Конец XX — начало XXI века в международной торговле ознаменовались созданием Всемирной торговой организации, снижением тарифных и нетарифных барьеров и общей либерализацией внешнеторговых режимов большинства стран мира. Казалось, что «тёмные века» протекционизма и меркантилизма остались позади и человечество вступило в новую эру торговли, свободной от ограничений и необоснованных защитных мер. Однако реальность оказалась куда менее радужной. Мировой финансово-экономический кризис, по сути дела провал Доха-раунда международных торговых переговоров в рамках ВТО и рост глобальной как экономической, так и геополитической конкуренции, привёл к тому, что не только страны-аутсайдеры, но и ведущие экономики мира всё чаще обращают свой взор к инструментарию протекционистских методов с целью защиты собственного производителя и экспансии на внешние рынки. В этой связи наиболее масштабным событием, оказывающим мощное воздействие на мировые экономическую и торговую системы, стала торговая война между Соединёнными Штатами и Китаем. Многие аналитики как в Пекине, так и в Вашингтоне выдвигали предположение, что конфликт, продолжающийся ещё с 2017 года, удастся частично уладить уже в ближайшей перспективе. Большие надежды возлагались на подписание сторонами новой «торговой сделки». Вашингтон и Пекин действительно подписали 15 января 2020 года соглашение о первой части указанной сделки. Однако на сегодняшний день на фоне общего обострения американо-китайских отношений, усугублённых не только «кейсом Гонконга», но и обвинениями в адрес Поднебесной в причастности к возникновению пандемии новой коронавирусной инфекции со стороны администрации США, стало очевидно, что окончательное урегулирование торгового вопроса пока ещё далеко от завершения.

С учётом того, что сначала Россия, а теперь и Беларусь тоже столкнулись с враждебными мерами ряда стран Запада, в том числе США, во внешнеэкономической сфере, оценка первых итогов американо-китайской торговой войны, а также мер, позволяющих Пекину эффективно противостоять «тарифному натиску» Вашингтона, представляется на сегодняшний день весьма актуальной. Кроме того, активизация соперничества двух ведущих экономик мира открывает для Союзного государства «окно возможностей» по наращиванию экспорта национальной продукции, в частности на китайский рынок, и занятию некоторых ниш в глобальных производственно-сбытовых цепочках товаров с высокой добавленной стоимостью.

В то же время мнения на этот счёт среди представителей отечественного экспертного сообщества разделились. В частности, президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов считает: «Россия может повысить конкурентоспособность в тех сегментах, по которым не могут договориться Вашингтон и Пекин (например, соя, которую высаживают на Дальнем Востоке именно с расчётом на китайский рынок, а также свинина). Важнейшим фактором является поставка энергоносителей и нефтегаза». Его позицию разделяет директор Института проблем глобализации Михаил Делягин, который отмечает, что РФ уже выиграла от торговой войны, так как если не было бы конфликта США и КНР, то Китай бы закрылся (в экономическом плане). Более скептическую позицию по этому вопросу выражает доктор экономических наук, профессор кафедры мировых политических процессов МГИМО Сергей Афонцев, который отмечает, что «негативные эффекты противостояния США и КНР для российской экономики с высокой степенью вероятности возобладают над позитивными, хотя едва ли их чистый вклад в замедление роста российского ВВП превысит 0,2–0,3 %». Позитивных моментов для РФ не видит и заместитель директора Института Дальнего Востока РАН Андрей Островский, который заявил: «20 % мирового ВВП — это Китай, и ещё 20% — США.  То есть примерно 40 % мирового ВВП ведут между собой борьбу. Для России здесь ничего хорошего нет. Мы от этого ничего не выиграем, и китайцы ничего не выиграют, и американцы проигрывают».

Цель исследования — путём анализа динамики развития торговой войны выявить основные выгоды и риски для Союзного государства России и Беларуси от конфронтации США и Китая.

