Пандемия COVID-19 стала таким вызовом для Евразийского союза, с
которым он не сталкивался с момента основания. Однако выработать общую
стратегию борьбы с коронавирусом на уровне ЕАЭС не удалось из-за
отсутствия понимания того, является ли данный вирус серьёзной угрозой для
населения.
В итоге каждая страна вынуждена реагировать на вызов
самостоятельно. Россия, Армения, Казахстан и Кыргызстан ввели жёсткие ограничения
и объявили карантин. Минск отказался и выбрал свой путь борьбы с распространением
коронавируса.
О том, как борются с эпидемией в ЕАЭС, читайте в данном
исследовании.
COVIDная относительность
Первым делом стоит акцентировать внимание на том, что система
здравоохранения каждой страны ЕАЭС обладает различным запасом прочности. Если
146-миллионная Россия в состоянии принять 1,5 тыс. новых больных в сутки, то для
Армении как республики с наименьшей численностью населения в ЕАЭС
(соответственно, с рассчитанным на данное население коечным фондом) такое
единовременное поступление больных стало бы подлинной катастрофой, после чего
страна превратилась бы в новую Италию.
Поэтому для лучшего понимания нагрузки на систему здравоохранения, а заодно и сглаживания разницы в численности населения стоит использовать показатель количества заболевших на 100 тыс. населения и рассмотреть его в динамике.
Как видно из графика,
кривая роста больных на 100 тыс. населения в РБ является самой крутой во всём
ЕАЭС: рост с 1,7 до 30,3 случая на 100 тыс. населения за 13 дней. Армения до
таких показателей росла почти месяц.
Темпы роста кривой по каждой из стран позволяют оценить
своевременность и достаточность принятых республиканскими правительствами мер
по сдерживанию болезни.
Чем медленнее растёт кривая, тем меньше частота социальных контактов между гражданами, следовательно, меньше и заражённых. Рост данной кривой не прекращается, однако темпы её прироста можно замедлить.
Именно поэтому кривая заболевших в РБ стала упрямо ползти
вверх: люди продолжили контактировать друг с другом, оставляя болезни
возможность распространяться. В это же время кривые заболеваемости в других
странах тоже росли, но куда медленнее. Лидерство Армении (свыше 33
заболевших на 100 тыс. населения) является следствием несвоевременного
закрытия границ страны и введения режима ЧП, однако об этом пойдёт речь далее.
Логика борьбы с эпидемией в данном случае проста: чем меньше людей сидят в своих жилищах, тем больше пациентов у врачей.
Но вернёмся к пику и плато заболеваемости, которые видны
постфактум исходя из оценки динамики ежесуточного прироста зафиксированных
больных.
Резкие пики начала марта на данном графике являются
неинформативными в разрезе месячного наблюдения и в обзорах по каждой из стран
графики будут очищены от резких пиков, однако в случае с Арменией именно на
основании данных пиков властями было принято решение о введении режима
чрезвычайной ситуации и объявлении карантина.
В дальнейшем же, при большем ежесуточном поступлении больных, пики сглаживаются, а при условии введения карантина, то есть снижения контактов между людьми, превращаются в растущую кривую с незначительными колебаниями, которая некоторое время держится на одном уровне (то самое плато), а затем начинает прижиматься к оси Х. В этот момент эпидемия начинает подходить к концу.
Опять же, два приведённых выше графика являются условными
иллюстрациями, у которых есть свои слабые стороны. График динамики
заболеваемости на 100 тыс. населения является накопительным (не учитывает
выздоровевших), а слабым местом графика с ежесуточным приростом является
адекватность статистики заболевших и достаточность тестирования.
Яркий пример того, что на основании графика невозможно
сделать какой-либо вывод, — Украина.
Дело в мизерном количестве проведённых на Украине тестов на
COVID-19. К 9 апреля в стране провели 20 тысяч 608 тестов, или 471 тест на млн человек.
К тому времени в России провели 1 млн тестирований, или 6852 теста на млн
человек. На низовом уровне это проявляется в ситуациях, когда в
Ивано-Франковской области проводят 157 тестов, из которых 57 дают положительный
результат, в Николаевской области тестирование и вовсе проводилось
некорректно, что давало ложноотрицательные результаты, да и в целом точность
тестов на Украине находится
в районе 50%-ной отметки.
Проще говоря, больных на Украине мало не потому, что их нет,
а потому что они недообследованы. Поэтому в случае с Украиной графики
бессильны. К тому же в страну с 13 марта вернулись без какого-либо контроля и
обсервации свыше 650 тыс. человек.
А теперь всё же вернёмся к реакции стран ЕАЭС на
распространение COVID-19 и мерам по остановке его распространения. Начнём с
России — страны с наибольшей численностью населения.
Россия
Ещё не завершённую историю взаимоотношений России с COVID-19
можно разбить на два этапа: меры по предотвращению завоза коронавируса, которые
начали предпринимать ещё с конца января, и меры по борьбе с распространением
коронавируса уже в самой России, когда вирус вырвался в популяцию.
Начнём с мер по предотвращению завоза. Для удобства отслеживания реакции властей меры поданы в увязке с событиями, подтолкнувшими власть к введению ограничений.
Из сопоставления событий и ответной реакции властей на них видно, что меры предпринимались оперативно и преследовали цель минимизировать риск занесения в Россию коронавируса и выиграть как можно больше времени для подготовки к эпидемии.
И если из Китая завоз вируса удалось предотвратить, просто
вовремя прекратив сообщение с Поднебесной, то с Европой этого сделать не
удалось: в Россию COVID-19 проник из Италии, откуда возвращались туристы,
преимущественно москвичи. Имел место и «эффект Куршевеля».
