…Восемь лет назад, летом 2009-го, среди русскоязычной общины моей родной Латвии поднялся ажиотаж. Его вызвало известие об инициативе фонда «Русские», объявившего о начале раздачи «карты русского». Люди наперебой интересовались друг у друга, где можно обзавестись чудодейственной картой, и готовы были уже выстраиваться в очередь за нею.

Действенный инструмент диаспоральной политики

И мало кто сначала обратил внимание на то, что карта, которую намеревался раздавать фонд, должна была являться чисто символической. Потом начали высказываться надежды, что «карты русского» начнёт выдавать и государство. Однако вместо конкретных действий было обнародовано обращение чиновника МИДа РФ А. Нестеренко, которое, словно ушатом холодной воды, окатило всех, кто уже успел воспылать радужными надеждами: «Раздача "карт русского" разделяет российских соотечественников по национальному и религиозному признаку, сеет ожидания получения разнообразных льгот. Кроме того, недоброжелатели России в странах ближнего зарубежья в результате получают основания для того, чтобы обвинить РФ в создании "пятой колонны"!» Так что всколыхнувшиеся было мечты развеялись, как с белых яблонь дым.

А между тем пример соседней Польши, превратившей «карту поляка» в действенный инструмент в работе на пользу своих диаспор, слишком красноречив. То, как представители гордого шляхетского народа научились работать со своими соотечественниками, может вызвать лишь зависть со стороны моих соплеменников, которые не пользуются и половиной подобных благ. Мне проще оперировать примерами из родных мест. Польская диаспора в Латвии насчитывает примерно 50 тысяч человек. Половина из них проживает в Латгалии, причём около 16500 человек (это примерно 17% городского населения) — в моём родном Даугавпилсе. В прошлом этот регион долгое время находился под властью Речи Посполитой, старое название Латгалии — Инфлянты Польские. Наш город известен польской гимназией имени Юзефа Пилсудского и улицей Варшавас, на которой находится Польский культурный центр (в обиходе просто «Польский дом»). Недаром бывший президент Польши Бронислав Коморовский (кстати, его родственники со стороны бабушки сами происходят из Латгалии), посетивший город в сентябре 2010 года, даже назвал Даугавпилс «столицей латвийских поляков».

Общаясь с польскими даугавпилчанами, я узнал о способах, с помощью которых их историческая родина осуществляет взаимодействие со своей диаспорой. Вряд ли найдётся в Латвии много носителей польской крови, которые хотя бы теоретически не знали, как получить «карту поляка». Страна очень нуждается в рабочей силе — по оценкам экспертов, уже в ближайшие годы общество Польши начнёт быстро стареть, а уже лет через тридцать там будет недоставать около пяти миллионов пар рабочих рук. Именно для того, чтобы помочь восполнить эту недостачу, польский Сейм ещё в 2008-м принял закон о «карте поляка», выдающейся жителям бывшего СССР, — и с тех пор её получили свыше 200 тысяч человек.

Обладатель этого документа на территории Польши обладает многими такими же правами, как и её законные граждане. Имея чудодейственную карту, можно заниматься предпринимательской деятельностью или устраиваться на работу без специального разрешения, необходимого для иностранцев. Можно пользоваться бесплатным медицинским обслуживанием. Есть возможность бесплатно получать образование. Впрочем, это лишь основные преимущества. Но есть и разнообразные «приятные мелочи», также доступные владельцу карты. Так, с нею при въезде в Польшу не нужно предъявлять на границе денежные средства (необходимые иностранцам), можно бесплатно посещать государственные музеи, иметь 37% скидку на железнодорожные билеты, не платить денег за визу на долгосрочное пребывание в Польше.

#1 Уже в течение почти десяти лет Польша ведёт успешную работу с зарубежными соотечественниками, используя в качестве одного из основных инструментов «карту поляка». Наличие такой карты, выдаваемой носителям польской крови и культуры, помогает соотечественникам укреплять связи с исторической родиной и переселяться на неё.

