В данном материале мы продолжим тему, уже поднятую в предыдущем
обзоре статистики, — продолжим анализировать влияние нефти на белорусскую
экономику. Летом 2018 года как в белорусской, так и в российской прессе можно было встретить
немало материалов, в которых говорилось о негативном влиянии нефтяного
манёвра на белорусскую экономику. Весной этого года, после ЧП с попаданием
хлорорганических соединений в нефтепроводы, поставляющие российскую нефть на
экспорт в Беларусь и в дальнее зарубежье, можно было встретить очень
пессимистичные прогнозы относительно влияния этой аварии на доходы от экспорта.
Теперь, после появления статистики за первое полугодие, можно делать
предварительные выводы по обоим вопросам.
Как падал экспорт: итоги полугодия
Ещё в конце июля министр экономики Беларуси Дмитрий Крутой подвёл
предварительные итоги первых шести месяцев. В частности, по его словам, белорусскую
экономику в этом периоде удалось удержать в плюсе, хотя, с другой стороны, рост
ВВП оказался меньше запланированного правительством (0,9 % вместо 1,8 %).
Указал министр и на одну из главных причин такой ситуации: снижение экспортных
доходов концерна «Белнефтехим»: «Есть объективный фактор (снижения экспорта).
Это фактор "грязной" нефти, это апрель-май, когда мы вынуждены были свою
собственную нефть, которую добываем (в Беларуси), частично перерабатывать на
своих заводах и существовали в режиме определённых ограничений поставок. Если мы
посмотрим экспортную статистику, то по "Белнефтехиму" это минус 800 миллионов в
долларах к прошлому году».
Напомним, что в начале апреля МВФ существенно ухудшил свой
экономический прогноз для Беларуси — с октябрьских (2018-й) 3,1 % роста ВВП в
2019 году до 1,8 %. Разумеется, в фонде не могли предусмотреть в своём прогнозе
загрязнение нефти хлором и все последствия такой ситуации. Поэтому уже сейчас
можно прогнозировать, что в октябре нынешнего года в МВФ снова пересчитают
прогноз в сторону уменьшения.
Оперативные данные Белстата подтверждают слова министра.
Источник: Белстат
Как видим, доход от экспорта снизился с 3,362 млрд долл. до 2,674 млрд долл. (т. е. на 688 млн долл.), что примерно соответствует оценке министра. По дистиллятам ситуация примерно та же.
Источник: Белстат
В целом же по коду ТН ВЭД 05 «Минеральные продукты» снижение
валютной выручки составило 1,09 млрд долл., причём 1,075 млрд приходятся на код
ТН ВЭД 27 «Топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки». Разумеется, в
основном это следствие аварии с хлорорганикой. Меньшая сумма в оценке
министра, видимо, объясняется тем, что концерн чем-то компенсировал сокращение
выручки на внешнем рынке. Возможно, торговлей внутри страны.
Однако анализ оперативных данных экспорта минерального сырья
не только подтверждает очевидное, но и преподносит сюрпризы. В частности,
Беларусь в первом полугодии стала своего рода угольным хабом. 101 млн долл. получен
от экспорта каменного угля (12 млн долл. за аналогичный период прошлого года).
Большая часть — от экспорта угля на Украину (83,4 млн долл.), а также
в Польшу (16,8 млн долл.). 15,6 млн долл. от проданного на Украину угля приходятся
на антрацит (Украина потребила более 98 % белорусского экспорта антрацита).
И если антрацитом нас не удивить (белорусские оппозиционные
СМИ заходились в истерике на этот счёт ещё зимой), то с остальным каменным
углём всё чуть иначе. Напомним, что в начале лета мы уже поднимали
эту тему в беседе с сопредседателем Фонда энергетических стратегий Дмитрием
Маруничем. Вопрос стоял так: следует ли ожидать в РФ введения спецразрешений на
экспорт угля на Украину (так же, как это было сделано в отношении экспорта
нефтепродуктов)? Эксперт тогда затруднился ответить на этот вопрос, однако
теперь за него ответила статистика. Экспортёры сами, не дожидаясь такого шага
от российского правительства, переводят экспорт угля на Украину в режим реверса
через Беларусь. Соответственно, уголь, отправленный в Польшу, скорее всего,
прежде экспортировался туда транзитом по украинской территории.
Нужно отметить, что транзитные возможности Беларуси пока не
позволяют довести эти поставки до необходимых Украине масштабов (либо
российские экспортёры пока используют белорусский транзит в качестве
неосновного маршрута) и запасы угля на ТЭС Украины на 19 августа составляют
всего 753 тыс. тонн, т. е. почти вполовину меньше, чем в 2018 году.
