового портрета, привязанного к почтовому адресу. Google Chrome следит даже за анонимными пользователями: когда вы, желая утаить что-либо от браузера и самого поисковика, переходите в режим «Инкогнито», корпорация всё равно всё о вас знает.
Справка: анонимность в интернете
В ходе исследования «Лаборатории Касперского» было выяснено, что основная часть владельцев гаджетов обеспокоена тем, что программы для смартфонов и планшетов могут отслеживать их поведение и иметь доступ к персональным данным. Так, 62 % респондентов не хотели бы делиться сведениями о своём местоположении, а 59 % пользователей опасаются того, что кто-либо может быть в курсе всех их действий, совершаемых на устройствах. В то же время более половины опрошенных (58 %) признались, что не проверяют разрешения предустановленных мобильных приложений на своих гаджетах. А более четверти пользователей (28 %) не утруждают себя проверкой разрешений при загрузке или установке новых приложений на свои смартфоны и планшеты.
В целом же стоит признать, что страхи россиян являются вполне обоснованными, однако изменить они ничего не смогут — интернет и анонимность несовместимы. Использование цифровых технологий полностью деанонимизирует жизнь. Например, Google уличили в слежке за офлайн-покупками, компания Mastercard передавала Google данные по владельцам банковских карт.
Смартфон и анонимность несовместимы: Android-устройства в среднем отправляют на серверы Google 4,4 Мб данных — в шесть раз больше, чем передают смартфоны Apple. Большую часть данных Google собирает именно тогда, когда владельцы Android-смартфонов никак не используют устройства.
Поисковая машина Google непрерывно учится: каждое действие
пользователя анализируется и используется для улучшения поиска либо иных сервисов
компании. Так мы формируем инструменты корпорации, а потом они уже влияют на
нас, когда накапливают такие огромные массивы данных, что превращаются в
мощнейших субъектов на рынке торговли пользовательскими данными, о работе
которого в России можно прочитать в исследовании
журнала РБК.
Принципиально важным для IT-корпораций по типу Google или «Яндекс» является победа в битве браузеров, ведь именно он является финальным элементом в монетизации всей рекламной цепочки.
Если пользователь предпочёл, например, браузер от «Яндекс», то именно «Яндекс» будет получать максимальные доходы от путешествий такого клиента по сети (браузер «заточен» под сервисы корпорации и показывает пользователю ту рекламу, на которой корпорация зарабатывает).
В июле 2018 года «Яндекс.Браузер» занимал 23,4 %, тогда как Google Chrome контролировал 44,6 % рынка десктопных браузеров в России. Mail.Ru от своего браузера «Амиго» отказалась — попытка его агрессивного навязывания не вызывала у пользователей ничего, кроме неприятия и отвращения.
Справка: интернет-луддизм
Растущий рынок интернет-рекламы и гигантские аппетиты корпораций не могли не вызвать противодействия со стороны тех, кто не желает смотреть на всплывающие окна рекламы и мириться с баннерами на сайтах. Ещё в начале 2000-х был создан плагин для браузера Firefox, блокировавший рекламу на сайтах.
К началу 2017 года примерно 11 % интернет-пользователей блокировали рекламу. Это владельцы более 600 миллионов устройств — как мобильных устройств (их доля составляет 62 %), так ПК. В 2015 году убытки рекламной индустрии от блокировщиков рекламы составили 22 млрд долларов.
Сила действия равна силе противодействия: стоило только корпорациям и рекламодателям «пережать» на рынке интернет-рекламы, как практически сразу же оказалось, что резьба сорвана и пользователи стали активно блокировать навязчивые объявления.
Однако как только количество тех, кто пользуется блокировщиками, достигло значений в десятки миллионы человек, разработчики данных приложений поддались соблазну и вместо борьбы с распространением интернет-рекламы предпочли контролировать её.
Так, AdBlock Plus ещё в 2011 году запустил программу «Приемлемой рекламы», внедрив в свои программы включённую по умолчанию опцию «Разрешить ненавязчивую рекламу». Фактически разработчик решил зарабатывать на лени своих пользователей — не все любят копаться в настройках без лишней необходимости. Сама же компания начала сотрудничать с Google как главным мировым продавцом рекламы, а после и вовсе стала обманывать пользователей и пропускать часть объявлений. Спустя 5 лет, то есть в 2016 году, AdBlock Plus решился самостоятельно продавать медийную рекламу, став посредником в её продаже (ранее компания её блокировала). Бизнес-схема AdBlock Plus выглядит примерно следующим образом: сайты получают 80 % доходов от показов рекламы через Acceptable Ads Platform. Остальные 20 % достаётся рекламной бирже и её партнёрам. Adblock Plus получает 6 % от продаж.
Деньги в очередной раз победили борьбу с рекламой. Впрочем, AdBlock Plus уверяет, что её программы блокируют 92,7 % интернет-рекламы.
Естественно, компания Google изначально не испытывала какой-либо радости от подобной активности блокировщиков рекламы и сама возглавила процесс борьбы. Ещё в июне 2017 года корпорация объявила о том, что её браузер Chrome начнёт блокировать низкокачественные объявления и присоединилась к Coalition of Better Ads — коалиции, занимающейся разработкой стандартов рекламы. Данная организация выделила 55 типов рекламы и решила блокировать 9 из них. Как утверждают в AdBlock Plus, блокировщик Google блокирует всего 16,4 % объявлений.
По пути Google пошёл отечественный «Яндекс» — компания сделала свой одноимённый браузер на основе движка Chromium, интегрировала в него свои сервисы и блокировщик рекламы Adgurd, который пропускает одобренную «Яндексом» рекламу. «Яндекс.Браузер» теперь в среднем скрывает по 90 тыс. баннеров в день, а не 3,5 млн, как раньше (встроенные рекламные фильтры пропускают нераздражающую рекламу).
Отдельно борются с рекламой и другие гиганты IT: Facebook периодически меняет настройки, что на время дезориентирует блокировщики. В третьем квартале 2016 года корпорация заблокировала блокировщики рекламы и добилась роста своей выручки на 18 %.
А когда в конце «нулевых» в массовой продаже появились смартфоны Apple, то Google выпустила на поле боя свой засадный полк в виде ОС Android, где вся работа операционной системы зависела от сервисов Google.
К началу 2018 года iOS и Android на двоих занимали
99,9 % рынка мобильных операционных систем. Причём зелёный робот уверенно
доминирует: в 2017 году было продано 1,32 млрд смартфонов с Android (85,9 % от
общего количества) и около 215 млн смартфонов iPhone (14 % проданных
смартфонов). В перспективе Android, вероятно, на некоторое время станет
безальтернативной мобильной ОС — iOS продолжает
терять своих пользователей.
Android и смартфоны стали для корпорации отдельным бизнесом.
Операционную систему корпорация купила примерно за 50 млн долларов, но, как
стало известно в ходе судебного спора между Google и Oracle, с 2008 по начало
2016 года Google заработала на Android
31 млрд долларов, из которых 22 млрд составила чистая прибыль. Впрочем, Apple
на продаже своих смартфонов зарабатывает ещё больше — уже в 2011 году продажи iPhone
приносили яблочной корпорации доход, сопоставимый с семилетним доходом Google от
Android.
Главные источники заработка Google на мобильном рынке, помимо рекламы, — это 30%-ная доля с продаж через Google Play и лицензионные отчисления с производителей мобильной электроники за установленные сервисы Google. В бесплатной версии Android — AOSP — корпорация запрещает установку своих сервисов, что лишает ОС значительной доли функциональности (именно AOSP используют китайские производители смартфонов на рынке КНР — там нет нужды в сервисах Google). В 2014 году корпорация и вовсе ужесточила требования к производителям, установила единообразный порядок того, как должны выглядеть её приложения на Android-устройстве, и увеличила количество обязательных приложений с 9 до 20. Это, правда, дорого обошлось Google в последующие годы.
