В конце года Беларусь и Россия уже традиционно подписывают балансы взаимных поставок продуктов питания. К примеру, в прошлом году согласование завершилось в конце сентября, а подписаны балансы были в октябре, во время Форума регионов. 

В первую очередь документ регулирует, конечно же, поставки мясной и молочной продукции, зерновых, овощей и фруктов. 

Однако опыт наблюдения отношений двух стран в сфере производства и торговли продуктами питания говорит нам о том, что эта форма согласования нуждается в модернизации. 

2018 и 2019 гг. запомнились нам довольно продолжительными выяснениями отношений между РФ и РБ по поводу внешней торговли молоком и молокопродуктами. Россия вводила ограничения, апеллируя к недостаточному качеству, Беларусь отбивала их в ЕЭК. Со своей стороны, и к Беларуси возникали вполне оправданные вопросы по поводу схем реэкспорта (легализации через Беларусь некачественной продукции украинского происхождения, к примеру, сырных продуктов с высоким содержанием растительных жиров). 

При этом в один клубок сплетено сразу несколько проблем, и из него уже давно пора выделить основную: российская политика импортозамещения в сфере АПК была вполне успешной и достигла того предела, когда она начинает вступать в противоречие с интересами белорусского АПК. 


Впрочем, дело не только в импортозамещении, а и в общем развитии АПК РФ и региона в целом. Как указывает министр по промышленности и агропромышленному комплексу Евразийской экономической комиссии Александр Субботин, объём производства сельхозпродукции в ЕАЭС с 2012 года вырос на 20 %, а импорт сократился на 30 %. В частности, по производству мяса наблюдается рост на 9,3 %, растительных масел — на 4,5 %, сыров — на 4,1 %. Суммарный с/х экспорт стран ЕАЭС в прошлом году достиг 25 млрд долларов. Всё это не может не отражаться на доходах белорусских аграриев.

Кто и как (по)страдает? Сегодня мы видим, как теряют выручки производители молока и сливок. Однако в ближайшем будущем (2022–2023 гг.) Беларусь может потерять возможность экспорта в РФ 150 тыс. тонн сыра твёрдых сортов и 35 тыс. тонн мягких сыров. Причина — развитие соответствующих производств России. 

Та же самая тенденция наблюдается в производстве грибов, однако об этом мы уже писали ранее и не видим смысла повторяться.

Кроме того, судя по падению выручки производителей говядины (в январе — июле они экспортировали продукции на 137 млн долл., заработав на 89 млн долл. меньше, чем за аналогичный период прошлого года), похожие проблемы наблюдаются и у них. 

На отраслевых конференциях уже звучат оценки, мол, «к такому-то году внутреннее производство будет обеспечивать такую-то долю внутреннего спроса». 

Последний пример такого рода — кризис перепроизводства сахара. «В последние годы сложилась ситуация, когда российские производители увеличили производство: при ёмкости рынка 5−5,5 миллиона тонн на протяжении трёх лет они выпускают более 6 миллионов тонн сладкого песка. Схожее положение дел и у нас: мы производим вдвое больше сахара, чем потребляем. Таким образом, с учётом переходящих запасов на союзном рынке профицит сахара достиг почти одного миллиона тонн», — перечисляет председатель госконцерна «Белгоспищепром» Александр Забелло. 


Между тем при составлении балансов эта информация либо не учитывается вовсе, либо учитывается крайне недостаточно, иначе бы перепроизводства того же сахара не наблюдалось 3 года подряд. 

Следует признать очевидное: в России при поддержке правительства запущена масштабная программа обеспечения продовольственной безопасности. Её результатом будет резкое сокращение или даже отказ от импорта товаров, на производство которых долгое время ориентировался АПК Беларуси. Такова объективная реальность. 

Учитывая, что государство союзное, эта реальность может и должна формулироваться как задача для решения обеими сторонами. 

