В настоящее время на территории Украины проявляется ряд различных по предыстории, существующим противоречиям и участникам, но взаимосвязанных конфликтов, наложение которых синтезирует общенациональный кризис.

Геополитический конфликт по линии Россия — Запад после государственного переворота в Киеве президент Республики Беларусь А. Г. Лукашенко назвал одной из главных причин дестабилизации общественно-политической ситуации в Украине.

Ещё в XIX веке германский канцлер О. фон Бисмарк сформулировал мысль, что без Украины Россия просто большая страна, а с Украиной — великая Россия. В двух мировых войнах колонизация Украины рассматривалась одной из главных целей Германской и Австро-Венгерской империй, а затем и нацистской Германии, причём не только с точки зрения расширения жизненного пространства на восток, но и с точки зрения значительного ослабления России.

Именно «сдерживание» России актуализировало в очередной раз «украинский вопрос». В начале ХХI века Москва стремилась вовлечь Киев в Евразийский экономический союз, что обеспечило бы ему достаточно внушительный по международным меркам экспортный потенциал и ёмкий внутренний рынок. Брюссель и Вашингтон видели в такой интеграции угрозы усиления России и обострения глобальной экономической конкуренции. Об этом неоднократно и откровенно говорили представители западного политического истеблишмента. Внешняя политика Запада после распада СССР в отношении России имела достаточно чёткое проявление и сводилась к следующему:

• препятствовать любым инициируемым Россией интеграционным процессам на постсоветском пространстве с целью не допустить усиления геополитического конкурента и сохранить глобальное доминирование;
  
• всячески замедлять инновационный рост российской экономики и модернизацию оборонного потенциала с целью достижения военно-стратегического превосходства, достаточного для «сдерживания» Москвы (в том числе посредством реализации стратегии «передового базирования», развёртывания глобальной системы ПРО, милитаризации космоса);
  
• создать «пояс нестабильности» вокруг России или обеспечить контроль над внешней политикой сопредельных стран с целью препятствования внешнеторговому обмену и в целом экономическому развитию;
  
• всемерно способствовать ослаблению центральной власти, созданию предпосылок «управляемого хаоса» и распада Федерации, чтобы исключить риск возрождения России как мировой державы и получить свободный доступ к российской ресурсно-сырьевой базе.
  

Украина фактически оказалась инструментом этой антироссийской политики. При этом сама она с многочисленными внутренними проблемами вряд ли всерьёз рассматривалась западными геополитическими игроками с точки зрения получения значительных экономических дивидендов.

Следует признать, что на сегодняшний день в деле решения «украинского вопроса» США добились определённых успехов:

• сорвана попытка масштабной евразийской интеграции;
• американские политические партнёры консолидированы вокруг антироссийской политики вопреки своим частным экономическим интересам;
• обеспечен внешний контроль над государственной властью Украины и задан её антироссийский внешнеполитический курс;
• нанесён существенный ущерб российской экономике (через политику санкций, затруднение транзита, разрыв технологических связей, дополнительные бюджетные расходы и т. д.);
• расширено американское политическое и военное присутствие в Европе.

Ответными действиями Кремлю удалось на время консолидировать российское общество и повысить рейтинг власти, улучшить военно-стратегическое положение в Черноморском регионе и отсрочить политическую интеграцию Украины в НАТО. Однако в глобальном масштабе это скорее тактические, чем стратегические успехи.

Попытка договориться в «нормандском формате», оставив за скобками США, хотя и снизила интенсивность вооружённого конфликта в Донбассе, однако:

• подтвердила статус Донбасса как украинской территории, временно неподконтрольной Киеву, что идейно ослабило сопротивление киевскому режиму;
• способствовала передышке от военных неудач, формированию с американской помощью силовых структур, лояльных режиму, усилению русофобских настроений в украинском обществе;
• не привела к принципиальным противоречиям между США и их европейскими партнёрами, изменению отношения ЕС к официальному Киеву, выходу европейцев из антироссийских санкций, признанию нового статуса Крыма и др.

Для Украины действия субъектов геополитического конфликта обернулись внутренним расколом украинского общества по векторам внешнеполитической ориентации и вооружённым конфликтом в Донбассе, отделением Крыма, укреплением олигархического диктаторского режима, обострением экономических и социальных проблем при явно недостаточной компенсации со стороны США и ЕС.

