Наше общество вступило в век информационных технологий, с помощью которых можно манипулировать сознанием людей и особенно сознанием молодёжи. Чтобы не поддаться на подобные манипуляции и правильно разбираться в жизненных ситуациях, надо быть политически грамотным человеком, нравственно-культурным человеком.

В начале было Слово — вот философия истории христианства. А что кладёт в основу человеческой деятельности современное западное общество? Информацию. Но между словом и информацией имеется принципиальное различие. В истории культуры слово всегда играло концептуальную роль и ассоциировалось с первоначалом всего сущего. Слово было синонимом истины, и в этом плане слово совпадало с понятием смысла жизни. Информационный же продукт индифферентен к проблеме смысла жизни, истинности. Он может заключать в себе ложное содержание. Отход от смысла, истины есть в то же время отход от человека. Обилие информации приводит к обесцениванию того, ради чего информация осваивается, — к обесцениванию Истины.  Поэтому, когда говорят, что много информации не бывает, это можно понимать и так, что если много информации, то, значит, много и дезинформации. Таким образом, феномен «обесчеловечивания» во многом порождается современной бездумной ориентацией на включение в глобализацию.

Глобализация — это не некий стихийный процесс, а вполне управляемый механизм продвижения Западом на мировую арену идей, услуг и товаров с целью навязывания мировому сообществу западных ценностей в качестве универсальных. Массовая культура как идеологическая основа глобализации стимулирует именно ориентацию на западное понимание развития государства и общества.


В подобном обществе смыслом жизни становится примитивная идеология потребления, не имеющая ничего общего с базовыми принципами классической демократии — свободой, равенством, братством, честностью, гражданственностью. Влияние массовой культуры оказывается чрезвычайно негативным на постсоветское общество в силу её антигуманной природы.

Отсюда результат: олигархия, маргинализация, преступность, наркомания, детская беспризорность, нравственная деградация — негативные явления, характерные для так называемого буржуазного развития постсоветских республик.

Идейный и социальный хаос продуцирует ещё большую ценностную зависимость постсоветских республик от Запада и ориентацию на него во всех сферах жизни. Ибо единственным выходом из кризиса считается безоговорочное принятие западных рекомендаций реформирования экономики, государства и общества. Всё это ведёт не только к потере экономического и политического суверенитета, но и к полной утрате национально-культурной идентичности.

Данное обстоятельство имеет прямое отношение не только к демократии, но и к наметившимся общим направлениям подхода к кардинальному вопросу о соотношении внешних влияний и национально-культурного наследия в плане использования их в реализации стратегии развития постсоветского общества в современных условиях. Это отношение структурируется в соответствии с тремя основными позициями:

  1. Западные ценности и связанная с ними транснациональная идентичность объявляются неприемлемыми, поскольку они противоречат национальным ценностям белорусов и русских и их самобытной идентичности. Безусловно, эти изоляционистские принципы ведут к замкнутости и искусственному ограничению процесса модернизации экономики и политической культуры, к неоправданной гипертрофии консерватизма и провинциализма.
  2. Определённые слои «либеральной» интеллигенции третируют культурное наследие общерусской общности и особенно русского народа как выражение отсталости, невежества и деградации и всячески возвеличивают западную цивилизацию как единственно универсальную. При этом сложный и противоречивый процесс становления постсоветских государств описывается с помощью политических клише западных политологов — «крах коммунизма», «развал советской империи», «торжество западной цивилизации». Поклонники западных ценностей в постсоветских республиках награждают всякое чувство и стремление к единению наших народов свойством «совковости». Сторонники принципа «заграница нам поможет» упускают из вида тот факт, что обещанный скорый переход на рельсы западного процветания обернулся в ряде постсоветских республик экономическим крахом, приватизацией национальных богатств, накопленных старшими поколениями, финансовыми пирамидами и дефолтами. Однако они не унимаются и прибегают к средствам политической и идеологической демагогии. К такой демагогии относятся: строительство политических химер и постоянный поиск «врагов свободы и демократии», неуёмные претензии на обладание истиной в последней инстанции, желание сразу добиться ошеломляющих результатов или хотя бы через «500 дней», наклеивание ярлыков на политических оппонентов.
  3. Признание самоценности и самодостаточности как западной, так и общерусской идентичности, а также связанных с ними достижений в различных сферах материальной и духовной культуры. При этом естественным признается приоритет в белорусской культуре элементов, определяющих единство с Россией на уровнях историческом, политическом, экономическом и ментальном.