Если в тебе есть даже относительно немного польской крови, то обзавестись этой замечательной картой не так уж и сложно. Надо быть гражданином любой из республик экс-СССР, знать польский хотя бы на базовом уровне и считать его родным языком, хоть как-то поддерживать национальные обычаи. Ну и следует доказать, что хоть один из родителей, бабушка или дедушка, прабабушка или прадедушка были поляками или имели польское гражданство. В крайнем случае можно предоставить письменную справку от какой-либо польской официальной организации, подтверждающую активное участие в деятельности на пользу польского языка и культуры в течение, по крайней мере, последних трёх лет. Если эти условия соблюдены, то «карту поляка» можно получить у ближайшего к месту жительства консула, предварительно подав письменное заявление и ряд документов. Карта действительна в течение десяти лет со дня выдачи. Её действие прекращается, если обладатель окончательно поселится на территории Польши и получит польское гражданство. Карту можно получить и на ребёнка, если её уже имеют оба или один из родителей.

Привилегия ощущать себя поляком

Конкретно в Латвии, правда, картой пожелали обзавестись немногие. Ведь и Польша, и Латвия являются членами одного ЕС с его общим внутренним рынком и свободой передвижения. А вот для тех поляков, которые живут за пределами Шенгенского пространства, карта представляет неоценимые преимущества. Впрочем, как рассказала сотрудник консульского отдела посольства Польши в Латвии Бригида Хржщанович, главная причина, по которой местные жители желают получить карту, — людям важно ощущать себя частью своего народа и иметь этому какое-то подтверждение. Причём польские дипломатические представительства, идя навстречу соотечественникам, стремятся облегчить им процесс получения карты. Скажем, проживающему в Даугавпилсе поляку не надо ради этого покидать пределов города. Достаточно посетить с документами городской Центр польской культуры и заказать карту там.

Что очень важно, «карта поляка» является лишь одним из символов помощи, получаемой польскими общинами от исторической родины. Осуществляется и широкомасштабная культурная поддержка. В Латвии можно говорить о сложившейся здесь польской культурной инфраструктуре. Уже в 1988 году в Даугавпилсе было создано польское общество культуры и образования «Промень», а в Риге — Польское культурное общество. В 1990 году обе эти организации слились в «Союз поляков Латвии» с филиалами в Риге, Даугавпилсе, Лиепае, Резекне, Лудзе, Краславе, Екабпилсе, Илуксте, Елгаве, Цесисе, Вентспилсе, Добеле и Юрмале. В 1989 году в Риге и Даугавпилсе открылись начальные классы польской средней школы, библиотека, начали действовать польские скауты. В 1991 году в Латвии вновь появились периодические издания и телевизионные программы на польском языке. В республике функционирует пять польских национальных школ (в Риге, Даугавпилсе, Екабпилсе и Краславе). Если в середине 90-х в них насчитывалось около четырёхсот учеников, то потом это количество выросло втрое. С 1991 года проводятся регулярные встречи этих школьников — на них ребята расширяют свои познания о Польше, принимают участие в конкурсах по истории, культуре, спортивных состязаниях и т. д.

Помимо этого, они постоянно участвуют в культурных акциях латвийских поляков, а также регулярно приглашаются на мероприятия, проводимые в Польше и посвящённые культуре зарубежных соотечественников. В целом, хотя латвийские поляки, возможно, и не достигли того уровня самоорганизации, как в 20-30-е годы прошлого века, нынешняя степень их сплочённости весьма высока. Таким образом, можно признать, что латвийские поляки демонстрируют один из оптимальных вариантов интеграции в жизнь другого государства. «Польский вариант» характерен сохранением своей специфики и национальной идентичности, яркого, отчётливого национального самосознания и неослабевающих связей со своей этнической родиной. При этом польская культура в той же Латгалии превратилась в неотъемлемый элемент местной жизни, основывающийся на прочных исторических традициях.

