В эпоху постправды жители не только зарубежья, но и Беларуси составляют представление о событиях через медийный «секонд-хенд» социальных сетей, чатов и телевизионной пропаганды. Автор этого обзора протестов побывал на многих акциях лично, как за Лукашенко, так и против. Очевидно, что реально происходящее на митингах не всегда совпадает с той «картинкой», которая образовалась в сознании широкой аудитории.

Стереотип первый. Избиений мирных протестующих не было. Всё это фейки, а били только при задержании тех, кто сам нападал на милицию. Журналистов били случайно, если они попадали под горячую руку.

В сети ходит немало различных видео и рассказов, которые не всегда соответствуют действительности. Но, поговорив с рядом участников событий, автор этого текста нашёл реальных людей, которые не сопротивлялись милиции, не кидали камни и коктейли Молотова. К сожалению, ряд сотрудников силовых органов по каким-то личным убеждениям считает любое проявление мнения, отличного от «линии партии», недопустимым. По их мнению, это должно жёстко подавляться. Они не понимают, что, даже если побои и другие издевательства не задокументированы, избитый только укрепится в своих убеждениях. Скорее всего, он также сагитирует против государства своих близких и друзей.

Жёсткое силовое подавление мирной части протестов временно устраняет угрозу захвата власти, но обостряет ситуацию и ширит протестную базу. Более того, создаётся риск появления очередной сакральной жертвы, которая может привести к эскалации насилия с обеих сторон.

Нужно учесть и то, что неадекватные силовые меры применялись и к случайным людям, в том числе к туристам. Необоснованному насилию подверглись и сотрудники СМИ, которые не находились между линиями протестующих и милиции. Зачастую работники медиа были обозначены спецжилетами с надписью «Пресса». Насилие в их отношении применялось не обязательно «под горячую руку», а вне эпицентра событий. У некоторых корреспондентов из фотоаппаратов были изъяты флешки.

Или это делалось сознательно, или конкретные сотрудники просто не понимают, что такое СМИ, и не в курсе, что в Уголовном кодексе Республики Беларусь существует статья 198 «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста».

Конечно, окончательную оценку в таких случаях даёт только суд, и некоторые «адвокаты» сотрудников милиции обращают внимание, что не все жертвы подали заявления в прокуратуру и Следственный комитет. Однако тут есть важная особенность: уголовно-процессуальный кодекс Беларуси предусматривает возможность возбуждения уголовного дела на основании сообщения о преступлении, распространённого в СМИ. А таких сообщений хватает.

Более того, статья 171 этого кодекса гласит: «Должностное лицо средств массовой информации, которое распространило сообщение о преступлении, по требованию органа уголовного преследования обязано передать находящиеся в его распоряжении документы и иные материалы, подтверждающие сделанное сообщение».

Материалов в некоторых редакциях хватает. Есть даже видео, где сотрудник силовых структур стреляет из травматического оружия в журналистку. Причём из контекста ситуации было на 99,9 % очевидно, что это именно сотрудница СМИ. На данный момент известно, что следственные органы проводят по этому факту проверку. Она продлена ещё на месяц. Дело до сих пор не возбуждено.

Нет информации о том, что по другим фактам насилия против СМИ возбуждены дела. Будем надеяться, что хотя бы часть недобросовестных сотрудников в итоге получит по заслугам. В первую очередь это в интересах правящего режима, потому что, если во всех таких историях не поставлена точка, уровень доверия к власти только снижается. Причём снижается существенно.

Печально и то, что некоторые правоохранители возобновили практику произвольных задержаний участников несанкционированных мирных акций с привлечением сотрудников в штатском и автомобилей со снятыми госномерами. Нередко такие задержания проводятся публично и внешне похожи на похищения людей. В 2011 году такие методы тоже имели место и вызывали негодование части общества. Никакого смысла в такой тактике нет, часть подразделений МВД продолжает игнорировать реальность, путая задержание протестующего на глазах многочисленных свидетелей с задержанием наркокурьера или другого подобного криминального персонажа.

Другой аспект. Как уже говорилось, не все пострадавшие от чрезмерного насилия готовы называть свои имена и писать заявления. Но опять же есть масса публикаций в СМИ. При желании органы могут возбудить дела и потребовать от редакции раскрыть источник информации. Это тоже предусмотрено статьёй 171.

Известно, что в следственных органах уже более 600 заявлений на неправомерные действия силовиков. Следственный комитет на момент написания этого текста не сообщил ни об одном возбуждённом уголовном деле. Пока что идут лишь публикации в государственных СМИ видео и других материалов, которые обличают провокаторов и показывают негативную сторону протестов первых дней (в основном это 9–11 августа). Оборотную сторону медали пока предпочитают не замечать.