Отдельного внимания заслуживает сюжет с перекрытием границ с
соседями: обычная к тому времени практика была воспринята Минском крайне
нервно, однако закрытие границы с РБ к середине марта было фактически неизбежным
просто в силу того, что РБ с 28 февраля неоднократно заявляла о своём нежелании
закрывать границы с соседями, а её политическое руководство
продолжает считать коронавирус проявлением массового психоза. РФ закрыла границу
с РБ одновременно с Литвой — 16 марта, Польша закрылась от РБ на день раньше.
С 18 марта хронологию борьбы с завозными случаями COVID-19 в России можно прекращать — с 16 марта все граждане России, вернувшиеся в страну, отправлялись на самоизоляцию, а с 19-го регионам поручено обеспечить самоизоляцию и тестирование всех прибывающих в Россию.
А 15 марта появилась информация о том, что медики обнаружили троих заразившихся коронавирусом уже внутри страны. Таким образом, с 15 марта всё больше инфицированных подхватили болезнь внутри страны. Однако меры по подготовке к введению ограничительных мер начались задолго до этого.
29 января создали межведомственный штаб по борьбе с
коронавирусом, который возглавила вице-премьер Татьяна Голикова.
5 марта Москва ввела режим повышенной готовности и обязала
вернувшихся из стран с неблагоприятной эпидемиологической обстановкой сообщать
властям об своём прибытии в страну. Вслед за Москвой регионы принялись вводить
аналогичные режимы повышенной готовности и ограничивать численность участников
массовых мероприятий. В тот же день мэр Собянин попросил проработать вопрос о
строительстве быстровозводимой больницы для инфицированных.
14 марта губернатор Мособласти Воробьёв ввёл свободное
посещение школ и запрет массовых мероприятий. Столичные стационары закрылись
для посещения.
15 марта Минобрнауки рекомендовало российским вузам перейти
на дистанционное обучение с 16 марта на фоне распространения нового
коронавируса.
С 16 марта в Москве запретили массовые мероприятия.
Принимается решение о закрытии с 21 марта по 12 апреля школ. Мособласть в тот
же день объявляет трёхнедельные школьные каникулы и запрещает массовые
мероприятия численностью свыше 50 участников. Федеральное правительство срочно
приступает к подготовке плана мер по борьбе с коронавирусом уже в России. Начинается строительство новой инфекционной
больницы в Подмосковье.
17 марта по всей стране запретили проведение массовых мероприятий.
Ужесточились правила проверки вернувшихся из-за рубежа граждан.
18 марта Роспотребнадзор призвал россиян старше 60 лет
перейти в режим самоизоляции. Мэр Москвы призвал работодателей по возможности
перевести сотрудников на удалённую работу.
19 марта режим повышенной готовности из-за угрозы
распространения коронавируса ввели власти всех 85 регионов России. Во всех
субъектах отменены массовые мероприятия, вузы и школы перешли на дистанционное
обучение.
20 марта Ростуризм рекомендовал гражданам России
воздержаться от выездов за пределы страны и перенести свои путешествия.
23 марта премьер-министр РФ Михаил Мишустин назначил ГК
«Ростех» единственным поставщиком аппаратов ИВЛ и ЭКМО, тепловизоров,
бесконтактных термометров и установок по обеззараживанию воздуха до 31 декабря
2020 года. Для закупки 5700 аппаратов ИВЛ и ЭКМО выделили 7,5 млрд рублей, для
остальных наименований — 5 млрд рублей.
25 марта президент Путин выступил с обращением к гражданам
России с анонсом комплекса мер по поддержке граждан и бизнеса, а также сообщил о введении «длинных выходных» с 28 марта по 5 апреля. 28 и 29 марта москвичи и жители
других регионов провели в прогулках и пикниках, а особо шустрые умудрились
уехать на отдых в Сочи, откуда их принудительно выселяли и отправляли по местам
постоянного проживания.
С 30 марта в Москве и Московской области ввели ограничения
на перемещения жителей. В течение двух суток к ним присоединилось большинство
субъектов России. 31 марта Госдума ужесточила ответственность за нарушение
карантина и ввела уголовную ответственность за неправдивую информацию.
Заодно возникли проблемы с теми, кто не прислушался к
рекомендациям Ростуризма и остался за границей: 3 апреля Россия остановила
вывоз своих граждан из-за границы и возобновила его 6 апреля, но с усиленными
мерами безопасности. Эвакуированных по новым правилам стали организованно доставлять к местам проживания из аэропортов
для прохождения карантина или самоизоляции.
В России начался
карантин в формате самоизоляции, который очень быстро выявил ряд проблем.
Во-первых, меры,
которые внедрила у себя Москва, не могли стать универсальными. Попытки
простого копирования всегда заканчиваются плохо: Украина, например, скопировала
европейский опыт по борьбе с коронавирусом, который не смогла нормально
внедрить из-за деградации институтов власти и экономической слабости.
Россия же из-за неравномерного развития, различной плотности населения и разнящегося от региона к региону количества больных в принципе не приспособлена для внедрения единообразных мер. Пока страна не ушла на карантин, московские меры, введённые в рамках режима повышенной готовности, были адекватными. С началом «длинных выходных» возникла необходимость индивидуального подхода.
Во-вторых, карантин
оказался дорогой мерой. 8 апреля мэр Москвы назвал бессмысленным закрытие предприятий не
из сферы услуг.
В-третьих, центр
начал опасаться перегибов в регионах. И они действительно начались: в ряде
субъектов федерации возникли проблемы с пропусками (люди выстраивались в
длинные очереди за ними), появилась угроза срыва посевной, с проблемами
столкнулись курьеры и водители грузовиков, были попытки ограничить продажу
спиртного (против выступил Минпромторг).
Федеральная власть принялась передавать властям субъектов федерации больше прав по регулированию процессов в регионах, параллельно усиливая роль федерального правительства как контролёра процессов.