В ходе продолжающегося геополитического конфликта Россия — Запад США в дальнейшем будут стремиться:

• не допустить отхода основных государств — членов ЕС от политики антироссийских санкций (одним из поводов останется «украинский вопрос);
• сохранить свой контроль над Киевом, обеспечить устойчивость диктаторского режима и неизменность его антироссийской внешней политики;
• расширить своё военное присутствие на Украине;
• переложить на Брюссель основное бремя решения социально-экономических проблем Украины как ассоциированного члена ЕС.

В силу объективных причин, кроме геополитического противоборства, Украина оказалась втянутой в цивилизационный конфликт.

Историческая конфронтация западно-христианской (иудейско-христианской) и православно-славянской цивилизаций вновь обострилась в начале 90-х годов прошлого века после распада мировой социалистической системы и прекращения глобального идеологического противостояния. По словам З. Бжезинского, после крушения коммунизма главным врагом сионизированного Запада становится православие, то есть одна из системообразующих цивилизационных составляющих. Эта мысль нашла подтверждение в событиях на Балканах, где субъекты конфликта имели чётко выраженную цивилизационную принадлежность, а в ходе противоборства прибегали к этноконфессиональным и историко-культурным «чисткам». Например, только в Хорватии были уничтожены около двухсот православных монастырей и храмов, а в Словении снесены около трёхсот сербских сёл.

Если геополитический конфликт вокруг Украины получил достаточно широкое освещение и обсуждение в глобальном информационном пространстве, включая российское, то существование цивилизационного конфликта как-то предпочитают замалчивать или вовсе ставить под сомнение.

Между тем Украина, находясь на «разломе» (по С. Хантингтону) православно-славянской и западно-христианской цивилизаций, неоднократно становилась ареной масштабных конфликтов по оси Восток — Запад. Этнографические и этноконфессиональные группы украинского народа, как и другие этносы на территории нынешней Украины, длительные исторические периоды формировались и развивались под влиянием различных цивилизаций. Если считать некорректным (хотя и спорным) вопрос о существовании единого украинского этноса, то следует по крайней мере признать наличие цивилизационных отличий внутри его. В противостоянии православно-славянской и западно-христианской цивилизаций глубинные отличия между группами украинского общества всегда играли немаловажную роль, усиливая противоречия и побуждая к противоборству на той или иной стороне.

Не коррупция или тяжёлое социально-экономическое положение населения, не интересы геополитических субъектов или украинских олигархов, даже не отсрочка ассоциации с ЕС, а именно цивилизационный фактор стал катализатором массового противостояния и внутреннего вооружённого конфликта.

Субъектами цивилизационного конфликта на Украине выступают сторонники и противники в вопросах государственного устройства, языка и идеологии, внешнеполитической и экономической ориентации, образования и отношения к историческому прошлому, конфессиональной принадлежности и др. Агрессивные сторонники западно-христианской цивилизации навязывают всему населению страны свои цивилизационные ценности и претендуют на элитарное положение в украинском обществе. Об этом, в частности, свидетельствует юридически оформленное вытеснение с территории Украины православной церкви Московского патриархата.

Нынешняя киевская власть, проводя с одобрения Запада политику тотальной «украинизации», пытается ускоренными темпами формировать украинскую нацию именно как часть западно-христианской цивилизации.

Лозунг майдана «Украина — это Европа» следовало изначально понимать как «Украина — часть западного мира», а желание интегрировать Украину в структуры ЕС и НАТО — как нетерпение оформить и закрепить эту принадлежность.

На рубеже ХХ–ХХI веков ослабить негативное влияние цивилизационного фактора на украинское общество могла бы федерализация государственного устройства с предоставлением широких полномочий регионам в социально-культурной сфере при внешней нейтральности и внутренней толерантности официального Киева. Этот сценарий имел сторонников не только на юге и востоке, но и на западе страны. Он хоть и вызывал сомнения относительно будущего Украины, но в какой-то мере гарантировал «цивилизованный развод» в случае общенационального кризиса. Дальнейшие события показали, что такой сценарий не устраивал ни Запад, ни украинских олигархов.

Решить искусственным путём цивилизационный конфликт невозможно. На формирование устойчивой цивилизационной принадлежности уходят сотни лет. Ограничить цивилизационный конфликт при продолжении политики тотальной «украинизации» возможно только в условиях диктатуры, подавляющей одну часть общества с опорой на другую (соответственно, противопоставляющей одну другой). Формы принуждения могут быть различными. В своё время лидеры ОУН в целях нацстроительства были готовы, если потребуется, уничтожить большую часть украинского населения, а их современные последователи писали в своих листовках «Крым будет украинским или безлюдным».

