Коронавирус и нефтяное противостояние ряда стран по-разному отразились на жизни обывателей. В большинстве случаев они столкнулись с двумя последствиями: повышением цен и дефицитом. Это может касаться разных товаров, в зависимости от особенностей местного рынка. Но это никогда не нравится населению, поэтому правительства вынуждены принимать меры.

В России открыли зелёный коридор для ввоза товаров народного потребления. Одновременно был запрещён вывоз ряда товаров, но не продуктов, а защитных костюмов, средств дезинфекции, масок и т. п. Это сделано в первую очередь для обеспечения больниц, а не розничных сетей, и на похожие шаги решилась не только Россия. Хотя справедливости ради нужно отметить, что из ЕАЭС, немалую часть площади которого занимает РФ, запретили и вывоз ряда продовольственных товаров: чеснока, репы, риса, гречихи, проса, крупы, муки грубого помола и другого. Ко всему этому стоит добавить различные меры экономической поддержки. Они коснутся не всей торговли, но хотя бы её части. К тому же поддержка должна немного компенсировать уменьшение объёмов потребления.

В Беларуси усилили экспортное эмбарго ЕАЭС, дополнительно запретив вывоз из республики гречки, лука и чеснока. Ограничен и вывоз некоторых медицинских товаров, но это не совсем касается розничной торговли. А бороться с повышением цен сначала решили очень просто: было приказано не поднимать цены (об этом на СОНАР-2050 выходила колонка «Чья кубышка?»). Это предписали и рознице, и поставщикам (в том числе импортёрам), и производителям. Власти при этом согласились, что в некоторых случаях, если им представят обоснованные расчёты, специальная комиссия может разрешить поднять цену. И такой режим должен был просуществовать до 30 июня.

Естественно, бизнес-союзы возмутились, и тогда власть скорректировала ценовой мораторий. Теперь ограничены только ценники на так называемые социально значимые товары — их 30 видов. Это товары первой необходимости — от туалетной бумаги до тушёнки. Не во всех случаях ограничение наложено именно на цену. Для производителей, к примеру, сделали лимит рентабельности 10 % для включения в цену. Импортёрам установили предельную максимальную надбавку — тоже 10%.

Посмотрим, к чему в итоге приведут российские и белорусские меры. Сейчас, когда большинство наших читателей выходит из карантина и самоизоляции, предлагаем посмотреть, как решали ценовой вопрос в некоторые периоды советской истории.

Для большей объективности мы будем использовать, главным образом, американские источники — рассекреченные документы ЦРУ.

Успеть за товарооборотом

Для начала вспомним, что, как правило, в СССР существовали две ценовые реальности. Первая — цены, регулируемые государством. Вторая — рыночные цены, и это не всегда было легально.


Рынок в Перми, 1950-е. Фото: pastvu.com

По данным журнала «Вопросы экономики» (№ 8 за 1953 год), с 1928 по 1940 годы оборот розничной торговли в СССР вырос на 360 %. Понятно, что во время войны был жёсткий кризис как на оккупированных территориях, так и в тылу. Цены часто были спекулятивными, либо вообще приходилось использовать примитивный обмен, не всегда равноценный. На так называемых «колхозных рынках» в свободной части Союза иногда крестьяне были в меньшинстве, а большинство торговало, чтобы выжить (кто-то для того, чтобы нажиться).

В послевоенный период ситуация постепенно исправлялась, и в этот исторический интервал рост был уже 190 %. Не так интенсивно, как до войны, но всё же, по американским данным, обороты вернулись к старому уровню, а затем и превысили его. К тому же госцены на хлебобулочные изделия, муку, крупы и макаронные изделия снизились с 1947 по 1952 годы в среднем на 60 %. В 1953 году, например, за те же деньги, какие в 1947-м стоил килограмм хлеба, можно было купить уже 2,85 килограмма. Сначала продажи хлеба росли, но потом увеличилось потребление других продуктов, и реализация хлеба перестала увеличиваться.

Так, в 1950 году в кооперативной и государственной торговле мясом продали на 38 % больше, чем в 1940-м. В 1952 году продажи увеличились на 45 % по сравнению с уровнем 1950-го. При этом в 1953 году можно было купить 2,8 кг мяса за цену килограмма, которая была в 1947-ом. Не забудем, что речь именно о государственной и кооперативной торговле.


В целом республики выполняли планы по увеличению оборота розничной торговли. Этот отрывок документа ЦРУ, составленного осенью 1955 года, показывает, что на первом месте по росту была Латвийская ССР, затем шли Молдавская, Казахская, Армянская, Таджикская, Литовская и т. д. БССР лишь на 0,01 % не выполнила план. Цифра по РСФСР не даётся, но сказано, что там план по увеличению розничного оборота был выполнен с большим успехом в Москве, Ленинграде, Свердловске, Сочи, Алтайском крае, в Томской и Кемеровской областях и т. д. Из документа видно, что за выполнение плана отвечали лично министры торговли советских республик.