8 апреля президент Путин заявил о праве регионов распределять средства
на борьбу с коронавирусом и дал регионам и Кабмину три дня на создание плана
борьбы с вирусом: регионы составят план, направят его в правительство, там
убедятся в том, что предложенные меры не являются разрушительными для
экономики. Причина, как уже упоминалось
выше, проста: излишние меры в ряде регионов и недостаточные в других регионах.
Поэтому регионы пошли вразнобой: в Москве и Подмосковье 10
апреля приняли решение ужесточить карантин и ввести
полноценную систему пропусков с приостановкой работы почти всех предприятий,
кроме жизненно необходимых, включая остановку строек, сервисов каршеринга и других бизнесов, в
которых остались задействованы около 3 млн человек. Всё из-за увеличения темпов
ежесуточного прироста больных и работы системы здравоохранения на пределе
возможностей. Ранее пропускную систему на основе QR-кодов ввели в Нижнем
Новгороде, а в Татарстане пропускная система работала на SMS-сообщениях.
В других регионах отгородились блокпостами и обязали
приехавших из Москвы и Санкт-Петербурга самоизолироваться на две недели по
месту пребывания. А в 24 областях стали вводить послабления в принятый ранее
единообразный режим карантина.
Приведут ли в итоге
подобные карантинные качели к усилению регионов и федерализации, или же они
являются следствием нечётких сигналов из Москвы, неясно. На этот вопрос
ответит только время. Однако дифференциация мер явно лучше их однообразия, не
учитывающего специфику страны и особенности эпидемиологической обстановки в
регионах.
Итак, среди особенностей российских
противоэпидемических мер стоит выделить:
1. Оперативное — в подавляющем большинстве случаев в
течение дня-двух или немедленное — принятие мер по предотвращению завоза
коронавируса из стран с неблагоприятной эпидемиологической обстановкой.
2. Принятие волевого решения о закрытии де-юре и де-факто
отсутствующей границы с Беларусью из-за особенностей
противоэпидемических мероприятий в данной республике. Отказ от введения
режима ЧП в стране и постепенное ужесточение карантинных мероприятий.
Противоэпидемические мероприятия описывались новыми для обывателя
категориями: не ЧП, а эпидемия, не карантин, а самоизоляция. Сами же
мероприятия постепенно ужесточались, примерно как в научном анекдоте о варке
лягушки. Попытки соседних стран (например, Турции и Украины) ввести жёсткие
ограничения одним махом приводили к панике среди населения и выстраивании
длинных очередей перед продуктовыми магазинами.
3. Отказ от единообразных противоэпидемических мер для всех
регионов с предоставлением им возможностей ужесточать или ослаблять
модельные карантинные мероприятия. Функции центра свелись к поддержке регионов
и контролю за ними.
4. Консолидация власти, отсутствие политического кризиса на
федеральном уровне. В отличие от Украины, которая вошла в
состояние острого политического кризиса ещё до коронавируса, и Киргизии, где эпидемия началась в ходе
кризиса (пусть и не в острой фазе), в России обошлось без проблем на
федеральном уровне. А вот ряд регионов штормило: в Архангельской области и
Республике Коми сменили губернаторов. В Коми заменили и главу местного Минздрава.
5. Принятие населением противовирусных мероприятий. 26
февраля, по итогам опроса ВЦИОМ, 99 % россиян слышали
об эпидемии коронавируса, 68 % декларировали свою высокую осведомлённость, 59 %
считали COVID-19 опаснее гриппа, 67 % считали, что власть в состоянии защитить
население. По итогам опроса, проведенного ВЦИОМ 2 апреля, 43 % россиян заявили о достаточности введённых ограничений, а 29 % сочли их недостаточными и лишь 1 % — избыточными. К 13 апреля 69 % москвичей заявили о готовности отказаться от части прав ради победы над коронавирусом.
Россияне стали вести себя осторожнее и чаще выполнять
рекомендации врачей и властей. По опросам ВЦИОМ, 80 % россиян перестали выходить на улицу, 84 % прекратили
или стали реже видеться с друзьями (в Москве таких 90 %), 69 % граждан
перестали и стали реже жать руки и обниматься при встрече.
Казахстан
Два первых случая заражения в Казахстане выявили 13 марта — заболели вернувшиеся из
Германии. Всех, кто летел вместе с ними, изолировали.
Однако меры начали предпринимать ещё за день до того: 12
марта в республике запретили все массовые мероприятия, а также
отменили военный парад в честь 75-летия Победы, весенние каникулы в школах
перенесли на 16 марта, а высшие учебные заведения перевели на дистанционное
обучение. В тот же день Казахстан объявил о решении заимствовать на российском
рынке до 1 млрд рублей в рублёвом эквиваленте, а за два дня до этого в ходе визита
в Москву первый президент РК Нурсултан Назарбаев заявил о том, что Россия остаётся надёжным партнёром
Казахстана во всех сферах.
13 марта Казахстан запретил пересечение границы с Россией и
Киргизией по внутренним паспортам, въезд по загранпаспортам запрещать не стали.
Ограничительные меры затронули малые погранпереходы. Это при том,
что к тому моменту в соседней Киргизии не было выявленных заболевших.
15 марта в стране ввели режим чрезвычайного положения
с 16 марта по 15 апреля (11 апреля режим ЧП продлили
до мая). Власти ограничили работы крупных объектов торговли, кроме
продуктовых магазинов и рынков, запретили въезд в страну и выезд из неё, ввели
карантин.
Фактически власти
закрыли страну превентивно: к моменту вступления в силу режима ЧП в Казахстане
было 10 больных. Через 10 дней в условиях карантина их было уже 111.
Без карантина их было бы в разы больше, и не самой сильной
системе здравоохранения Казахстана грозил бы коллапс.
