Россельхознадзор и Роспотребнадзор в прошлом году неоднократно становились участниками конфликтных ситуаций в российско-белорусской торговле — достаточно вспомнить две «молочных войны». Однако оказывается, что даже эти контролирующие организации очень даже способны содействовать интеграции в рамках Союзного государства. «Коммерсантъ» со ссылкой на собственные источники сообщает, что крупнейший производитель мяса птицы из Беларуси «Серволюкс» ищет производственную площадку в России. Сообщается, что годовой объём производства компании достигает 100 тыс. тонн продукции, причём Россия потребляет 70–80 тыс. тонн. Т. е. практически весь экспорт «Серволюкса» уходит в РФ, её рынок для компании является критически важным. Источники издания утверждают, что именно ограничения на ввоз продукции со стороны Россельхознадзора стали решающим фактором в выборе такого решения.

Любопытно, что белорусский производитель тем самым фактически повторяет действия украинских коллег. Украинский МХП подобным образом обзавёлся производственными линиями в ЕС. Правда, украинцы делают это, чтобы обходить Соглашение об ассоциации, устанавливающее квоту на экспорт курятины. К тому же если для Украины рынок ЕС — своего рода свет в окошке и больше ей ничего не надо, то российская площадка для «Серволюкса» может стать своего рода трамплином для экспорта в ряд постсоветских республик, а также в Китай — такие переговоры уже ведутся.

Ещё один пример успешного сотрудничества — планы концерна «Белнефтехим», а вернее его российского подразделения. «Белнефтехим-РОС» в текущем году намерен увеличить экспорт до 13,5 млрд рублей (+12 % к 2018 году). В частности, больше денег должна заработать «Белшина», которая в минувшем году завершила создание сбытовой сети в ряде регионов РФ, сообщает генеральный директор «Белнефтехим-РОС».

Помогает увеличению сбыта концерна и... IKEA, для которой белорусские производители — в принципе самое удачное решение на российском рынке, причём не только в нефтехимии.

Как следует из доклада «Объединённого института энергетических и ядерных исследований — Сосны», Беларусь в данный момент пытается определиться, как поступать с отходами от работы БелАЭС. При этом каждый из предлагаемых сценариев в конечном счёте предусматривает участие Беларуси. Первые два варианта предусматривают возвращение в Беларусь высокоактивных отходов (после переработки ОТВС в России). В одном случае длительное хранение (сухое хранение) топлива также будет задачей России, в другом — Беларуси. Третий вариант предусматривает и длительное хранение, и захоронение топлива на территории Беларуси.

Основной проблемой тут наверняка будет фактор Чернобыля. После него многие белорусы с трудом примирились со строительством новой атомной станции. Хранение ОТВС и захоронение отработанного ядерного топлива (ОЯТ) может если не переполнить чашу терпения, то повысить уровень недовольства совместным российско-белорусским проектом. Поэтому тут необходимы осторожность и такт.

Однако, кроме эмоций, нужно держать в голове ещё кое-что. Во-первых, ОЯТ — это не только отходы, это ещё и ценное сырьё для ядерных реакторов будущего. Отказываться от него неразумно. Во-вторых, та же Украина, не менее пострадавшая от Чернобыля, в данный момент ведёт строительство крупного хранилища отработанного ядерного топлива на территории зоны отчуждения. Т. е. чисто технически в этом ничего невозможного нет, отходы не нужно везти за тридевять земель в какие-то нежилые районы.

У неё, правда, имеются для этого свои мотивы. Это и испорченные отношения с РФ, но не только. Мало кто помнит, но этот контракт упорно лоббировали американцы на протяжении 15 (!) лет. Т. е. Украине это хранилище, может, и не нужно, но оно будет построено, поскольку уже давно вошло в пакеты договорённостей между США и украинскими элитами.

Иными словами, построить можно, хранить тоже можно, главное понять отстранённо и без эмоций: нужно ли это Беларуси?

Отходы — не единственное, что беспокоит белорусскую сторону в связи со скорым запуском станции. В республике увеличивается количество мощностей ВИЭ, растёт производство электроэнергии на ветровых и солнечных станциях. Однако работа БелАЭС обеспечит Беларуси профицит производства электроэнергии, в связи с чем встаёт вопрос согласования работы атомной и альтернативной генерации. Когда-нибудь всё утрясётся, но в моменте кому-то придётся уступить. И если это будет АЭС, то это потери для народного хозяйства, ведь «атомный» киловатт·час куда дешевле. Даже сегодня обычная генерация впятеро дешевле альтернативной, а работа БелАЭС увеличит этот разрыв ещё больше.

Поэтому предлагается логичное решение — введение квот на установки ВИЭ. Ещё одно предложение (полномочия правительству на изъятие таких установок) скорее сомнительно. Лучше воспользоваться чужим опытом: регулярные аукционы, на которых побеждает тот, кто предложит наименьшую стоимость кВт·ч. Дело в том, что производство оборудования для ВИЭ не стоит на месте. У более современных ветряков и панелей меньшая себестоимость, что стимулирует производителей инвестировать и не даёт им годами паразитировать на высоких тарифах.

Такие торги уже стали привычными в Европе и, как видим, уже опробованы и в Казахстане.