Представляя себе православную церковь русского Средневековья, мы часто ошибочно видим её духовным монолитом, способным легко противостоять посторонним влияниям и иноземным ересям. Подобный образ сложился во многом благодаря идеологической позиции православных иерархов, стремившихся искоренить неудобные воспоминания о прежних проблемах и внутренних конфликтах. Именно по этой причине мы сегодня говорим о существовавших на Руси ересях словами тех, кто их осуждал. Разумеется, такой односторонний материал не позволяет взглянуть на внутренние проблемы православной церкви со стороны, разобраться в причинах того, почему не только многие русские миряне, но и священники в своё время склонялись к принятию абсолютно чуждых православию духовных доктрин.

Между тем многие духовные проблемы лежали на поверхности и казались современникам очевидными. Православная церковь глубоко оторвалась от первоначального христианства, ритуал стал для неё важнее духовных истин. Помимо этого, церковь постоянно накапливала богатства и стремилась к политическому единству с властью. Таким образом, сама обстановка благоприятствовала еретическим течениям.

Ситуация усугублялась тем, что Русская православная церковь не особенно стремилась просвещать свою паству и разъяснять ей многие положения церковного канона. По этой причине подавляющее большинство прихожан трактовало духовные истины со «своей колокольни». В связи с этим возникало тесное переплетение церковных установлений с суевериями и домыслами, являющимися благоприятной средой для всевозможных ересей.

В этой обстановке достаточно было появления грамотного человека, умеющего доступно донести до современников собственные духовные представления, чтобы возникла новая и опасная секта, стремящаяся к духовному диалогу с обществом. К счастью, в России не объявился свой Мартин Лютер, поэтому церковные реформы середины XVII века лишь частично обновили церковь, не затронув её основ. Между тем предпосылки к реформаторской деятельности в России были, однако они столкнулись с невежеством большинства населения и ярым противодействием власти, заинтересованной в сохранении существующего положения вещей. 

Нельзя сказать, что в церковной среде вообще не было людей, сознающих необходимость укрепления авторитета церкви с помощью просвещения. Среди видных деятелей этого направления встречаются имена Сергия Радонежского, Филиппа Колычева, Иосифа Волоцкого и иных церковных иерархов. К сожалению, их влияние на духовную жизнь страны не стало решающим...

В этой статье я расскажу о ереси, которая при благоприятных обстоятельствах могла широко распространиться по всей территории Руси и стать альтернативой официальному православию.

Учёный иудей Схария

В 1470 году в Новгородскую республику, собирающую силы для последнего противостояния с Москвой, прибыл на княжение из Киева князь Михаил Олелькович, которого сопровождала многочисленная свита.

Как известно, литовский князь не оказал действенной помощи новгородцам, однако невольно способствовал появлению в северной республике опасной ереси, которая достаточно быстро распространилась в среде образованных людей.

Остаётся загадкой, каким образом в свите князя оказался учёный иудей Схария, сумевший за короткое время проникнуть в среду православного духовенства и убедивший некоторых православных священников и мирян в прелести своего учения. Любопытно, что впоследствии он полностью исчез со страниц летописей, не оставив о себе памяти. Известный учёный Дмитрий Лихачёв высказал мысль, что популярности нового учения способствовало то обстоятельство, что оно было не столько ересью, сколько вольномыслием, проявлением гуманистических традиций Возрождения. Впрочем, теорию Лихачёва достаточно сложно проверить, поскольку мы почти не располагаем письменными свидетельствами самих еретиков.

Новое учение получило название «ереси жидовствующих», что невольно наводит на мысль о тесной его связи с иудаизмом. К сожалению, о главных особенностях ереси мы узнаём лишь из «Книги на еретиков» Иосифа Волоцкого, стоящей на позиции официального православия. Разумеется, подобные трактаты не только сознательно нивелируют все положительные стороны вероучения, но и содержат субъективные представления автора о положениях ереси.

По официальной версии, жидовствующие отвергали основные догматы православной церкви и позиционировали взгляды, весьма схожие с иудаизмом. В частности, они отвергали учение о Троице, монашество и пришествие Христа. Кроме того, они критиковали существующие в православной церкви порядки и стремились изменить их с помощью своих тайных сторонников среди духовенства.

Схарии удалось привлечь на свою сторону двух православных священников — «попа Дениса» и «протопопа Алексеа», которые помогли ему искать новых сторонников. Судя по всему, дело подвигалось достаточно быстро, поскольку архиепископ Геннадий, присланный из Москвы в Новгород в 1484 году, обнаружил в бывшем вечевом городе целое еретическое гнездо. Даже при той власти, которой обладал архиепископ, ему не удалось самостоятельно задушить новое учение. Более того, сторонники ереси перебрались в Москву и заняли видное место при княжеском дворе. Геннадию приходилось лишь мечтать об искоренении ереси методами инквизиции: «Ано фрязове [итальянцы] по своей вере какову крепость держат! Сказывал ми посол цесарев про шпанского короля, как он свою очистил землю! И аз с тех речей и список тебе послал. И ты бы, господине, великому князю о том пристойно говорил».