В своё время я присутствовал на мероприятии с участием посла Польши в Латвии Ежи Марека Новаковского и запомнил его слова: «Политика нашего государства в отношении диаспоры, проживающей в других странах, выражается в поддержке развития и сохранения культуры, языка, связей с исторической родиной. Но в то же время, и это принципиально, мы выступаем за сотрудничество диаспоры со страной проживания. Чтобы поляки чувствовали себя причастными к тем процессам, которыми живёт страна, а государство, в свою очередь, имело в лице польской диаспоры активную и дружественную общественную силу. Диаспора должна быть как бы мостом между Польшей и страной проживания…».

Как определить «соотечественника»?

Рассуждая о деятельности дипведомств своего государства, посол отметил: «Для посольства это является одной из главных задач — силами дипломатии способствовать тому, чтобы польский бизнес мог успешно развиваться в Латвии. И прежде всего он должен приходить сюда — в Латгалию, в Даугавпилс, где исторически проживает мощная польская диаспора. Говоря об инвестициях, я имею в виду прежде всего мелкий и средний бизнес». В свою очередь, руководитель даугавпилсского польского общества «Промень» Ришард Станкевич говорил мне, что он доволен тем уровнем поддержки, который им оказывает историческая родина. «Честно сказать, нам было бы грех жаловаться на Польское государство. Поддержка зарубежных соотечественников провозглашена в Польше одним из приоритетов — и это не только слова, но и реальная финансовая помощь. Регулярное содействие нам оказывают по самым разным вопросам, и поэтому мы имеем возможность достаточно часто проводить разнообразные культурные мероприятия, поддерживать наше образование, выпускать свои журналы и телепередачи», — сказал Станкевич.

Таким образом, представителям русской общины остаётся во многом по-хорошему позавидовать местным полякам, успешно хранящим свою самобытность и пользующимся поддержкой своего государства. В беседе с автором этих строк сопредседатель партии «Русский Союз Латвии» Мирослав Митрофанов сказал, что вопрос о «карте русского» вновь и вновь реанимируется на протяжении достаточно долгого времени. И когда все вдосталь наговариваются, ажиотаж снова утихает. «Столь долгая задержка объясняется тем, что для российской власти чрезвычайно трудно определить границы понятия "соотечественник", которому полагается эта самая карта. Сделать максимально широкую дефиницию — за картами ринутся в том числе и такие люди, помогать которым Россия никак не заинтересована. Например, наши ярые "нацики" при желании тоже ведь могли бы попасть в категорию соотечественников. Или какие-нибудь равнодушные циники, которым на Россию наплевать и которые хотят лишь расширить круг своих возможностей. Если, напротив, сделать очень суровые условия предоставления соотечественнического статуса, кого-то наверняка невольно дискриминируют, оттолкнут от РФ её искренних друзей. Так и ходит этот вопрос по кругу...», — отметил Митрофанов. Он всё же считает, что когда-нибудь Россия обязательно возьмётся за решение этой проблемы — когда экономический кризис пойдёт на спад и потребуется резкое увеличение количества рабочих рук. И тогда границу для соотечественников из других стран сделают максимально прозрачной. Может, это будет называться не «картой русского», а как-то более прозаично, вроде многократных рабочих виз.

Другое дело, что вряд ли в странах той же Прибалтики благожелательно отнесутся к введению «карты русского». Тут можно вспомнить, как в некоторых сопредельных странах противились введению «карты поляка». Шесть лет назад белорусский Конституционный суд счёл ряд норм польского закона «О карте поляка» «противоречащими нормам международного права». Годом позже белорусский парламент утвердил поправки к закону «О статусе депутата Палаты представителей, члена Совета Республики Национального собрания Республики Беларусь», запретив своим депутатам пользоваться «картой поляка». Негативно отреагировала и Литва, у которой с Польшей давнишние «тёрки» по поводу этнического гнёта, осуществляемого официальным Вильнюсом в отношении местной польской общины. Ещё в 2009-м тридцать один литовский парламентарий проголосовал за то, чтобы запросить Конституционный суд: вправе ли депутат Сейма Литвы «иметь документ иностранного государства, выданный ему по законам этого государства, который предоставляет этому члену сейма определённые политические, социально-экономические и культурные права в этом государстве». Запрос, правда, не был утверждён. Глава комитета по международным делам Сейма Литвы Аудронюс Ажубалис заявил, что сам факт существования «карты поляка» угрожает дружественным отношениям Польши и Литвы. Впрочем, наличие этой карты не воспрепятствовало лидеру партии «Избирательная акция поляков Литвы» Вальдемару Томашевскому стать претендентом в кандидаты на пост главы государства на выборах 2009-го. В 2011 году председатель комитета по праву и правопорядку литовского парламента Стасис Шедбарас заявил, что «введение документов, дающих преимущество по национальному признаку гражданам Литвы одной национальности, не совсем лояльный подход по отношению к соседней стране». В 2012-м Сейм Литвы рассмотрел предложение о запрете обладателям «карты поляка» избираться в Сейм, но оно не было принято.