Магазины приложений — App Store от Apple, Google Play и Steam
от Valve — берут с продаж не просто десятину, а 30 %, не предоставляя взамен
никаких особых преимуществ для известных компаний, кроме размещения их программы
на главной странице магазина. Поэтому в 2018 году тенденцией в сфере электронной
дистрибуции стало нежелание крупных разработчиков размещать свои
программы в цифровых магазинах. На ПК крупные игровые издатели распространяют
свои игры в обход Steam, а компания Epic Games, разработчик необычайно
популярной игры Fortnite (к середине 2018 года она принесла студии 1 млрд долларов только за
счёт микротранзакций), отказалась
размещать свою игру в Google Play и App Store.
AdWords, AdSense и PageRank с ОС Android, браузером Chrome и YouTube позволили корпорации создать замкнутый цикл рекламы на всех платформах и во всех видах — от баннера и поисковой выдачи до видео в чьём-то авторском ролике. Благодаря Chrome и клиенту YouTube корпорация полностью контролирует своих пользователей, регулируя объёмы потребления ими рекламы. Это помогло Google устранить практически всех своих конкурентов, но в то же время породило новых, куда более могущественных врагов — это государства в лице их антимонопольных и налоговых органов.
Amazon и Apple преодолели 1 трлн долларов капитализации летом 2018 года. Alphabet к середине сентября 2018 года стоила 808 млрд долларов, а Facebook и вовсе оказалась «хромой уткой», потерявшей только за 1 летний день 24 % капитализации. Из компаний-триллионеров хуже всего дела у Apple — она производит электронику, тогда как Amazon — это огромный интернет-рынок, а Alphabet — фантастических размеров рекламная компания, так что материнская компания Google имеет все шансы вырасти до 1 трлн долларов.
Справка: дебет и кредит Alphabet
Главная статья доходов материнской компании Google — продажа рекламы. За первый квартал 2018 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года Alphabet увеличил выручку от рекламы на 24 % — с 21,4 до 26,6 млрд долларов.
Главная статья расходов — покупка новых дата-центров для Google и YouTube, наём новых сотрудников и покупка трафика.
Alphabet платит Apple за то, чтобы на iPhone в качестве поисковика по умолчанию стоял Google (в 2018 году поиск по умолчанию на iOS обошёлся Google в 9 млрд долларов, а в 2019 затраты вырастут до 12 млрд долларов), однако из-за этого приходится делиться с Apple рекламными доходами: когда пользователь видит платную рекламу через Safari, то 75 % доходов от рекламодателя достаётся Apple. На покупку трафика Alphabet расходует 22 % рекламной выручки, только так корпорация сможет дальше наращивать свои рекламные доходы.
Антимонопольные органы интересовали механизмы, с помощью
которых Google смог стать гигантом интернет-рекламы, а налоговая заинтересовалась
вопросами уплаты налогов.
В середине 2016 года Федеральная антимонопольная служба
России оштрафовала Google почти на полмиллиарда рублей по делу об ограничении
конкуренции на рынке мобильного программного обеспечения. В ФАС на Google пожаловался
российский «Яндекс».
Однако наибольшие проблемы у Google возникли с Евросоюзом. В
2017 году Еврокомиссия оштрафовала
корпорацию на 2,4 млрд евро за злоупотребление своим положением в сервисе с
покупками. Google демонстрировал пользователям результаты запросов в «Google
Покупки», искусственно опуская в выдаче поиска сайты конкурентов сервиса. А в
2018 году компания побила свой же антирекорд по штрафам: Еврокомиссия выписала Google
предписание на сумму в 4,3 млрд евро. Очередной штраф корпорация
получила опять же за «использование антиконкурентных практик».
Во-первых, компания обязывала производителей смартфонов на
базе ОС Android предустанавливать на них продукты Google. Во-вторых, Google
специально приплачивала производителям и мобильным операторам, чтобы они
устанавливали только их поисковик. В-третьих, компания запрещала использовать
те версии Android, которые появились на базе открытого кода операционной
системы. По словам еврокомиссара по вопросам конкуренции Маргрет Вестагер, Google
использовала Android как инструмент для установления полного доминирования
своей поисковой системы. «Эти действия лишили конкурентов возможности
развиваться и соперничать друг с другом», — заявила Вестагер.
Налоговые органы Великобритании лишили
Google 185 млн долларов. Впрочем, до «рекорда» Apple, которой пришлось перевести 14,3 млрд евро на
специально созданный правительством Ирландии депозитный счёт в качестве
компенсации за неоправданные
налоговые льготы, Alphabet далеко.
Но наибольшей проблемой для Google являются не штрафы, а министерство торговли США, которое в 2018 году начало размахивать томагавком
торговой войны с Китаем. Под ударом оказался китайский производитель смартфонов
ZTE, которого на время лишили
права выпускать гаджеты на базе Android с полупроводниковыми компонентами
от американской корпорации Qualcomm. Запрет касался не столько самой
операционной системы (она является ОС с открытым исходным кодом), сколько
сервисов Google, отсутствие которых делает смартфон непригодным к использованию
на мировом (но не китайском) рынке, ведь если нет сервисов Google, то не
работает и YouTube со множеством других приложений. ZTE пришлось пойти на
большие жертвы и унижения для возобновления выпуска своей продукции, но винить
в произошедшем компании стоит скорее не США, а самих себя — слишком высокой
была зависимость ZTE от американской продукции.
Подобное злоупотребление монопольным положением и превращение интеллектуальной собственности Google в средство для замедления научно-технического прогресса может привести к единственно логичному последствию: китайские IT-корпорации рано или поздно создадут альтернативы как Android, так и сервисам Google, лишив его монополии.
Китайский интернет-поиск — это вотчина местных компаний,
которые контролируют свыше 90 % интернет-рынка страны. Доля Google (доступен в
Гонконге) и Bing от Microsoft колеблется в пределах 5 %.
В Китае позиции Google крайне слабы — китайские компании
создали альтернативные сервисы, которые работают в рамках местного правового
поля и соблюдают требования цензуры. Google в 2010 году отказалась работать в
условиях цензуры и закрыла свой китайский поисковый сайт. Но в середине 2018
года в СМИ начали просачиваться данные о том, что корпорация намерена вернуться
на китайский рынок: создаёт чёрный
список поисковых запросов и приспосабливает свои сервисы к китайским реалиям.
Впрочем, кому в КНР нужен Google при наличии местных сервисов, неясно. Но
корпорации безразличны требования цензоров, главное — вернуться на китайский
рынок.
А вот в России Google чувствует себя куда увереннее, но покорить российский поиск так, как это удалось сделать с десятками стран мира, у Google не вышло — поисковик корпорации вынужден конкурировать с «Яндексом». Google и «Яндекс» поделили российский рынок поиска примерно поровну, а на мобильном рынке (после вмешательства ФАС) дела у «Яндекса» идут даже немного лучше, чем у его американского конкурента.
В середине августа 2018 года «Яндекс» впервые обошёл Google по доле
поисковых запросов на устройствах с разработанной Google операционной системой
Android. «Яндексу» помогли запуск голосового помощника «Алиса», появление окна
выбора поиска по умолчанию в результате соглашения с ФАС и предустановка
сервисов компании на новых устройствах.
Сама же компания во многом похожа на Google по схемам
монетизации, единственное существенное различие между ними — региональный
характер «Яндекса».
90 % дохода «Яндекс» получает от рекламы, в
2017 году компания заработала на ней 87,4 млрд рублей (72,6 млрд годом
ранее). Но количество кликов и средняя цена на них у компании медленно падают с конца 2015 года. Она активно ищет новые форматы рекламы, в
частности, появилась платформа «Яндекс. Дзен», где авторы могут размещать свои статьи и
получать за это гонорары благодаря рекламе.
Заодно «Яндекс» в 2017 году совершил очередной рывок в освоении рынка извоза в России — объединился с Uber в странах СНГ, а в 2018 году выпустил свою умную колонку и вложился в разработку системы умного дома. Из проблем у «Яндекса» — убытки от украинских санкций в сумме 393 млн рублей. Впрочем, в 2017 году чистая прибыль Яндекса выросла на 29 %, равно как и продолжила уверенный рост в последующих кварталах.