Интересны данные о восприятии казахстанцами угрозы от
коронавируса. Соответствующее исследование провело агентство «Демоскоп» с 14 по 18 марта. Так, 56 % ожидаемо восприняли первые случаи заражения
и посчитали, что не стоит поддаваться панике, 48 % считали коронавирус
серьёзной угрозой. 33 % респондентов сочли высоким уровень готовности властей к
распространению коронавируса, 35 % — средним, а 26 % — низким. Лишь 32 %
посчитали введённые к тому времени меры достаточным.
С 19 марта в Алма-Ате ввели карантин, вокруг города
обустроили 27 блокпостов, и с полуночи 22 марта город полностью закрыли.
Аналогичные меры предприняли в столице, Нур-Султане, а ж/д сообщение между
двумя столицами ограничили. 28 марта в столице на три дня
приостановили работу общественного транспорта и ограничили
выход граждан из домов (исключения ввели для походов в магазины и аптеки), а также
запретили собираться в группы свыше трёх человек. С 30 марта данные меры стали
распространять на оставшиеся регионы страны.
1 апреля крупнейшие аэропорты Казахстана приостановили
приём международных пассажирских рейсов, однако ещё с 21 марта власти РК и РФ создали
особый режим для возвращающихся казахстанцев и россиян (россиян вывозили
из РК спецрейсами до 29 марта).
К 3 апреля случаи заражения выявили во всех регионах страны.
К 25 апреля власти намерены завершить строительство
быстровозводимого госпиталя под Алма-Атой на 280 человек — работы на
стройплощадке ведутся круглосуточно с 4-го числа.
Характерными чертами казахстанского противовирусного
реагирования являются:
Во-первых,
превентивный характер действий власти: она не стала дожидаться массового
роста заболеваемости и запретила массовые мероприятия ещё до выявления в
республике первых заболевших.
Во-вторых, различные
режимы жёсткости карантина в зависимости от количества заболевших: быстрое
введение ограничений в столицах и их изоляция с последующим распространением
меры на другие регионы, а также координация с Россией по вопросу вывоза
граждан.
Стоит отметить и грамотное решение транспортной проблемы
в индустриальных городах, где график движения общественного транспорта
синхронизировали со сменами на заводах: рабочие могут без проблем приехать и уехать
с завода, остальные категории граждан транспортом воспользоваться не смогут.
В-третьих, поддержка
действий власти со стороны общественности: сотрудникам органов
правопорядка, которые несут службу на блокпостах, общественники привозят
горячее питание (плов и бешбармак).
В-четвёртых, проведение
сборов резервистов во время карантина. Почему и для чего — пока неясно.
Возможно, для отработки мобилизационных мероприятий или для смягчения удара по
населению (призванным на сборы полагается выплата жалования).
В-пятых, заимствование
китайского и российского опыта по строительству госпиталя для инфицированных.
Беларусь
Знакомство белорусов с коронавирусом началось с репортажей
граждан РБ в КНР. 23 января глава Минздрава РБ Павел Караник заявил
о получении тестов и организации температурного контроля в аэропортах РБ. Для
тех китайских студентов (их в РБ около 4 тысяч), которые вернулись в РБ с каникул
в КНР, организовали 14-дневный карантин. 28 января
белорусские вузы, где учатся китайцы, получили рекомендацию продлить зимние
каникулы.
Систему контроля вернувшихся из КНР действительно организовали
хорошо. 27 января вернувшиеся из Поднебесной заявляли
об условности проверок в аэропорту Минска, а 4 февраля минчанин вернулся в РБ
автобусом из Москвы, куда он прилетел из Пекина с пересадкой в Нур-Султане,
и в возможности пройти тест ему в РБ отказали.
Систему контроля выстроили следующим образом: при пересадке
белорусов из КНР в Москве их на борту самолёта проверяли сотрудники
Роспотребнадзора в масках с тепловизорами. А в минском аэропорту проверяли
всех, кто вернулся в РБ из эпидемиологически неблагополучных стран с помощью
стационарных тепловизоров. В кооперации с Россией успешно вывозили граждан РБ
из Китая.
Глава государства тему коронавируса впервые прокомментировал 4 февраля, призвав всех к спокойствию и добавив: «Если мы не пылим, как некоторые страны тут гвалтом кричат, это не значит, что мы не занимаемся этим вопросом». Кроме того, глава РБ заявил, что не будет закрывать границу с КНР.
Глава государства фактически экстраполировал своё отношение к вспышке свиного гриппа 2009 года на коронавирус. А дальше, что бы ни происходило в стране, позиция Александра Григорьевича оставалась неизменной: коронавирус — психоз, нет нужды закрывать границы, отменять массовые мероприятия и объявлять карантин.
Белорусской санэпидемслужбе удавалось успешно выявлять инфицированных
коронавирусом, пока речь шла о редких завозных случаях из дальнего зарубежья.
Так, 28 февраля в стране выявили первый завозной случай коронавируса у студента
из Ирана.
Уже через два дня — 1 марта — ситуация начала меняться:
коронавирус в страну попал из Италии. В дальнейшем именно ЕС станет очагом инфекции, и оттуда она проникнет в РБ. На Украине коронавирус выявят 3 марта,
в Польше — 4 марта. В тот день на контроле у белорусского Минздрава было уже 4,5
тыс. человек.
Как и в случае с другими странами, включая Россию, промах санэпидемслужбы был неизбежным: отнюдь не из-за качества её работы (а оно высокое), а просто в силу невозможности всех проконтролировать, наличия скрытых носителей вируса и банального человеческого фактора. Пример такого фактора — поведение дальнобойщиков (именно они 29 марта оказались под подозрением на коронавирус): многие не сообщали о том, что были в Италии, так как их не спрашивали об этом.
Отличительная черта белорусского реагирования на COVID-19 — отрицание
принятых во всём мире (кроме Швеции) действий.