• Накануне президентских выборов в США американо-китайские отношения в торговой сфере можно охарактеризовать двояко. С одной стороны, заключение первой части всеобъемлющей торговой сделки в январе текущего года не решило всего комплекса проблем между двумя странами: противоречия в политической сфере, в том числе в области безопасности, во многом лишь углубились, никуда не исчезла конкуренция в сфере высоких технологий. Катализатором нового «гибридного» противостояния между Вашингтоном и Пекином стала и пандемия нового коронавируса. В то же время взаимозависимость экономик США и КНР продолжает оставаться непреложным фактом. Опыт двух лет торговой войны показал, что резкое «разъединение» двух хозяйственных систем путём введения «драконовских» протекционистских мер бумерангом сказывается и на стороне, их применившей. Показательно, что несмотря на все противоречия и взаимные обвинения в текущем году стороны так и не пошли на полный разрыв достигнутого в январе торгового соглашения. Облик американо-китайского взаимодействия, в том числе в торговой сфере, во многом будет зависеть от исхода президентской кампании в США в ноябре 2020 года.
• Одно из основных требований США в ходе переговоров — сокращение дисбаланса по взаимной торговле путём гарантированной закупки Пекином американских товаров. Стоит отметить, что подобные требования Вашингтона не являются до конца объективными в связи с тем, что национальная экономика демонстрирует относительно слабую конкурентоспособность в торговле практически со всеми основными индустриально развитыми государствами, а не только с КНР.
• Российской Федерации и Республике Беларусь уже сейчас удалось существенно нарастить экспорт агропродукции в КНР.  В то же время доказать прямую связь этого с торговой войной не представляется возможным, так как серьёзного сокращения поставок американской сельскохозяйственной продукции по большинству товарных позиций не произошло, а по некоторым даже отмечается рост.  Скорее всего, в данном случае конфронтация с США лишь мотивировала КНР диверсифицировать поставки продукции АПК и обратить внимание на поставщиков из разных уголков мира, в том числе и Союзного государства.
• Крайне сомнительными выглядят перспективы существенного увеличения поставок в КНР российской нефти. Во-первых, на это нет реальных транспортно-логистических возможностей (имеющиеся ресурсы и так задействованы фактически максимально). Во-вторых, из-за заключённой в январе сделки по-прежнему сохраняется полноценная возможность возвращения США на энергетический рынок Китая. Что же касается газа, то здесь стоит ждать увеличения экспорта, однако это может произойти ввиду запуска на полную мощность газопровода «Сила Сибири», и торговая война в этом никакой роли не сыграет. В целом же американо-китайский конфликт скорее может негативно сказаться на российском энергетическом рынке, нежели дать какие-то новые возможности.
• Российские и белорусские компании по-прежнему являются конкурентами на китайском рынке. К сожалению, примеры из АПК и калийной отрасли показывают, что никакой согласованной стратегии и взаимовыгодной кооперации на китайском направлении у производителей из Союзного государства до сих пор нет.  В то же время нынешний политический кризис всё же создаёт возможности (в случае сохранения действующего режима) для реализации некоторых положений союзного договора и углубления интеграции, а следовательно, и решения указанной проблемы. Однако не менее реалистичен и иной вариант, при котором фактор КНР будет использоваться белорусскими властями как противовес Москве вместо Европы.
• Из позитивных для наших стран моментов, связанных с торговой войной, стоит выделить перспективы притока китайских инвестиций в некоторые секторы союзной экономики, в том числе высокотехнологичные. Уже сейчас мы можем наблюдать пример создания на нашей территории Российского исследовательского института Huawei с одним из филиалов в Минске. Кроме того, американо-китайская конфронтация существенно снижает вероятность закупки Поднебесной американских вакцин от коронавируса (после их регистрации), что даёт новые возможности для отечественной фармацевтики. Экспорт в Китай вакцины от COVID-19 мог бы обеспечить нашей стране как хорошие доходы, так и общее повышение имиджа на международной арене.

Скачать полную версию исследования можно по ссылке (.pdf).