Другой отчёт ЦРУ гласил, что в 1954 году БССР перевыполнила план на 5,4 %; УССР — на 1,8 %; РСФСР — на 1,8 %. А впереди всех были две прибалтийские республики: Латвия — 7,7 % и Литва — 6,4 %.

Напомним, что в СССР было три основных вида ретейла: государственный, кооперативный и колхозные рынки. Первым сектором командовали различные министерства, главным образом Минторг. Вторым — система потребительских и промышленных кооперативов, а также кооперативов различных организаций инвалидов. Рынки подчинялись местным властям. Но генеральным ведомством, которое строило планы для отрасли, был всё тот же Минторг.


Скриншот одного из документов ЦРУ, которые были использованы при подготовке этой публикации.

Противоречия формы и содержания

Сейчас тройная система торговли номинально сохранена в Беларуси, но рынки уже не те. Это просто ретроразновидность торговых центров. На них мало или вообще нет селян, которые приехали продать свои излишки. А кооперативные магазины фактически являются придатком госретейла, часто это просто сельская розница, в народе «сельпо». Когда-то кооперативная система играла важную роль в заготовке продуктов питания и различных видов сырья, которое могут производить жители села. Например, это шкуры животных. В старые времена, являясь членом кооператива, можно было заготовить и сдать определённый объём определённого продукта и получить за него не только материальное вознаграждение, но и право купить что-то по привлекательной государственной цене.

Сейчас белорусские «сельпо» закупают у деревенских яблоки по бросовой цене. Далеко не всегда выгодно сдавать излишки урожая даже в самый урожайный год. Время и усилия, потраченные на транспортировку, обычно не окупаются. Бывают исключения, но это встречается редко.

В государственной торговле СССР и до войны, и после были коммерческие отделы, либо же были специальные магазины с коммерческими ценами. То есть госцены — это для всех, а рыночные — для тех, кто может купить. Естественно, в коммерческой торговле ассортимент мог быть лучше. Какое-то время эти «свободные» магазины назывались «Особторг». Иногда там могли делать скидки для инвалидов и других категорий. Постепенно в Союзе появилось два типа торговли, которые отличались не только разным ценообразованием, но и системой доступа. Одни прилавки были для всех, другие — для отдельных категорий.


Кооперативный магазин в Казахской ССР, конец 1940-х — начало 1950-х. Фото: pastvu.com

И всё же в послевоенное время ещё достаточно долго была возможность выбирать из хорошего ассортимента. В городах на прилавках стояли пирамиды консервов. Был широкий ассортимент кондитерских изделий. Всё это сделано по ГОСТам, хорошего качества. Тушенка была из мяса, а не сои. Сгущёнку делали из молока, а не заменителей. Были в продаже и знаменитые шоколадные конфеты-бутылочки с ликёром. Со временем они стали дефицитом. В постсоветский период белорусский пищепром покорил покупателей из других республик именно тем, что продолжал выпускать «бутылочки», настоящую сгущёнку и многое другое, что когда-то стало редким товаром…


Изобилие в магазинах советского Казахстана. Фото: «Яндекс»

Проблема дефицита периодически возникала и до массового исчезновения из магазинов колбас, рыбных консервов и прочего. ЦРУ в начале 1950 года подготовило мониторинг советских СМИ (с октября 1949-го по январь 1950-го), который показывал, что газеты открыто сообщали о проблемах дефицита в отдельных городах.

Логистический кризис

«Ленинское знамя» (Карело-Финская ССР) констатировала, что большая часть торговли в Медвежьегорском районе не могла предложить нормальный ассортимент покупателям. Так, в одной из кооперативных точек на прилавках не было 72 наименований из положенных 166.  Газета «Труд» критиковала Ярославль за то, что там, например, в магазине № 89 нет макарон, карамели и выпечки, а вместо предусмотренных восьми видов сосисок есть только два. «Советская Латвия» недоумевала, почему на складах товары есть, а на прилавках нет.

Советские журналисты обвиняли менеджеров торговли в медленной реакции на изменение спроса и архаичных методах распределения товаров в сетях. «Советская Киргизия» обвинила не кого-нибудь, а главу республиканского Минторга в том, что он не выполнил план по доступности товаров народного потребления. Автор издания отмечал, что в Фрунзе невозможно купить картофель, огурцы, капусту и фрукты, хотя столица республики окружена садами и полями. Сельхозпродукции было достаточно, но Минторг не мог нормально организовать логистику. «Советская Киргизия» отмечала, что в одних магазинах был переизбыток товаров, а в других — нехватка.

