Наш очередной обзор мы начнём с достаточно старой новости. Во второй половине сентября президент Беларуси Александр Лукашенко отправил на доработку проект социально-экономического развития на 2020 год. «Глава государства посчитал планы правительства недостаточно напряжёнными по 2020 году, и пакет документов отправлен на доработку», — прокомментировал тогда этот факт глава правительства РБ Сергей Румас. Кроме того, на доработку отправились и связанные документы — проект бюджета-2020 и основных направлений денежно-кредитной политики. 

В сентябре правительство предлагало исходить из того, что экономика Беларуси в будущем году вырастет на 2,5 %, а инфляция составит не более 5 %. Экспорт товаров и услуг увеличится на 3,3 %. Сальдо внешней торговли будет положительным и составит 1 % от ВВП. Кроме того, Беларусь привлечёт 1,7 млрд долларов прямых иностранных инвестиций. 

Если сравнить эти показатели с теми, что заложены в бюджет текущего года, сразу же бросается в глаза резкое снижение ожиданий роста ВВП. Напомним, в конце 2018 года правительство исходило из расчёта, что экономика в 2019-м вырастет на 4 %. По факту в январе — сентябре имеем рост только на 1 %, видимо, как раз это и вынудило правительство существенно занизить прогноз на будущий год. В итоге правительство и президент сошлись на компромиссных 2,8 % роста.   

Скорректировали и рост экспорта (до 3,6 %), размер положительного сальдо остался на прежнем уровне. 

Международные финансовые институты дают белорусской экономике не более 2 % роста в будущем году, а в МВФ выдали и вовсе пессимистический прогноз — 0,3 %. Впрочем, частично это объясняется тем, что у МВФ ухудшили прогноз на 2020 год для всего мира, Беларусь не исключение. Обновлённая оценка роста экономики на текущий год 1,5 %, т. е. на 0,3 п. п. меньше, чем в апреле.  

Аналогичный прогноз на текущий год даёт Всемирный банк, на 2020-й — 1,3 %. В Евразийском банке развития считают, что в 2019-м белорусская экономика не сможет вырасти более чем на 1,2 %.

Прогнозы всех этих институтов в конце 2018-го колебались в пределах 1,5–2,2 %. Т. е., с одной стороны, у них получилось спрогнозировать поведение белорусской экономики более верно, чем у белорусского правительства. С другой же, такое замедление темпов роста — следствие форс-мажора и недопоставки нефти белорусским НПЗ. Спрогнозировать этот фактор было нельзя. И если бы не авария, Беларусь сегодня имела бы как минимум то, что предсказывают ей ЕБР, ВБ и МВФ. Напомним, что ещё в январе — апреле рост ВВП составил 1,4 %, т. е. форс-мажор достаточно приблизительно обошёлся экономике в 0,3–0,5 % потерянных темпов роста.

Ещё в минус 0,3 % к темпам роста ВВП оценивает налоговый манёвр заместитель начальника управления исследований Национального банка Михаил Демиденко. 

Отсюда вопрос: на чём основывались прошлогодние прогнозы правительства в 4 %? Институты занизили свои оценки исходя из фактора налогового манёвра. Видимо, в правительстве, наоборот, надеялись, что успеют согласовать этот вопрос до начала 2019 года и смогут избежать негативного влияния налогового манёвра. Однако аналогичный вопрос возникает и сегодня. Ведь несмотря на сентябрьскую и октябрьскую встречи премьер-министров Сергея Румаса и Дмитрия Медведева, на которых согласовывался текст интеграционного соглашения, по состоянию на сегодня ряд наиболее важных деталей ещё не утверждён. В частности, российский кредит на сумму 600 млн долларов (см. ниже). Т. е. эти 0,3 % от налогового манёвра включаются в проект социально-экономического развития как бы на авось.  Кстати, любопытное совпадение: проект пересмотрели в сторону увеличения как раз на 0,3 % ВВП. 

Однако и это ещё не всё. Манёвр — не единственная проблема белорусской нефтепереработки. В апреле 2019 года Сергей Румас рассказал журналистам о том, что руководство белорусских НПЗ и генподрядных организаций, осуществляющих их реконструкцию, несёт персональную ответственность за завершение работ до 7 ноября текущего года: «Этот срок был установлен при назначении на должности генеральных директоров этих заводов. Они приняли к исполнению и несут персональную ответственность за его выполнение».