В целом компания, конечно, зарабатывает меньше, чем Google или
Facebook, но и масштабы у неё меньше, впрочем, «Яндекс» весьма твёрдо стоит на
ногах. Ещё одна интересная особенность «Яндекса» в том, что компания всё ещё
ищет себя в различных секторах интернет-экономики: создаёт маркетплейсы
вместе со Сбербанком, выпускает умные колонки с «Алисой», которую учит разным
языкам, и даже готовится к выпуску
своего смартфона.
К чему приведёт каждый из экспериментов «Яндекса», сказать
сложно. Возможно, «Яндекс» сможет создать на базе своего «Яндекс. Маркета»
русский аналог американского Amazon в противовес AliExpress Russia, который
создают Alibaba Group, Российский фонд прямых инвестиций, «МегаФон» и Mail.Ru
Group.
Неясно, чем закончатся эксперименты «Яндекса» с
электроникой, но компания делает на российском интернет-рынке то, что не желают
делать иностранные компании. Например, русскоязычный голосовой помощник
действительно оказался удобным и стал массовым. Однозначно никакие эксперименты «Яндекса» в
цифровом секторе экономики не смогут погубить компанию, пока она может
зарабатывать деньги на рекламе в интернете.
Экономика дружбы
Следующий за поисковиками огромный пласт интернет-экономики —
это социальные сети, в первую очередь транснациональный Facebook, а также отечественные
«ВКонтакте» и «Одноклассники».
Facebook не была первой в мире социальной соцсетью, но
именно Facebook удалось стать действительно всемирной (кроме
Китая, конечно) и подлинным феноменом.
Рид Хоффман, один из основателей LinkedIn, создал свою
первую социальную сеть — сайт знакомств SocialNet — ещё в 1997 г.
В 2002-м появилась сеть Friendster, в 2003-м — базирующаяся
в Лос-Анджелесе сеть MySpace, ориентированная на обмен музыкальным
контентом и новостями Голливуда, которая на пике своей популярности
в 2008 г. насчитывала 75,9 млн пользователей и тогда же была
куплена за 580 млн долларов корпорацией News Corporation.
В Facebook до сентября 2006 года общались исключительно студенты альма-матер Марка Цукербега, в 2007 и 2008 году соцсеть приносила Цукербергу и инвесторам одни убытки, и лишь в 2009 году Цукербергу удалось монетизировать Facebook.
Facebook — это такой же двуликий Янус, как и Google. Но если
Google — это монетизация поиска, то Марк Цукерберг монетизировал дружбу.
Парадокс Facebook в том, что главную мировую площадку для общения создал
человек, который не способен к нормальному общению, а дружба как некий
достаточно интимный акт стала уделом общественности, лишившись какой-либо
конфиденциальности.
Зато Цукерберг возвёл общение в причудливый культ, изменив
даже нашу манеру письма: в Facebook редко кто пишет длинные сообщения, вместо них
мы обмениваемся наклейками, лайками и короткими рублеными фразами.
Все социальные сети и видеохостинги (в том числе YouTube) — это сайты, созданные по принципу Веб 2.0. В отличие от порталов Веб 1.0, чьим наполнением занимались штатные сотрудники, которым владельцы порталов выплачивали заработную плату, созданием контента для порталов Веб 2.0 занимаются внештатники, а им (за редким исключением трудоёмкого YouTube) владельцы порталов ничего не платят.
И размещение рекламы — это лишь один из способов монетизации
социальной сети. Доходы от рекламы — это базовые доходы любой соцсети,
а дополнительные способы монетизации ограничены лишь фантазией, архитектурой
сети и алчностью её руководства.
Таким образом, залог финансового успеха IT-корпораций эпохи
Веб 2.0 состоит в том, что:
- Они являются мировыми рекламными олигополиями в своей сфере.
Если Google — это без малого 40 % мирового рынка интернет-рекламы, то Facebook —
это 16 % мирового рынка интернет-рекламы в пределах социальной сети;
- На финансовые результаты компаний Веб 2.0 работают не только
их штатные работники (администраторы, модераторы и десятки других технических
сотрудников), но и все её пользователи. Причём пользователи трудятся дважды.
Во-первых, они создают для социальной сети контент (пишут посты, размещают фото
и видео), то есть проявляют активность, которая поддерживает в
социальной сети жизнь. Таких производственников в Facebook ежедневно около 35
млн человек. Во-вторых, они приносят социальной сети прибыль, потребляя рекламу,
которую за плату размещают в соцсети рекламодатели.
Именно массовый добровольный неоплачиваемый труд миллионов пользователей Facebook, YouTube и Google вместе с минимальным количеством штатных работников позволяет IT-корпорациям занимать высшие строчки в рейтингах капитализации. Интернет-корпорациям, в отличие от компаний реального сектора экономики, не нужны сотни тысяч реальных штатных работников. На IT-гигантов бесплатно работают практически все пользователи интернета.
Благополучие социальной сети держится на выдержанном балансе
между удобством пользователей и коммерческой составляющей. Перекос в какую-либо
из сторон приведёт либо к оттоку пользователей, либо к падению доходов
владельцев сети, что вызовет ответную реакцию и ужесточение монетизации.
Благополучие Facebook и жизнеспособность данной социальной
сети зависит от ряда факторов.
Соцсети важно поддерживать положительные темпы роста
активной аудитории и повышать её вовлеченность в работу сети. Активность
пользователей в сети может быть двух типов: просто заход в сеть для чтения и переписки с кем-либо или использование сети в качестве площадки для
распространения своих мыслей, то есть публикации постов. В первом случае
пользователь лишь потребляет рекламу. Во втором — и потребляет рекламу, и
вкладывает свой труд в развитие сети.
Facebook в 2017 году увеличил количество активных пользователей в течение дня на 174 млн человек — с 1,2 млрд в 2016-м до 1,4 млрд в 2017 году. Однако в течение каждого квартала 2017 года темп роста активных пользователей падал.
Залог финансовых успехов Facebook (равно как Netlix)
— постоянно растущая аудитория. Именно аудитория наполняет социальную сеть
контентом и потребляет рекламу, ради продаж которой и создаются социальные
сети. До обвала акций Facebook летом 2018 года дела у компании шли весьма
неплохо.
И наихудшая новость для менеджеров компании состоит в том, что социальная сеть практически достигла пределов расширения на самом богатом рынке — в США и Канаде, где в Facebook зарегистрированы 2/3 населения. Предел расширения на самом богатом рынке означает невозможность дальнейшего наращивания доходов от рекламы (а США и Канада — это 49 % рекламной выручки Facebook).
Любой рост имеет предел — Facebook некуда расширяться в США и Канаде, поэтому доходы соцсети от рекламы падают.
Справка: расходы Facebook
Главные статьи расходов социальной сети — это обеспечение работы существующих и создание новых дата-центров, а также расходы на новых штатных сотрудников. Facebook завершил второй квартал 2017 года с более чем 20 тыс. сотрудников, что на 43 % больше, чем в прошлом году. Чем больше компании приходится бороться с фейковыми новостями и цензурировать активность своих пользователей, тем сильнее возрастают расходы соцсети.
Как видно, финансовые результаты Facebook напрямую зависят от
количества и активности её аудитории. Однако есть ещё один фактор, влияющий на
рост выручки и прибыли, — агрессивность монетизации социальной сети.
Если наращивать доходы за счёт экстенсивного расширения в
богатых странах становится невозможным, то логично, что менеджмент корпорации
примет решение наращивать доходы за счёт интенсивного подхода, то есть
проводить всё более агрессивную монетизацию сети. Понятно, что никто в крепком
уме не станет делать социальную сеть платной — это было бы уже просто крайней
степенью эксплуатации её пользователей, которые и так бесплатно работают на Facebook.