Здесь будет уместно вспомнить длительный спор России и Беларуси по поводу украинского рынка топлива, а также стремления РФ побудить Беларусь отказаться от транспортировки своих нефтепродуктов через порты Прибалтики. В итоге было найдено изящное решение: Россия как бы «отдала» этот рынок Беларуси. Белорусские НПЗ в ответ снизили отгрузки в Великобританию и Нидерланды (основные для РБ рынки сбыта в ЕС). Эти рынки теперь подхватят их российские коллеги. 

С продовольствием у нас ситуация немного сложнее: просто взять и что-то отдать не получится. Тем не менее принцип будет похожим. 

  1. Логистика. Пусть Беларусь продолжает развивать экспорт в приграничные регионы РФ. К тому же вопрос продовольственной безопасности действительно важен, и союзника вполне можно к нему привлекать.
  2. Белорусским производителям разумно сосредоточиться на конечных продуктах переработки, специалитетах, создании региональных рецептур.
  3. Следует по максимуму использовать наработанную репутацию белорусского качества. К примеру, везти белорусскую сгущёнку куда-нибудь на Дальний Восток совершенно нерентабельно. Но почему бы не открыть там СП Рогачёвского МК и российского производителя молока?
  4. Наконец, можно проработать актуальный перечень позиций импорта продукции с/х и АПК в Россию. Наверняка там ещё есть масса товаров, собственное производство которых в РФ ещё даже не задумывалось либо крайне недостаточно (навскидку: фермерская рыба, аминокислоты, корма для домашних животных, замороженная продукция).

Когда вброс — наш друг

С начала 2019 года мы стараемся следить за  деятельностью российско-белорусской рабочей группы, готовящей текст интеграционного соглашения. Тема не единожды освещалась, и каждый раз мы были вынуждены констатировать: информации крайне мало, её приходится собирать буквально по крупицам. 

Поэтому было бы неправильно говорить, что публикация изданием «Коммерсант» анализа проекта интеграционного соглашения стала для нас новостью (подробнее см. тут). Если отбросить откровенно странные тезисы о конфедерации, зачем-то туда включённые, то в целом в публикации не было ничего такого (почти ничего), чего мы не могли бы вынести из отчётных материалов о встречах глав правительств России и Беларуси в течение года. 

В материале, ссылка на который дана выше, публикация анализа интеграционного соглашения названа вбросом. И мы готовы это повторить, уж слишком она отдаёт стремлением поскорее опубликовать «жареные» сведения. Тем не менее свой позитив в этой публикации есть. Во-первых, она лучше любых заверений чиновников подтвердила, что работа действительно ведётся. Это известный феномен: люди скорее верят (полу)закрытой информации, нежели тому, что лежит перед носом. 

Во-вторых, приходится признать, что открытых публикаций, равных по соотношению «объём/информативность», попросту не было. Замкнутый круг: писать их нужно на основании достоверных данных, а информацию о соглашении стороны не разглашали.

Судя по истерике, устроенной оппозиционными белорусскими СМИ после публикации «Коммерсанта», правильно делали. Однако для сторонников интеграции ситуация получалась двусмысленной. Необходимо разъяснять все плюсы и перспективы, а разъяснять-то и нечего. Теперь же всё доступно: 

«Режим госрегулирования агрорынков, торговли, транспорта и связи, антимонопольной политики, режим защиты потребителей. Обещаны также к 2021 году взаимный единый доступ к госзакупкам, единая система учёта собственности и унификация хозяйственного законодательства, то есть, видимо, гражданских кодексов». К тому же РФ и РБ «намерены вести согласованную политику» на рынке труда и в сфере соцзащиты. Плюс «создание единого регулятора рынков газа, нефти, нефтепродуктов и электроэнергии» и единый налоговый кодекс. 


Возможно, мы что-то упустили, но основные шаги в трёх этих цитатах перечислены. Между тем в современном мире компактность упаковки смыслов для передачи информации подчас на порядок важнее, чем исчерпывающая точность. Спрос на такую точность невелик, компактность востребована куда более. 

