— Евразийский экономический союз в этом году отмечает первый юбилей. Что, на ваш взгляд, было достигнуто за пятилетний срок?

— Евразийский экономический союз — это единый рынок на более чем 180 миллионов потребителей. За пять лет существования этого объединения совокупный объём ВВП стран союза вырос на 2 %, а объём торговли внутри государств ЕАЭС ежегодно прирастает на 20–30 %.

Двусторонняя торговля между членами ЕАЭС и торговля с третьими странами за счёт возникновения союза очень выиграла. Уже действуют соглашения о свободной торговле между ЕАЭС и Вьетнамом, подписаны документы с Ираном и Китаем.

Единый рынок услуг, созданный на территории наших стран, охватил в общей сложности 55 % всех услуг на пространстве Евразийского экономического союза. Открываются совместные предприятия. Решены вопросы социальной защищённости трудовых мигрантов.

Предприняты определённые шаги и для дедолларизации взаимных расчётов, особенно в сравнении с опытом Европейского союза. Доля доллара во взаимных расчётах между странами ЕАЭС колеблется от 15 до 20 %.

Стоит отметить, что интерес к сотрудничеству с ЕАЭС проявляют порядка 50 государств мира.

— А чего Евразийскому союзу пока не удалось сделать за прошедшие пять лет?

— В деятельности ЕАЭС сохраняется ряд вопросов, которые страны должны решить для успешного функционирования объединения. Один из них касается изменения нормативов распределения сумм ввозных таможенных пошлин. У государств — членов ЕАЭС разные позиции по этому вопросу, и общее решение пока ещё не выработано.

Необходимо также разобраться с вопросом изъятий и преференций для ряда ресурсов при торговле внутри союза. Важно также устранить необходимость содержания переговорщиков высокого уровня, экспертов и специалистов для отстаивания своих экономических интересов, минуя Евразийскую экономическую комиссию.

Кроме того, отсутствуют единые стандарты на товары и услуги. Явочным порядком это осуществляется Роспотребнадзором, с которым, например, у белорусской стороны возникают конфликты, выходящие на самый высокий уровень.

Пока в ЕАЭС не планируют вводить единую валюту. Хотя это имело бы огромный экономический, социальный и политический эффект, укрепило бы союз. Экономической, социальной и финансовой стабильности ЕАЭС в долгосрочной перспективе способствовал бы постепенный переход на единые народно-хозяйственные планы в отдельных отраслях. Это реальный шаг в реализации главной цели союза — к 2025 году сформировать полноценные рынки товаров и услуг.

Стоит также устранить противоречия между реализацией отдельных групп товаров в рамках Всемирной торговой организации и Евразийского экономического союза.

В целом ЕАЭС должен быть узнаваемым объединением. Для этого можно было бы усилить пропаганду его работы в средствах массовой информации. Пока здесь предпринимается недостаточно усилий в сравнении с ЕС.

— Что касается белорусско-российского сотрудничества. На ваш взгляд, площадка Евразийской экономической комиссии может стать местом решения торговых разногласий между странами?

— Евразийская экономическая комиссия могла бы стать местом решения торговых разногласий между нашими странами. Но только в том случае, если её уровень компетенции будет определён выше уровня договорённостей между президентами России и Беларуси.

— Возможно ли воплотить в жизнь белорусскую инициативу об «интеграции интеграций» и наладить продуктивное взаимодействие между ЕАЭС и ЕС?

—  Эту белорусскую инициативу воплотить в жизнь, на мой взгляд, в ближайшей перспективе малореально. Рост экономики в Европейском союзе и её экономический потенциал выше, чем в Евразийском экономическом союзе. ЕС активно ищет новые рынки сбыта товаров и услуг, но взаимодействовать с ним на вассальных условиях не позволяет военный и политический потенциал ЕАЭС. Мир капитала — мир жёсткой конкуренции. Хотя по отдельным позициям продуктивное взаимодействие возможно, особенно на двусторонней основе.