В случае с Facebook агрессивная монетизация означает
постепенный рост количества рекламы в сети: рекламные сообщения будут
появляться во всё более неожиданных местах. Например, если к рекламным постам в
ленте новостей привыкли уже почти все, то вскоре реклама, скорее всего, появится
в чатах Facebook Messenger. И если на компьютерах от навязчивой рекламы ещё
можно скрыться за щитом блокировщиков, то на смартфонах корпорация
делает всё для максимизации своей прибыли. В частности, невозможность открыть
ссылку на внешний ресурс сторонним браузером тоже имеет свой финансовый смысл —
так корпорация увеличивает свои доходы от рекламы, ведь встроенный в Facebook
браузер не блокирует рекламные ссылки.
В монетизации важно не пережать и не сорвать резьбу —
излишнее агрессивная тактика может привести к недовольству пользователей,
снижению их активности и оттоку из социальной сети, что окажет негативное
влияние на финансовые показатели компании.
Другая фундаментальная проблема Facebook касается
взаимодействия социальной сети с рекламодателями, то есть компаниями, которые
используют SMM-технологии для продвижения своей продукции или брендов в сети.
Проблема состоит в том, что компаний, использующих Facebook для рекламы, стало
слишком много — количество их бизнес-страниц перевалило за 80 млн. На первый
взгляд Facebook стоило бы лишь радоваться: больше компаний — больше денег, но,
каким бы бесконечным ни казался интернет, он всё же не резиновый:
- 41 % из 80 млн бизнес-страниц — это страницы малого бизнеса,
чьи посты претендуют на появление в ленте новостей, но лента и так насыщена
рекламой, и увеличение её количества не понравится пользователям, чья задача —
потреблять рекламу;
- Растущая конкуренция между бизнес-страницами за внимание
пользователей вынуждает SMMщиков постоянно повышать качество работы и
рекламных сообщений, что увеличивает издержки для рекламодателей;
- И если с растущими издержками рекламодатели ещё могут
смириться, то с постоянными «реформами» соцсети смириться сложнее — она
постоянно меняет алгоритмы выдачи постов в ленте новостей, делая ставку на
«близкий круг» друзей и родственников, что уменьшает охват публикаций бизнеса.
Как итог, с начала 2017 по середину 2018 года вовлечённость пользователей сократилась более чем на 50 %. Среднее количество взаимодействий с одним постом упало на 65 %, с 4490 до 1582. То есть рекламный двигатель Facebook начал барахлить, SMM — сбоить, а издержки — расти.
В 2012 году компания
Zynga — ведущий американский разработчик казуальных игр — приносила
Facebook 12 % прибыли. Facebook брал с Zynga цифровую «десятину» в размере 30 %
от каждого платежа пользователя в играх компании, размещённых в социальной
сети.
Однако, есть у Facebook куда более серьёзные проблемы, чем
замедление роста аудитории и игры в монетизацию. Facebook, равно как и Google,
оказалась в заложниках у американских политиков.
Интернет в целом и социальные сети в частности изначально позиционировались как пространство дружбы и минимального вмешательства государства. Однако та свобода интернета, которую мы воспринимали как должное последние полтора десятилетия, стала следствием того, что интернет был крайне молодой технологией и его бурное развитие пришлось на период международной стабильности и «дружбы народов». За это время социальные сети крайне изменили отношение к новостям и сами стали главным каналом донесения информации обывателям, что привело к крайней насторожённости государства к тому, что творится в социальных сетях.
Справка: социальные новости
Социальные сети изменили медиаландшафт и породили журналистику скриншота: если ранее новость состояла из инфоповода и комментария эксперта, то теперь новостью может быть сам пост в социальной сети.
В 1960–1970-х телевидение проехалось дорожным катком по бумажным СМИ, проредив ряды газет и заставив их редакции объединяться, но интернет же просто провёл акт геноцида в отношении СМИ.
Число штатных репортёров и журналистов, работающих на полную ставку в отделах новостей американских газет, сократилось с 25,5 тыс. в 2003 г. до 17,4 тыс. в 2013 г., т. е. на 31 %, что сопровождалось 55%-ным падением доходов от рекламы, 47%-ным сокращением тиражей в будничные дни, 35%-ным снижением совокупного дохода и 37%-ным снижением доналоговых прибылей. За тот же период на 27 % сократилось количество штатных сотрудников в редакциях газет и на чудовищные 43 % — количество должностей для фотографов и видеооператоров.
Многим СМИ теперь нет необходимости брать комментарии или платить за статьи — достаточно просто внимательно наблюдать за теми, кто активно пишет в соцсети, и перепечатывать их посты.
Теперь не СМИ, а социальные сети являются главными источниками информации: 2/3 американцев получают новости именно оттуда, а британский медиарегулятор Ofcom провёл исследование и выяснил, как англичане читают новости:
- ¾ респондентов читают новости с экранов смартфонов;
- Новости читаются преимущественно в социальных сетях, вперемешку с другими сообщениями — внимание читателя рассеивается, критичность восприятия снижается;
- Новости потребляются пассивно — читатель пролистывает и пробегает новости по заголовкам, а не вчитывается и не читает от корки до корки;
- Люди лгут сами себе, а их мнение о своём медиапотреблении не совпадает с их привычками. Появилось даже суеверие XXI века — британская молодёжь уверена, что если у новости есть картинка или видео, то она правдива и её не нужно перепроверять. Россияне тоже не отстают от американцев и британцев: чем моложе пользователи, тем больше они читают материалы в соцсетях.
График взят из исследования Deloitte «Медиапотреблениев России — 2018».
Как только интернет как технология вошёл в период зрелости, государства принялись активно регулировать мировую паутину, а накопление противоречий в мировой капиталистической системе привело к началу мировой реакции, выраженной в активном наступлении на личные права граждан, как имущественные, так и неимущественные.
Наступление на имущественные права выражается в ужесточении
трудового законодательства и кризисе социального государства. Неимущественные
права (право на свободу совести, тайну переписки, свободу слова и мирные
протесты) ограничивают под предлогом борьбы с иностранными агентами,
экстремизмом, фейковыми новостями или русскими троллями, вмешивающимися в
выборы.
Закручивание гаек в социальных сетях не должно удивлять —
это естественное поведение государства в период кризисов, некая защитная
реакция от угроз, которые могут быть как реальными, так и мнимыми.
Однако если главными угрозами для русскоязычного
пользователя Fecebook являются бан и удаление аккаунта, то для пользователей
«ВКонтакте» риски куда выше. Главный демотиватор для активного использования
«ВКонтакте» — 282-я статья УК РФ и центр «Э» МВД России, чья задача — борьба с
экстремизмом. Впрочем, не только Россия увлеклась борьбой с экстремизмом: в
Саудовской Аравии за распространение контента, «подрывающего общественный
порядок», можно отправиться в
колонию на срок до 5 лет, а Польше с пропагандистского телеканала «Белсат»
уволили сотрудника за критичный по отношению к президенту Польши пост в FB.
Неблагоприятно сказывается на развитии интернета его превращение в такое же поле для ведения боевых действий, как и земля, вода и воздух. Для государств интернет — это в первую очередь угрозы госбезопасности, затем пространство для коммерции, где важно найти баланс между желаниями пользователей и аппетитами правообладателей, и лишь в последнюю очередь место развлечений.
Справка: цензура в сети
Восприятие интернета как пространства ничем не ограниченной свободы является крайне опасным и идеализированным. Интернет в силу своей растущей из года год значимости вскоре не будет ничем отличаться от своих печатных газетных предшественников. Поэтому схлопотать бан или подвергнуться «изгнанию» из соцсети будет всё легче и легче, особенно пока длится мировой экономический кризис и капиталистическая реакция.
Если в 2014 году на волне «Русской весны» под ударом оказались блогеры «Живого журнала», которым замораживали страницы на основании жалоб их идеологических противников, а в 2015–2017 годах удалялись страницы рядовых бойцов информационного фронта, то в 2018 году «под нож» пошли страницы блогеров с сотнями тысяч подписчиков.
В конце июля 2018 года с удаления роликов передачи Infowars с YouTube началось «выпиливание» из интернета IT-корпорациями чудаковатого американского блогера-конспиролога Алекса Джонса. За баном на YouTube последовали бан на Facebook и удаление подкастов Джонса со Stitcher Radio, Spotify и Apple. В отличие от Джонса, блогеру Анатолию Шарию удалось восстановить свою страницу в Facebook с 280 тыс. подписчиков, которую удалили по заказу украинской власти.