Для государственных и негосударственных структур западно-христианского мира украинский цивилизационный конфликт был и остаётся частью большого цивилизационного конфликта, в рамках которого следует ожидать продолжения всесторонней поддержки диктаторского режима и его сторонников, в том числе через:

• формирование в глазах мировой общественности образа «демократического» режима, «героически» противостоящего российской агрессии;
• оправдание любых мер режима, направленных на ускоренное нацстроительство и подавление сопротивления политике тотальной «украинизации», и его активных сторонников;
• нивелирование в рамках западно-христианской цивилизации отдельных проявлений общественного недовольства событиями на Украине, связанными с нарушением прав и свобод, преследованиями, проявлениями и героизацией нацизма, политическими убийствами, погромами, захватами и т. п. (например, в Польше, Венгрии, Израиле и др.);
• игнорирование заявлений международных организаций, пытающихся привлечь внимание к событиям на Украине.

В борьбе за раздел советского наследия на Украине сформировались группы (кланы) представителей крупного финансово-промышленного капитала. За время суверенитета экономическая мощь кланов трансформировалась в политическую власть и, наоборот, контроль над властью стал необходимым условием получения прибылей, конкурентных преимуществ, гарантий безопасности. В результате в Украине сложилась олигархия, установившая политическое, экономическое и информационное господство в стране.

Украинский олигархический конфликт имеет два аспекта. Во-первых, это перманентный межклановый конфликт. Он проявляется через череду скандалов, связанных с борьбой за власть, лоббированием экономических интересов, переделом собственности, рейдерскими захватами, коррупцией, арестами активов и нейтрализацией оппонентов.

Во-вторых, это внешний конфликт украинской олигархии в отстаивании своих интересов, определённым образом связанный с геополитическим и цивилизационным конфликтом Россия — Запад.

Практически всё, что производилось или реализовывалось украинскими кланами и пользовалось спросом на внешних (особенно привлекательных западных) рынках, имело российские аналоги. Российская олигархия и крупные компании стали основными конкурентами украинских кланов на внешних и внутренних рынках в металлургии, добывающей промышленности, военном производстве и торговле оружием, аграрном секторе, пищевой промышленности, транспорте. Кроме того, более мощные и мобильные российские компании пытались составить серьёзную конкуренцию местным олигархическим кланам при приватизации и переделе собственности на Украине.

При таких обстоятельствах политика официального Киева за годы суверенитета была вполне логична. Это лояльность к странам Запада, где обеспечивались экспортные и финансовые интересы украинской олигархии, и противостояние России как экономическому конкуренту. По мере того как для украинского экспорта снижалась значимость российского рынка на фоне роста отрицательного сальдо внешней торговли, это противостояние только усиливалось. Украинские олигархи были одними из главных сторонников подписания соглашения об ассоциации с ЕС.

Не менее значима для проводимого политического курса Киева была и цивилизационная ориентация украинской олигархии. Считается, что крупный капитал космополитичен по своей сути. Однако если посмотреть на две сотни богатейших людей Украины, то более 80 % из них по ряду признаков никак нельзя считать представителями православно-христианской цивилизации. Их ориентация в конфликтах Россия — Запад и внутри украинского общества вполне совпадает с цивилизационной принадлежностью, а практическая деятельность координируется из США и Израиля. В частности, эти страны прилагают усилия по ограничению внутреннего конфликта между кланами и их консолидации в рамках внешнего конфликта.

Таким образом, распространённой ошибкой при анализе событий на Украине следует считать их объяснение исключительно проявлением геополитического противостояния Россия — Запад или внутреннего социально-экономического протеста, в то время как имеет место ряд различных, но взаимосвязанных конфликтов. Каждый из них уникален, имеет свою историю, своих субъектов с существующими ценностями и противоречиями в политической, экономической, социальной и духовной сферах. Они не изолированы, а связаны между собой — субъекты одного конфликта одновременно могут быть участниками других конфликтов. В реально складывающейся ситуации ни один из конфликтов не может быть разрешён, а лишь временно ограничен. Однако искусственное снижение напряжённости одного из конфликтов не влечёт безусловной деэскалации других, оставленных за скобками.

Наложение конфликтов порождает общенациональный кризис, вследствие которого Украина в обозримой перспективе останется зоной нестабильности. Данное обстоятельство не предполагает заключения с этой страной долгосрочных международных договоров, повышает риски инвестиций и совместных коммерческих проектов, создаёт опасность экспорта нестабильности и требует от сопредельных государств (в том числе и на Западе) принятия дополнительных мер по обеспечению безопасности в различных сферах.