В начале апреля уже казалось, что военное столкновение между США и Россией перешло из разряда немыслимых событий в игру нервов и подготовку сторон к вооружённому конфликту. После сообщения о якобы имевшей место химической атаке в г. Дума, сделанного сирийской оппозицией 7 апреля, США возложили ответственность за это на официальный Дамаск, Россию и Иран, а 9 апреля Дональд Трамп заявил о том, что решение о нанесении ударов по Сирии будет принято в течение ближайших 24–48 часов.

В ответ на это в полную боевую готовность были переведены все подразделения российских вооружённых сил, из мест постоянной дислокации были выведены оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер» и развёрнуты дивизионы противовоздушной обороны. Дальнейшие события двигались только по нарастающей. 11 апреля Трамп разразился публикаций в Twitter с экспрессивными угрозами в адрес России и Сирии. В район Средиземного моря началась переброска дополнительных сил, включая авианосную ударную группу, а Россия, в свою очередь, закрыла участок Средиземного моря у побережья Сирии до 26 апреля в связи с проведением военных учений ВМФ.


Сирийская дилемма Трампа глазами карикатуриста New York Times

Однако уже на следующий день накал страстей постепенно начал снижаться. Трамп опять же через Twitter объявил, что никогда не заявлял о точных сроках удара по Сирии: «Может скоро, а может и нет», а потом и вовсе последовало сообщение Белого дома о том, что никаких окончательных решений об ответе на «химическую атаку» не принято.

Сами себя подвели под сомнение

Тем не менее рано утром 14 апреля Соединённые Штаты, Британия и Франция всё-таки нанесли ракетные удары, выпустив в общей сложности 105 крылатых ракет — почти вдвое больше, чем год назад, когда Сирия подверглась ударам с американских эсминцев. Российское министерство обороны немедленно заявило, что сирийские силы ПВО перехватили 71 ракету, в то время как американская сторона отчиталась в том, что все выпущенные ракеты достигли назначенных целей.


«Потерь нет» по-американски: обломки сбитых в Сирии американских ракет «Томагавк» на презентации Минобороны России в Москве.

Однако реальные результаты нынешней атаки оказались даже более скромными, чем прошлогодний пуск ракет. Если 4 апреля 2017 года при ударе по авиабазе Эш-Шайрат было уничтожено от 6 до 20 устаревших самолётов и несколько второстепенных объектов, то в этом году ущерб от ударов, учитывая общее количество выпущенных ракет, оказался ещё меньшим: был уничтожен исследовательский центр под Дамаском и поражены складские помещения в районе аэродрома Хомса.

В этих условиях даже сложно оценить, что для американцев хуже: признать перехват семидесяти процентов ракет или продолжать настаивать на том, что сирийская ПВО оказалась бессильной. Под сомнение ставится ни много ни мало американская возможность проецировать военную силу в глобальном масштабе, ведь если для поражения одного лишь исследовательского центра потребовалось 70 крылатых ракет, как об этом заявляют представители Пентагона, то никаких арсеналов на серьёзную войну у американцев не хватит. И дело здесь не только в запредельной стоимости оружия, но и просто в ограничениях по срокам создания новых ракет.

Смена вех

Распад Варшавского блока, а затем и Советского Союза привёл к тому, что в отсутствие равного противника Соединённые Штаты перешли к явно выраженной неоколониальной политике, сопровождавшейся изменением как способов, так и целей ведения войны. Одной из приоритетных задач, решаемых интервенциями в Ирак в 1991 и 2003 гг., Югославию в 1999 г., Афганистан в 2001 г., Ливию в 2011 г., стало не подавление сопротивления, поскольку США или возглавляемые ими коалиции обладали подавляющим военным преимуществом над противником, не устранение угрозы собственной безопасности, а непосредственно принуждение к принятию выгодных для себя условий. Эта задача достигалась за счёт безнаказанного и систематического уничтожения государственных и экономических элементов и критически важных инфраструктур. В результате долгие четверть века доминировало мнение, что США не имеют сколько-нибудь сопоставимого военного соперника и могут позволить себе всё что угодно. Соответственно, политические гарантии или, напротив, угрозы применения силы со стороны Соединённых Штатов стоили очень дорого.