Вот почему понятно, что перенос чужой цивилизации в другую этнокультурную среду ведёт лишь к уничтожению того народа, которому навязывается чуждая цивилизационная система. Как это и происходило со многими племенами американских индейцев или коренными народами Австралии и Новой Зеландии, когда пришедшие туда европейцы в буквальном смысле просто освобождали пространство от местного населения. Не случайно Организация Объединённых Наций в 2007 году приняла Всеобщую декларацию прав коренных народностей, чтобы поставить их под защиту международной юрисдикции. Основными пунктами данной декларации являются: свободное самоопределение племенных образований, закрепление за ними мест проживания и права распоряжаться природными ресурсами. «Одной из важных политических тенденций последнего десятилетия стал мощный подъём во всем мире — от Боливии до Камбоджи и от Канады до Эквадора — движений коренного населения. В их основе лежит требование защитить права коренных жителей на исторические земли и природные богатства. По внутреннему убеждению коренных жителей, они обладают исконным правом владеть, занимать и коллективно эксплуатировать свою землю, и этим правом они наделены не как индивиды, а как община, племя или коренной народ».

Самыми решительными противниками декларации в таком виде были Австралия, Канада, Великобритания, США и Новая Зеландия, т. е. правительства тех стран, которые являются колонизаторскими по отношению к коренным народам. Эти правительства не желают отказываться от наследия колониальных времен, когда уничтожаются исконные ценности, народное начало, самобытность, национальная культура, а народ превращается в стерилизованный этнический материал, из которого лепятся желаемые для западных «цивилизаторов» формы гражданского общества. Можно привести в пример средневековых германцев, покоривших многочисленные племена на европейской территории. «Наступление германцев на славян сопровождалось неслыханными жестокостями. Всё на пути завоевателя предавалось им огню и мечу. Ferro et igni vastavit (Опустошил огнем и мечом) — обычная фраза в источниках, характеризующая наступление германцев. При взятии городов завоеватель уничтожал всё мужское население, а жён и детей забирал в рабство. Города и деревни выжигались, а если им удавалось с течением времени восстановиться, то они вновь подвергались той же участи, и это повторялось несколько раз»В результате холокоста американских индейцев, также известного как «пятисотлетняя война», было уничтожено 95 из 114 миллионов коренных жителей нынешних территорий США и Канады.


Гитлеровская концепция концентрационных лагерей во многом заимствована у англосаксонских колонизаторов с их политикой колонизации Северной Америки и образования Соединённых Штатов.

Насаждение цивилизации следует отличать от взаимодействия между ними, заимствования друг у друга достижений науки, технологических открытий, усовершенствований в промышленности. Важно понимать, что при использовании результатов человеческого развития «чуждая цивилизация могла иметь в виду только решение частное, только её одну более или менее удовлетворяющее, а не общепринимаемое».

Итак, заимствование, передача результатов деятельности одной цивилизации народам другой, является плодотворным только тогда, когда последняя сохраняет свой образ жизни, свои культурные и бытовые традиции, свой национальный характер, склад мыслей и чувств как единственно ей свойственные, одним словом, сохраняет свою самобытность. Народное начало составляется из многих национальных начал, того этнокультурного многообразия, из которого складывается единая цивилизация.

Белоруссию по сущности и ценностным ориентациям историко-культурного развития следует отнести к общерусскому цивилизационному типу развития. История Белоруссии в составе различных государственных образований (Великое княжество Литовское, Речь Посполитая, Российская империя, Советский Союз) всегда отличалась общерусским цивилизационным своеобразием.

Национальному характеру белорусского народа отвечает внедрение в социально-политическую практику следующих основополагающих принципов межцивилизационного диалога:

  1. Усвоение прогрессивного опыта, как правило, происходит при сохранении цивилизационных особенностей каждого сообщества, его традиционного образа жизни, культуры и ментальности.
  2. Белоруссия заимствует из опыта иных цивилизаций только те идеи, ценности и формы, которые она в состоянии освоить в рамках своей общерусской цивилизационной природы, своих национально-культурных возможностей и перспективных целей развития.
  3. Элементы другой цивилизации, перенесённые на белорусскую почву, творчески перерабатываются под влиянием местных традиций и ценностных ориентаций.
  4. В результате диалога современная мировая цивилизация приобретает не только форму целостной системы, но и внутреннее многообразие при сохранении идеалов гуманизма в качестве доминанты развития.