Травматические воспоминания

Поскольку отношения республик Балтии с Россией дошли уже фактически до абсолютного нуля, инициатива о введении «карты русского» на их территории была бы, видимо, встречена Литвой, Латвией и Эстонией резко отрицательно, а тех, кто обзавёлся этим документом, занесли бы в списки «неблагонадёжных». Однако русские живут не только в Прибалтике. И для миллионов других зарубежных соотечественников введение такого документа оказалось бы чрезвычайно желанным и благотворным. В частности, известный политический активист русской общины Эстонии Дмитрий Линтер сказал автору этих строк: «"Карта поляка" — это как раз то изобретение, которое России не грех было бы позаимствовать. Ведь "карта русского" могла бы уменьшить те разные драматические препоны, с которыми часто сталкиваются при переезде в Россию русские зарубежные соотечественники. О такого рода бюрократических препонах я и сам знаю не понаслышке. Давно пора обратить внимание на заграничных соплеменников и облегчить им процесс общения с исторической родиной. В конечном счёте это пойдёт на пользу не только соотечественникам, но и самому государству, которое получит дополнительный резерв в лице многих трудолюбивых и честных людей одного языка, крови и культуры с россиянами».

У меня есть и свой собственный опыт переселения в Россию два года назад — во многом травматический и болезненный. Когда знакомые россияне начинают расспрашивать «наших» на тему «ну и как там у вас?», традиционно следует унылый список: массовое безгражданство, гонения на русский язык, постепенное закрытие школ нацменьшинств… И вслед за этим собеседник нередко пытается вывести тебя, как ему кажется, на чистую воду: «Если вам там так плохо, то отчего же вы не едете в Россию? А?». Особенно любят употреблять этот аргумент граждане либеральных взглядов. Торжествуют: ну что, уел я тебя, срезал! В определённых кругах очень распространено такое воззрение на прибалтийских соотечественников — дескать, они там, в благополучном ЕС, катаются, как сыр в масле. Если и переселяются, то никак не в РФ, а в страны Западной Европы. Но любят «гундосить» о своих вымышленных проблемах, давят на жалость — вдруг что-то и от России перепадёт?

Однако ситуация не так проста, как кажется. Русскоязычные латвийцы в Россию таки едут. Однако количество переселяющихся могло бы быть гораздо, гораздо больше, если бы не проблема — миграционная система будто бы нарочно сконструирована таким образом, что полностью пройти её могут лишь самые выносливые и терпеливые. И многих это отпугивает. Лично я ехал в 2015 году в Ленобласть, а миграционные процедуры проходил во Всеволожске, в тамошнем отделении Федеральной миграционной службы. Официальное учреждение встретило чудовищными очередями. Честно говоря, человека, морально не подготовленного, такая ситуация может вогнать в глубокий шок. Представьте себе: небольшое здание — и перед ним толпятся сотни людей. При этом, как оказалось, приёмного времени для соискателей разрешения на временное проживание (РВП) выделялось лишь четыре часа в неделю: по два в понедельник и пятницу. Но оказалось, что для того, чтобы попасть на приём, недостаточно встроиться в очередь. Чтобы тебя гарантированно приняли, нужно было любым путём попасть в первую десятку посетителей. На какие только ухищрения люди ни шли, чтобы оказаться в числе этих счастливчиков! Часами переминались с ноги на ногу ночью на морозе, спорили, выясняли отношения... Впрочем, большинство всё-таки вели себя организованно — заводили списки с указанием, кто за кем стоит, добросовестно вносили всех новоприбывших. Хотя и честно предупреждали: «Сегодня вас уже точно не обслужат… Приёмное время окончится задолго до того, как вы подойдёте к дверям…».

