Углубление интеграции между Российской Федерацией и Республикой Беларусь в рамках Союзного государства неизбежно ставит вопросы, связанные с сохранением государственного суверенитета стран — участников союза. В первую очередь, речь о Беларуси, ведь она на порядок и более уступает России по объёму экономики, количеству населения, территории, поэтому неудивительно, что у белорусской стороны есть опасения, что их страна может просто «раствориться» в России.

Здесь нужно подчеркнуть, что, хотя в экспертном сообществе обсуждаются все варианты (и это правильно, так и должно быть) вплоть до вхождения Беларуси в состав РФ в качестве очередного субъекта или субъектов федерации, очевидно, что на официальном уровне речь о присоединении Беларуси к России не идёт. Об этом неоднократно и недвусмысленно говорили лидеры обоих государств, в том числе и совсем недавно. Поэтому позволю себе оставить за скобками этот вариант, как и ряд экономических аспектов, которые уже достаточно подробно рассмотрены в нескольких материалах, опубликованных в рамках развернувшейся на портале СОНАР-2050 дискуссии, и сконцентрироваться на некоторых других вопросах.

Из тезисов, сформулированных Семёном Ураловым, сложно не согласиться с одним из основных — вынесенным в заголовок его статьи «Основа белорусского суверенитета — Россия». Ведь действительно есть наглядный пример Украины, выбравшей альтернативный путь с ориентацией на Евросоюз и в целом на Запад. Сегодня уже совершенно очевидно, что Минск куда более субъектен и на международной арене, и в вопросах внутренней политики, чем Киев. Конечно, нельзя сводить это исключительно к выбору вектора внешней политики и недооценивать роль политической системы страны, но всё же связь, несомненно, есть.

В качестве резюме к своему тексту Семён Уралов отмечает: «Обсуждая будущее России и Белоруссии, надо выводить за скобки вопрос о суверенитете — из-за спекулятивности этого вопроса. Россия по умолчанию является гарантом белорусского суверенитета, а Белоруссии предстоит объяснить, чем она может усилить суверенитет России».

Однако спекулятивность этого вопроса, на мой взгляд, заключается в другом.

Ограничение суверенитета государств в наши дни дело совершенно обычное. Участие в различных международных организациях, имеющих даже отдельные признаки наднациональных, подразумевает добровольный отказ от части государственного суверенитета. В современном глобальном мире без этого никак не обойтись. Так происходит и в ООН (в том числе в Совбезе), и в ВТО, и в региональных наднациональных объединениях; наиболее известный и показательный пример — Европейский союз.

Добровольный отказ от части суверенитета в рамках участия в различных наднациональных объединениях делает государство более конкурентоспособным, а в ряде случаев позволяет не превратиться в faled state. Более того, в современном мире именно разного рода кооперация между государствами и создание различных союзов с наднациональными функциями и институтами позволяют не утратить суверенитет полностью и сохранить большую степень субъектности.

Некоторые оппоненты интеграции России и Беларуси часто строят идеальные конструкции, в рамках которых небольшое государство, расположенное в фронтирной зоне двух цивилизаций, может быть равноудалённым от обеих. Либо же де-факто они являются сторонниками отказа от части суверенитета в пользу других наднациональных объединений.

Поэтому представляется, что в категориях реальной политики отказ от части суверенитета для того или иного государства — дело решённое, вопрос в том, от какой части и в пользу каких структур.

На постсоветском пространстве существует ряд наднациональных структур, появившихся как в рамках СНГ, так и в рамках совершенно иного по своей сути, нового реинтеграционного процесса на евразийском пространстве, высшей институциональной формой которого пока является Евразийский экономический союз. То есть имеется приличный опыт их создания и согласования различных спорных вопросов, почему же столь острые дискуссии возникают вокруг Союзного государства?

Возможно, так происходит потому, что если интеграционные процессы будут продолжаться и Союзное государство будет наполнено реальным содержанием, то станет полноценной конфедерацией, пожалуй, единственной на сегодняшний день в мире (ЕС, скорее, обладает лишь отдельными чертами конфедерации, как и Босния и Герцеговина). С ЕАЭС дело обстояло проще: был пример Евросоюза, а примера построения успешной современной конфедерации нет. Отсюда и многие сложности и опасения.

Причём традиционно в медийном пространстве можно чаще встретить обеспокоенность белорусской стороны относительно дальнейшего ограничения своего суверенитета, но определённые опасения должны быть и у России, ведь многие вопросы будут нуждаться в обязательном согласовании с Минском, который получит больше рычагов влияния на Москву, чем имеет сегодня.

Тем не менее более тесная кооперация даст значительно больше преимуществ (о них регулярно пишут авторы СОНАР-2050), чем создаст проблем. А сознательный и паритетный отказ от некоторой части суверенитета в пользу наднациональных структур — шаг неизбежный для обеих стран, работающих над развитием Союзного государства. Более того, этот шаг является обязательным условием для его развития. Как отмечалось выше, именно отказ от части суверенитета позволит на самом деле в перспективе его укрепить. И это не словесная эквилибристика, а прямая диалектическая зависимость, которая в современном мире прослеживается всё более чётко.