В Москве

В первое время обстоятельства весьма благоприятствовали новой ереси.

Скрывая своё учение, еретики вели благочестивый образ жизни, не позволяющий заподозрить их в отклонении от православия. Парадоксально, но в скором времени они стали образцом для подражания в среде православного священства. В связи с этим последовало приказание Ивана III перевести Дионисия и Алексея в Москву. Алексей стал протопопом Успенского собора в Кремле, а Дионисий — священником Архангельского собора.

Учёность еретиков позволила им занять достойное место при княжеском дворе и найти себе новых сторонников не только среди приближённых великого князя, но и в кругу его родственников. Новое учение, по некоторым сведениям, приняла даже невестка Ивана III.

Главным покровителем ереси при дворе стал дьяк и фактический «министр» иностранных дел Фёдор Курицын, имевший широкое влияние на великого князя. Дело дошло до того, что еретикам удалось поставить митрополитом своего сторонника — игумена Симонова монастыря Зосиму.

Как это часто бывает, обстоятельства существования ереси были раскрыты совершенно случайно. В 1487 году еретики затеяли между собой пьяный спор, на который пригласили случайных людей. Один из присутствующих донёс о сомнительной беседе властям (новгородскому архиепископу Геннадию), которые арестовали многих новгородских «жидовствующих». В ходе допроса они указали на семёновского священника Григория и его сына диакона Самсонко, никольского священника Ересима и борисоглебского диакона Гридю Клоча.

Впрочем, даже раскрытие ереси не привело к её искоренению по западноевропейскому образцу. Дело затянулось. Архиепископ Геннадий требовал немедленной расправы над сектантами, однако так и не получил должной поддержки из Москвы. Новгородские еретики были биты «на торгу кнутьём», но не казнены. В 1490 году в Москве всё же прошёл церковный собор, на котором ересь была официально предана анафеме. При этом новгородскому архиепископу были выданы некоторые новгородские еретики, бежавшие в Москву.

Между тем главные еретики в Москве никаким преследованиям не подверглись. Фёдор Курицын сохранял своё влияние вплоть до смерти. Лишь его уход из земной жизни позволил православной церкви нанести еретикам главный удар.

Разгром ереси

Год смерти Фёдора Курицына в летописях не упоминается, однако после 1500 года сведения о нём исчезают.

Уход влиятельного покровителя приводит к тому, что политическая партия, на которую делали ставку еретики, проигрывает. Пик борьбы приходится на 1498 год. В результате политических интриг Иван III сначала назначает наследником Дмитрия, своего внука, но потом, по неизвестным нам причинам, меняет своё решение и останавливает свой выбор на сыне Василии.

Будущий великий князь имел к еретикам не только духовные, но и политические претензии. Опираясь на его поддержку, православная церковь добилась нового собора над еретиками, который состоялся в 1504 году. Решения данного собора оказались намного жёстче предыдущего, все главные лица, обвиняемые в ереси, были приговорены к мучительной казни на костре.

Сожжение за духовные преступления практиковалась на Руси крайне редко, поэтому великий князь долго колебался, прежде чем принять такое решение. В отличие от Западной Европы эффектного аутодафе не получилось. Обвиняемые были сожжены в деревянных срубах, чтобы не вызывать лишних толков.

Именно после казни еретиков, дабы оправдать крутые меры, возникло сочинение Иосифа Волоцкого «Слово об осуждении еретиков». В нём автор изложил основные положения новой ереси, а также богословски обосновал необходимость жёстких мер в отношении неё. Благодаря книге сегодня мы имеем возможность хотя бы частично приблизиться к тайне загадочной секты.

После собора

Как и следовало ожидать, казнь главных «ересиархов» не привела к искоренению ереси на Руси. Ивашка Чёрный и Игнашка Зубов «обрезались и бежали в Литву». В 1517 году собирался новый собор, который осудил очередную партию еретиков. В самой православной церкви вспыхнули ожесточённые споры по поводу допустимости расправы с инакомыслящими методами насилия.

Особенное негодование высказывал известный инок Вассиан Патрикеев, который также выступал против стяжания церковью земных богатств. Согласно его позиции священнослужители должны уметь отстаивать свою позицию в споре: «Немощнии с еретикы не ядят, сильные же на славу Божию сходятся».

Так или иначе, но с видимыми проявлениями ереси православная церковь покончила.

К сожалению, узость источниковедческой базы мешает нам представить себе движение жидовствующих во всей полноте. Остаётся загадкой, почему её так активно поддерживали священники и образованные люди при дворе. Несомненно, присутствовал какой-то важный и прельстительный довод, позволяющий еретикам убеждать в своей правоте верующих людей. В определённый момент возникла даже угроза официального принятия ереси правящей династией.

Приведённые мною в статье факты, разумеется, не претендуют на полное изложение всех аспектов существования секты на Руси. Заинтересованный читатель найдёт множество статей и книг, которые существенно дополнят мой материал. Я же, со своей стороны, надеюсь, что вызвал интерес к очередному малоизвестному эпизоду русской истории, который позволяет взглянуть на жизнь средневековой православной церкви под иным углом.