Нефтяное противостояние мировых держав дошло до острой фазы. Публично называются цифры, звучащие как угрозы или ультиматум. Например, недавно глава «Газпром нефти» Дюков заявил о некритичности стоимости нефти «даже в пределах 10 долларов». Руководитель «Татнефти» Манагов говорил, что компания выживет и при цене 8 долларов за баррель. Ещё раньше Минфин России говорил, что страна может пережить падение до 25 долларов.

То есть мы видим понижение цифр, которое означает повышение ставок. Дополнительным фактором выступает коронавирус, который обоснованно и необоснованно стал поводом для радикальных мер, предпринятых рядом правительств. Эти меры создают угрозу финансового кризиса, причём для всех игроков многосторонней нефтяной партии. Основной причиной кризиса могут быть возможные неплатежи. Из-за карантинов в ряде стран парализована работа бизнесов. Например, закрыты непродуктовые магазины. Это означает перекрытие cash-flow. Деньги не поступают в кассу, а значит возникают проблемы с оплатой аренды. Как арендаторы, так и арендодатели часто являются должниками банков. В данном случае вполне ожидаемо, что график платежей по кредитам может быть сорван. Значит, начнутся проблемы у банков и далее по цепочке.


Итальянские города выглядят пустынными из-за карантинных мер. Фото: snapshot time.com

Поэтому сегодняшнее противостояние крупных мировых игроков напоминает кингчесс — особый вид шахмат, когда партия начинается с «голой» доски, а затем каждый поочерёдно вводит те фигуры, какие хочет. Глобальный кингчесс XXI века отличается тем, что периодически меняются правила хода для каждой фигуры; в партии не только чёрные и белые, но и ещё несколько цветов.

Игра становится всё более напряжённой, и это не может не отражаться на союзниках и партнёрах России. Необязательно влияние только негативное. Недавнее резкое падение цен на нефть сначала напугало многих в Беларуси. В этом случае сработала коллективная память о кризисах, один из которых был в 2011 году и очень сильно ударил как по домашним хозяйствам, так и по крупным бизнесам. Но резкого и существенного падения белорусского рубля не произошло. С этой стороны большой угрозы пока нет.

Нефтяная интрига при этом остаётся не до конца разрешённой, несмотря на некоторые договорённости, которых Беларусь и Россия всё же достигли. Уверенность в том, что на данном этапе вопрос будет решён окончательно, возросла после встречи правительственных делегаций в Москве, на которой белорусский премьер Сергей Румас заявил: «Я думаю, что та рыночная ситуация, которая есть сегодня с ценами на нефть, сближает наши позиции и уменьшает те расхождения цифровые, которые у нас есть».

Несколькими днями ранее Румас тоже довольно позитивно оценил ситуацию: «Это сегодня [даёт] дополнительные возможности договориться с Российской Федерацией. Потому что ситуация, которая есть сегодня, значительно отличается от ситуации в декабре или январе».


Мишустин и Румас на встрече в Москве. Фото: ТАСС

Но, несмотря на позитив в словах, широкая аудитория пока не может быть уверена, что «сближение позиций» привело к каким-то реальным результатам. Поэтому сейчас открыто широкое поле для экспертных комментариев на эту тему. Иногда это просто инструмент влияния на массы, иногда попытка разглядеть конфигурацию на доске кингчесс, которая частично закрыта туманом.

На днях в белорусской столице прошла очередная экспертная сессия площадки «Минский диалог». Основная тема — нефть. В отличие от предыдущих похожих мероприятий, были приглашены не только эксперты, которые имеют определённые, но часто ограниченные познания в нефтяной сфере. На встречу пришла экономический обозреватель Татьяна Маненок, которая целенаправленно изучает эту отрасль достаточно давно.


Татьяна Маненок. Фото: snapshot YouTube

Маненок напомнила о ситуации с газом и пояснила, почему белорусская сторона в последнее время часто настаивала на рыночной цене. Дело в том, что «Газпром» продаёт сырьё на рынке ЕС по разным схемам: это и «долгие» контракты, и спотовые сделки. По этой причине цена может падать ниже той фиксированной, которая установлена для белорусских союзников. К примеру, Польша одно время получала газ по 90 долларов. Это при входящей в Беларусь цене в 127 долларов. Со своей стороны добавлю, что ранее похожие вещи говорили в кулуарах белорусского парламента представители ведомств, которые участвуют в переговорах с Россией.

Но пока газовый вопрос решён. Временно остановились на варианте «фикс-прайс». Один из вероятных вариантов на будущее — плавающая цена, которая зависит от конъюнктуры сделок «Газпрома» вне России и Беларуси.

В любом случае пока цена вряд ли будет расти, так как «Газпрому» в нынешней ситуации сложно настаивать на повышении цен для Беларуси. С другой стороны, у российской стороны есть рычаг внутри страны — компания «Газпром трансгаз Беларусь». Она фактически делает дополнительную наценку и распределяет углеводород внутри страны. С другой стороны, кто бы ни владел компанией, она находится в белорусской юрисдикции и должна подчиняться законам, которые устанавливает власть Беларуси.