Затем случился форс-мажор с грязной нефтью. А в конце сентября стало известно о том, что сроки завершения модернизации сдвинули на сентябрь 2020 года (Мозырский НПЗ) и на апрель 2020 года («Нафтан»). Соответственно, это отодвигает выход обоих заводов на новую мощность в 24 млн тонн переработки в год. Ранее её планировалось достигнуть к середине 2020 года. Однако новые сроки говорят о том, что и в 2020 году заводы переработают около 18 млн тонн нефти. А на новую мощность выйдут уже в 2021-м. 

Директорам заводов, конечно, повезло, форс-мажор спасает их от увольнения. Но переработка в будущем году не позволит белорусской экономике нарастить обороты. А рост будет объясняться только низкой базой текущего года. 

Мы уже писали, что сегодня белорусскую экономику «тащит» информационная отрасль, а вклад с/х в темпы роста вдвое больше, чем даёт промышленность. Поэтому первоначальные 2,5 % роста, вероятно, были ещё оптимистичным сценарием. 

К слову, о нефти. Первый заместитель министра иностранных дел Беларуси Андрей Евдоченко в середине октября оценил недополученную выручку от форс-мажора с нефтью, а также от налогового манёвра в 1,5 млрд долларов: «За счёт налогового манёвра, недопоставок нефтепродуктов, грязной нефти мы в нашей экспортной программе недополучили примерно 1,5 млрд долларов. Из этой суммы 55 % мы смогли компенсировать за счёт наращивания экспортных поставок по другим видам продукции». Учитывая, что это оценка за январь — сентябрь, расчёт, вероятно, таков: 0,3 млрд от манёвра +1,2 млрд от форс-мажора. 

В предпоследнем обзоре статистики нефтяной фактор мы уже разбирали. Тогда мы установили, что недополученная выручка — это примерно 1,08 млрд долларов. Кроме того, в одном из обзоров развития СГ мы показывали, что в июле Беларусь почти восстановила объёмы внешней торговли нефтепродуктами, а в августе даже сумела превзойти прошлогодние показатели. 

Источник: Отчётность «Белорусской нефтяной компании»

Т. е. данные примерно соответствуют. В числе прочего эта картинка говорит нам о том, что в годовых показателях влияние форс-мажора, конечно же, будет ощущаться, однако в текущих — уже нет. К тому же Евдоченко подтвердил наше предположение из материала «Рублём по союзу»: другие экспортные статьи частично смогли перекрыть негативный эффект. 

А вот темпы роста промпроизводства пока отстают от роста ВВП (+0,7 % за январь — сентябрь). Насколько велико отставание — покажет сравнительный метод. 

В январе — сентябре 2018 года ВВП Беларуси вырос на 3,7 %, тогда как промпроизводство за тот же период — на 6,8 %. С одной стороны, можно списать на эффект высокой базы. С другой — для промышленной Беларуси обычно характерна ситуация, когда рост промпроизводства обгоняет общий рост экономики. Тут же он плетётся в хвосте, что возвращает нас к последнему обзору статистики: рост ВВП начинает генерировать сектор услуг. 

Хотя и не только он. Согласно данным Белстата, за I-III кварталы розничный товарооборот в Беларуси вырос на 4,8 % (до 36,2 млрд BYN), а оборот заведений общественного питания — и вовсе до 2,12 млрд BYN (+7 %). Причём если розничная торговля в плюсе, то оптовая, наоборот, в минусе: 71,16 млрд BYN (–4,1 %). 

Финансовые показатели

Сентябрь прервал непрерывный рост золотовалютных резервов Беларуси, наблюдавшийся с начала года. В итоге с февраля по сентябрь ЗВР выросли с 7,017 до 8,891 млрд долларов (+1,874 млрд). Однако за сентябрь они уменьшились до 8,83 млрд долларов (–60 млн долларов). 

Источник: myfin.by

В прессе сообщается, что причиной сокращения резервов стало погашение внешних и внутренних обязательств на сумму 355 млн долларов. Отмечается, что валюта для этого была получена за счёт размещения Минфином республики новых валютных облигаций, покупки валюты Нацбанком на валютно-фондовой бирже, а также за счёт экспортных пошлин.

Если мы внимательно рассмотрим динамику структуры ЗВР, то поймём, что такая оценка не вполне точна. Погашение обязательств стало причиной не сокращения резервов, а их неувеличения. 