Не всё так плохо
Однако вернёмся к показателям внешней торговли. Её оборот в первом полугодии упал, и в этом падении чётко просматривается уже указанный минус «Белнефтехима».
Источник: Белстат
Как видим, экспорт снизился на 683 млн долл., тогда как
просадка по экспорту нефтепродуктов — 1,075 млрд. Что это означает? Остальные
экспортёры превзошли свои прошлогодние показатели и работали в плюс, что
позволило частично компенсировать недопоступления от экспорта
нефтепродуктов.
Тот факт, что снижение экспортных поступлений большей частью следствие сокращения экспорта нефтепродуктов, подтверждается и региональным анализом структуры экспорта. Так, экспорт Беларуси в страны СНГ даже вырос — до 8,962 млрд долл. (+0,2 % к аналогичному периоду прошлого года), в страны ЕАЭС — до 6,89 млрд долл. (+0,4 % к аналогичному периоду прошлого года), что позволило даже перекрыть незначительное сокращение экспорта в РФ — до 6,4 млрд долл. (-0,3 %). Зато минус со странами Еврозоны виден сразу — 4,31 млрд долл. (-19,6 %).
Источник: Белстат
В анализе экономических показателей Беларуси мы традиционно
обращаем внимание на внешнеторговое сальдо. Тут, к сожалению, никаких
сюрпризов. Напомним, что, по данным Белстата, Беларусь в январе — апреле
наторговала –1,92 млрд долл. (речь только о товарах). За полугодие этот минус
увеличился до –2,73 млрд. Радует только одно: несколько сократились темпы
увеличения разрыва, и за май — июнь он увеличился на 0,8 млрд долл., тогда как средний
темп января — апреля — минус 480 млн в месяц.
К тому же снижается негативное сальдо в торговле с РФ: минус 4,67 млрд долл. в первом полугодии 2018-го и минус 3,946 млрд в текущем. В основном потому, что Беларусь в январе — июне сократила импорт из РФ (на 747 млн долл.). Большая часть этой экономии, разумеется, также объясняется фактором аварии: в мае — июне Беларусь сократила импорт из РФ на 580 млн долл. Очевидно, что это преимущественно недопоставленные из-за аварии нефтепродукты.
Источник: Белстат
Впрочем, если проделать мысленный эксперимент и представить,
что аварии не было, то прирост негативного сальдо окажется и вовсе
незначительным.
Однако не стоит зацикливаться на факторе аварии. Так, помесячный анализ показывает, что падение белорусского экспорта началось уже в январе. Более того, ни в одном месяце 2019 года Беларуси не удалось перекрыть результат 2018-го.
Источник: Белстат
Как видно из таблицы, в январе — апреле экспортные доходы снизились на 292 млн долл. в
сравнении с аналогичным периодом прошлого года, тогда как фактор аварии — это уже
май — июнь (390 млн долл.). Т. е., с одной стороны, экспорт падал и без «помощи»
нефтепродуктов. С другой — нефтяной экспорт просел явно не только в
поставарийные месяцы.
Напомним также, что причины сокращения экспорта мы уже
анализировали летом
этого года, когда статистика за май — июнь ещё не была доступна. Процитируем тут
отрывок из того материала:
«[Экспортный доход от реализации нефтепродуктов за первый
квартал 2019 года составил] 1,44 млрд долл., т. е. на 242 млн долл., или на
377 тыс. тонн, меньше, чем в прошлом. Хотя тут необходимо внести поправку на
стоимость НП: в 2018-м стоимость тонны топлива в среднем была на 18 тыс. долл.
выше. Следовательно, примерно 54 млн долл. из этих 242 млн — ценовой фактор и
только 188 млн долл. — от сокращения объёмов реализации».
В качестве утешения следует напомнить, что с 1 июня в РФ
вступил в действие разрешительный режим экспорта нефтепродуктов на Украину,
который фактически отдаёт украинский рынок нефтепродуктов белорусским НПЗ.
Учитывая короткое транспортное плечо, повышающее маржинальность работы на
украинском рынке, «Белнефтехим» сможет немного поправить
ситуацию во втором квартале.
Для порядка отметим также, благодаря чему экспортные доходы Беларуси в первом полугодии просели не так, как могли бы. Плюс 283 млн долл. в январе — апреле (в сравнении с аналогичным периодом прошлого года) дал экспорт машин, оборудования и транспортных средств. Нарастили продажи предприятия текстильной промышленности (плюс 60 млн долл.). Продовольственных товаров отправлено на экспорт на 44 млн грн. больше, чем за первые 6 месяцев прошлого года. Химпром — плюс 46 млн долл. Ещё плюс 329 млн долл. дали нерасшифрованные статьи экспорта («Прочие» в таблице ниже).