«Известия» писали, что главк, управлявший промтоварными универмагами, продолжал отправлять в Грозный швейные машинки, велосипеды и мотоциклы, несмотря на то что на складах там был переизбыток этих товаров. В итоге директор чеченского универмага отказался оплатить поставку очередной партии мотоциклов Харьковского мотоциклетного завода, потому что в запасах их было уже более чем на 600 тыс. рублей. Но начальство надавило на него, и пришлось согласиться принять партию ещё на 450 тыс. Большая партия радиоприёмников, чайников и часов была направлена в универмаг Грозного, несмотря на протесты товароведов. В итоге на складах скопилось так много продукции, что магазин был вынужден искать покупателей в других городах, лишь бы только сбыть запасы. От себя добавим, что где-то запросто мог быть дефицит этих мотоциклов и люди долго ждали, когда же поступит товар.

«Советская Латвия» ругала свой Минторг за нерасторопность. Не выполнялся план по созданию специализированных промтоварных магазинов. В Даугавпилсе, Елгаве и Вентспилсе наскоро открыли магазины одежды, которые не были готовы к приёму покупателей: ни примерочных кабинок, ни зеркал. И это далеко не полный список претензий, которые СМИ предъявляли к торговле.

Почему товарный поток порой доходил до людей в таком виде, почему возникал дефицит? На этот вопрос мы попробуем ответить позже. А сейчас давайте обратимся к данным Большой советской энциклопедии третьего издания.


В статье «Внутренняя торговля» приводятся данные, которые говорят о постепенном росте государственной и кооперативной торговли, а также о снижении доли колхозных рынков в общем обороте.


Число рынков, по данным энциклопедии, оставалось примерно одним и тем же, количество государственных магазинов росло.

При этом коопторг тоже прирастал новыми точками. Если перед войной было около 87,6 тыс. магазинов, то в 1960 году — 147,2 тыс., в 1969-м — 229,8 тыс. Открывать новые магазины государство стремилось не потому, что хотело заработать на ретейле. Основная цель — удовлетворить потребности населения в товарах.

Кстати, известный белорусский бизнесмен наших дней Владимир Линев, создатель производства высокотехнологичных приборов (томографов, рентгеновских аппаратов и т. п.), считает, что в основе любого бизнеса должно стоять именно удовлетворение потребности. Тогда дело и будет успешным.


Владимир Линев проводит экскурсию для белорусского президента Александра Лукашенко по своему предприятию. Фото: ctv.by

Но удовлетворение должно быть приемлемого качества. Вспомним критику от газеты «Советская Латвия», которая писала о магазинах одежды без зеркал и примерочных. Покупатель придёт в такую торговую точку только тогда, когда у него нет другого выбора, и всё равно он не будет до конца удовлетворен.

Идея дать человеку нужный товар, а не заработать на этом человеке была верной, но исполнение в Советском Союзе порой хромало.

И всё идёт по плану

А теперь мы подходим к ответу на вопросы о том, почему возникал дефицит и почему иногда главки затаривали склады теми товарами, о которых никто не просил. Как уже говорилось, в СССР было два типа цен: регулируемые и свободные. Регулируемые были в большинстве государственных, да и кооперативных магазинов. Свободные могли быть в коммерческих отделах. Были они и в теневой торговле, которая процветала там, где возникал дефицит.

Редким товар становился по нескольким причинам. Первая причина — это плохая логистика. Плановая система требовала наращивать производство и поставки, чтобы советский гражданин имел выбор. Но задача произвести больше становилась самоцелью. Топ-менеджеры партии и органов госуправления забывали порой, что надо ещё изучать спрос и выстраивать гибкую систему поставок до конечного потребителя.

Другая проблема заключалась в том, что был объявлен курс на построение коммунизма, когда от каждого будут брать по способностям, а давать по потребностям. Именно давать, а не продавать. Поэтому в послевоенный период на уровне правительства СССР и ЦК КПСС неоднократно принимались директивные решения о снижении цен. В начале этого текста мы упоминали, что со временем килограмм хлеба подешевел очень существенно.


Фрагменты отчётов ЦРУ о постоянных снижениях цен в СССР в послевоенный период

С одной стороны, для населения это хорошо. Но просто так снизить цену не получится. Если ты делаешь товар доступнее, если этот товар действительно нужен людям, то его станут покупать больше. Значит, нужно обеспечить рост производительности труда. С этим многие предприятия справлялись. Но, во-первых, не все. Во-вторых, иногда перевыполнять планы производства было тяжело на селе.