Легко заметить, что в сентябре — октябре в колонках «Резервные активы в иностранной валюте» и «Прочие активы» произошли практически зеркальные изменения: «Прочие активы» сократились на 924,6 млн долларов, а «Резервные активы в иностранной валюте» выросли на 929 млн долларов, тогда как основное колебание резервов связано с изменением стоимости монетарного золота, подешевевшего на 60 млн долларов. Однако это не страшно, учитывая, что с начала года золото в резервах Нацбанка Беларуси подорожало почти на 400 млн долларов. Причём это именно увеличение стоимости золота в долларах из-за роста мировых цен, поскольку руководство Нацбанка не ставит цели наращивать золотой запас. Так, на начало года в резервах находилось 41,2 тонны золота, причём за 2018 год запас физически вырос всего на тонну.

Источник: goldprice.org

Более того, анализ динамики стоимости золота показывает, что уменьшение валютных резервов Беларуси — досадная случайность. Золото резко подешевело в конце сентября, потеряв в промежутке с 27 по 29 сентября 35 долларов за тройскую унцию. Как видим, уже 2 октября его стоимость вернулась к 1500 долларов за унцию, однако к тому времени оценка ЗВР уже была завершена. 

Данные о размерах госдолга традиционно запаздывают, и по состоянию на конец октября мы располагаем его значением только на начало сентября. К этому моменту госдолг составлял 43,579 млрд BYN, т. е. увеличился в сравнении с августовским значением на 850,8 млн BYN. При этом это всё равно почти на 1,8 млрд BYN меньше, чем на начало года. 

Источник: Минфин РБ

Согласно данным Минфина, на 1 сентября Беларусь привлекла внешнего и внутреннего финансирования на сумму 1,5 млрд долларов примерно в равных пропорциях (807 и 690 млн долларов соответственно). При этом почти 522 млн долларов были получены от российского правительства и российских банков. Впрочем, отдаёт долги Беларусь ещё более быстрыми темпами. Напомним, всего в этом году запланировано вернуть почти 5 млрд долларов, из которых 3,8 млрд вернёт Минфин и ещё 1,1 млрд — Нацбанк.

В будущем году долговое бремя несколько снизится. В проекте бюджета на погашение и обслуживание госдолга заложены 8,7 млрд BYN, т. е. примерно 4,3 млрд долларов. Причём частично эти средства будут уплачены за счёт новых займов: планируется привлечь 1,95 млрд долларов (1,35 млрд — на внешних рынках). 

И это снова возвращает нас к корректности прогноза, согласованного президентом и правительством Беларуси. Если половину суммы на возврат и обслуживание госдолга планируется брать за счёт новых кредитов, то 2,8 % роста ВВП — явно завышенные ожидания. Хотя и причину их понять тоже можно: кредиторы страхуют свои риски, поэтому для стагнирующих экономик кредиты стоят дороже. 

Во второй половине октября министр финансов РФ Антон Силуанов сообщил журналистам о том, что РФ и РБ могут и не согласовать предоставление кредита в размере 600 млн долларов, о котором белорусская сторона просила в начале года: «Не решено пока. Решения по этому кредиту, может, и не будет». Как видим, это примерно 45 % от внешнего кредитования на будущий год. Однако в Беларуси, видимо, предвидели такой вариант и ещё летом договорились о привлечении аналогичной суммы от Банка развития Китая. Поэтому политике управления госдолгом эти разногласия не помешают. 

Как российский рынок вывел Беларусь в мировые лидеры по экспорту сыров

Планы на высокие темпы роста ВВП в 2020 году могут опираться не только на нефтепереработку. Малозамеченной прошла любопытная новость, касающаяся динамики с/х экспорта Беларуси. По итогам первого квартала РБ вышла на 4-е место в мире по экспорту сыров с результатом 57,8 тыс. тонн (+8,2 тыс. тонн к первому кварталу 2018 года).

Как видим, сегодня Беларусь продаёт на внешние рынки  почти четверть от объёма экспорта всего ЕС. 

И не намерена останавливаться на достигнутом. «Я думаю, что мы уже в 2020 году подойдём к цифре экспорта сыров в миллиард долларов США в годовом эквиваленте», — считает начальник главного управления внешнеэкономической деятельности Минсельхозпрода Алексей Богданов.