Источник: Белстат
Общий прирост по этим статьям — 762 млн долл. Благодаря
этому экспорт в январе — апреле сократился всего на 1,3 %.
Экспорт услуг растёт
До этого момента мы анализировали исключительно экспорт и импорт товаров. Однако если присовокупить экспорт и импорт услуг, то картина внешней торговли Беларуси становится немного более утешающей.
Источник: banki24.by
Как видим, совокупная торговля в плюсе на 310 млн долл. Причём 188 млн — это июньское достижение. Что и не удивительно, ведь аварийная ситуация на нефтепроводе ударила не только по товарному экспорту, но и по экспорту услуг — транзит российской нефти был заблокирован.
Источник: banki24.by
И хотя сальдо в 2019 году явно ниже, чем в 2018-м (см. иллюстрацию), с учётом форс-мажора такой результат вполне удовлетворителен. Более того, экспорт услуг не просто компенсировал отрицательное сальдо между экспортом и импортом товаров. Торговля услугами в первой половине года выросла в сравнении с январём — июнем 2018-го (сальдо 1,814 и 1,7 млрд долл. соответственно).
Источник: banki24.by
Финансовые показатели
Впрочем, сокращение экспортных доходов далеко не самая
большая проблема белорусской экономики. Минфин Беларуси недавно отчитался о
выполнении бюджета республики за первое полугодие. Консолидированный бюджет сведён с
профицитом 2,4 млрд BYN (доходы — 18,7 млрд BYN, расходы — 16,3 млрд BYN), а
вот дальше начинается интересное.
82,8 % бюджета — это налоги. Почти 91 % всех налогов — НДС
(35,1 %), НДФЛ (18,5 %), налоговые доходы от ВЭД (14,5 %, налог на прибыль (9 %),
акцизы (8,5 %), земельный налог и налог на недвижимость. Таким образом,
экспортёры уплатили в бюджет за первое полугодие 2,24 млрд BYN.
Как мы помним, доходы экспортёров за этот период сократились
в сравнении с прошлым годом на 1,3 %, т. е. на 683 млн долл. (примерно 1,4 млрд
BYN). А вот сумма налогов, которую экспортёры уплатили государству, сократилась
на 458 млн BYN, т. е. на 21,9 %, в сравнении с прошлым годом.
В прошлом мы уже выступали оппонентами издания
banki24.by и вынуждены сделать это снова. В материале, где комментируются
показатели выполнения бюджета (а именно динамика наполнения доходной части за
январь — июль), читаем: «Доходы от ВЭД падают из-за налогового манёвра в России»
(см. материал
«Доходы белорусского бюджета падают в реальном выражении. Россия сильно влияет
на это падение»).
Наш материал мы начали с цитаты министра экономики РБ
Дмитрия Крутого, после чего детально разобрались, как же именно произошло то, о
чём он говорил.
Несомненно, налоговый манёвр будет негативно влиять на налоговые поступления от ВЭД, однако в анализируемый период более существенное влияние оказали фактор аварии, а также падение объёмов реализации продукции белорусских НПЗ, случившееся ещё до аварии.
В очередной раз приходится констатировать нездоровое желание
издания banki24.by показать РФ виновницей всех экономических бед Беларуси (см.
также материал
«В плену геополитических стереотипов»). Учитывая, что такое желание мы
фиксируем не впервые, рекомендуем нашим читателям с осторожностью относиться к
материалам данного ресурса.
Несмотря на снижение экспортных показателей, Беларусь продолжает наращивать золотовалютные резервы. По состоянию на 1 августа они выросли до 8,628 млрд долл.
Источник: myfin.by
Это на 1,47 млрд долл. превышает показатель ЗВР на начало
года, к тому же показатели ЗВР стабильно растут уже 6 месяцев подряд. Если
динамика не изменится, то Беларусь может обновить рекорд 2017 года (с 1 января 2017-го по 1 января 2018-го ЗВР выросли на 2,4 млрд долл.).
Любопытно, что в июле резко изменилась структура ЗВР Беларуси.
Источник: doingbusiness.by
«Резервные активы в иностранной валюте увеличились на 1307,5
млн долл., в основном за счёт прочих активов, которые почти обнулились,
уменьшившись на 995,3 млн долл. Объёмы монетарного золота увеличились на
29,7 млн долларов», — уточняет портал doingbusiness.by.