Нам сложно судить о том, каковы были истинные цели публикации анализа этого наверняка ещё сырого проекта. Но мы не можем не обратить внимания на очевидные плюсы такой публикации. Теперь широкому кругу читателей по крайней мере становится понятно, куда плывём, к чему движемся. 

Мы начали с материала «Коммерсанта» как более медийно привлекательного повода. Но было бы неправильным не упомянуть то, что стало его причиной. В первой половине сентября состоялась встреча Сергея Румаса и Дмитрия Медведева, в ходе которой РФ и РБ подписали рамочный документ об углублении экономической интеграции — как раз его копию (пока неясно, насколько она была полной) и получил «Коммерсант». 


Сам рамочный документ — своего рода сердцевина будущего соглашения, скелет. А «мясо» этого скелета — 30 «дорожных карт» интеграции в различных областях — часть из них уже перечислена выше. 

Данный документ — иллюстрация известной поговорки: «Русские долго запрягают и быстро едут». Как справедливо отметил шеф-редактор нашего проекта Семён Уралов, «подобный план углубления российско-белорусской интеграции должен был появиться ещё 20 лет назад — как только подписали договор о создании Союзного государства». 20 лет назад он не появился. Зато теперь его рабочий вариант подготовили менее чем за год. Завидный результат, учитывая масштаб работы.

Важность сентябрьской встречи глав правительств сложно переоценить. До последнего времени интеграция в рамках СГ, по сути, велась хаотично. Теперь (вернее, после того, как документ подпишут главы государств) интеграция станет прямой обязанностью правительств РФ и РБ. А в дорожных картах будут прописаны конкретные направления, цели и сроки. 

БелАЭС: экономика расставляет всё на свои места

В обзоре за август мы уже обращались к теме БелАЭС, а вернее, к любопытной ситуации, связанной с перспективой экспорта её электроэнергии. Как известно, ещё в 2017 году у соседей Беларуси — Польши и Литвы — сложился своеобразный союз, направленный на недопущение белорусской электроэнергии на европейский рынок. Мотивация у этих стран незначительно отличалась, однако имела общий базис: желание препятствовать укреплению российского влияния в Европе. А полноценно работающая атомная станция, построенная по одному из последних проектов и поставляющая энергию странам ЕС, несомненно укрепляла бы позиции РФ (и Беларуси, конечно же), являясь своего рода витриной возможных энергетических решений.


После того как альянс против БелАЭС сложился, противники строительства станции в самой Беларуси получили лишний козырь для своих протестов. Мол, зачем строить станцию, которая никуда не сможет продать свою продукцию? Разбору этих инсинуаций (станция строится не для экспорта, а сам экспорт совсем не равнозначен экспорту на Запад) мы посвятили несколько публикаций на нашем ресурсе. 

Наконец, в августе мы обращали внимание читателей на любопытный конфликт между руководством Литвы и Латвии. Последняя, готовясь к скорому разрыву БРЭЛЛ (энергокольца, связывающего Россию, Беларусь и три прибалтийские республики), прорабатывает вариант переноса точки покупки электроэнергии на российско-латвийскую границу. 


Возбуждение по этому поводу политических элит Литвы показывает, что там весьма внимательно следят за интеграционными шагами России и Беларуси и не упустили из внимания стремление к созданию единого рынка электроэнергии в рамках СГ. 

Для них это означает прорыв блокады, поскольку покупать белорусскую электроэнергию та же Латвия сможет… у России. За счёт взаимозачётов и балансировки производства. Т. е. энергия БелАЭС всё равно окажется на энергорынке ЕС, и смысла в бойкоте не будет никакого. Более того, Латвия тем самым получит надёжный и относительно недорогой (уж в сравнении с подводными энергомостами так точно) источник электроэнергии. А внутривидовая борьба, как известно, бывает намного драматичнее межвидовой. 

Мы напоминаем всё это, чтобы подвести к очередной новости. Вернее, даже к двум. 