Очевидно, что на пути защиты собственных интересов, интеграции на постсоветском пространстве, консолидации совместных усилий на международной арене постсоветские республики встретят сильное противодействие, ибо новые конкуренты Западу не нужны. Тем не менее есть ряд признаков, указывающих на то, что такой путь интеграции для постсоветских республик не только возможен, но и реален.

Во-первых, это идущая демифологизация политики глобализации. Уже сегодня видно, что «транснациональность» многих корпораций — один из современных мифов, так как все они имеют штаб-квартиры в конкретных столицах, их руководители имеют гражданство, основные налоги платят в «материнской» стране, менеджеры вполне ощущают свою национальную идентичность. В будущем национальная принадлежность ТНК станет ещё более заметной, так как сильные государства в силу заинтересованности распространения своего международного влияния будут всё более активно поддерживать свои ТНК. Страны с традициями сильного государства получат определённые преимущества в этом плане, так как их бизнес-элиты будут более лояльны к интересам своих стран, а правительства будут оказывать последним активную поддержку в реализации коммерческих проектов.

Можно говорить о зарождении новой парадигмы мирового развития, формулируемой в терминах национального интереса и многополярного мира. Лидерство в мире в этом плане будет пониматься как способность наиболее эффективно продвигать на международный рынок собственные идеи, услуги и товары силами своих транснациональных корпораций. Для постсоветских республик подобными корпорациями являются российские естественные монополии плюс совместные финансово-промышленные группы и интеграционные программы, работающие в атомной, оборонной, машиностроительной и других отраслях промышленности. Постсоветские республики должны всемерно стимулировать научную, культурную, экономическую и политическую интеграцию, чтобы способствовать выходу наших отраслей промышленности на международный рынок.

Другим важнейшим признаком, указывающим на формировании новой парадигмы мирового развития, является преодоление в России «периферийного сознания» постсоветского времени, включающего такие элементы, как комплекс неполноценности (совковость), идеология покаяния, ощущение пессимизма и безысходности. Выход из состояния «периферийного сознания» состоит в противодействии негативному влиянию примитивной западной массовой культуры как основного идеологического инструмента политики глобализации. Интеллектуальный и нравственный потенциал постсоветских республик следует максимально использовать, чтобы заинтересовать мир собой, иметь возможность предложить свои духовные и материальные достижения для строительства справедливого экономического и политического миропорядка, занять приоритетное место в развитии человечества.

Идея интеграции во многом опирается на поддержку достаточно многочисленных групп населения, которыми распад СССР воспринимается как зло или национальная трагедия, ассоциируется с экономическим кризисом и резким обострением социальных проблем. Показательный пример: на пресс-конференции премьер-министра России Дмитрия Медведева в декабре прошлого года телеведущая ОРТ Оксана Галькевич рассказала, что в прямом эфире их телеканал провёл опрос своих зрителей: хотели бы вы жить в СССР? 92 % ответили: «Да, хотели бы». «Можно перечислить много причин такой нашей интеграционной активности на постсоветском пространстве. Это прежде всего выгодно для нас с точки зрения экономики. Ведь это наш рынок. И мы должны здесь быть едиными, мы все в этом заинтересованы».

Одним из мощнейших факторов, определяющих значимость реальной и относительно быстрой интеграции на постсоветском пространстве, следует считать фактор геополитический. Анализ развития интеграционных процессов на постсоветском пространстве убедительно свидетельствует о том, что они являются непосредственным отражением дальнейшего обострения геополитического противоборства в мире, в частности за наследие бывшего Советского Союза. Анализ ситуации в мире показывает, что ни одна из стран СНГ, включая Россию, в формирующихся новых международных отношениях не сможет обеспечить свою субъектность в одиночку. Потенциал для выполнения роли субъекта может образоваться лишь в случае интеграции стран на постсоветском пространстве. Альтернатива — пребывание каждой из постсоветских стран на периферии центров силы, в зоне геополитического влияния которых они окажутся. Трудность здесь состоит в том, что на всём постсоветском пространстве только Россия обладает необходимыми ресурсами, опытом и стремлением к существованию в качестве независимого субъекта мировой политики и экономики. Все остальные республики бывшего СССР подобными ресурсами не обладают, а потому интеграция их с Россией — это категорический императив современного мира.