Фиксируя положительную динамику ЗВР, в нашем июньском
анализе статистики мы уже отмечали, что её основной драйвер — привлечение
кредитов. Такой вывод справедливо сделать и в июле. Разница между поступлением
валюты и выплатами составляет 131 млн долл., тогда как разница показателей ЗВР
на 1 июля и 1 августа — плюс 337 млн долл. Как указывают журналисты
doingbusiness.by, разница в более чем 200 млн — это средства от размещения
белорусских евробондов на российском рынке.
Динамика госдолга Беларуси также внушает осторожный оптимизм, в особенности учитывая, что наращивание валютных резервов наполовину обеспечено заимствованиями на внешних рынках. Согласно последним доступным данным, госдолг на 1 июля составлял 43,1 млрд BYN, что эквивалентно 25,687 млрд долл.
Источник: Минфин РБ
Как видно из таблицы, в сравнении с началом года госдолг
сократился на 2,28 млрд BYN, или почти на 95 млн долл. При этом в правительстве
уточняют, что планируют в течение ближайших пяти лет постепенно снизить уровень
госдолга. Всего же в январе — июне на погашение различных кредитов было
направлено 770 млн долл., в основном взятых у России (312 млн долл.) и Китая (250
млн долл.).
Наибольшим внешним кредитором Беларуси остаётся Россия (7,55
млрд долл.), т. е. примерно 45 % её внешней задолженности. Причём, как уточняет
Минфин РБ, в эту сумму входят также средства, которые были потрачены на
строительство АЭС, — 3,78 млрд долл.
Структура внешнего долга Беларуси такова: 11,2 млрд долл. —
кредиты иностранных государств, 3,7 млрд долл. — кредиты международных
финансовых организаций.
Следует прокомментировать и данные, озвученные в телеграм-канале «Трыкатаж»: «Российский бизнес действительно сворачивает инвестиции в РБ. В первом квартале 2019-го российские инвестиции составили всего лишь 135,3 млн долларов, в то время как за тот же период 2018-го они составляли 446,6 млн долларов. Люди, умеющие считать деньги, раньше других поняли перспективы интеграции и решили не ждать репрессий и национализации».
Источник: sputnik.by
По итогам первого полугодия в белорусскую экономику поступило 5,06
млрд долл. инвестиций, из которых почти 4 млрд долл. — прямые. На Россию
приходится 44,7 % от общей суммы инвестиций, т. е. более 2,26 млрд долл. Кроме того, в
тройку крупнейших инвесторов входят Великобритания (20,4 %) и Кипр (8,2 %).
Т. е. по факту доля российских денег в инвестициях может даже превышать 50 % — в
зависимости от того, кто именно заводил инвестиции через Кипр.
Скажется ли снижение экспортных доходов из-за хлор-нефтяного
фактора на обслуживании Беларусью своего внешнего долга? Вряд ли. Дело в том,
что в 2019 году на выплаты по внешнему госдолгу Беларусь направит 3,2 млрд
долл., тогда как в 2020–2023 гг. эти расходы вырастут до 3,5–3,8 млрд долл. К
тому же, как уже сказано, правительство Беларуси планирует сокращать госдолг
постепенно. Это означает, что его погашение происходит в основном за счёт
новых заимствований. Поэтому нет и угрозы невыплат.
В январе — июне 2018 года в экономику РБ поступило 5,5 млрд
долл. инвестиций, 4,4 млрд из них были прямыми. Однако доля денег от российских
инвесторов за этот период составляла 37,1% средств (2,04 млрд долл.). Т. е. в
этом году они не только не сократились, но и выросли на 220 млн долл.
Как видим, общий уровень инвестиций в белорусскую экономику
действительно снижается. Однако к российским вложениям это пока не относится. Отсюда
общий вывод: к информации, распространяемой в т. н. новых медиа, следует
относиться с осторожностью.
Что же касается репрессий и национализации, то, по логике
авторов канала, рост российских инвестиций в экономику РБ должен
свидетельствовать о боязни репрессий и национализации в России. Хотя истинная
причина, конечно же, в том, что формат СГ способствует развитию совместных
производств.
***
Таким образом, можно констатировать:
1. Фактор аварии имеет место, и он действительно негативно
сказался на внешней торговле Беларуси, в частности на экспорте нефтепродуктов.
2. Однако снижение экспорта по не связанным с аварией
причинам имеет соразмерную величину, поэтому утверждать, что падение экспорта в
январе — июне — исключительная вина аварии, не следует.
3. Фиксируя внимание на факторе нефти, легко не заметить, что
другие экспортные отрасли в этот период показали рост, в т. ч. и за счёт роста
российских инвестиций в экономику Беларуси.
4. Наконец, сам фактор аварии для экономики РБ —
неприятность, однако отнюдь не катастрофа.