В ближайшие годы растущей армии модераторов Facebook будет всё сложнее сохранять баланс между доходами от рекламы, которые повышает шокирующий контент, соблюдением своих правил фильтрации хейт спич (негативная лексика) и исполнением политических требований, которые американские политики и их союзники выдвигают к соцсети.
Во главе «цензурного комитета» Facebook находится американская НКО Atlantic Council, в состав которой входят Генри Киссинджер, бывшие руководители ЦРУ Майкл Хейден и Майкл Моррелл и глава Национальной безопасности во времена Джорджа Буша Майкл Чертофф. Борьбу с «русскими тролями и ботами» в англоязычном сегменте Facebook возглавляет некий БенНиммо, который с помощью армии ботов банит неугодных. В русском и украинском сегментах FB орудуют боты и добровольцы, набранные из числа политических украинцев или сотрудников центров информационно-психологических операций ВСУ.
Порой слежка в интернете становится и вовсе официальной: в США действует программа по прослушке телефонных разговоров и перехвату электронной переписки жителей других государств, подозреваемых в терроризме, а в китайском Синьцзян-Уйгурском автономном районе выстроили нечто похожее на цифровой концлагерь для 10 млн человек.
На отечественную соцсеть «ВКонтакте» недовольство её
активных пользователей массовыми судами над экстремистами, севшими за лайк или
репост, не особо влияет в силу того, что «ВКонтакте» как дочка компании Mail.Ru
менее зависит от колебаний российского фондового рынка из-за его
недоразвитости, а сама соцсеть является не глобальной, а региональной. А вот различные скандалы вокруг Facebook оказывают на
социальную сеть крайне негативное влияние.
Скандал с Cambridge Analytica, которая получила доступ к информации о 50 миллионах пользователей Facebook, привёл к падению акций компании на 7 %, что к 20 марта 2018 года было самым сильным падением акций компании. Но эти 7 % падения оказались просто жалкими по сравнению с 24%-ным обвалом акций в конце июля 2018 года, когда компания опубликовала свою отчётность за второй квартал. Главными причинами обвала стали замедление роста активной аудитории, причиной которого послужили скандалы с Cambridge Analytica, и снижение маржи компании. Если в 2016-м маржа Facebook составляла 55 %, то в 2017-м снизилась до 49,6 %, а в 2018 и 2019 годах прогнозируется её снижение и вовсе до 35 %. Cambridge Analytica ударила и по активности пользователей Facebook: три четверти американцев негативно отреагировали на скандал с утечками данных и снизили свою активность в сети.
Обезличивание «дружбы» и сетевая анонимность сыграли со многими людьми злую шутку: в сети мы ведём себя, как правило, куда агрессивнее, чем в реальности. Быстрее всего в социальных сетях распространяется злоба, а не радость. Поэтому многих социальные сети сделали несчастнее.
Таким образом, судьба Facebook похожа на его конкурента по мировому рекламному рынку — корпорацию Alphabet. Обе компании стали гигантскими монополиями в своей сфере: Google в поиске, а Facebook в «дружбе». И Facebook, и Google всё сложнее расти дальше, но если по Google бьёт Еврокомиссия, то в Facebook выстрелили американские политики. В итоге Facebook обвалился, а Марку Цукербергу пришлось защищать своё детище от акционеров, решивших изгнать его из его же компании.
Конечно, Facebook, Alphabet, равно как и их блистательный
торговый брат Amazon, слишком большие, чтобы пасть, но даже гиганты рано или
поздно погибают — британская Ост-Индийская компания, некогда управлявшая целыми
странами, тому пример. В ближайшие годы, скорее всего, Facebook придётся ещё
труднее, чем какой-либо другой американской IT-корпорации. Поэтому встреч за
закрытыми дверями глав высокотехнологичных американских корпораций (наподобие
той, о которой писала
пресса 24 августа 2018 года) будет всё больше — исчерпание лёгких путей роста
и усиливающаяся реакция не способствуют успешному ведению бизнеса.
И если российский Google — это «Яндекс», то отечественный Facebook — это компания Mail.Ru с её двумя социальными сетями «ВКонтакте» и «Одноклассники». И, в отличие от Facebook, главными проблемами социальных сетей от Mail.Ru являются не достигнутый предел монетизации, а как раз та самая 282-я статья УК РФ и, как это ни странно, аудитория социальных сетей.
Справка: социология социальных сетей
«ВКонтакте» в России опережает российский сегмент Facebook в 13 раз: 25,9 млн авторов ВК против 1,9 млн российских авторов FB. Однако по числу ежемесячных пользователей ВК уступает FB в 2,3 раза: 970 млн против 2,3 млрд.
58 % пользователей «ВКонтакте» — женщины, а 42 % — мужчины. 57 % аудитории — пользователи старше 24 лет, то есть речь идёт об экономически активном, платёжеспособном сегменте аудитории. FB-авторы старше активных авторов ВКонтакте. В превалирующей возрастной группе (25–34) на текущий момент 37 % авторов. Вторая по численности группа — 35–44, к ней относятся 30,6 % авторов. Старше 45 лет — 23,5 % авторов.
В хвосте плетутся «Одноклассники», их месячная аудитория в декабре 2017 года составила 330 млн пользователей.
В отличие от FB, детища Mail.Ru (в первую очередь ВК),
несмотря на меньшую аудиторию, имеют больше статей доходов, но сам доход,
конечно, в разы меньше, чем у FB.
Во-первых, базовая статья — это реклама.
Во-вторых, главным преимуществом ВК является большая
фонотека, которую Mail.Ru (к несчастью для своих пользователей) превратила в
стриминговый сервис, ограничив время бесплатного прослушивания музыки в
соцсети и выделив фонотеку в отдельное платное приложение Boom!
В-третьих, Mail.Ru в российских реалиях удаётся больше
зарабатывать на пользовательских платежах (продажа стикеров и виртуальных
подарков).
В-четвёртых, отдельная статья доходов (причём всех социальных сетей) — это интеграция с играми. В апреле 2018 года «Одноклассники» объявили о том, что намерены отдавать разработчикам HTML5-игр 100 % дохода в первые три месяца после публикации игры на платформе.
Пока домохозяйки доят коров в «Весёлой ферме», Mail.Ru доит
домохозяек: за первые пять месяцев 2018 года «Одноклассники» выплатили
разработчикам мобильных игр на платформе соцсети 100 миллионов рублей. Это в
3,5 раза больше, чем годом ранее.
В-пятых, удалось монетизировать и денежные переводы в рамках
системы VK Pay. Так, при отправке переводов с карт Mastercard и Maestro комиссия не взимается, если
сумма не превышает 75 тысяч рублей в месяц, а при отправке
переводов с карт Visa и «Мир» комиссия составит всего 1 %, минимум 50 рублей.
В результате за 2017 год выручка ВК выросла на
56,3 % и составила 13,9 млрд рублей. Выручка Mail.Ru Group в 2017 году
увеличилась на 34,4 % по сравнению с предыдущим годом и составила 57,469 млрд
рублей.
Сама же сеть продолжает эксперименты
с монетизацией. В конце лета 2018
года ВК в тестовом режиме запустила монетизацию статей. Авторы будут получать
деньги за показы рекламных блоков в их материалах. На данный момент в
тестировании участвуют около 20 сообществ. Главное условие — подключиться к
рекламной сети «ВКонтакте».
Впрочем, какими бы популярными ни были социальные сети, они всё равно не являются самыми используемыми приложениями в смартфонах россиян и уступают мессенджерам.
Результаты ответов респондентов исследования исследования Deloitte
«Медиапотребление
в России — 2018».
93 % обладателей смартфонов в нашей стране используют
мессенджеры. Самыми распространёнными программами данного типа в РФ являются
WhatsApp (65 %), Viber (56 %) и Skype (52 %). Блокировка Роскомнадзором Telegram
не изменила отношения большинства россиян (71 %) к мессенджеру, однако
19 % ответили, что стали пользоваться Telegram чаще, и только 10 % — реже.