Так, гиперцентрализованная система власти не приняла решение
о прекращении авиасообщения с эпидемиологически неблагополучными странами. В
частности, президент ещё 4 февраля заявил, что не будет прекращать
авиасообщение с КНР. Не прекратила РБ авиасообщение и с другими странами —
самолёты «Белавиа» продолжают летать с несколькими пассажирами. На начальном
этапе отказ от приостановки авиасообщения компенсировался работой
санэпидемслужбы.
Аналогичное решение было и с сухопутными границами. Первой границу с РБ 13 марта закрыла Украина, 15 марта —
Польша, а 16 марта — Литва и Россия (РФ
была одной из первых стран, которая стала закрывать границы: с КНР её закрыли
30 января, когда ВОЗ признала вспышку коронавируса там международной
чрезвычайной ситуацией). К тому времени премьер Мишустин провёл
несколько телефонных разговоров со своим белорусским коллегой Румасом, а
компетентные ведомства РБ несколько раз заявили о том, что не собираются
закрывать границы. В итоге границы РБ закрылись, но с другой стороны: соседи
изолировались от Минска, а к 10 апреля на российско-белорусской границе появились санитарные посты для дальнобойщиков.
Власть отказалась от введения тотального карантина в школах и вузах, что сделало вспышки коронавируса в них неизбежными. Параллельно вирус проник на предприятия, но решения о том, что их не будут закрывать, 31 марта озвучила глава Администрации президента РБ Наталья Кочанова. Вероятно, к моменту оглашения данного решения вирус уже вырвался на свободу, и белорусы стали заражать друг друга без какой-либо «помощи» извне.
Санэпидемстанция при таком подходе превратилась в пожарную команду, которая вынуждена с каждым днём тушить всё большее количество вспышек коронавируса. Вузы, не имея возможности объявить карантин, принимали половинчатые решения: закрывали отдельные факультеты, отправляли на карантин отдельные общежития. Реальная угроза заразиться приводила к росту панических настроений в обществе. Например, после новости о выявлении первого заражённого в республике (студент-иранец, 28 февраля) в минских аптеках раскупили маски, а запросы на бронирование масок и противовирусных препаратов выросли в 40 раз.
Студенты же принялись писать заявления с просьбой
разрешить им не посещать пары, наиболее политически активные ушли
в оппозицию к власти, как в Минском лингвистическом университете. На бунт 20 марта вуз отреагировал 7 апреля, отчислив зачинщика за прогулы.
Общество начало погружаться в состояние невроза и
напряжённости, стало возрастать отчуждение между властью и населением, что
подтверждается исследованием, проведённым компанией Satio — дочкой эстонской консалтинговой
компании с представительствами в 15 странах CIVITTA.
К данному исследованию стоит относиться осторожно в силу
возможной аффилированности Satio с прозападными структурами, выборки в 1002
человека и способа проведения (онлайн-опрос), однако это исследование, пожалуй,
единственное доступное для общественности по теме коронавируса и его восприятия
белорусским обществом.
Так, по итогам опроса, проведённого 26–27 марта, 62 %
респондентов сочли, что ситуация с коронавирусом в РБ в ближайший месяц
ухудшится, 59 % назвали главным риском перегрузку системы здравоохранения, 47 %
посчитали, что реакция окружающих соответствует угрозе (31 % посчитал, что
окружающие её недооценивают). 70 % опрошенных высказались за необходимость
запретить все общественные мероприятия, 56 % сочли необходимым закрыть все
учебные заведения, 53 % — перевести все возможные рабочие места на удалённую
основу.
Как видим, опрошенные
не требовали принятия сверхординарных мер (например, объявления режима ЧП с
последующей самоизоляцией), а их мнение в целом не отличается от
мнения граждан России или Казахстана, которые также требовали ужесточения мер
по борьбе с коронавирусом.
Все последующие события — рост количества заболевших, растущая нервозность населения, мобилизация прозападных оппозиционных структур и превращение провластных СМИ в средства нагнетания социального оптимизма — были неизбежны.
Наиболее активно против власти выступили сетевые прозападные
структуры, а также отдельные персонажи. Их объединила личная неприязнь к главе
РБ, а главным требованием стало введение жёсткого карантина.
Об активности сетевых структур можно прочитать в материале «В борьбе все средства хороши»: грантовые
структуры продолжают транслировать всё те же месседжи, что и ранее, изменив
лишь их обёртку.
Белорусская власть
отреагировала вполне предсказуемо: 20 марта глава РБ похвалил медиков и отметил,
что им удалось не потерять ни одного из тех, у кого был диагностирован
коронавирус, а 21 марта поручил
разобраться с «негодяями, которые вбрасывают фейки по коронавирусу» после
ложного сообщения о смерти женщины в Витебске.
Глава государства взял на себя роль главного психолога
страны: ежедневно успокаивал население так, как мог (водка, баня, трактор),
демонстрировал уверенность (хоккей как средство против вирусов), давал советы о
способах укрепления иммунитета (призыв есть масло, гулять больным на улице),
прогнозировал будущее (пик эпидемии к концу марта) и проявлял надежду
(«Выдержим до православной Пасхи — значит, жить будем»). Особенности публичных
выступлений главы государства — эмоциональность и экспромт — сделали неизбежным
появление противоречивых и крайне неоднозначных заявлений, которые сетевые
структуры оппозиции сразу же использовали для борьбы с властью. Так, например,
было с акцией по написанию своих некрологов от имени
президента.
Как население воспринимает подобные заявления главы
государства и реакцию оппозиции на них, решительно непонятно в силу отсутствия
адекватной социологии. Однако о растущем отчуждении между властью и
населением можно судить по репортажам
из населённых пунктов, где выявили «вспышки пневмоний».
Однозначно можно сказать лишь то, что на лоялистов подобные
фразы оказывают успокаивающее влияние, а противников власти раздражают.
