БКК и «Уралкалий» в конце прошлой недели продемонстрировали пример того, как стоит вести себя российским и белорусским компаниям на экспортных рынках. С разницей в сутки стало известно о заключении обеими компаниями контрактов на поставку калийных удобрений индийской IPL — крупнейшему мировому потребителю. На фоне тенденции к снижению цен на калийные удобрения компаниям удалось  заключить контракты фактически на прежних условиях. В частности, сообщается, что БКК будет поставлять удобрения по цене 280 долларов за тонну (290 долл./т по старому контракту). «Уралкалий» о контрактной цене не сообщает. Однако есть мнение, что она близка или аналогична цене БКК. Учитывая уже указанные тенденции, можно было ожидать большего снижения. Его не произошло, и это косвенный признак того, что «Уралкалий» и БКК выступали на переговорах с общей позицией и не допустили ценовой войны. И похоже, что такой результат достигается уже не впервые.


И это далеко не первый пример того, как бизнес России и Беларуси может работать с общих позиций. Так, государственный секретарь Союзного государства Григорий Рапота в кулуарах ХII Евразийского экономического форума сообщил, что ВСМ Санкт-Петербург — Минск, возможно, будут строить частные инвесторы: «Наша идея имеет принципиально отличную бизнес-модель от аналогичных проектов, прорабатываемых по другим предполагаемым скоростным магистралям. Мы предлагаем это сделать за счёт личных и привлечённых средств бизнеса».


В Минфине РФ дали ответ на просьбу белорусской стороны о включении в повестку заседания Группы высокого уровня Совета министров Союзного государства вопроса о компенсации потерь от налогового манёвра. И этот ответ стоит того, чтобы рассмотреть его внимательно.

Включать его в повестку в Минфине РФ считают нецелесообразным, ссылаясь на принцип суверенного равенства, положенный в основу ЕАЭС. Однако при этом о полном отказе речь не идёт. Просто в Минфине считают, что вопрос не по адресу и рассматривать его следует в рамках унификации налогового законодательства РФ и РБ. Напомним, примерно месяц назад нам всем стало известно, что проект интеграционного соглашения предполагает и такой вид интеграции. Однако по факту такая компенсация будет возможна лишь в том случае, если на территории РБ начнёт действовать налоговый кодекс РФ «за исключением единичных изъятий, связанных с особенностями белорусской экономики». 


Важность такого ответа сложно переоценить. 

1. Он переводит мяч на белорусскую сторону. Предложение прозвучало, его нужно принимать, отказаться либо выдвинуть встречное.

2. Оно абсолютно чёткое, без разночтений, мол, сначала интеграция, потом компенсация. Внятно озвучен механизм, в рамках которого Беларусь может получить желаемое.

3. Наконец, это уводит дискуссию от самого термина «компенсация». Просто белорусские и российские предприятия начинают работать в рамках единого налогового законодательства.

Любопытно, что ответ Минфина РФ можно рассматривать одновременно и как реакцию на призыв премьер-министра РФ Сергея Румаса не затягивать работу над созданием единых энергорынков до 2025 года (заявление во время заседания Евразийского межправительственного совета, состоявшегося 25 октября). Унификация налогового режима для нефтепереработки как раз и будет шагом к единым энергорынкам.  

Тем временем от председателя концерна «Белнефтехим« Андрея Рыбакова стало известно о том, что Беларусь и Казахстан сумели договориться о поставках нефти на уровне правительств и приступили к коммерческим переговорам. Правда, наиболее важные детали — объёмы, стоимость нефти и логистика — пока неизвестны. 


Чуть больше информации дала казахстанская сторона. «Мы предоставим белорусским партнёрам возможность проведения переговоров с нашими нефтедобывающими компаниями, прежде всего это наши компании на Тенгизе, Карачаганаке и Кашагане», — сказал министр энергетики Казахстана Канат Бозумбаев. Т. е. по крайней мере известно, у кого именно Беларусь собирается покупать нефть. Кроме того, он подтвердил: топливо из казахстанской нефти пойдёт исключительно на белорусский рынок. Что, конечно же, немного смазало ожидания Александра Лукашенко, надеявшегося, что «мы вместе можем перерабатывать вашу нефть и продавать на премиальном европейском рынке, украинском рынке, на любом».