Однако, несмотря на то что мессенджеры позволяют нам
общаться бесплатно, они так же, как и социальные сети, являются бизнес-проектом
со своими схемами монетизации.
Основа экономики мессенджера на этапе запуска — чьи-либо
инвестиции, однако затем приложение монетизируется,
впрочем, особых успехов в этом деле не удалось достичь.
- Facebook Messenger является следствием оптимизации
мобильного клиента социальной сети, из которого «вырезали» функцию переписки,
выделив её в отдельное приложение, чтобы пользователям было удобнее листать
ленту новостей в клиенте Facebook и приносить корпорации больше денег. Кроме
того, Facebook в 2016 году тестировал
функцию рекламы в чатах Messenger, что является такой же схемой монетизации.
- WhatsApp до покупки приложения Facebook в 2014 году за 19
млрд долларов (тогда в WhatsApp трудились 55 человек) требовал с пользователей
небольшую плату после года использования. Однако подписка давала WhatsApp лишь
25 млн долларов в год, тогда как до поглощения Facebook ежегодные расходы
мессенджера составляли 280 млн долларов. Цукерберг в 2014 году признавался, что не
придумал схему монетизации WhatsApp.
- Skype зарабатывает деньги на функции платных звонков на
физические телефоны. Viber делает деньги на Viber Out (звонки на мобильные и
стационарные телефоны), Viber Stickers (наборы стикеров), Viber Games (игры). Кроме
того, в Viber пользователям периодически приходят спам-рассылки от различных SMMщиков,
что тоже является одним из способов монетизации сети.
- Telegram, по крайней мере в 2015 году, не был монетизирован —
Павел Дуров тогда утверждал,
что ежемесячно тратил на мессенджер около 1 млн долларов из своих накоплений. Отношение
Дурова к рекламе вперемешку с переписками пользователей ещё проще. «Показывать
рекламу рядом с частной беседой кажется неуместным и даже безнравственным», — заявлял
Павел Дуров в интервью Wired.
За первые две недели аудитория канала «Бывшая» выросла до 35
тыс. человек, а к концу лета достигла 75 тыс. подписчиков. На рекламе комик
Артур Чапарян успел
заработать около 1 млн руб., а ещё 1,2 млн руб. получил, когда продал канал
Юрию Корбу.
Отсутствие монетизации в мессендежере означает лишь то, что
его разработчики на нём не зарабатывают деньги. А вот владельцы Telegram-каналов
монетизацию успешно освоили: неполитические
каналы зарабатывают на рекламе, а политические — на заказных постах. Именно
так монетизировался тот же «Незыгарь», который по заказу «мочит» политиков. Кроме
того, созданы целые сетки каналов с единообразной редакционной политикой и,
вероятно, владельцами.
Экономика тщеславия
С 2005 года YouTube провёл масштабную
программу по локализации: компания разработала свыше 85 локальных и
национальных порталов для распространения видео, адаптируя опыт потребления
видеоконтента для пользователей во всем мире.
И хотя всё ещё остаются значительные части мира с большим
количеством интернет-пользователей, обойдённых вниманием YouTube, очень
вероятно, что все, кроме Китая, скоро получат доступ к самому популярному
видеопорталу через национальные версии.
Но, несмотря на всё презрительное отношение активного
интернет-сообщества к телевидению, YouTube ещё нигде не смог опередить ТВ по
количеству потраченных на него минут экранного времени.
Потребление роликов на YouTube является более
фрагментированным, в отличие от ТВ-программ, на которых зритель фокусируется,
тогда как роликам на YouTube гораздо сложнее удержать его. В США
еженедельное время в объёме 292,5 млрд минут, истраченное
на просмотр передач в 10 наиболее популярных ТВ-сетях, распределяется между
635 программами, тогда как 37,2 млрд минут в YouTube проходится свыше чем на
700 тыс. каналов. То есть теоевидению гораздо лучше удаётся удерживать внимание
аудитории.
Существенно отличается и структура просматриваемых передач: в США из 250 программ, сгруппированным по жанрам, 33 % приходится на драмы, по 18 % — на комедии и шоу, 15 % времени отнимают новости, 10 % — спорт и лишь 6 % — документальное кино. В YouTube, если сгруппировать 250 самых просматриваемых видео по жанрам, то выйдет, что 94 % роликов — это музыка, 4 % — обзоры игрушек, 2 % — короткометражные мультфильмы и меньше 1 % приходится на обучающие видео. У «телевидения» от Instagram — IGTV — тематика видео будет ещё уже в силу особенностей соцсети.
Однако YouTube, будучи частью империи Alphabet, позволяет зарабатывать
на роликах тысячам блогеров, в отличие от ТВ, на котором зарабатывают телеканалы
или крупные продакшен-студии. Просто Alpnabet вынуждена делиться частью своих
рекламных доходов (получаемых в том числе и с YouTube) с блогерами, иначе YouTube
как площадка начнёт стагнацию и погибнет без работающего конвейера по созданию
новых роликов.
Размер
дохода от YouTube-блогерства, который может быть неограниченным, зависит от
многих факторов. В среднем владельцу видеоблога за 1000 просмотров начисляется
0,7–1,5 доллара, что соответствует 48–89 рублям. По статистике большинство
видеоблогеров — владельцев собственных каналов на YouTube зарабатывают на
популярном видеохостинге не более 500 долларов в месяц.
Чтобы доход перевалил за 1000 долларов, понадобятся месяцы упорной работы и определённые знания. Блогеры, имеющие более 100 тыс. подписчиков и такое же количество общих просмотров, зарабатывают достаточно большие деньги. За минимальные 100 тыс. просмотров в день канал будет приносить прибыль от 50 до 150 долларов в день. В месяц доходность такого канала будет варьироваться от 1,5 до 4,15 тыс. долларов.
Вершина пищевой пирамиды русского сегмента YouTube. Доходы
российских блогеров, по данным исследования
РИАБ.
В YouTube-номике несколько статей дохода: базовая — выплаты
от YouTube за рекламу во время просмотра ролика (может быть, как в виде баннеров,
так и в формате роликов-перебивок) и дополнительная — рекламные интеграции (так
называемые product placement), то есть за скрытую рекламу в самом ролике. Солидная
часть разнообразных бьюти-блогов и обзоров чего-либо в YouTube — это реклама,
за которую рекламодатели отдельно платят блогерам, чтобы те обеспечивали рекламу
чужой продукции своим авторитетом.
Стоимость подобной интеграции зависит от популярности
блогера (то есть количества его подписчиков и количества просмотров), а также
его целевой аудитории. Понятно, что Катя Клэп получит большую прибыль от
рекламы косметики, чем Дмитрий Пучков — у них слишком разные аудитории. Особенность
рекламы в YouTube состоит в том, что она эффективнее — за счёт сегментации
аудитории и более продвинутой системы аналитики легче попасть в нужную целевую
аудиторию, в отличие от рекламы на телевидении.
Поэтому, как и в случае с рекламой на ТВ, общую сумму
гонорара за рекламу чего-либо в YouTube стоит делить на количество просмотров и
переводить в стоимость рекламы на одного зрителя. Так внушительные суммы
«интеграций» не будут выглядеть столь шокирующе для обывателей.
Порой каналы на YouTube оказываются настолько успешными, что
превращаются в многомиллионные активы.
Один из самых популярных детских YouTube-каналов с 16 млн подписчиков Little Baby Bum продали медиакомпании Moonbug. По мнению экспертов, канал мог стоить до 11 млн долларов.
Little Baby Bum — это канал с песнями-мультфильмами для
детей, занимающий девятое место в списке самых популярных YouTube-каналов, по
версии Socialblade. На канал подписаны 16 млн пользователей, а самое популярное
видео, подборка песен длиной 54 минуты, собрало более 2 млрд просмотров.
История Little Baby Bum — это пример того, как на YouTube
приходит крупный капитал. YouTube-номика — такая же отрасль экономики, там
действуют такие же законы концентрации капитала.