Реакция извне (в мире лишь две страны, отрицающие COVID-19) вполне
предсказуема: в Германии главу РБ назвали модным нынче словом «ковидиот», в
России спустя долгое время наблюдений принялись осторожно критиковать, пытаясь
догадаться, чем закончится белорусский противовирусный эксперимент.
Реакция Лукашенко на коронавирус и роль психотерапевта и
успокоителя разительным образом отличаются от реакции его коллег по ЕАЭС: в
день, когда глава РБ заявил о важности дожить до Пасхи, его российский коллега
в защитном костюме и респираторе посетил больных в Коммунарке. Да и сам
Владимир Путин за всё время с начала изоляции несколько раз обращался к
россиянам: каждый раз с подбадриванием и анонсом новых мер поддержки населения
и бизнеса.
Причины белорусского «коронаотрицания» комплексны:
- Глава государства ещё в 2009 году обозначил своё отношение к
вызовам, подобным коронавирусу: он считает их незначительными, а реакцию мира на
коронавирус — психозом. Никто из белорусских чиновников не может осмелиться
критиковать решение главы государства. Одинокие бунтующие врачи вызываются на беседу в
прокуратуру.
- Карантин является дорогим удовольствием, которое приводит к
серьёзным экономическим потерям, а белорусская экономика вошла в кризис ещё в
конце прошлого года на фоне нефтяного спора с Россией. Коронавирус рискует если
не довести страну до дефолта в случае карантина, то опустошить её
золотовалютные резервы (минус 1 млрд долларов только за март). Однако спасение экономики затрудняется падением всех без исключения рынков сбыта для белорусской продукции из-за введённых почти во всех странах ограничений.
- Президенту важно переизбраться — это объединяет его с
Дональдом Трампом, который, впрочем, под напором демократической оппозиции (её
в белорусском парламенте нет) был вынужден отказаться от «коронаотрицания». 10
апреля Fox News сообщил о
росте рейтинга Трампа на фоне пандемии до максимальных с момента инаугурации
значений. Однако для того, чтобы эффективно бороться с коронавирусом и
ограничивать права граждан (карантин неизбежно приведёт к нарушению прав
человека на свободу передвижения и вольный выбор места проживания — ст. 30
Конституции РБ), власти потребуется ввести режим ЧП. Инициирует данную процедуру
исключительно президент в соответствии с п. 23 ст. 84 Конституции Республики
Беларусь. Однако в период ЧП невозможно проведение выборов (ч. 3 ст. 71
Конституции РБ), а избирательная кампания в РБ уже де-факто ведётся, и у
действующего главы государства два врага — экономика и COVID-19. Попытка
изменить отношение к коронавирусу может привести к переносу выборов и «потере
лица».
- Минск не желает обращаться за помощью к Москве на фоне
нефтяных споров и отложенного вопроса об углублении интеграции. Наиболее ярко
эта позиция проявилась в интервью
главы МИД РБ Владимира Макея. Поэтому РБ просит о помощи ЕС и КНР. К слову,
этим РБ кардинально отличается от Сербии, которая демонстративно игнорирует
европейскую помощь, но с благодарностью принимает её от России и
Китая.
Именно этими факторами и предопределена белорусская
противовирусная политика: бороться с очагами вируса, не прибегая к тотальному
карантину или каким-либо иным жёстким ограничениям, которые ввела не только
Россия, но и отнюдь не богатые Армения с Киргизией.
Нежелание вводить карантин и ужесточать ограничения привело
к валу обвинений власти в сокрытии масштабов заболеваемости путём манипуляций
со статистикой (11 апреля миссия ВОЗ в РБ подтвердила достоверность статистики,
о нестыковках в которой писали пропольские структуры; возможности
спекулировать данными их лишили 11 апреля, скрыв статистику по регионам), а также
к введению «партизанских» ограничительных мер. Не имея возможности объявить
карантин, местные власти принялись самостоятельно вводить ограничения.
27 марта Витебский горисполком принял план по сдерживанию
коронавируса (он был принят скрытно, о нём стало известно 30 марта после его публикации
на сайте горисполкома). Аналогичный план приняли и в Полоцком районе, а 8 апреля
ограничения ввёл Минский горисполком. К 9 апреля отдельные планы были приняты
в Минске, Витебске, Гродно, Барановичах и Полоцке.
Свои ограничения начали вводить и церкви: архиепископ-митрополит
Минско-Могилёвский Тадеуш Кондрусевич потребовал ответов от госорганов в связи с
эпидемической ситуацией и призвал католиков остаться на Пасху дома. БПЦ рекомендовала своим прихожанам освящать вербы
и пасхальные куличи только под открытым небом.
Фактически в тот момент, когда республиканская власть отказалась ужесточать ограничения, она отдала инициативу сетевым оппозиционным структурам, начала настраивать против себя католическую общину и не оставила местным властям иного выхода, кроме как вводить ограничения самостоятельно. Центральная власть же перешла в режим глухой обороны и принялась отбиваться от растущего количества обвинений, сбить вал которых попыталась за счёт приглашения миссии ВОЗ в страну.
Миссия помогла, однако лишь частично. 9 апреля представитель
ВОЗ в РБ Батыр Бердылычев отметил, что в РБ с 30–31 марта идёт резкий
всплеск заболеваемости (средний инкубационный период у болезни 4–6 дней), и
призвал власти ужесточить меры борьбы вплоть до введения карантина.
11 апреля ВОЗ на итоговом заседании по итогам проверки мер в
РБ призвала власти республики запретить массовые мероприятия и «готовиться к
худшим сценариям». К 11 апреля COVID-19 заразился 301 медработник.
