— Какие стратегии использует Германия для влияния в РФ? Через какие фонды в основном ведётся работа?

— Германия является частью глобального Запада, одним из самых мощных его операторов и, без сомнения, флагманом глобалистского мира. Несмотря на внешнюю мягкость сегодняшнего влияния Германии в России, особенно по сравнению, например, с США, стратегически она решает те задачи, которые направлены на формирование нового политического и социально-экономического порядка эры посткапитализма. Именно в этом заключается суть новой «большой игры», особенно если абстрагироваться от привычных геополитических конструкций и схем политического или идеологического противостояния (например, между Востоком и Западом, демократией и тоталитаризмом и т. п.). Германия — одна из частей этого механизма и именно этот смысл её деятельности (и её субъектности) необходимо увидеть за всеми очевидными форматами работы в области мягкой силы, культурного сотрудничества и гражданского общества.

— И какая это работа? Что пытаются внедрить?

— Мягкая сила, или социологическая пропаганда, если пользоваться подзабытым сегодня понятием, является универсальным и действенным инструментом камуфляжа реальной деятельности по внедрению в общество определённых идей, ценностей и идеологии. Сегодня удар направлен на традиционное государство и традиционное общество, власть открыто должна быть передана корпоративному сектору руками самого общества. Эта работа выходит за рамки традиционной борьбы с тоталитарными политическими режимами, хотя по-прежнему зачастую ею и прикрывается, «на поверхности» мало что изменилось, и мы сталкиваемся с привычным набором «брендов». Борьба по-прежнему ведётся за власть, но власть мутирующего и ставшего качественно иным субъекта.

— А Швеция?

— Швеция, как и многие другие европейские страны, выполняет распределённые функции по выполнению стратегических задач коллективного Запада. Статус, уровень политического суверенитета, экономического влияния, концентрации капитала этих стран могут отличаться и вступать во внутренние противоречия, однако сама политика остаётся неизменной. Германия, Швеция, Франция, Британия в этом отношении действуют согласованно, даже когда находятся в состоянии острой конкуренции с друг другом.

— Насколько внешняя политика ФРГ суверенна и в чём подчиняется США? И для чего ФРГ осуществляет проекты на территории РФ и РБ?

— В последнее время очень много говорится об отсутствии политического суверенитета Германии (невозможности конвертировать экономическую мощь в политическую власть), а также о том, что её политика противоречит собственным национальным интересам. Проблема заключается в том, что политика той же Германии определяется интересами атлантических и шире — глобалистских элит. Между ними можно поставить равенство. Это уже другой политический и экономический уровень, уровень сверхэкономики и сверхвласти (как их определяет оригинальная социология Александра Зиновьева), который обладает собственным проектным содержанием. С точки зрения глобалистского проекта, существование национальных экономик и политического класса является пережитком и фальшинтерфейсом власти, который исторически необходимо уже сбросить. Парадоксально, но даже противоречия внутри западного капитала, например, американского и европейского, не противоречат этой политике. Россия и всё постсоветское пространство включены в эту систему на проектном уровне, хотя и сохраняют определённую потенцию к сопротивлению ей. Однако если политический, идеологический и культурный гегемонизм глобального Запада (в лице разных его «операторов») явно пробуксовывает, то глобалистская экономическая зависимость и связанность продолжают развиваться.