Несмотря на то что, по данным исследования
профессора Оффенбургского университета (Германия) Матиаса Бертла, треть
британских детей в возрасте от 6 до 17 лет желают стать YouTube-блогерами,
достичь успеха им практически не суждено.
Англоязычный YouTube стремительно перешагнул черту, когда на
нём мог заработать простой блогер-самоучка, а отечественный сегмент вплотную
подступает к этой черте. Увеличивающееся количество роликов на видеохостинге
приводит к росту конкуренции между блогерами, которым приходится бороться за
внимание аудитории и постоянно повышать качество своих роликов. А любое
повышение качества — это трудовые и финансовые затраты, которые вскоре сможет
выдержать лишь профессиональная продакшен-студия. В 2006 году в англоязычном YouTube
63 % всех просмотров приходились на 3 % самых популярных каналов, но спустя
десять лет те самые 3 % самых популярных каналов получали уже 90 % просмотров. Из
тех, кто начал снимать ролики в 2016 году, 85 % получили максимум 458 просмотров
в месяц.
96,5 % американских YouTube-блогеров их доходы от рекламы на видеохостинге не позволяют пробиться выше черты бедности. Лишь трём процентам американских блогеров их каналы приносят доходы от рекламы в сумме свыше 16,8 тыс. долларов в год, а это лишь немногим больше федерального уровня бедности, который установлен в размере 12 тысяч 140 долларов на одного человека в год. И лишь 1 % избранных YouTubе-ров получает доходы от своей деятельности в размере от 2,2 до 42,1 млн долларов в год.
Так что времена, когда YouTube позволял «поднять» лёгкие
деньги, уже давно прошли. А вот кому действительно хорошо от YouTube, так это
корпорации Alphabet. В июне 2014 г. YouTube выдвинул ультиматум ведущим американским
музыкантам, в том числе Адель, Джеку Уайту и группе Arctic Monkeys, от которых
потребовал заключить соглашения о партнёрстве для возможности получения доходов
от рекламы. Особенностью тех соглашений о партнёрстве было то, что компания Google
получала 45 % дохода от рекламы, которой насыщались чрезвычайно популярные
ролики музыкантов. И с таким партнёрством многие бы смирились, вот только
расценки на рекламу в YouTube снизились с 9,35 долл. за тысячу
просмотров в 2012 г. до 7,60 долл. в 2013 г., а теперь
и вовсе колеблются
в пределах от 0,35 до 5 долларов за тысячу просмотров.
С YouTube корпорация Alphabet в процентном соотношении от одного показа рекламы получает даже больше, чем от одной продажи в магазине Google Play — 45 против 30 %. По сравнению с такими ставками церковная десятина выглядит сущим пустяком и благородством.
Справка: русский YouTube
Если с поисковой системой и социальными сетями в России полный порядок, то создать свой конкурентоспособный аналог YouTube у российских компаний не вышло. Формально прямым конкурентом YouTube является RuTube, но его популярность крайне низка, а система монетизации не привлекает новых блогеров.
Пока же «Яндекс» развивает свой сервис «Яндекс. Видео», который позволяет прямо в поисковике смотреть ролики с самых разных сайтов, однако это не видеохостинг, а просто сервис. Mail.Ru же с помощью алгоритмов социальной сети «ВКонтакте» стимулирует блогеров заливать видео непосредственно в соцсеть, а не размещать на YouTube — видео во «ВКонтакте» набирают значительно больше просмотров.
Фундаментальная проблема, которую не удаётся решить ни «Яндексу», ни Mail.Ru, — это монетизация видео. У YouTube значительно больше финансовых ресурсов, которые хостинг может истратить на поддержку блогеров, чем у российских компаний.
Во многом именно от того, насколько эффективно удастся импортозаместить YouTube, зависит не только успех российских IT-гигантов, но и госбезопасность — телевидение достаточно быстро сдаёт свои позиции главного средства пропаганды среди молодёжи. YouTube же антироссийская политика США будет загонять в положение Facebook и требовать превращения видеохостинга в аналог «Радио Свобода» времён СССР.
Вполне естественно, что Alphabet экспериментирует с новыми
схемами монетизации, которые смогли бы удовлетворить как её блогеров, так и
менеджмент. Так, летом 2018 года YouTube ввёл
платную подписку для увеличения доходов видеоблогеров. Владельцы каналов,
имеющих более 100 тыс. подписчиков, теперь могут предлагать доступ к
публикациям «не для всех», эксклюзивным наборам эмодзи и другим бонусам всего
за 4,99 долларов в месяц
Однако слава и доходы Alphabet от YouTube не дают покоя
конкурентам корпорации, в первую очередь соцсети Facebook, у которой есть кадры, клиентская
база и капиталы для создания своего конкурента YouTube.
Но если у Alphabet YouTube единственный видеохостинг, то Facebook
пытается параллельно развивать сразу два проекта — IGTV (Instagram TV) и видеосервис
Watch. YouTube является самостоятельным проектом и отдельным сайтом, а
IGTV плотно привязан к Instagram-профилю, хотя и является отдельным мобильным
приложением для просмотра и загрузки длинных (до 60 минут) вертикальных
роликов. Системы монетизации у IGTV пока
нет, но её обещают внедрить, вероятно, за счёт рекламы, которая будет
перебивать ролики или же встраиваться в них.
У Watch от Facebook пока всё проще — система
монетизации есть, но, чтобы монетизировать своё видео, авторам контента надо
будет набрать 10 тыс. подписчиков или иметь более 30 тыс. одноминутных
просмотров в месяц и жить в странах капиталистического Запада. Впрочем, Watch
тоже «вмонтирован» в Facebook.
Окажутся ли популярными конкуренты YouTube и понравятся ли
блогерам условия монетизации данных платформ, покажет время, однако Instagram
уже крайне популярен и достоин отдельного рассмотрения как соцсеть и площадка
для заработка денег лицами, страдающими от тяжёлой формы нарциссизма.
Чтобы понять суть данной социальной сети, лучше
всего описать историю её создания.
«Гуляя вдоль кромки Тихого океана и держа за руку Николь,
Систром, непревзойдённый продавец, расписывал ей идею будущей социальной сети,
построенной вокруг снимков, сделанных на камеры смартфонов. На это подруга
возразила, что ей недостаёт веры в творческие способности, чтобы делиться
своими мобильными фото с друзьями. И вот именно в тот момент Кевина Систрома
осенило: "Ага!" Он испытал своего рода алхимическое озарение, которое
превратило серийного неудачника, опоздавшего на корабли Facebook
и Twitter, в нового Марка Андриссена. "Что если снабдить это приложение
фильтрами?" — подумал Систром. Фильтрами, позволяющими пользователям придавать
своим фотографиям тёплое и размытое свечение вроде подкраски сепией, и это
сделает снимки настолько в стиле ретро, настолько приятными и знакомыми, что
даже самому бездарному фотографу будет не стыдно показать свои снимки друзьям?
И что если эту персонализированную технологию для работы на мобильных
устройствах смоделировать настолько сокровенно, чтобы пользователи не только
интуитивно доверяли приложению, но и подсознательно считали его своей
собственностью?»
Эндрю Кин, книга «Ничего личного: Как социальные сети,
поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные».
Своё приложение Систром запустил 6 октября 2010 года. Его
сразу скачали и установили на 25 тыс. iPhone, а через полтора года
в Instagram было зарегистрировано 14 млн пользователей. В апреле того
же года, после аукционной войны между генеральным директором Twitter Джеком
Дорси и Марком Цукербергом, Кевин Систром принял предложение о продаже приложения
Facebook за 1 млрд долларов, хотя на тот момент его
18-месячный стартап не приносил никаких доходов и даже не имел вменяемой
бизнес-модели. Но это не имело значения. Всего полгода спустя число
пользователей Instagram взметнулось до 100 млн, а количество
размещённых фотографий достигло 5 млрд. Начиная со Дня благодарения в
конце ноября 2012 г., американские пользователи стали размещать в Instagram
более 200 снимков каждую секунду.
