Православные иерархи Московского и Константинопольского патриархатов пережили очередной виток эскалации конфликта. В конце рабочей недели, 15 сентября, РПЦ созвала внеочередное заседание Синода. По плану сессия должна была длиться 3 часа, а потом был запланирован брифинг для СМИ, где митрополит Иларион, церковный «министр иностранных дел», должен был объявить решение епископов. А решали, конечно, один вопрос — украинский. Честно говоря, по итогу вердикт оказался чем-то средним: и войны не объявили, и мира не добились.


Экстренное заседание Синода РПЦ

Напомню, Синод РПЦ постановил, что нужно прекратить поминовение Константинопольского патриарха на службах. Это важный, но всё же символический шаг. Поминает имя этого важного епископа только патриарх Кирилл. На обычной службе у священников это не принято. Провозглашают имена предстоятеля своей поместной церкви и епископа своей епархии. К примеру, в Волгограде это будут имена патриарха РПЦ и своего регионального митрополита Германа. Если на службе присутствует какой-либо третий архиерей, викарий (заместитель основного епископа) или гость, то пропоют и его имя. В принципе, это вопрос этикета.

Но этой символической мерой РПЦ не ограничилась. Решено также, что высшие чины церковной иерархии, то есть епископы, не будут служить с коллегами из приходов Константинопольского патриархата (КП). Плюс к этому Русская церковь приостанавливает участие в различных ассоциациях, ассамблеях или конференциях, где представители КП являются председателями или сопредседателями. Это уже как бы вызов остальным поместным православным церквям мира. Им задается немой вопрос: «Вы с нами или с КП?»

К тому же Русская церковь, пожалуй, самая многочисленная, ну или по крайней мере одна из таких. Её выход из различных объединений понижает их статус. Получается, что спровоцировал понижение именно КП. Но в целом это тоже дипломатическая мера, которую нельзя назвать «тяжёлой артиллерией».

Плюс к этому РПЦ решила прекратить богословский диалог с КП. Это тоже не самая действенная мера, потому как можно приказать не обсуждать богословие на официальном уровне. Но кто сейчас, в эпоху интернета, даст вам гарантию, что богословы не перестанут общаться по своим вопросам в неофициальном порядке. Кроме того, РПЦ не прекращает евхаристическое общение с КП. Это означает, что верующие обеих церквей могут вместе совершать самое важное таинство — Причастие. А значит, по сути нет раскола, есть только искрение в верхах.

Константинополю от этого, скорее всего, ни тепло ни холодно. Есть определённые репутационные потери, к примеру, среди православных Польши. У них там отдельная церковь, в основном для этнических белорусов, украинцев и русинов. Эта юрисдикция уже заявила, что не поддерживает стремления Константинополя создать украинскую автокефалию. Но, думается, в Фанаре (район Стамбула, где находится штаб-квартира КП) это предвидели. Польская церковь по многим причинам очень близка РПЦ. Хотя исторически в XX веке ей была дарована автокефалия именно по решению КП. До этого РПЦ дала ей лишь автономию.

Поддержку РПЦ оказал и бывший её оппонент — РПЦЗ. Синод этой церкви выступил против направления экзархов КП на Украину. Тоже интересный факт. Когда-то РПЦЗ, скорее, была ближе к Фанару.

Возможны какие-то демарши со стороны Антиохийской церкви. Когда-то это была мощная арабская православная юрисдикция в Сирии и Ливане. Сейчас по понятным и очень печальным причинам число прихожан резко уменьшилось. Эта церковь находится в довольно слабом состоянии, но она одна из самых древних. Именно в городе Антиохия на заре христианства было придумано самоназвание «христиане». Сейчас этот город называется Антакья и входит в южные владения Турции.