Офис ОАО «Газпром трансгаз Беларусь» в Минске. Фото: belarusinfo.by

Что касается нефти, то Маненок подтверждает: пока самый дешёвый вариант — российский. Другое дело, что начался спор из-за премии компаниям. И в переговорах белорусскую сторону немного ослабил тот факт, что она теряет статус ключевого транзитного агента. Россия создала альтернативные каналы.

То есть Беларусь — не единственный маршрут поставок российской нефти в ЕС. Но очевидно, что в будущем Россия может стать не единственным поставщиком нефти в Беларусь. Думается, что это будет естественный ход событий в 2024–2025 годах, когда в ЕАЭС решено сформировать общий рынок углеводородов. С этой точки зрения версия Татьяны Маненок довольно правдоподобная. Она считает, что сегодняшние активные поиски альтернативных поставок нефти — это для руководства Беларуси репетиция перед 2024 годом.

При этом стоит учесть важную деталь. Альтернативные источники нефти потребуют создания альтернативных устойчивых каналов доставки сырья до НПЗ. Это должны быть каналы с высокой пропускной способностью. Лучше нефтепроводов в этом плане пока никто не придумал. Значит, возможна доработка прибалтийских труб: строительство дополнительных «смычек» и т. д. А два других варианта всем давно известны: Россия и Украина (через Одесса — Броды). Конечно, может быть и реверс по трубе из Польши.

Кроме того, по разным причинам нефтепереработка будет заключаться не только в производстве топлива (сейчас в Беларуси это основной профиль НПЗ), но и в другой нефтехимии. В связи с этим есть ещё один вероятный сценарий. Два белорусских НПЗ разделятся по двум специализациям. В Мозыре будут делать топливо, в Новополоцке займутся нефтехимией. Но для этого понадобится модернизация, а значит деньги.

На экспертной сессии обсуждалась возможность продажи одного из НПЗ российским компаниям. Татьяна Маненок выразила сомнения. И с ней можно согласиться. Новополоцкий НПЗ вряд ли кому-то нужен, а Мозырский уже и так частично принадлежит российской стороне. К тому же он стратегически важен для Беларуси. Вряд ли его продадут. Хотя на доске кингчесс всё возможно (особенно когда игроков не два, а четыре, пять…). Но предлагаю не переходить эту красную линию. За нею экспертные выкладки превращаются в гадания на кофейной гуще.

Сейчас важнее обратить внимание на другой аспект. Нефть — важный фактор. Он может очень существенно повлиять на дальнейшие интеграционные процессы. Но, во-первых, это не единственный фактор. Во-вторых, рассуждая о продаже/непродаже НПЗ, мы фокусируемся на оперативно-тактических или даже тактических проблемах. Ситуация всё больше подталкивает стороны к тому, чтобы заняться стратегией. Возможно, где-то в очень важных кабинетах этим уже занимаются. Проблема большинства экспертов в отсутствии доступа к информации.

Неизбежным побочным эффектом в такой ситуации всегда становится возможность для манипуляций общественным мнением. Поэтому сейчас крайне важно дифференцировать профессиональные прогнозы, экспертные обзоры положения дел в той или иной сфере и попытки выдавать желаемое за действительное.

Например, на экспертной сессии «Минского диалога» к основным экспертам обратился один белорусский политолог, имя которого опустим по этическим соображениям. Он поинтересовался, почему некоторым африканским странам Россия «прощает» долги, а Беларуси нет. Вопрос был составлен почти как утверждение с таким подтекстом: РФ не уважает союзную страну и ставит её в невыгодное положение. Цель вопроса была очевидна: попробовать склонить экспертов на свою сторону и сделать «нужные» заявления, которые хорошо впишутся в публикации ряда СМИ.

Надо отдать должное экспертам. Они сразу пояснили некорректность и необоснованность позиции. Во-первых, «прощение» долгов африканским странам всегда делаются в обмен на что-то: доступ к активам, например. Во-вторых, Беларусь хочет поддерживать имидж ответственного заёмщика. От себя добавлю, что любое «прощение» крупной суммы суверенного долга может навредить продаже суверенных облигаций страны на западном рынке. Поэтому претензии к РФ насчёт «непрощения» совершенно неуместны.

Более того, подобные вопросы-провокации возникают ещё и потому, что нет понимания, по каким законам разыгрывается текущая партия кингчесс. Тем более что мы часто не видим всю доску, не знаем о новых видах фигур, которые ещё не введены в игру. Поэтому сейчас крайне важно учиться самим и научить аудиторию понимать, когда нам показывают реальное положение фигур на доске, а когда это просто «моделирование» того, что скрыто туманом. А ещё крайне важно понимать, что государства могут вести сразу несколько партий на нескольких досках и не всегда корректно говорить обо всех играх скопом.