Во-первых, мы даже поправим белорусского чиновника. К миллиарду долларов экспорта белорусские сыровары подойдут уже в этом году (см. данные таблицы «Экспорт молока и молочной продукции предприятиями Беларуси»).

Источник: Данные Белстата

Простейшая экстраполяция говорит о том, что к концу года экспорт сыра выйдет на 930–940 млн долларов. 

Во-вторых, важнее иное. «По итогам прошлого года мы экспортировали сыров более чем 170 тыс. т. Это на 62 % больше, чем пять лет назад», — сообщает Богданов. Учитывая, что в Россию уходит более 94 % этого объёма, нам даже странно слышать какие-то упрёки в ограничениях белорусского с/х экспорта со стороны РФ (см. далее). «У нас сегодня склады пустые, мы сегодня, даже если бы было больше молока, ещё больше бы произвели и поставили на экспорт наших сыров», — продолжает Богданов. 

В итоге картина по экспорту молочных продуктов в Россию в январе — августе 2019 года выглядит так: –20 млн долларов по несгущённым молоку и сливкам и +240 млн долларов по остальным категориям. Т. е. даже минус по молоку — это не реальный минус: представитель белорусского Минсельхозпрода прямо говорит о том, что это молоко ушло на переработку в сыр.

Поэтому нас и удивили недавние слова белорусского лидера. «Союз [ЕАЭС. — Ред.] формировался на основе свободы передвижения товаров, капитала, рабочей силы и так далее. Этого сегодня нет ни по одному из направлений. И вы знаете, откуда тормоз. И вы, наверное, слышите, когда я на заседаниях почти уже в открытую, без дипломатических формулировок начинаю называть виновных», — заявил Лукашенко во время выступления в Академии управления при президенте РБ. 

Возможно, это справедливо только для молочной продукции? Так ведь нет же. Товарооборот между РФ и РБ в январе — августе действительно снизился до 22,733 млрд долларов (–2,9 %). Однако причины этого снижения известны и неоднократно нами анализировались. Львиная доля этого падения приходится на снижение поставок нефти, тогда как общий экспорт белорусских товаров в Россию за 8 месяцев вырос до 8,746 млрд долларов (+2,1 %). В правительстве РФ этому заявлению тоже удивились и ответили: «Довольно странно слышать подобного рода заявления, поскольку всем хорошо известно, и это зафиксировано в материалах встреч на уровне министров и глав правительств стран ЕАЭС, что именно Белоруссия наиболее часто блокирует решения, касающиеся общего рынка Евразийского союза». В частности, источник ТАСС в правительстве упомянул такие категории товаров, как алкоголь, табачные изделия и с/х технику. Т. е. ситуация далеко не так однозначна, как это можно понять из слов президента РБ. А уж в экспорте молочки тем более: весь год мы пишем о том, что выручка белорусских экспортёров растёт, тем не менее тезис «караул, белорусский молочный экспорт ограничивают» можно прочесть, условно говоря, на каждом втором заборе. 

Впрочем, это будни интеграции и взаимной торговли. Если на них зацикливаться, проще сразу разойтись. Куда большая проблема с/х Беларуси — долги, а не несуществующее падение выручки.

Задолженность средних и крупных предприятий в Беларуси:

Источник: Белорусский телеграм-канал «Эканомика»

Частично с этим соотносится и информация о количестве убыточных с/х организаций. В январе — августе более 60 % из них были убыточными без государственной поддержки. Сами эти данные ещё ни о чём не говорят, поскольку поддержка с/х производителей применяется в мире повсеместно. Однако в январе — августе 2018 года таких предприятий было 57,9 %, и именно этот момент должен внушать тревогу. 

С другой стороны, у белорусского с/х не всё плохо. В январе — июле зафиксирован рост чистой прибыли до 620,3 млн BYN (+45,3 %), соответственно, выросла и рентабельность — 8,7 % против 6,6 % годом ранее. И даже если убрать господдержку, то рентабельность с/х составит 1,3 %, а не 0,3 %, как в 2018-м. 

Ситуация получается двоякой. Долги мешают и бизнесу, и государству, замедляя экономическое развитие. Однако как раз долги и позволяют сегодня Беларуси удерживать те рынки, которые она заняла и осваивает. Экспорт сыров и нефтепродуктов в основе имеет модернизацию производства, в которую государство и бизнес вложили миллиарды рублей за последние годы.