Патриарх Антиохийский Иоанн Десятый

Отношения Антиохии и Константинополя часто были непростыми. Во времена Византии какой-то период это вообще были антиподы. Судите сами. Константинополь был столицей империи — и политической, и религиозной. Там находилась кафедра патриарха. Но в Антиохии тоже был свой патриарх. И получалось, что в империи есть альтернативный иерарх, не вписывающийся в симфонию церковь — власть. Более того, этот патриарх возглавлял не однородные приходы, как было у ромеев. В храмах его юрисдикции служили на разных языках. Обряды тоже отличались. Приходы находились как в Византии, так и за её пределами, вплоть до Средней Азии.

По иронии судьбы тогда иерарх в Антиохии чем-то был похож на современного иерарха из Фанара. Оба — главы ассоциаций разноэтнических и разноязычных приходов со своими локальными особенностями в разных странах. А вот нынешний патриарх Московский в чем-то схож с тем старым патриархом Константинопольским. Оба управляют относительно единообразными приходами. Да, у РПЦ не все они располагаются в одной стране, но в одном цивилизационном регионе.

Нынешний Фанар — это штаб-квартира разрозненных церквей диаспор. Хотя в прошлом иерархи данной кафедры, наоборот, стремились унифицировать свою юрисдикцию. Ситуация изменилась именно по политическим причинам. Перестала существовать Византия, появились новые балканские государства и так далее. Интересно, к примеру, как в XIX веке появилась Элладская церковь в Греции. Ее автокефалии провозгласили по факту не епископы, а политики. Константинополь далеко не сразу признал такое решение. По идее, Фанар и сейчас должен заявить, что не всё было по канонам, вопрос необходимо решить заново. Понятно, что и сейчас это не делается по политическим причинам. Ситуация там не такая простая. На острове Крит продолжает действовать своя автономная церковь, подчинённая КП. Есть на ряде других островов и Патмосский экзархат. Тоже в составе КП.

И вот здесь мы подходим к очень интересной теме. Для массовой аудитории бывшего СССР может казаться, что есть только спор между Москвой и Фанаром насчёт Украины и что спор этот недавний. На самом деле, как и между православными греками, спорных ситуаций между восточными славянами и ромеями (а потом их преемниками) складывалось немало. Естественно, в них часто была замешана политика. Есть такая юрисдикция в Евросоюзе — Западноевропейский экзархат русских приходов Константинопольского патриархата. Немалая часть этих приходов находится во Франции. Так вот, в прошлом веке на протяжении десятилетий Фанар и РПЦ неоднократно спорили, кому должны подчиняться данные общины. Да и сами общины принимали разные позиции, как и епископы. То хотелось под Москву, то возникало желание быть в лоне древнего Константинополя. 

Непростая ситуация и с православными Японии, Чехии, Словакии. Вроде как им дарована самостоятельность (кому автокефалия, а кому автономия) от РПЦ. Но с этим не согласен Фанар. Чехам он давал автокефалию как бы повторно, от своего лица.


Патриарх Константинопольский Варфоломей

У патриарха в Турции остаются амбиции вселенского православного папы. То есть все эти истории об автокефалиях — это истории политические, истории о власти и только отчасти о вере. Но ведь главное, чтобы была истинная церковная жизнь. С другой стороны, нельзя быть полностью свободными от политических факторов. Объявления автокефалий, с которыми согласны не все, могут приводить к расколам как локальным, так и на уровне мирового православия. Собственно, сейчас это и происходит. Не очень справедливо винить в этом Москву. Хотя и у неё есть свои ошибки. Однако, повторюсь, что со стороны Фанара явно просматривается конъюнктурный, сиюминутный интерес. Предстоятель УПЦ Московского патриархата митрополит Онуфрий не пошёл на сотрудничество с Константинополем. Причины понятны. В такой непростой политической ситуации, какая сложилась на постсоветском пространстве, стремление Онуфрия к автокефалии были воспринято многими как предательство. Тем более что УПЦ и так имеет широкую автономию от Москвы.

