18 октября в Пекине открывается XIX съезд Коммунистической партии Китая, который, по утверждениям китайской пропаганды, привлекает к себе внимание «самых разных стран и СМИ всего мира».

Съезд, действительно, имеет очень важное значение, как говорили в советское время — судьбоносное. Даже несмотря на то, что этот съезд, по китайским понятиям, «промежуточный», в отличие от тех съездов, которые являются чётными и на которых, по уставу партии, через каждые 10 лет меняется высшее руководство страны.


 

Справка

Всекитайский съезд КПК — высший руководящий орган КПК. Съезды проводятся каждые пять лет, как правило, в период с октября по декабрь. Съезд продолжается около 7 дней. На съезде избирается новый состав Центрального комитета партии и других руководящих партийных органов (в частности, Центральной комиссии по проверке дисциплины КПК, главного органа контроля и надзора в сфере партийной жизни и основного органа борьбы с коррупцией), определяются основные задачи и цели развития партии на предстоящее пятилетие, вносятся поправки в Устав партии. На первом Пленуме нового ЦК, который проходит сразу после завершения Всекитайского съезда, избирается новый состав Политбюро ЦК КПК (высший орган ЦК между Пленумами), часть членов которого входит в состав нового Постоянного комитета Политбюро.

Согласно сообщениям китайских СМИ, в XIX съезде будут принимать участие 2287 делегатов, избранных от имени 89 с лишним млн членов партии. Выборы проходили с ноября прошлого года по июнь нынешнего, в апреле 2017 года делегатом от провинции Гуйчжоу был единогласно избран нынешний Генеральный секретарь ЦК КПК и председатель КНР Си Цзиньпин.

Есть такая партия!

КПК — самая большая партия в мире (почти 90 млн человек, больше, чем население самого крупного после России государства Европы — Германии). При этом это самая большая правящая партия — по сути, не столько партия, сколько механизм управления страной (кроме КПК, в Китае номинально существуют ещё 8 так называемых «демократических партий», но они не играют никакой политической роли, существуя больше на бумаге как фасад «демократии»). КПК — партия, построенная по советскому образцу. То есть во всех учреждениях и на всех предприятиях, включая частные, существуют парткомы, причём секретарь парткома осуществляет так называемое «политическое руководство», контролируя администрацию «по партийной линии» (правда, на частных предприятиях владелец компании часто является и секретарём парткома).

Нынешний съезд представляется многим комментаторам судьбоносным по нескольким обстоятельствам, которые можно условно разделить на внешние и внутренние.

Внешние — это постоянно меняющаяся и всё время усложняющаяся обстановка на международной арене. Которая требует от Китая, за последнее время значительно усилившего свою мощь и влияние в мире, ответственной и адекватной реакции.

Внутренние — это особенности обстановки внутри Китая. Снижение темпов роста экономики и дисбалансы в экономическом развитии, которые по-прежнему не удаётся ликвидировать: избыточные мощности, неравномерность развития различных частей страны, проблема так называемых «плохих долгов» местных правительств и предприятий, нарастание борьбы с коррупцией, которая всё больше принимает характер политической борьбы…

Однако важнее другое, что отмечается многими наблюдателями: впервые за много лет КПК подошла к своему «промежуточному» съезду без официальных преемников действующего руководителя.

«Свой Путин»

Напомню, что по действующему Уставу партии Генеральный секретарь может находиться во главе неё не более двух сроков (то же касается и председателя КНР, но это уже прерогатива Конституции). Эта норма была введена ещё при Дэн Сяопине как результат критического осмысления и собственного опыта времен Мао Цзэдуна, и опыта СССР времён застоя. При предыдущем поколении китайских руководителей (в китайской историографии их принято называть «4-м поколением») — Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао — эта норма была соблюдена. Так же, как и другая — так называемая «коллективность» руководства, то есть распределение полномочий между председателем КНР (высший пост в стране, который занимает Генеральный секретарь ЦК КПК) и вторым лицом в стране — премьером Госсовета.

Мало того, уже на XVII промежуточном съезде, который прошёл в 2007 году, были известны фамилии тех, кто сменит Ху и Вэня у власти через пять лет, в 2012 году. Правда, в качестве преемников называли не только Си Цзиньпина и Ли Кэцяна, но и первого секретаря Чунцина Бо Силая, который был арестован по обвинению в коррупции за полгода до XVIII съезда.

Сегодня фамилий потенциальных преемников никто не называет, хотя состав высшего руководства — Постоянного комитета Политбюро ЦК — должен обновиться более чем наполовину: из 7 членов ПК 5 человек должны уйти на пенсию по возрасту (то есть все, кроме Си Цзиньпина и Ли Кэцяна). Впрочем, есть основания полагать, что для руководителя Комиссии по проверке дисциплины (главный орган борьбы с коррупцией) и правой руки Си Цзиньпина Ван Цишаня будет сделано исключение. Мало того, по крайней мере один из потенциальных преемников — очередной руководитель Чунцина, сменивший Бо Силая, — член Политбюро Сунь Чжэнцай, который должен был войти в состав Постоянного комитета, был в июле смещён со своего поста, и в отношении него начато расследование по делу о взяточничестве. Ходят слухи о том, что подобная участь постигла недавно и руководителя крупнейшей китайской провинции Гуандун, которого тоже прочили в преемники.