Естественно, Сирия, истощённая гражданской войной, явно не относится и не относилась к странам, способным дать отпор массированному американскому удару. Если бы не Россия. И это «если бы» решает очень многое. Вне зависимости от оценок результативности ракетной атаки, по её масштабу и выбору целей хорошо видно, что Соединённые Штаты стремились избежать даже минимального риска для российских объектов или военнослужащих в Сирии.

Простой факт военно-политического присутствия России в регионе уберёг Сирию от полномасштабной и показательной «бесконтактной» войны. А это означает, что Россия становится не только поставщиком весьма продвинутых вооружений, но и, что гораздо важнее, связанных с ними военно-политических гарантий.

Виртуальные войны

В этих условиях американское военное могущество перестаёт быть столь уж очевидным и в любом случае требует подтверждения. При Трампе Америка всё больше и больше ведёт даже не неоколониальные, а виртуальные войны. Прощупывание пределов возможности в Сирии, реакция на ядерные испытания Северной Кореи в 2017 году постепенно размывают сложившийся образ мирового полицейского. Но одно дело — отступить перед угрозами со стороны эксцентричного и непредсказуемого корейского режима, обладающего ядерным оружием, и совсем другое — указать поднимающей голову России на её место.

Формально результаты несостоявшейся мировой войны вокруг Сирии Россия и США могут записать себе в актив.

Соединённые Штаты продемонстрировали, что могут по-прежнему безнаказанно нанести удар по другой стране, даже находящейся под гарантиями безопасности конкурирующей мировой державы. Правда, результативность этого удара весьма сомнительна, и подобные аргументы адресованы скорее внутренней аудитории.

Россия без единого выстрела продемонстрировала, что только одно её присутствие в регионе конфликта значительно снижает возможности США по проецированию силы, а интеграция даже устаревших комплексов ПВО, которыми обладает Сирия, в единую систему целеуказания и целераспределения принципиальным образом меняет привычную картину американских авиационно-ракетных ударов. Вместе с тем Россия уже второй раз оказалась не в состоянии полностью предотвратить применение силы против Сирии со стороны Соединённых Штатов, но если разобраться, то это происходило и в период советско-американского противостояния. То, что опыт холодной войны не оказался полностью забыт, следует оценивать скорее положительно — как фактор, препятствующий перерастанию «игры мускулов» в необратимый глобальный конфликт.

Перелом ещё впереди

Пока же США чувствуют себя достаточно уверенными для того, чтобы сохранять за собой статус мирового лидера, а Россия — достаточно сильной, чтобы изменить правила игры американоцентричного мира в свою пользу.

Для радикального переосмысления логики нарастающей конфронтации требуется кризис, ставящий под угрозу базовые устои безопасности соперников. Америка будет пытаться найти слабину в действиях России до тех пор, пока недвусмысленно не осознает пределы издержек для себя от подобных действий.


Гегель писал, что «История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса». Главное, не повторить в XXI веке Карибский кризис.

Кризис не может носить управляемый или имитационный характер, а значит, к нему невозможно подготовиться загодя. Единственной гарантией того, что он не перерастёт в горячую фазу, будут здравомыслие политиков и отказ от авантюрной риторики, часто провоцирующей не менее авантюрные действия. В период холодной войны можно выделить лишь два подобных события: Карибский кризис, разразившийся в условиях доминирования США в наступательных ядерных вооружениях и ставший прологом для начала процесса разоружения, а также постепенно нарастающий ракетный кризис в Европе, закончившийся подписанием договора о сокращении ракет меньшей и средней дальности (РСМД) в 1987 году. Косвенным последствием этого кризиса стало разрушение и социалистического блока, и Советского Союза.

Состоявшиеся ракетные удары по Сирии напрямую не угрожают ни Соединённым Штатам, ни России, а значит, переломный момент в новом противостоянии России и Запада ещё впереди.