Но приходов на украинских землях очень много. Заполучить такой «актив» хочется. Именно по этой причине Фанар направил двух экзархов к довольно сомнительным церковным образованиями Украины, среди которых так называемые «филаретовцы» — сторонники самопровозглашённого «патриарха» Филарета. По идее, не самая лучшая компания для Константинополя, который вспоминает о неправильном объявлении автокефалии Москвы. На портале СОНАР-2050 уже писали о том, почему так происходит. Если договориться с неканоничными иерархами Украины, сделать их каноничными, создать какой-то местный экзархат, то можно по уже обкатанной схеме «отжимать» храмы. Для этого в украинских землях сейчас очень благоприятные условия.

Как тогда надо было поступать Синоду РПЦ? Информированные источники перед экстренным заседанием 15 сентября заявляли, что было несколько вариантов. Первый: разорвать евхаристическое общение с КП. Удар сильный, но что он даёт, кроме раскола?

Второй: ход конём. Дать автокефалию УПЦ митрополита Онуфрия. Тогда украинские политики, использующие в своих целях вопрос автокефалии, оказались бы в непростом положении. Для них же самое главное, чтобы церковь была самой украинской. Ну и желательно, чтобы самой православной. Пока это невозможно. «Филаретовцам» и другим раскольникам нужно будет приложить немало усилий, чтобы их признало большинство поместных церквей.

Но второй вариант имеет свои побочные эффекты. Часть паствы, возможно немалая, воспримет это как «слив» украинских братьев. И вряд ли такой ход понравился бы российской светской власти, от которой Московский патриархат всё же немало зависит.

Поэтому ситуация очень непростая, и решение экстренной сессии Синода РПЦ ничего в корне не поменяло. Русская церковь стала заложницей проблем, корни которых уходят ещё в те старые времена, когда была разрушена устоявшаяся мировая иерархия православных церквей. Была договорённость о Пентархии. В принципе, это тоже связано с политикой. Даже с геополитикой. В Римской империи были свои макрорегионы, где правили свои патриархи: Римский, Константинопольский, Александрийский, Иерусалимский и Антиохийский. С ходом истории церковные иерархи и политики изменяли систему в свою пользу. В итоге сейчас есть патриархи у сербов и болгар. Есть патриарх в Москве. Но всё равно до конца система не устоялась. Она слишком привязана к национально-политическому принципу формирования поместных церквей. В таком случае можно было продолжать вненациональную политику, которую когда-то начал патриарх Кирилл. Он заявил, что не является патриархом Российской Федерации.

Но это опять конфликт с Фанаром. Там патриарх тоже не привязывает себя к какой-то одной стране, хоть порой и отстаивает политические интересы Турции. В целом он продолжает линию именно международного иерарха.

Тогда остаётся такой вариант — отстаивать права тех юрисдикций, у которых меньше всего проблем с каноничностью. Безусловно, таковой на Украине является УПЦ Московского патриархата. И тот факт, что митрополит Онуфрий, как уже говорилось, не хочет общаться с экзархами Фанара, совсем не означает, что нужно отправлять тех к откровенным раскольникам. Поэтому сейчас важно убедить другие церкви, что разговор можно вести только с УПЦ митрополита Онуфрия, что остальные юрисдикции весьма сомнительны. Нужно упирать на то, что Фанар занимается захватом «активов», а не заботится о пастве.


Какая разница, в чьей юрисдикции церковь, главное, чтобы была православной. Это надо сделать лейтмотивом диалога с Фанаром. Жаль, что РПЦ сама же от этого диалога уходит. Обеим сторонам нужно понять, что необходимо договариваться. Если так дальше будут развиваться события, то полумеры-демарши Московского патриархата не возымеют действия и произойдёт очередной раскол не только на Украине, но и в мировом православии. Плоха была идея Пентархии или хороша, можно спорить долго. Но это была система, а сейчас борьба высокопоставленных церковных администраторов ведёт к анархии. Если каждый начальник трактует каноническое право в свою пользу, то низы всё меньше будут видеть в них легитимное руководство.

Среди низов есть и рядовые белорусские приходы. А Синод РПЦ как раз будет впервые заседать в Беларуси в октябре этого года. Выступление патриарха на этой сессии будет иметь особое значение. Сможет ли он подобрать нужные слова для местного духовенства и паствы? Ждать осталось недолго.