Бюрократия и неэффективность

Большинство переселенцев, кстати, составляли, против моих ожиданий, отнюдь не гости из среднеазиатских республик (говорят, что после того, как рубль «просел», они ощутимо отхлынули из РФ). Нет, основное количество были беглецами из «Це-Европы», устремившимися из неньки-Украины в «тоталитарный Мордор» прочь от прелестей «европейского выбора». Многие прибыли из разорённого войной Донбасса, и возвращаться им было просто некуда. Мне запомнился, в частности, разговор с одним грустным пареньком, у которого в Российской Федерации отказывались признавать диплом его донецкого вуза, дескать, документ выдан органами «несуществующего государства»…

Когда двери учреждения распахивались, из них выходила пожилая, сердитая, коренастая женщина в форме. Она перегораживала дверной проём и хриплыми воплями разгоняла «ловкачей», пытавшихся пролезть в фойе: «Куда прёте! Сейчас угроза терроризма, поэтому вы должны ждать на улице! Не так уж там и холодно! Чего ж вы, иностранцы, так ломитесь в нашу страну? Я из-за вас премии могу лишиться!». А ещё она отбирала у людей списки, если их не успевали спрятать заблаговременно: «Никаких списков! Запрещено! Только в порядке живой очереди!». Короче, чистый Кафка... Стоит ли говорить, что на приём я в тот день так и не попал. Как не попал и во второй, в третий раз, в четвёртый раз. Попал с пятой попытки...

Весной стало известно о президентском указе, которым прежнюю Федеральную миграционную службу, как контору бюрократическую и плохо справляющуюся со своими обязанностями, расформировали, а её функции передали МВД. Одним из последствий реформы стал перевод всей работы с мигрантами по Ленобласти в «Единый центр документов» в Санкт-Петербурге, что на улице Красного Текстильщика. Там пришлось отстоять семь часов. Сначала я томился в очереди на улице, потом в вестибюле, после на лестнице, потом в коридоре третьего этажа. Затем, заполучив в потную ладонь заветный номерок, битый час ожидал в фойе, когда загорится «моя» комбинация цифр на табло. Дело пошло бы быстрее, если бы не обеденный перерыв сотрудников учреждения — двухчасовой. Вот уж не представляю, каким желудком надо обладать, чтобы для его насыщения потребовались два часа!

#2 Миграционную политику Российской Федерации трудно назвать эффективной. В реальности русские зарубежные соотечественники преференциями со стороны исторической родины не пользуются, а в процессе переселения вынуждены в прямом смысле слова прошибать бюрократические бастионы.

Конечно, есть государственная программа переселения соотечественников, официально стартовавшая в 2006 году. Первоначально чиновники оптимистически надеялись, что счёт перебравшихся по ней переселенцев пойдёт на сотни тысяч, но в первые шесть лет ей воспользовались лишь 17 тысяч человек. В последние годы, правда, количество переселенцев начало резко расти. Не было бы счастья, да несчастье помогло — огромное количество людей стремится всеми способами выбраться с Украины, всё глубже погружающейся в хаос и безвластие. Когда программа переселения ещё только стартовала, целый год был потрачен на разработку и согласование бесчисленных нормативных актов и инструкций. Люди приходили в консульства, а им предлагали «зайти как-нибудь попозже». Позже началась путаница и неразбериха с регионами, которые участвуют в программе, с оформлением документов потенциальных переселенцев и т. д. Когда же переселенец оказывался на исторической родине, он сталкивался с новыми трудностями. Типовая ситуация: пока человек переезжает (а это как минимум несколько месяцев), вакансия, на которую он нацеливался, уже закрылась. Да и государство далеко не всегда выполняло свои обязательства касательно жилья и даже получения гражданства, когда русские люди, вернувшись в Россию, вынуждены были подолгу маяться нелегалами поневоле.