Фактически миссия ВОЗ солидаризовалась с
населением (если считать исследование Satio достоверным и репрезентативным) и
оппозицией, которая требовала ужесточить ограничения, но при этом выбила из её
рук козырь о лживой статистике. Эксперты ВОЗ сочли действия Минска по борьбе с
коронавирусом эффективными, но недостаточными. Таким образом, история вновь
вернулась к тому же, с чего и началась: к необходимости ужесточать ограничения.
Такая политика грозит президенту ровно двумя исходами:
героической победой над вирусом при минимальных потерях для экономики или
запоздалым переводом республики на карантин с экономическими издержками.
Введение карантина в республике зависит ещё и от выборов
главы государства, которые пройдут в текущем году и должны быть проведены до
конца лета.
Киргизия
Власти к встрече COVID-19 начали готовиться ещё до выявления
в республике первого инфицированного.
12 марта ограничили
проведение культурных, спортивных и других массовых мероприятий. 14 марта
Совбез КР принял решение на три недели закрыть школы и вузы на карантин (вступило в силу с 16 марта). В страну запретили въезд
гражданам государств, где выявлены заболевшие коронавирусом, а граждан КР,
прибывших из данных стран, решили отправлять на 14-дневную обсервацию.
С 16 марта временно закрыли кинотеатры, ночные и
компьютерные клубы, фуд-корты и детские игровые площадки в ТРЦ.
17 марта вице-премьер Алтынай Омурбекова огласила решение о введении
временного запрета на въезд в КР иностранцев. В тот же день закрылись кафе и
рестораны с более чем 50 посадочными местами, для магазинов ввели ограничение — не более 10 покупателей одновременно.
18 марта в стране зафиксировали первых трёх заболевших — они вернулись из
хаджа. На следующий день власти закрыли
въезд в страну для всех иностранцев.
С 22 марта в Киргизии ввели
режим ЧС, через три дня в Бишкеке, Оше и Джалал-Абаде (в этих городах были
первые заражённые, число которых к 24 марта увеличилось до 42 человек) ввели
режим ЧП.
Гражданам во время ЧП разрешили
покидать дом лишь для выхода в аптеку или продовольственный магазин при условии
наличия паспорта и составленного от руки маршрутного листа. Въезд в регионы под
режимом ЧП разрешили лишь лицам с местной регистрацией.
В трёх городах республики — Бишкеке, Оше и Джалал-Абаде — и
трёх районах — Сузакском, Ноокатском и Кара-Суйском — с 25 марта по
15 апреля ввели комендантский час с 20:00 до 7:00. Выход
на улицу в указанное время разрешили исключительно по пропускам, постояльцев
обязали освободить гостиницы, сократили время работы общественного транспорта и
приостановили весенний призыв в армию.
30 марта стало известно о том, что 15 марта в страну вернулся
проповедник из Пакистана. Его впустили (Пакистан тогда не входил в список стран
с выявленными случаями коронавируса). Проповедник совершил турне по стране,
пообщался со 154 людьми, а после у него выявили коронавирус. Он стал нулевым
пациентом в Нарынской области.
5 апреля в республике закончились ПЦР-тесты, 8,1 тыс. проб
пришлось законсервировать. 7 апреля Россия передала Киргизии 5 тыс. тестов, а из РБ
привезли 100 упаковок реагентов и компонентов для 22,5 тыс. ПЦР-тестирований.
На восьмой день режима ЧП — 1 апреля — президент уволил
вице-премьера Омурбекову и главу Минздрава Чолпонбаева. 3 апреля в стране ужесточили
наказание за нарушение санитарно-эпидемиологических правил. 9 апреля свой пост
из-за проблем со здоровьем покинул замминистра здравоохранения и главный
санитарный врач Толо Исаков.
Помимо кризиса во власти, коронавирус усилил отчуждение по
линиям власть — общество и человек — человек. Впрочем, в подобном положении
оказалась не только Киргизия, где были случаи заваривания дверей в парадные
домов с инфицированными и отказы заболевших от лечения.
Киргизия ещё не вышла на плато по заболеваемости, тысячи тестов
остаются неисследованными, поэтому количество заболевших продолжит
увеличиваться. Однако ограничительные меры позволили существенно снизить темпы
распространения заболевания — без них страну накрыла бы настоящая эпидемия, к
которой система здравоохранения явно не готова даже сейчас, не говоря уже о
том, что COVID-19 мог бы нанести сильный удар по власти и обострить тлеющие
противоречия между элитами севера и юга республики.
Армения
Первый заболевший COVID-19 в Армении был выявлен
1 марта. Больной вернулся вместе с супругой из Ирана, где эпидемия коронавируса
началась вскоре после Китая и вышла из-под контроля. В тот же день
премьер-министр Никол Пашинян принял решение о приостановке обучения в школах и вузах Армении.
13 марта премьер продлил решение о приостановке учебного
процесса и призвал граждан избегать массовых мероприятий.
16 марта в Армении ввели режим ЧП: в страну запретили въезд
иностранцев из стран, в которых к тому времени уже обнаружили заболевших
коронавирусом; гражданам Армении запретили выезд из страны сухопутным
транспортом; под запрет попали мероприятия с участием свыше 20 человек.
16 марта премьер заявил о том, что СМИ будут привлекаться к
ответственности за распространение информации о коронавирусе, отличной от
официальной. Государство ввело монополию на информацию о COVID-19.
К утру 16 марта в республике было 30 заболевших. К 18 марта
их количество увеличилось до 102 человек.
20 марта парламент Армении ужесточил ответственность за
нарушение режима карантина и самоизоляции.
24 апреля ввели ограничения на передвижения граждан: чтобы выйти на улицу, граждан обязали заполнять анкету о цели выхода и
иметь при себе документы. Прекращена
работа общественного транспорта, метрополитена, межобластных перевозок, всех
магазинов и торговых центров, за исключением продовольственных магазинов и
аптек.
7 апреля Армения закрыла въезд для всех иностранных граждан.
