В прошлом
выпуске мы рассказывали о том, что Россия ратифицировала Парижское
соглашение по климату, добровольно накинув себе на шею экологическую удавку.
Удавку, давление которой не выдержали даже США, заявив, что соглашение
разорительно для экономики. Так почему же Россия решилась на столь смелый шаг?
Три года российские институты изучали возможные последствия
ратификации Парижского соглашения. Звучали разные оценки, но в основном всё
сводилось к тому, что с ратификацией нужно тянуть подольше. Что мы и делали.
Теперь же, став полноправными участниками клуба, мы должны принять на себя
обязательства по снижению выбросов углекислого газа, развитию возобновляемых
источников энергии, а также делать взносы в специальный фонд для помощи бедным
странам. И хотя пока что соглашение не предусматривает каких-либо санкций за
невыполнение обязательств, понятно, что в дальнейшем требования будут
ужесточаться и санкции появятся. Бесноватая школьница Тунберг, выпущенная на
трибуну ООН, — явный тому признак.
Конечно, это может негативно сказаться на и без того не
выдающихся темпах роста нашей экономики. Но есть мнение, что таким образом мы
выиграли время. Потому что сейчас давление экодиктатуры будет нарастать главным
образом в отношении тех стран, которые соглашение не ратифицировали. Если бы мы
не сделали это сейчас, то под жесточайшим давлением оказалась бы наша работа по
развитию Севморпути, на что нам вполне прозрачно указали пару месяцев назад. А
Севморпуть и вообще русская Арктика — это ключ к нашему экономическому
развитию.
Но есть и другие мотивы.
Интересы России
В какой-то степени Россия сама заинтересована в снижении
выбросов CO₂, ведь это синоним повышения энергоэффективности. А с этим у нас
действительно есть проблемы. Привыкнув жить в богатой ископаемыми ресурсами
стране, мы сжигаем их, не задумываясь. Стратегия России в рамках Парижского
соглашения — не в том, чтобы сворачивать производства, а в том, чтобы
модернизировать их, оснащать энергоэффективными технологиями и за счёт этого
повышать производительность и вместе с тем снижать выбросы. В этом деле у нас
есть даже своё преимущество перед многими странами мира — более 80 % выработки
электроэнергии у нас в настоящее время вырабатываются станциями с низким
объёмом выбросов CO₂, а именно атомными и гидроэлектростанциями, парогазовыми
установками и т. д. За последние годы Россия сделала впечатляющий рывок вперёд в
развитии солнечной и ветроэнергетики — мы не только строим такие
электростанции, но и сами научились производить комплектующие для них, так что
навязать нам импорт из других стран не получится.
Если разобраться, то Парижское соглашение не несёт для нас
прямой угрозы, по крайней мере пока что. Но почему от него тогда отказались в
США?
Позиция США и Китая
Из соглашения по климату США вывел Трамп и прямо указал, что
это его ответ на действия так называемых европейских партнёров в торговых
войнах и на их нежелание увеличивать расходы на оборону в рамках НАТО. То есть
это асимметричный политический ход, который, кстати, ещё припомнят Трампу на
ближайших выборах.
А вот Китай, будучи главным производителем парниковых газов
в мире, напротив, горячо соглашение поддерживает, а решение США о выходе
порицает. По схожим с Россией мотивам. Поэтому, вред или пользу несёт соглашение конкретной стране, в конце концов, определяется тем, может ли она
использовать его себе во благо. Ведь политика — это искусство возможного, о чём
хорошо знают как в Китае, так и в России.