Минувшая неделя показала, что в
Беларуси продолжается предвыборная кампания после выборов, о которой говорилось
в одном из наших августовских обзоров. Особенно заметна эта тенденция в
поведении действующего политического лидера страны. Александр Лукашенко
продолжает ездить в регионы и общаться с людьми. Мы сейчас не будем говорить о
том, случайная это аудитория или заранее подготовленная. Вопрос в другом. Сама
по себе агитация через пять месяцев после дня голосования наглядно иллюстрирует
ошибочность мнения о том, что якобы в Беларуси была побеждена некая революция и в борьбе за электорат победила действующая власть.
В стране относительно успокоились
протесты, но не до конца. Ситуация неопределённости никуда не ушла.
Примечательно, что две недели
подряд в регионах Лукашенко встречается с врачами. Вторая волна коронавирусной
эпидемии в Беларуси действительно серьёзная: суточное число подтверждённых
случаев COVID-19 динамично растёт. Власти, ранее исповедавшие лёгкий
коронаскепсис, пошли практически на тотальный масочный режим, который поэтапно
введён во всех регионах и Минске. А ведь ещё не так давно государственные СМИ
внушали аудитории, что значение коронавируса преувеличено и мир страдает от
«инфодемии».
Угрозу вируса стали воспринимать
серьёзнее, и белорусский президент не зря уже несколько раз в ноябре — декабре
посещал в клиниках зоны, где находятся инфицированные коронавирусной инфекцией.
С точки зрения пиара ему важно показать, что он с медиками на «острие атаки».
Если бы власть была уверена, что не на 100, но на 99 % контролирует ситуацию в стране, не было бы необходимости в визитах в «красную зону» медучреждений.
V Всебелорусское народное собрание.
Фото: president.gov.by
Другой важный момент, который
надо отметить, — это недавнее заявление Лукашенко по поводу Всебелорусского
народного собрания. Раньше такие съезды были просто частью предвыборной
агитации. В этот электоральный цикл всё иначе. Перед выборами собрание не
провели. Несмотря на относительно оптимистичный взгляд действующей власти на
пандемию, решили не рисковать «партийным активом» страны.
Сейчас пока надеются, что
эпидемия всё же должна пойти на спад. Не так давно говорилось, что съезд
проведут в декабре-январе. Теперь, посещая больницу в городе Столбцы,
Лукашенко заявил уже о конце января — начале февраля. Скорее всего, форум состоится
до весны, потому что, с точки зрения действующей власти, он должен внести
какую-то ясность относительно будущего страны, и это, как полагают некоторые,
может устранить риск новой волны уличных протестов в связи с весенним
потеплением.
Но скрытое напряжение в обществе
только нарастает. Почему? Давайте разберёмся, что же такое эти всебелорусские
собрания. Фактически это некие ритуальные форумы, где почти нет обсуждения
или дискуссии. Зачитываются заранее подготовленные доклады. Гвоздь программы —
выступление лидера, то есть Александра Лукашенко. Аплодисменты и единогласно
принятые программы на следующие пять лет. Никакого официального статуса у
собрания нет. Получается самая настоящая имитация демократии и одновременно
стимулирование «партактива». В собрании участвует чиновничий аппарат, так
называемые «представители трудовых коллективов» и т. д. Делегатов кормят, дают
подарки. Для представителей регионов это ещё и приятный опыт: бесплатно
побывать в Минске, посмотреть на президента.
Возвращаясь к ранее сказанному,
отметим, что на подобном съезде дискуссия и реальное обсуждение технически
невозможны. Во-первых, мало времени (1-2 дня). Во-вторых, несколько сотен
участников. Обсуждать и проводить мозговые штурмы можно в группах по десять
человек, а потом суммировать на общих собраниях. В принципе, так и работает
парламент. Фракция, рабочая или лоббистская группа формирует месседж, а потом
на сессии парламентарии принимают этот проект или опровергают контраргументами.
Всебелорусское собрание — это совсем не такой формат. Реальные решения
принимает группа лиц, а на форуме происходит просто формальное утверждение.
И вот сейчас Александр Лукашенко предлагает наделить это собрание конституционным статусом.
Почему-то глава белорусского
государства считает, что президентские полномочия в ходе обещанной реформы
нельзя передавать правительству или парламенту. Нужен особый орган-реципиент.
Лукашенко предложил, чтобы полномочия отдали Всебелорусскому народному собранию.
Какие именно? Пока не уточняется. Президент предлагает давать статус делегата
собрания на пять лет. Этот статус будет «на общественных началах», то есть без
зарплаты. Значит, человек должен ещё где-то работать. Отсюда логически
вытекает, что он не сможет постоянно участвовать в управлении государством. Все
оперативные вопросы всё равно будет решать президент. Учитывая ритуальный
характер всебелорусских собраний, он вообще и далее будет решать единолично.
