— Евразийский экономический союз в этом году отмечает первый юбилей.
Что, на ваш взгляд, было достигнуто за пятилетний срок?
— Евразийский экономический союз — это единый рынок на более
чем 180 миллионов потребителей. За пять лет существования этого объединения
совокупный объём ВВП стран союза вырос на 2 %, а объём торговли внутри
государств ЕАЭС ежегодно прирастает на 20–30 %.
Двусторонняя торговля между членами ЕАЭС и торговля с
третьими странами за счёт возникновения союза очень выиграла. Уже действуют
соглашения о свободной торговле между ЕАЭС и Вьетнамом, подписаны документы с
Ираном и Китаем.
Единый рынок услуг, созданный на территории наших стран, охватил
в общей сложности 55 % всех услуг на пространстве Евразийского экономического
союза. Открываются совместные предприятия. Решены вопросы социальной
защищённости трудовых мигрантов.
Предприняты определённые шаги и для дедолларизации взаимных
расчётов, особенно в сравнении с опытом Европейского союза. Доля доллара во
взаимных расчётах между странами ЕАЭС колеблется от 15 до 20 %.
Стоит отметить, что интерес к сотрудничеству с ЕАЭС проявляют
порядка 50 государств мира.
— А чего Евразийскому союзу пока не удалось сделать за прошедшие пять
лет?
— В деятельности ЕАЭС сохраняется ряд вопросов, которые
страны должны решить для успешного функционирования объединения. Один из них
касается изменения нормативов распределения сумм ввозных таможенных пошлин. У
государств — членов ЕАЭС разные позиции по этому вопросу, и общее решение пока
ещё не выработано.
Необходимо также разобраться с вопросом изъятий и
преференций для ряда ресурсов при торговле внутри союза. Важно также устранить
необходимость содержания переговорщиков высокого уровня, экспертов и
специалистов для отстаивания своих экономических интересов, минуя Евразийскую
экономическую комиссию.
Кроме того, отсутствуют единые стандарты на товары и услуги.
Явочным порядком это осуществляется Роспотребнадзором, с которым, например, у
белорусской стороны возникают конфликты, выходящие на самый высокий уровень.
Пока в ЕАЭС не планируют вводить единую валюту. Хотя это
имело бы огромный экономический, социальный и политический эффект, укрепило бы
союз. Экономической, социальной и финансовой стабильности ЕАЭС в долгосрочной
перспективе способствовал бы постепенный переход на единые
народно-хозяйственные планы в отдельных отраслях. Это реальный шаг в реализации
главной цели союза — к 2025 году сформировать полноценные рынки товаров и
услуг.
Стоит также устранить противоречия между реализацией
отдельных групп товаров в рамках Всемирной торговой организации и Евразийского
экономического союза.
В целом ЕАЭС должен быть узнаваемым объединением. Для этого
можно было бы усилить пропаганду его работы в средствах массовой информации.
Пока здесь предпринимается недостаточно усилий в сравнении с ЕС.
— Что касается белорусско-российского сотрудничества. На ваш взгляд,
площадка Евразийской экономической комиссии может стать местом решения торговых
разногласий между странами?
— Евразийская экономическая комиссия могла бы стать местом
решения торговых разногласий между нашими странами. Но только в том случае,
если её уровень компетенции будет определён выше уровня договорённостей между
президентами России и Беларуси.
— Возможно ли воплотить в жизнь белорусскую инициативу об «интеграции
интеграций» и наладить продуктивное взаимодействие между ЕАЭС и ЕС?
— Эту белорусскую
инициативу воплотить в жизнь, на мой взгляд, в ближайшей перспективе
малореально. Рост экономики в Европейском союзе и её экономический потенциал
выше, чем в Евразийском экономическом союзе. ЕС активно ищет новые рынки сбыта
товаров и услуг, но взаимодействовать с ним на вассальных условиях не позволяет
военный и политический потенциал ЕАЭС. Мир капитала — мир жёсткой конкуренции.
Хотя по отдельным позициям продуктивное взаимодействие возможно, особенно на
двусторонней основе.