«У нас сегодня много предложений и заключён ряд контрактов на экспорт электроэнергии. По итогам 2019 года ожидаем более чем в 2 раза увеличить экспорт электроэнергии по сравнению с прошлым годом… Поэтому [после пуска БелАЭС. — Ред.] экспорт не обнулится. Думаю, он будет только нарастать», — заявил заместитель министра энергетики Михаил Михадюк в интервью ИА БелТА, опубликованном 18 сентября. 

Проще говоря, чиновник анонсировал наличие договорённостей в отношении экспорта электроэнергии на срок после пуска первого энергоблока белорусской атомной станции. 

И это не пустая похвальба, подтверждение словам замминистра подоспело в тот же день. Парламент Украины внёс изменения в закон «О рынке электроэнергии», сделав возможной закупку электроэнергии у стран, не входящих в Европейское энергетическое сообщество. Из соседей Украины под это определение подпадают только Россия и Беларусь.

О необходимости такого шага на Украине говорили уже давно. Главная его причина — непомерно высокая цена, которую приходится платить за уголь для ТЭС — как импортный, так и украинской добычи. 

Пикантности ситуации придаёт то обстоятельство, что Украина и сама вынашивает планы экспорта электроэнергии в Польшу (знаменитый проект достройки 3-го и 4-го энергоблоков Хмельницкой АЭС и восстановления ЛЭП «Хмельницкая АЭС — Жешув»). 


Правда, проект предусматривает, что экспортировать Украина станет энергию энергоблоков № 2,3 и 4. А отнюдь не будет заниматься перепродажей белорусской электроэнергии в Польшу. Но энергоблоки ещё когда достроят (достроят ли?). А выгода — вот она. 

Так что Литве теперь следует беспокоиться ещё и по поводу Украины.

Нам лишь остаётся снова процитировать замминистра: «Ничего в этом зазорного нет. Экономика всё расставит на свои места». БелАЭС будет работать. 

«Щит Союза — 2019»

Конец лета — начало осени — уже традиционное время для проведения совместных оперативных учений вооружённых сил Беларуси и России «Щит Союза». В этом году учения проводились уже в четвёртый раз, причём впервые Россия и Беларусь провели их ещё в 2006 году. 


«Вдали от границ с НATO», — с издёвкой отреагировал на них оппозиционный телеканал «Белсат», состоящий на финансировании у одного из членов этого самого НАТО (Польши). Издёвка мимо кассы: действующий порядок проведения российско-белорусских военных учений был сформирован ещё 10 лет назад. Манёвры проходят поочередно в России и Беларуси, причём «Щит Союза» договорились проводить на территории России, а Беларусь принимает «Запад». 

Всего в учениях принимали участие около 12 тыс. военнослужащих, 900 единиц наземной техники, 70 самолётов и вертолётов (более 4 тыс. военнослужащих и 160 единиц техники направили на учения ВС РБ).

Исторически «Щит Союза» тесно связан с ракетным вооружением: в 2006 году учения проводились для проверки работы воссоздаваемой системы ПВО РФ и РБ (отсюда и «щит» в названии). Однако с тех пор понятие щита несколько расширили, и в учениях принимали участие в т. ч. ОТРК «Искандер». Беларусь, в свою очередь, направила на российский полигон РСЗО. Впрочем, учения были достаточно разноплановыми.


В целом перед участниками учений стояли 5 задач, поставленных руководством: отражение нападения с земли и с воздуха, высадка воздушного десанта, поддержка обороняющихся войск с воздуха, стабилизация обстановки. Или, как кратко выразился один из участников, «много стрельбы, много вождения». 

«В ходе учений широко использовался российский опыт, полученный во время операции в Сирии», — отметил доцент Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта (Калининград) Юрий Зверев. Таким образом, благодаря проведению совместных учений белорусская армия получает доступ к самому актуальному военному опыту. Ведь если не считать участия военнослужащих в миротворческих миссиях ООН, то опыта ведения боевых действий в современных условиях армия РБ не имеет.