Опыт для заимствования

Правда, некоторые российские чиновники хотели бы тешить себя мыслью, что, дескать, те, кто хотел, уже давно переехали или переедут, если «припрёт», в любом случае. Это даёт им своеобразную индульгенцию, мол, нет смысла работать над усовершенствованием переселенческой программы. Но это ведь далеко не так! Да, быть может, представители старшего поколения соотечественников уже как-то притерпелись к жизни за пределами России, но с молодёжью дело обстоит совершенно иначе. Над молодыми русскими вне РФ довлеют два отрицательных фактора. Во-первых, их планомерно лишают возможности учиться на родном языке. Наступление на русский язык идёт почти повсюду в бывшем СССР. Во-вторых, всё труднее становится с работой, с перспективами на будущее.

Мне довелось обсуждать эту тему с профессором кафедры европейских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, президентом Ассоциации прибалтийских исследований Николаем Межевичем. Он вспоминал: «В начале 90-х я руководил миграционной службой в Ленинградской области, и мы тогда успели сделать немало полезного. Сама процедура приёма соотечественников была куда мягче, человечнее и эффективней, нежели в настоящее время. Сейчас процесс переселения законодательно выстроен таким образом, что нужно обладать большим запасом "дзена", чтобы пройти весь этот путь до конца. Но ведь переселяются простые люди, не буддисты и не конфуцианцы, славящиеся своим безграничным терпением! Тут есть над чем потрудиться… Причём работать нужно в двух направлениях. Должна быть возможность быстрой адаптации зарубежных соотечественников на новой родине. И надо работать с теми русскоязычными общинами, что состоят из людей, которые переезжать не собираются, как-то поддерживать их. И нужно понимать, что соотечественники в Прибалтике, в Белоруссии, на Украине, в Закавказье, в Средней Азии очень отличаются — везде своя специфика, своя головная боль. Запихать всё в один закон фактически нереально. Надо просто уметь проявлять гибкость и оперативность, тогда дела пойдут…».

Хочется добавить: иногда не грех и воспользоваться позитивным опытом других государств. В частности, опытом Польши по работе со своими зарубежными соотечественниками. Тем более что поляки не останавливаются на достигнутом. С 1 мая 2017 года в стране вступил в силу закон о репатриации, направленный в первую очередь на переселенцев (и их наследников) из Польши времён СССР (в Армению, Азербайджан, Грузию, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, азиатскую часть России). Подтвердив своё национальное происхождение, эти люди и их потомки могут подать заявление о переезде на историческую родину. После этого им полагается польская виза, право на бесплатное проживание в течение 90 суток после переезда в специально созданных центрах. Причём с репатрианта не будут требовать знания языка, а обеспечат ему бесплатные уроки польского и ежемесячные выплаты. В случае приобретения жилья в Польше переселенцы могут претендовать на финансовую помощь в размере до 25 тыс. злотых (5880 евро), а при необходимости его ремонта полагается ещё до 6 тыс. злотых. За этими деньгами можно обращаться в течение двух лет после получения гражданства в Польше.

Совсем недавно, в сентябре 2017 года, началась работа над усовершенствованием закона о репатриации. Предполагается увеличить финансовую помощь на одного человека с 25 тыс. до 50 тыс., а на двоих — до 75 тыс. злотых. Поскольку людей, по тем или иным причинам оказавшихся в своё время на территории СССР, уже совсем немного, и они пребывают в преклонном возрасте, закон, конечно, в первую очередь направлен на их потомков. Так Польша перетягивает к себе носителей родной крови, демонстрируя бережное отношение к близким для себя людям и надеясь придать положительный импульс развитию национальной экономики.

#3 При дальнейшем совершенствовании свой миграционной политики наше государство, помимо ликвидации излишнего бюрократизма и волокиты в данной сфере, могло бы воспользоваться и опытом других государств. Особенно интересен опыт именно Польши, поскольку фактически именно с ней Россия конкурирует за людские ресурсы.