Не говорят ничего и о коллективности руководства. Напротив, все успехи и достижения страны связываются исключительно с личностью Си Цзиньпина, называемого сегодня «ядром» КПК (так же, как сама КПК является ядром китайского социализма, а ЦК — ядром партии — «хэсинь»). И это вполне понятно — за прошедшие пять лет Си Цзиньпин выстроил, по сути, собственную вертикаль власти, большую роль в которой играют не только Комиссия ЦК по проверке дисциплины, но и три новых органа, появившиеся после 3-го Пленума ЦК — Совет национальной безопасности, Руководящая группа по углублению реформ и Руководящая группа по Интернету и кибербезопасности. Все три органа возглавляются лично Си Цзиньпином и имеют практически исключительные полномочия. Ли Кэцян, несмотря на то, что во всех этих структурах имеет статус заместителя Си, все больше превращается, по сути, в «технического премьера». Именно Си Цзиньпин глядит на нас с обложек журналов и плакатов.


Плакат на входе в Яньаньский университет.

#1 Перед Китаем стоят серьёзные вызовы, в ответ на которые руководство укрепляет вертикаль власти, всё больше отходя от традиционной политической модели.

В связи с этим многие комментаторы говорят о том, что Си Цзиньпин, которого всё больше сравнивают уже не с Дэн Сяопином, а с признанным вождём Мао Цзэдуном (председателем Мао, руководившим Китаем с момента основания КНР в 1949 году до своей смерти в 1976-м), может остаться во главе страны на третий срок.

Для этого, понятно, придётся менять и Конституцию, и Устав партии. И, похоже, что такое изменение не будет встречено негативно внутри страны. В Китае, привыкшем к авторитарной модели руководства, запрос на сильную личность во главе страны зреет уже давно. Недаром знакомые китайцы ещё в 2013 году говорили о том, что Китаю нужен «свой Путин». И сегодня он, как кажется, в Китае есть — вместо интеллигентного, излишне мягкого и даже вялого, по мнению китайцев, Ху Цзиньтао у власти энергичный, харизматичный и активный председатель Си, который отодвинул в тень ставленника «комсомольцев» премьера Ли Кэцяна и лично занимается и экономикой, и внешней политикой. А представителей клана «шанхайцев» и ставленников бывшего главы КНР Цзян Цзэминя вообще обвинил в коррупции и посадил.

Немалую роль в отношении простых людей к Си Цзиньпину играет и его жена, солистка ансамбля НОАК (Народно-освободительной армии Китая), генерал-майор НОАК и просто красавица Пэн Лиюань. Да и официальная пропаганда работает исключительно на возвеличивание Си Цзиньпина и его заслуг. Правда, иногда слишком топорно и достигая противоположного эффекта.


Первая леди КНР Пэн Лиюань.

Нужно сказать, что с точки зрения простоты решения внутренних проблем, всё большая концентрация власти в одних руках смотрится, возможно, вполне логичной: чем сложнее задачи, тем жёстче должна быть выстроена вертикаль власти. Однако и китайский, и наш, российско-советский, да и мировой опыт свидетельствуют о том, что на этом пути могут возникать и серьёзные ошибки, приводящие к трагическим последствиям.

Главное — не сорвать резьбу

Закручивание гаек не всегда способствует выработке правильных решений. Пока Китай идёт по пути относительной либерализации экономики при ужесточении контроля в политической жизни. В качестве примера можно привести продолжающуюся все пять лет правления Си Цзиньпина борьбу с коррупцией и историю с нобелевским лауреатом Лю Сяобо, которого выпустили из тюрьмы лишь смертельно больного (он скончался сразу же после выхода на волю).

Одно время в Китае говорили о возможности отхода от однопартийной системы и диктата со стороны КПК. Сегодня всё обстоит наоборот — партия приобретает всё большее значение. Укрепление партии считается залогом укрепления государства. Симптоматично, что уже упоминавшийся Ван Цишань, глава Комиссии по проверке дисциплины, в прошлом экономист довольно либеральных взглядов, не так давно в ответ на вопрос о досудебных расследованиях в Китае (это сложившаяся в последнее время практика, когда высокопоставленный чиновник вдруг исчезает из поля зрения, а потом неожиданно начинает каяться во всех своих грехах) не только не стал отрицать, но и заявил, что, «когда человек вступает в партию, он теряет большую часть своих гражданских прав».

С точки зрения привлекательности китайского опыта и усиления роли Китая в мировых делах (именно на это направлены все внешнеполитические инициативы, которые тоже связывают исключительно с именем Си Цзиньпина — «великое возрождение китайской нации», «китайская мечта для всего мира», строительство «сообщества общей судьбы», «один пояс, один путь»), дальнейшее усиление авторитаризма в Китае может оттолкнуть от него многих, кто рассматривает это как отход от демократии. И в то же время может укрепить отношения Китая с теми, для кого это не только не является препятствием, но, наоборот, может показаться достойным подражания.

В любом случае, будущее, как говорят в таких случаях, покажет. Прогнозы в сегодняшней обстановке строить сложно — неблагодарное занятие.

#2 Руководство КНР не стесняется закручивать гайки и не боится осуждения со стороны западных партнёров, считая, что государственные интересы превыше всего.