Известна неприязнь первого секретаря Коммунистической партии Белоруссии Кирилла Мазурова к Никите Хрущёву. Руководитель СССР требовал увеличить объёмы производства зерна, но как именно это сделать, он сказать не мог. Никита Сергеевич использовал демагогический приём. Во время визита в БССР он сказал, что дополнительные тонны зерна можно найти «на кончике карандаша».

Снижение цен на некоторые товары ещё до Хрущёва делалось без учёта того, что не так просто везде увеличить объёмы производства. В других случаях объёмы росли, но не расширялся ассортимент или производилось не совсем то, что нужно людям. Силы тратились не туда. А там, где объёмов не хватало, со временем стал возникать дефицит.

К этому нужно добавить и «военный фактор». Многие заводы работали прежде всего на создание запасов техники, продовольствия и других товаров на армейских складах. Поэтому иногда потребительскими товарами занимались по остаточному принципу. Достаточно вспомнить уже поздние советские времена, когда военным поставляли высококачественную электронику с микросхемами, которые выдерживали большие перепады температур и были в прочных корпусах. А для бытовой электроники делали микросхемы-аналоги в дешёвых корпусах, надёжность которых была во много раз хуже…

В архивах ЦРУ есть документы о том, что цены в СССР уменьшали в 1980-х, а не только в послевоенное время. В сентябре 1984 года в центральный аппарат американской разведки пришёл рапорт о том, что Советы вновь снижают цены. В ЦРУ посчитали, что Константин Черненко сделал это, чтобы показать, что его режим лучше Юрия Андропова. Советское руководство объявило тогда, что нужно повышать уровень жизни.

Американская разведка также считала, что одна из причин снижения цен — попытка разгрузить склады. Скидки от 17 до 30 % были сделаны в основном на детскую одежду, синтетический текстиль и даже определённые медикаменты. При этом часть распродажи дотировалась государством.

Глава Госкомитета цен Николай Глушков заявил тогда, что власти продолжают субсидировать цены на ряд продовольственных товаров. Оказалось, что фактически цены на хлеб удерживаются на том же уровне, что был в 1954 году, а на мясо-молочную продукцию – на уровне 1962 года. Только на удержание цен на последнюю группу в 1983 году потребовалось 40 млрд советских рублей.

На поднятие, а не снижение цен на основные продукты питания решились только при Михаиле Горбачёве. Но это уже совсем другая история…


Михаил Горбачёв посещает магазин в Казахской СССР. Позади него стоит Нурсултан Назарбаев. Фото: news.myseldon.com

***

В советское время технологии сбора и обработки больших данных были ещё мало развиты и у нас, и за рубежом. Сейчас совсем другое дело, и некоторые элементы плановой экономики можно вернуть. Это делают некоторые большие корпорации. Другое дело, что план должен быть гибким. Систему нужно строить так, чтобы она не производила и не распределяла по инерции то, что уже не нужно.

Второй момент: постсоветские страны живут уже в идеологической матрице капитализма. От социализма остались лишь некоторые элементы в виде поддержки определённых слоёв населения. Важное идеологическое отличие капитализма от других парадигм в том, что одна из его основ — постоянный рост в условиях конкуренции. А рост производства предполагает порой выпуск совершенно ненужных товаров с искусственным созданием спроса. Это работает через убеждение человека. Ему навязывают, что у него есть та или иная потребность. К примеру, это потребность иметь спиннер.

Распределительная система социализма изначально предполагает, что на первом месте не погоня за прибылью и ростом производства всего, что можно продать, а обеспечение человека всем необходимым. Без спиннера он проживёт, без хлеба вряд ли. Но если вдохнуть новую жизнь в госплановскую систему через грамотные цифровые технологии, то может быть другой минус. Правильно собранные большие данные покажут, что больше всего и кому необходимо. Может оказаться так, что какая-то отрасль, которую считали важной, на самом деле не нужна потребителям. Значит, эту отрасль надо сократить или даже вообще уничтожить. Если она вдруг станет нужна в будущем, её не всегда можно будет восстановить. Получить за короткое время кадры и оборудование проблематично, а часто невозможно. Поэтому очевидно, что государствам надо думать о том, как уйти от постоянного роста, который навязывается капитализмом, но который бессмысленный с точки зрения конечности ресурсов и реальных потребностей людей.

С другой стороны, нейросети, которые анализируют большие данные, не должны получать слишком много власти от людей и не должны «приговаривать к смерти» большое количество рабочих мест. Коронакризис и другие негативные циклические явления в мировой экономике показывают, что эти проблемы нужно решать уже сейчас.