Интересы этих новых государственных образований имеют локальный характер, решить самостоятельно свои проблемы они зачастую не в состоянии, и основным вопросом для них является выбор внешнего полюса тяготения. Постсоветские страны уже сегодня имеют многовекторную ориентацию, оказываясь в зоне действий разных экономических и культурных центров. Эти процессы достаточно чётко прослеживаются и в Центрально-Азиатском регионе, и в Закавказье, и в отношении Украины, Молдавии и Белоруссии.

В настоящее время вопрос о важности белорусского национального развития ни у кого не вызывает сомнений. В формальном смысле это бесспорно. Спорное начинается тогда, когда речь заходит о содержании национального развития.

В течение всего постсоветского времени белорусскому обществу навязывается польско-шляхетский взгляд на белорусскую историю, в соответствии с которым исторический путь Белоруссии никак не вписывается в логику развития Русской цивилизации, Русского мира. Официальная историческая наука в Республике Беларусь в своей трактовке белорусской истории исходит из политического перенесения нынешней конституции страны на историю белорусского народа. Логика здесь школьническая: поскольку Белоруссия является независимым государством, постольку у неё должна быть независимая история. Независимая история от кого? Разумеется, от общерусской истории, от общерусского мира. Подход ребяческий, но если ему следовать, то фальсификация белорусской истории становится неизбежной. Отсюда возникла ныне действующая концепция истории Белоруссии, по которой Великое княжество Литовское и Речь Посполитая представляют собой исторические формы белорусской государственности.

Но если официальная историография в своих писаниях пытается сохранить видимость научного приличия и объективности, то так называемые «беларусизаторские» историки на страницах своей «неизвестной истории» упражняются в откровенной русофобии. Эта категория псевдоисториков преподносит Великое княжество Литовское и Речь Посполитую в качестве белорусских феноменов и белорусской демократии. Вся эта весьма далёкая от исторической науки графомания преследует одну единственную цель: навязать белорусскому обществу мнение о том, что исторически Белоруссия развивалась вне общерусской истории. И здесь цели официальной историографии и «беларусизаторских» фальсификаторов полностью смыкаются.

И ещё одно важное обстоятельство, на которое необходимо обратить внимание. Для правильного понимания исторического процесса на белорусских землях необходимо отказаться от ряда антиисторических химер при трактовке явлений средних веков. По какому-то недоразумению принято считать, что, в отличие от монголо-татарского нашествия, которое принесло русским землям неисчислимые беды и замедлило развитие Северо-Восточной Руси, Литва и Польша якобы принесли Западной Руси демократию и процветание. Однако подобный взгляд абсолютно антиисторичен и представляет собой заурядную фальсификацию белорусской истории.

Дело в том, что, в отличие от монголо-татарского ига, которое представляло собой военно-материальный гнёт и не затрагивало национальной и духовно-культурной жизни Северо-Восточной Руси, польско-литовское господство в силу своей тотальности было более жестоким и тяжёлым для западнорусских (белорусских) земель.


Об этом красноречиво писал в 1908 году выдающийся белорусский этнограф Евдоким Романович Романов, отмечая, что белорусский народ вынес на своих плечах многовековой католическо-польский гнёт, значительно более тяжёлый, чем татарское иго, отстоял свою веру и народность, остановив тем самым колонизацию русских земель с запада.

Очевиден тот бесспорный факт, что вся деятельность знаменитых западнорусских (белорусских) книгопечатников, писателей, учёных (братья Мамоничи, Лаврентий Зизаний, Cтефан Зизаний, Мелетий Смотрицкий, Андрей Мужиловский, Христофор Филалет, Афанасий Филиппович, Симеон Полоцкий, Георгий Конисский) проходила в борьбе против польско-иезуитской агрессии, против унии, против западной экспансии. И очевиден тот бесспорный факт, что только воссоединение Белоруссии с Россией в конце XVIII века вывело белорусский народ на прогрессивный путь исторического развития.

