Пожалуй, самая важная новость минувшей недели связана с последствиями принятого решения о прекращении ввоза российских нефтепродуктов в Беларусь с 1 ноября. Напомним, причина такого шага заключается в том, что российская сторона недовольна дальнейшей судьбой этого топлива, а именно тем, что оно реэкспортировалось на Украину. А поскольку в формате Союзного государства экспортная пошлина с нефтепродуктов не взималась, то она целиком оставалась в бюджете Беларуси.

Сейчас уже нет смысла рассуждать о том, кто в этой ситуации больше неправ, тем более что на медиауровне всё выглядит пристойно. Однако эта перетасовка не могла не вызвать реакции в самой Украине.

Тут ещё хорошо помнят прошлогодний кризис поставок СУГ, когда импортёрам этого вида топлива на Украину вдруг потребовалось получать разрешение ФСТЭК (Федеральная служба по техническому и экспортному контролю). А она, в свою очередь, начала выдавать такие разрешения примерно через месяц после того, как начала их требовать. В результате цены на автогаз рванули вверх, побив все мыслимые рекорды: на пике АЗС просили за литр 16–17 грн, т. е. примерно столько же, сколько теперь (только нефть на мировом рынке в 2017 году стоила  50–55 долл./барр., а не под 80, как теперь). Одним из итогов тогда стал лихорадочный поиск Украиной источников автогаза. И она его нашла, конечно же. 

Сейчас происходит примерно то же самое, только уже с дизельным топливом: к его импорту Украина уязвима больше всего. В результате цены на дизтопливо в ожидании перебоев с поставками почти сравнялись с А-92, хотя ещё месяц назад литр «дизеля» стоил в среднем на 1,2 грн. (3 руб.)  дешевле.

Плюс общий рост цен на топливо из-за колебаний курса и стоимости нефти. Эксперты немедленно указали, что нижняя граница розницы топлива на Украине уже догнала ЕС. Они уверены, что начало поставок топлива из ЕС — дело времени. Конечно же, с наскока европейские трейдеры рынок не возьмут, но тенденция не самая радостная.

Не далее как в августе мы об этой проблеме уже говорили. Повторим здесь один из выводов того материала: «Украинский рынок топлива — общий для РФ и РБ. Сама Украина считает импорт оттуда общим, больших доказательств и искать не нужно. А значит, именно в этой логике нужно мыслить». Между тем Россия и Беларусь устроили за него свару. Повод весомый, тут без вопросов. И тем не менее уже сегодня мы видим первую угрозу сокращения его прибыльности и для России, и для Беларуси.

Напомним, что экспортные доходы — главный источник поддержания сравнительно невысокой цены на топливо на российских и белорусских заправках. В первую очередь, конечно, белорусских. Уже сейчас автомобилисты приграничных с Россией регионов Беларуси едут заправляться на российские заправки, отчего в самой Беларуси падает реализация.

Да, это топливо можно отправить на внешний рынок. Но не нужно быть великим прогнозистом, чтобы понять: на втором круге это может вернуться ценовыми войнами. В первую очередь на том же украинском рынке. Учитывая же, что более 42 % акций Мозырского НПЗ принадлежит компании «Славнефть» (а та, в свою очередь, — собственность «Газпром нефти» и «Роснефти»), ситуация становится немного карикатурной.

Ещё раз: этот материал не о том, что экспорт НП в Беларусь и схему реэкспорта нужно было сохранить. А о том, что способ возврата экспортной пошлины в российский бюджет был небезупречным. Он ведёт к риску снижения совокупных доходов от высокомаржинального украинского рынка как минимум по двум причинам: из-за укрепления на нём других импортёров, а также возможной конкуренции российских и белорусских НПЗ.

Потенциально это даже хуже риска невыполнения балансов поставок продовольствия из РБ в РФ по причине действий Россельхознадзора в отношении белорусской «молочки».