Впрочем, это не означает окончательной победы над вирусом: 9
апреля в Якутии коронавирус был выявлен
у граждан, вернувшихся из Армении и Киргизии. В аналогичной ситуации оказался и
Китай, где COVID-19 выявляют у китайцев, вернувшихся в страну из России.
По словам же главы Минздрава Армении,
коронавирус продолжают выявлять в небольших коллективах, что вполне логично:
предприятия или закрылись, или изменили режим и условия
работы, а больные оказались заперты в квартирах с членами своих семей.
11 апреля правительство Армении заявило о своих планах продлить на 30 дней
режим ЧП, однако с 13 апреля приступить к поэтапному смягчению ограничений.
Разрешат строительные работы под открытым небом, работы в сельском хозяйстве, рыбоводстве, горнорудной промышленности, в сфере электро-, газо-, и
водоснабжения, переработке отходов, соцобслуживании, финансовой и страховой
деятельности. К 20 апреля власти планируют разрешить производство одежды и
открыть хозяйственные магазины.
То есть в Армении ограничения будут снимать постепенно и на
протяжении долгого времени.
***
Странам ЕАЭС не удалось выработать единый подход к борьбе с коронавирусом. Россия, Армения, Казахстан и Кыргызстан выбрали путь введения ограничений и карантина. Армения, Кыргызстан и Казахстан принялись вводить ограничения превентивно, ещё до выявления первых заболевших, а вскоре после их обнаружения ввели режим ЧП и перешли к жёсткому карантину, который ещё не завершён. Беларусь отказалась от введения жёстких ограничений и введения карантина.
*Для России указано
введение ограничительных мер на федеральном уровне, ряд мер был введён
регионами по мере возникновения необходимости. Россия де-юре продолжает жить в
режиме повышенной готовности (ни режим
ЧС, ни тем более ЧП не введены,
последнее делает
проблематичным проведение референдума), а де-факто действует некий гибридный
правовой режим, ограничивающий права граждан, к которому у юристов есть вопросы, что, впрочем,
компенсируется монолитностью власти и слаженностью её работы — оспорить данный
режим некому.
При этом, судя по динамике роста заболеваемости и введения
ограничительных мер, Бишкек и Нур-Султан особо не надеялись на 100%-ную изоляцию
всех инфицированных и предотвращение завоза коронавируса. Ограничения были
введены очень быстро, в случае с Казахстаном и вовсе на следующий день после
выявления первого заболевшего. Армения отреагировала оперативно: школьники и
студенты отправились по домам в день выявления первого заболевшего. Однако
режим ЧП, очевидно, был введён слишком поздно, что надолго обеспечило Армении
лидерство по количеству заболевших на 100 тыс. населения.
Стоит признать, что выход вируса в популяцию был неизбежен:
невозможно проконтролировать каждого на границе, не говоря уже об отслеживании
контактов миллионов человек.
Тактика России свелась к
предотвращению завоза вируса и подготовке к его неизбежному проникновению в
популяцию. Всё это время власть готовилась, однако обеспечить 100%-ную готовность
к подобным вызовам невозможно. Тем не менее смертность от коронавируса в
России значительно меньше, чем в Германии (при примерно одинаковом количестве проведённых тестов). И это при том, что
Россия направила военных на борьбу с коронавирусом в
три страны, а также поставила в страны СНГ и ЕАЭС свыше 100 тыс.
тестов (ещё 300 тыс. отправят в апреле-мае).
Все страны ЕАЭС, кроме Беларуси, приняли примерно одинаковые меры в связи с распространением COVID-19 и ввели режим ЧП (в России действует режим повышенной готовности), что позволяет им на безупречных правовых основаниях ограничивать права и свободы граждан. Политика четырёх стран ЕАЭС оказалась скоординированной, каких-либо проблем из-за ограничений не возникало, необходимый уровень кооперации сохранялся и поддерживался по мере необходимости.
Делать выводы о том, какой подход
окажется наиболее выигрышным, пока преждевременно: коронавирус у себя победили
Китай и Сингапур за счёт карантина и жёстких ограничений, они же
столкнулись с небольшими повторными вспышками болезни. Пример Армении показал,
что вирус сложно изжить даже после 14 дней карантина.
Проще говоря, в борьбе с коронавирусом пока мало историй
безусловного успеха, а вот примеров краха достаточно: 27 февраля в США был выявлен
первый случай COVID-19, через два дня скончалась первая жертва. 13 марта
Дональд Трамп ввёл в США режим ЧС, а к 10 апреля количество заражённых
превысило полмиллиона, страна стала лидером по смертности от коронавируса.
Украина превратилась в такой же чумной барак.
При этом важно понять, что существующие ограничения станут
спутниками нашей жизни на год-полтора, температурный контроль, ношение масок
больными и в массовых скоплениях людей, вероятно, останутся с нами навсегда, а
врачи в костюмах и больные в боксах будут героями новостей до тех пор, пока
население Земли не пройдёт тотальную вакцинацию против коронавируса.
А пока вакцина разрабатывается, правительствам однозначно
стоит прорабатывать механизм гибких ограничений:
- Контроль за лицами,
пересекающими границы с помощью современных технологий, выявление и изоляция
инфицированных с помощью данных геолокации.
- Анализ контактов
заболевших со здоровыми на основе big data.
- Дезинфекция мест
массового скопления людей и проживания инфицированных.
- Оперативное
изолирование группы риска — точечный карантин — и их снабжение всем
необходимым.
Коронавирус толкает человечество и государства в сторону цифровизации
и умных систем контроля за здоровьем как индивида, так и сообществ. Хочется
надеяться, что коронавирус победят и текущие ограничения останутся лишь в наших
воспоминаниях, однако государство должно быть постоянно готово к новым
невидимым убийцам и учиться бороться с ними с минимальным ущербом для
экономики.