«Нам надо закончить выработку белорусской идеи», — заявляют «беларусизаторские» историки, филологи и философы в Белоруссии. Звучит, несомненно, патриотично. Но как обстоит дело с научностью? Парадокс состоит в том, что «беларусизаторская» интеллигенция абсолютно не понимает той проблемы, которую она взялась трактовать. Поясним.

Что такое идея в философско-историческом смысле? Идея — это «теоретический и практический разум» народа. Ни государственность, ни национальные особенности ничего ещё не говорят об идее в философско-историческом плане. Государств, наций может быть много, а идея, их объединяющая и оживотворяющая, — одна. Это прекрасно объяснил крупнейший английский философ истории XX века Арнольд Тойнби. В частности, он отмечал: «Действующие силы истории не являются национальными, но проистекают из более общих причин. Взятые в частном национальном проявлении, они не могут быть правильно поняты, и поэтому их должно рассматривать только в масштабах всего общества. Таким образом, английская история не прояснится до тех пор, пока она не будет рассмотрена в сопоставлении с историями других национальных государств, входивших в более широкое сообщество, каждый из членов которого реагировал специфическим образом на происходящее». Это широкое сообщество, в которое входила Англия, он называет «Западом», «западным миром» или «западным обществом». По Тойнби, нет ни английской, ни французской, ни немецкой идеи, а есть общая для всех этих государств и наций западная идея. Методологически неверно отождествлять идею с государственностью, национальностью.

Идея — синоним цивилизации. Смешно говорить о польской или белорусской цивилизации, если даже крупнейшие мыслители Западной Европы не считают нужным вести речь об отдельной французской или английской цивилизации.

Историю белорусского народа можно понять, когда она будет рассмотрена в контексте более широкого сообщества. Что Белоруссия цивилизационно и ментально не входила в ареал «западного мира» — это общеисторическая констатация.  Белоруссия входила и входит в более широкое сообщество, которое мы имеем все основания обозначить понятиями общерусской цивилизации, общерусского мира. Реальное пространственное и временное поле, на котором протекала жизнь белоруса, всегда было общерусским. «Белорусы во многом больше русские, чем великороссы. Можно сказать, что суть "белорусскости" — это общерусский патриотизм. Беларусь на сегодня — это освобождённая территория исторической России».  Вот почему никто не сомневается, что наряду с западным миром существует отличный от него общерусский мир.

Общерусский мир — это цивилизационная, психологическая, историческая, культурная  общность людей, этносов, наций, которые признают  русскую цивилизацию своей цивилизацией, а русский язык своим родным языком независимо от их этнического, расового и религиозного происхождения. Отрицать принадлежность Белоруссии к общерусскому миру значит отрицать белорусскую историю.

Фундаментальное влияние общерусской цивилизации на формирование белорусского национального характера — документально-источниковедческий факт и философско-историческая истина. Поэтому, когда всевозможные квазиисторики из факта нахождения территории современной Белоруссии в составе Великого княжества Литовского (ВКЛ) и Речи Посполитой пытаются вывести некую «европейскость» белорусов и тем самым противопоставить нас великорусскому народу, они, словно несмышлёные школьники, просто не понимают принципиального отличия политико-государственного признака от цивилизационно-ментального. А ведь в вопросе этнической самоидентификации решающий критерий как раз принадлежит цивилизационно-ментальному признаку.

Современные фальсификаторы, реанимируя комплекс антирусских взглядов польско-шляхетских идеологов на протяжении ХVIII–ХХ веков, тем самым идут вразрез с белорусской ментальностью и белорусской историей.

В настоящее время идёт активное формирование основных компонентов системы международных отношений, которым предстоит, видимо, определять расстановку сил в мире, по крайней мере на ближайшие 20–30 лет. Новая структура международных отношений ещё не сформировалась окончательно, но сегодня можно говорить о борьбе в процессе её создания двух тенденций — интеграционной и глобализационной — к созданию многополюсного мира и к желанию превращения современного мироустройства в однополюсный с доминирующим положением США. Успехи или неуспехи постсоветской интеграции обычно рассматриваются лишь с экономической точки зрения, в то время как выявление реального интеграционного потенциала наших стран требует обобщающего политологического взгляда на проблему, основанного и на дифференцированной оценке отдельных элементов культуры (соответственно, и отдельных областей интеграции) — историко-этнического, политического, ментального и социально-экономического. Степень цивилизационной, культурной и экономической общности постсоветских стран является важнейшим интеграционным фактором.