Instagram сегодня — это оборотная сторона культа неудач Кремниевой долины. Если в долине богатые и знаменитые прикидываются неудачниками, то в социальных сетях, подобных Instagram, миллионы неудачников прикидываются богатыми и знаменитыми. Систром стал богатым и знаменитым, вместе с ним богатыми стали 13 человек, которые работали в Instagram, но примерно в то же время некогда фотогигант Kodak закрыл 13 заводов и 130 фотолабораторий, уволив 47 тысяч сотрудников.
Благодаря Систрому миллионы получили возможность тешить своё эго «идеальными» фотографиями, а единицы — зарабатывать на этом миллионы долларов, став идолами в рамках экономики селфи. Впрочем, сооснователи Instagram — Кевин Систром и Майк Кригер — объявили об уходе из компании из-за несогласия с политикой Марка Цукерберга и Facebook.
Из топ-15 «китов» Instagram по количеству лайков и комментариев
в проплаченных постах четверо — представители семейства Кардашьян. Instagram-звёздам
глубоко безразличны их фанаты — Ким Кардашьян при 117 млн подписчиков подписана
на 117 человек.
Базис экономики селфи — реклама, объём которой в Instagram
достигнет к концу 2018 года 6,84 млрд долларов. По
оценкам Bloomberg, Instagram вносит в капитализацию Facebook 17 %, что составляет
16%-ную долю совокупной выручки. При этом совокупное количество пользователей
социальной сети Instagram оценивается в 1 млрд.
Научились зарабатывать деньги в Instagram и обыватели. Заработок на рекламе при раскрученном аккаунте Instagram составляет от 500 рублей за пост и выше. На партнёрских программах в день можно заработать также от 500 рублей, а на лайках — от 300 рублей. Прямые продажи, продажа снимков и продвижение собственных услуг начальной суммой не ограничены.
Порой социальные сети воруют друг у друга идеи: в 2013
году в Snapchat появились «Истории» — исчезающие через 24 часа после
публикации посты. В 2016 году их без перемен заимствовал Instagram, затем
наступила очередь Facebook, и в итоге «Истории» появились во «ВКонтакте».
Но заработать на рекламе станет возможным при наличии
интересного и уникального контента. Есть несколько способов, которые позволяют
вам продавать рекламу. Первый и наиболее желанный — это когда рекламодатель находит
блогера, что и происходит часто с определённого уровня.
Средняя цена за рекламный пост в Instagram составляет порядка 300
долларов, но популярные западные блогеры с числом подписчиков от
100 тыс. могут заработать и 800 долларов.
Таким образом, на уровень заработка Instagram-блогеров
влияют всего три фактора: тема, качество контента, количество и активность
подписчиков.
***
Google, Facebook, Instagram, Mail.Ru и «Яндекс» — это
компании Веб 2.0. Предыдущие версии интернет-гигантов, на которые в конце
1990-х возлагались огромные надежды, превратили нарождавшуюся
интернет-экономику в огромный мыльный пузырь, который лопнул в ходе кризиса
доткомов.
И причин краха доткомов было вполне достаточно. Во-первых,
ни одна из тех компаний не стоила денег, которые за неё давали биржевые
спекулянты. И главной причиной было то, что у интернет-корпораций не было
экономического базиса — растущего из года в год рынка медийной рекламы, которая
с каждым годом всё больше и больше уходит в интернет. Рынок интернет-рекламы
конца 1990-х — начала 2000-х не шёл ни в какое сравнение с тем, чем он стал к
середине 2010-х, когда интернет обошёл по объёму рекламного рынка другие медиа,
в первую очередь телевидение. Но для этого интернет-провайдерам пришлось
опутать большую часть земного шара оптоволоконными кабелями, установить миллионы
роутеров, а сотовым операторам — внедрить 4G-интернет. То есть интернет
экономика в конце 90-х была невозможна сугубо по техническим причинам: не
позволяла инфраструктура. И лишь когда отрасли реального сектора экономики
создали все необходимые условия, начался рост IT-гигантов, которыми и
стали Alphabet и Facebook.
Во-вторых, США ещё дальше ушли от статуса мировой
производственной державы, уступив этот титул Китаю, что позволило американской
экономике гордо войти в постиндустриальный период развития. Причинами
стали не чья-то гениальность и визионерство, а банальная деиндустриализация и
вывод капитала из реального сектора в страны, где ниже производственные
издержки. Но США сохранили статус сверхдержавы, и накопленные капиталы ушли в
финансовый и IT-секторы экономики. Пребывание в центре капиталистической
миросистемы, огромный ВВП и сотни тысяч высококвалифицированных кадров
позволили Amazon и Apple стать компаниями с триллионной капитализацией, а Alphabett
приблизиться к триллионной черте.
В-третьих, была повсеместно внедрена модель Веб 2.0, в
рамках которой на IT-корпорации трудятся не сотни тысяч штатных сотрудников
(как, например, на General Motors или «Газпром»), а миллионы (а порой и вовсе миллиарды) внештатников,
которым корпорации не платят ничего или в лучшем случае гроши.
Основа благополучия IT-гигантов экономики Веб 2.0 — это
растущие из года в год рекламные доходы в интернете, извлечение прибыли из
которых данные корпорации монополизировали, и бесплатная эксплуатация тех, кто
добровольно и без какого-либо экономического принуждения создаёт контент для
видеохостингов или социальных сетей.
Но у этой модели извлечения прибыли есть ряд «узких» мест.
Во-первых, несмотря на то что глобальный рынок интернет-рекламы продолжает
рост (за счёт «усыхания» рынка печатной и телерекламы), в США и Канаде Facebook
уже столкнулся с тем, что ему некуда расти. Все, кто хотел, уже и так
зарегистрированы в Facebook, а те, кого там нет, не регистрируются, потому что
относятся к другим поколениям, которым Facebook как социальная сеть не
интересна. Беда Google и Facebook в том, что им некуда расти — они и так
огромны, а главные привлекательные мировые рынки ими уже захвачены. В Китае Google
никто не ждёт, Facebook в КНР не придёт чисто по цензурным соображениям, а в
России есть свои интернет-компании, пусть они и слабее американских, но им,
когда нужно, удаётся привлечь на свою сторону антимонопольные органы и отстоять
свои права.
В ближайшие годы мы, скорее всего, увидим надлом Facebook и
его медленную, возможно, растянувшуюся на долгие годы смерть. Впрочем, у Марка
Цукерберга есть Instagram, который как раз любит молодое поколение,
игнорирующее Facebook.
Во-вторых, невозможно долго быть мировым IT-лидером в
условиях кризиса миропорядка, в котором оказался Pax Americana. Этот кризис
неизбежно ударит по американскому IT — как полупроводниковому, так и по
интернету. Зацепит он и Google c ОС Android. Чем активнее Вашингтон будет
использовать технологические методы замедления научно-технического прогресса в
Китае, тем больше будет сила противодействия со стороны Пекина и тем быстрее
китайцы создадут своих глобальных конкурентов американским высокотехнологичным
гигантам. Взойдёт ли мировая звезда китайского IT и будем ли мы в ближайшие
десятилетия массово регистрироваться в китайских социальных сетях, пока сказать
сложно — эпоха великих перемен только началась. Но её, скорее всего, ускорят
американские сенаторы, перед которыми приходится оправдываться главам
высокотехнологичных корпораций, рассказывая о том, как Facebook
может помочь в деле защиты демократии, чиновники министерства торговли,
которые обложили санкциями компанию ZTE, и просто национальные правительства,
чьи бюрократы возьмутся за правовое регулирование интернета.
Во всей этой истории радует то, что интернет-экономика
строится на крепком фундаменте, пусть в его основе и лежит надоедливая и
противная реклама в виде перебивающих роликов, всплывающих окон и дурацких
мигающих баннеров. Радует и то, что отечественные IT-компании не только освоили
базовые схемы монетизации, созданные их американскими конкурентами, но и
создали свои. Свои как продукты, во многом не уступающие иностранным аналогам,
так и схемы монетизации, позволяющие этим продуктам существовать и развиваться.