Поскольку тема переговоров рабочей группы по уточнению формата интеграции явно волнует белорусскую общественность, глава МИД РБ Владимир Макей прокомментировал её работу для СМИ. «Придёт время, и все обо всём узнают. Действительно, сейчас идёт рутинная работа, которую, я не думаю, что надо выплескивать сейчас в СМИ», – успокоил он журналистов.

Хотя дело даже не в рутинности. Обычно согласование позиций напоминает торг, и конечная «цена» всегда будет отличаться от переговорной. Однако оппозиционной белорусской прессе и политикам важно предъявить общественности именно переговорную позицию. Чтобы затем, воздев руки к небу, громко возвестить: «Такова цена интеграции!» Далее последуют скандал и срыв переговоров. Отсюда вывод: любой, кто до 21 июня сольёт в СМИ информацию о переговорных позициях сторон, желает, чтобы переговоры завершились ничем. Будем надеяться, что подобного не произойдёт.


В свою очередь глава белорусского правительства Сергей Румас выразил надежду на то, что «к 21 июня мы должны иметь согласованную обновлённую программу действий... И для себя поставил такую задачу, чтобы уже к разговору с Дмитрием Медведевым мы на 90 % согласовали позиции».

Однако подобные переговоры — не погрузка угля в ж/д вагон. Упомянутые 10 % означают, что уже сейчас глава правительства РБ видит в перечне вопросов что-то явно проблемное. Что-то, с чем точно не успеют разобраться до 21 июня.

Что именно, узнаем уже спустя полмесяца. Однако это точно не отказ Беларуси от собственной государственности. «В союзном договоре нет ничего, что могло бы подвести к спекуляциям о том, что его цель — вывести кого-то на президентский трон», — напомнил в интервью РБК глава МИД РФ Сергей Лавров.

Министерство промышленности и торговли России одобрило ряд специальных инвестиционных контрактов, среди которых проект «Амкодор-Онего». Мы уже рассказывали о нём в наших обзорах: белорусский «Амкодор» приобрёл Онежский тракторный завод, на котором теперь будет производиться лесозаготовительная техника, в первую очередь для Карелии. Затем — для других регионов, а также на экспорт. В настоящее время на заводе ведётся монтаж нового оборудования, производство хотят запустить уже в этом году.


Гродненский мясокомбинат стал очередным белорусским предприятием, попавшим под режим временного ограничения ввоза продукции, в связи с чем представители РБ сделали ряд важных заявлений. Во-первых, вице-премьер Владимир Дворник признал, что вводимые российской стороной ограничения «не носят системного характера и не влияют на развитие сельскохозяйственного потенциала нашей республики». Со вторым тезисом мы бы поспорили. Статистика утверждает, что как раз влияют: белорусский с/х экспорт в РФ становится менее сырьевым.

Во-вторых, министр по промышленности и агропромышленному комплексу ЕЭК Александр Субботин в связи с такими ограничениями высказался в пользу освоения иных рынков, в частности китайского и европейского: «Есть Китай, открытый для Беларуси, есть страны Ближнего Востока. Можно посмотреть на африканский континент и так далее. Постоянно новые предприятия открываются у нас и на Европейский союз. Да, там квоты. Да, они нас не пускают со своим товаром, но всё равно надо входить, искать пути и так далее».


Последний тезис весьма показателен. Действительно, ломиться стоит даже (и особенно) в закрытые двери. Однако есть подозрение, что текущая ситуация с периодическими конфликтами  Россельхознадзора (и, возможно, лоббистами из числа российских производителей молока) и белорусских молочников вызвана как раз тем, что долгие годы Беларусь имела режим преференциального доступа на российский рынок. Отсутствие жёсткого контроля — признак доверия. Однако и угроза утраты адекватного восприятия.

Скажем, Украина долгое время имела тот же режим торговли, что Беларусь. Причём авансом и с весьма туманными условиями. Сегодня уже не имеет, а утратила его со скандалом. И до сих пор никто из украинских политиков не набрался смелости признать, каких убытков стоило Украине такое легкомысленное поведение. При этом за квоты, дающие беспошлинный доступ на европейский рынок (куда меньше объёмов сбыта в РФ), Украина теперь ежегодно бьётся насмерть с еврочиновниками. А украинские политики гордятся каждой выбитой тысячей тонн зерна или мёда.

Здесь есть над чем подумать. Возможно, по отдельным торговым позициям введение квот было бы оправданным — как видим, балансовые соглашения всё равно не выполняются. К тому же это начисто снимает вопрос качества: украинское предприятие знает, что конкуренты не упустят возможность заполнить квоту своей продукцией, пока проштрафившаяся компания будет заново подтверждать стандарты качества. К тому же квоты — инструмент обоюдный и будут касаться не только белорусских предприятий.