В Европе, наконец, обратили внимание на опросы общественного мнения в отношении РФ. Или же, что более вероятно, угроза РФ лишить Совет Европы существенной части финансирования возымела действие. Так или иначе, но секретарь СЕ Турбьёрн Ягланд сделал заявление, от которого в Киеве, что называется, «полыхуло». В интервью The Financial Times он упомянул, что СЕ рассматривает возможность отмены санкций, которые были наложены им за «агрессию Москвы в отношении Украины». Аргументировал он это риском выхода России из СЕ, что станет ударом по делу защиты прав человека во всём мире.


И аргументация, и форма изложения (с обязательным упоминанием мифической «агрессии»), разумеется, не случайны и призваны смягчить горький эффект этого заявления для Киева. Тем более что это не первая пилюля в этом месяце: была и Беларусь, голосовавшая против проекта резолюции ООН по Крыму, затем холодный душ на саммите в Брюсселе. Но Беларусь есть Беларусь, вряд ли в Киеве кто-то всерьёз ожидал от неё поддержки в деле защиты радикалов меджлиса. Что до саммита, то Европа регулярно напоминает Украине: о членстве в ЕС и не мечтайте.


А вот слова Турбьёрна Ягланда — полноценный удар в спину, без всякой патетики. В Киеве по нему, разумеется, отработали: пресс-секретарь МИД Марьяна Беца весь день строчила в Twitter постики о том, что в международном праве не бывает компромиссов (девушка не в курсе, что всё международное право — суть большой компромисс). Замглавы Верховной Рады Ирина Геращенко пригрозила, что Европа останется без Европы, если допустит возвращение российской делегации в СЕ. Прозвучали угрозы выйти из СЕ, как только будет принято решение о снятии санкций с РФ. Как весёлый информационный шум это, конечно, занятно, однако важнее другое.

Директор Института стратегического планирования Александр Гусев справедливо отметил, что позиция Ягланда — это хорошо, но мало: «Санкции ввели на саммите ЕС, когда 28 стран консолидированно проголосовали и ввели санкции. А Ягланд здесь при чём? Он может только посоветовать, у него нет иных полномочий. Ягланд может ездить сколько угодно и уговаривать, но это ничего не изменит. Его не приглашают на саммит ЕС на принятие решений».

Евробюрократ выдвинул качественное оправдание своим словам и прощупывает почву и реакции сторон. Украинскую он услышал, хотя важнее узнать другие. Даже если дело действительно идёт в сторону отмены санкций, путь это небыстрый, а позиция Ягланда — не позиция: он не субъект принятия решений, о какой позиции речь.

Важность этих прощупываний в том, что они в принципе начались, значит, позиция РФ услышана и её даже готовы принять. Но перед этим хотят понять, чего это решение будет стоить самой Европе.

Беларусь продолжает экспансию своего машиностроения. Хакасия, Якутия, Вологодская область, возобновление сборки в Венесуэле, совместный завод во Вьетнаме, сборочное предприятие в Азербайджане — вот лишь немногое, чем могут похвастать белорусские машиностроители за последнее время. Теперь производство тракторов МТЗ открылось и в Таджикистане, причём тут тракторы производятся с нуля, а не собираются из машинокомплектов. К тому же мощности МТЗ в этой среднеазиатской республике станут своего рода опорным пунктом для других белорусских компаний: уже в 2018 году сюда готовятся прийти «Амкодор», «Гомсельмаш», «Бобруйскагромаш», «Пожснаб» — всего свыше 10 наименований техники для АПК Таджикистана и для экспорта в сопредельные республики.  

Неудивительно, что в течение года затаренность складов продукцией в Беларуси упала с 40,2 до 23,3% (начало января и ноябрь соответственно). В основном от этого страдала как раз машиностроительная отрасль, но активная сбытовая политика на внешних рынках ситуацию значительно улучшила.

Следует отметить, что производство МТЗ в Таджикистане — проект достаточно старый. Выпуск собирались наладить ещё в 2012 году с 250 тракторов в год и к настоящему моменту довести до 1500 штук. Однако реализовать его удалось только теперь. 

«АвтоВАЗ» между тем совершил уже давно анонсированное возвращение на Остров свободы: Lada снова поставляется на Кубу, где будет использоваться в качестве такси и в автопрокате.


Вице-премьер Беларуси Владимир Семашко в эфире телеканала ОНТ рассказал, что запущенное недавно сборочное производство «БелДжи» (автомобили марки Geely) намерено уже в 2018 году выпустить 25 тысяч автомобилей и затем наращивать производство с шагом в 10 тысяч автомобилей в год до плановых 60 тысяч. Ранее в Беларуси заявляли, что безубыточное производство обеспечит выпуск 35 тысяч в год. На белорусском рынке автомобили будут стоить 17-25 тысяч долларов, причём приобрести их можно будет по льготной ставке кредитования, внеся 10% от стоимости в качестве первого взноса.


Вице-премьер также анонсировал совместные проекты с китайским производителем бытовой техники Midea Electric. Китайские партнёры дали понять, что готовы вложить в Беларусь не менее 0,5 млрд долларов (покупка предприятий в РБ, строительство новых мощностей). Фактически Midea будет повторять шаги Geely и открывать производство в Беларуси с прицелом на рынки ЕАЭС. Близость европейского рынка наверняка также играет на руку Беларуси. Ну и украинский рынок также не стоит сбрасывать со счетов. Учитывая динамику ВВП и доходов населения, ближайшая перспектива Украины — низкомаржинальные китайские бренды. Сборочное производство в соседней стране — хорошее конкурентное преимущество.

В обратном направлении идёт белорусское продовольствие — экспорт молочных товаров в Китай в январе — сентябре достиг 4,5 млн долларов (в 12 раз больше, чем за аналогичный период 2016 года). Всего же Беларусь продаёт свою молочку в более чем 30 стран мира.

Что касается зарплаты на уровне не ниже одной тысячи рублей, то, по словам Семашко, в этом году до этого уровня удастся дотянуть только реальный сектор экономики, средняя будет ниже. В целом по экономике за этот результат будут бороться уже в 2018 году.