Предложение передать часть президентских полномочий Всебелорусскому народному собранию выглядит как имитация реформы.
Можно предположить, что далеко не
всё общество примет такую косметическую реформу, а значит, напряжение никуда
не уйдёт. На этом фоне намного более прогрессивной выглядит российская
практика, когда есть общественная палата или, например, Совет по развитию
гражданского общества и правам человека. Владимир Путин как раз общался с
членами совета на минувшей неделе. И совет, и палата — это органы, где идут
реальные и живые дискуссии по действительно актуальным вопросам. Власть не
давала таким органам конституционного статуса, тем не менее они стали
инструментом донесения мнения широкой общественности (а не только провластных
деятелей) до высших должностных лиц. Эффективность с этой точки зрения
намного выше, чем у Всебелорусского народного собрания.
Белорусской власти стоит
присмотреться к таким формам работы с обществом. Да, попытки сделать похожие
органы в республике были. Это, например, общественно-консультативные советы при
министерствах, совет по развитию предпринимательства при президенте. Однако не
всегда эти органы работают должным образом и не всегда власти к ним
прислушиваются. К тому же в 90 % случаев это органы диалога с бизнесом, но не с
широкой общественностью. Например, к недавно начавшемуся обсуждению возможного
сокращения декретного отпуска в Беларуси пока не допущены «семейные»
общественные организации.
Как правило, для обсуждения таких
вопросов привлекаются несколько подконтрольных власти объединений: Белорусский
союз женщин, «Белая Русь» и БРСМ. Но реальным диалогом с обществом это назвать
нельзя. То ли непонимание данного факта, то ли нежелание допускать
общественность к механизмам лоббизма привело белорусскую власть к такой
ситуации, когда многие активные граждане симпатизируют оппозиции. Поэтому
очередная имитация «работы с общественностью» только разозлит эту самую общественность.
Говоря о минувшей неделе, можно
отметить и другие важные пункты. Беларусь завершила ратификацию соглашения с
Россией о взаимном признании виз. Это хороший сигнал. Появилась надежда, что
после снятия «коронавирусных» ограничений туристическая отрасль Союзного государства
имеет шансы на восстановление, ведь большинство граждан третьих стран сможет
свободно перемещаться в общем миграционном пространстве. Но пока это лишь мечты
о будущем, ограничений становится только больше. Власти Беларуси жёстко
ограничили выезд из страны. Осталось только небольшое окно — авиарейсы и
ограниченная возможность ездить в Россию наземным транспортом.
Это только стимулирует новый
«жирный» сектор теневой союзной экономики — нелегальные пассажирские перевозки
в Россию из Беларуси и наоборот. К тому же почти полное закрытие большей части
белорусской границы стало очередным раздражающим фактором. Есть основания
полагать, что реальная подоплёка здесь не ковид, а политика. Власть просто
боится утечки квалифицированных кадров на Запад. Здесь может выиграть Россия,
потому что часть таких мигрантов переориентируется на восток.
В заключение хотелось бы очертить
основную, даже фундаментальную причину продолжения политического кризиса в
Беларуси.
Ни власть, ни бело-красно-белые оппоненты не могут предложить хорошо проработанный и понятный образ будущего. В СССР строили коммунизм, Дональд Трамп обещал вновь сделать Америку великой. В Беларуси же две идеологии, а точнее политическо-маркетинговые парадигмы, спорят о прошлом.
Одни предлагают ремейк советской
идеологии, соединённый с почти что культом личности. Важная часть этого
политического культа — чествование героев Великой Отечественной войны.
Да, та война действительно имела большое значение, но недальновидно
зацикливаться только на ней.
Белорусские госидеологи порой
пытаются «вырезать» из общей с Россией военной истории свой национальный кусок
и доказать его «независимость». Это по своей сути неверно и ничего общего не
имеет с реальным изучением истории военной поры. Есть риск скатиться в
историческую мифологию.
Другие тоже ищут героев в прошлом
и даже ещё более противоречивы. В пантеоне героев пытаются совместить Тадеуша
Костюшко, Василя Быкова и династию Радзивиллов. Большой вопрос, можно ли вообще
считать белорусами Костюшко и Радзивиллов. Более того, они исповедовали совсем
разные идеи.
Для республики сейчас очень важно
понять, куда же всё-таки ей нужно двигаться. А персонажи из прошлого — это
просто повод изучить свои корни. И наконец, в стране явный кризис
государственной символики. Есть два варианта. Оба политически маркированы, а нужны
такие герб, флаг и гимн, которые несут некую общую идею «белорускости» и
объединят большую часть населения вне зависимости от политических взглядов. В
России большинство признаёт триколор. Его могут использовать и власть, и
оппозиция. Беларусь явно нуждается в такой же госсимволике.