Хотя есть и позитивные сигналы. Для координации работы по расследованию фактов насилия создана межведомственная комиссия. В неё вошли сотрудники Генпрокуратуры, Следственного комитета, МВД, Госкомитета судебных экспертиз, а также депутаты Палаты представителей. Есть надежда, что хоть по каким-то случаям будет адекватная юридическая оценка.

А пока произвол отдельных сотрудников органов внутренних дел продолжается, но в иной плоскости. Выше говорилось, что у корреспондентов забирали флешки из камер. 27 августа Октябрьское РУВД Минска придумало другой способ давления и воспрепятствования работе СМИ (напоминаем, что на этот случай есть статья 198 УК). На одной из акций милиция фактически задержала большую часть журналистов. Формально это было просто «приглашение» их в Октябрьское РУВД для проверки документов. Хотя очевидно, что проверка аккредитации иностранного журналиста или удостоверения местного репортёра занимает минуты, если человек умеет читать.

В РУВД репортёров просили стереть из камер некоторые фото. Предлог таков: сотрудников милиции потом опознают в интернете и используют снимок для пополнения «хейтерской» базы по примеру «Миротворца». При этом на акциях большая часть сотрудников находится в масках и балаклавах. Непонятно, что мешает надеть их всем милиционерам.

Кроме того, сама по себе просьба стереть материал недопустима. Это просто незаконно. При этом некоторые сотрудники позволяют себе намёки вроде: «Ваша камера случайно упадёт и разобьётся». Такие факты только обостряют конфликт в обществе и ухудшают имидж органов внутренних дел. Скрыть их в эпоху соцсетей и мгновенного распространения информации довольно сложно.

На этом фоне нелепо выглядит ситуация, когда милиция на месте видит в документе, что корреспондент представляет российский канал RT, и не везёт его на проверку в РУВД, давая осветить акцию. Надо сказать, что RT весьма предвзято подаёт многие события. То, что эту редакцию попросили прислать в Беларусь своих сотрудников белорусские власти для пропагандистских целей, — секрет Полишинеля…

В Минске есть две «блаженных» бабушки. Одна с красным флагом ходит на коммунистические митинги. Другая с бело-красно-белым — на оппозиционные. Так вот, вторая пришла на одну из акций протеста и не создавала никакой угрозы. Физически крепкий и явно превосходящий её силой сотрудник милиции в балаклаве отобрал флаг и сломал древко. Бабушка начал агрессивно на него кидаться и пыталась отобрать флаг. В это время большинство протестующих или уже ушло с места событий, или было задержано. Старушка осталась почти одна с большим числом правоохранителей в балаклавах.

Именно корреспондент RT по фамилии Жданов запостил в свой личный телеграм-канал только ту часть видео, где старушка пытается отобрать свой флаг. Пост журналист сопроводил пояснением:

И ни слова о том, что сотрудник милиции спровоцировал её своей излишней и грубой демонстрацией физического превосходства. Но это ещё не самый яркий пример манипуляций от RT.

Во время первых дней протестов один из бойцов внутренних войск попал на фото, которое стало мемом. Рядом с бойцом лежит парень без чувств.

В эфире RT показали, как утверждается, этого бойца (опознать сложно, так как он в балаклаве).

«У нас был один задержанный. У него было алкогольное и очень сильное наркотическое опьянение. Нам потом уже передали: слава богу, что нашли медиков, потому что могла быть беда…» — рассказывает в сюжете представитель силовых структур.

Позже парня, который был задержан, нашла редакция белорусского СМИ — Tut.by. Оказалось, что у него есть документальное подтверждение того, что он не был под наркотиками или алкоголем.

Фото: Tut.by

Врачи подтвердили, что парень поступил трезвым. Это очень хорошо показывает, как сейчас работает RT в Беларуси. Манипуляции сложно скрыть, и они играют на руку антироссийским настроениям. Совершенно непонятно, зачем это делает российское СМИ. Либо это непрофессионализм, либо просто вредительство.

Стереотип второй. Протестующие в Минске — это националисты. Они против России и хотят уничтожить Союзное государство.

Во-первых, как уже отмечалось выше, негативный имидж России на фоне нынешних протестов создают иногда сами же российские структуры, такие как RT.

Во-вторых, протест в различных его формах охватил слишком большие массы людей, и глобальной общей идеи, кроме смены власти, у них нет. Есть в этом «море» и антироссийские островки, и пророссийские, и другие.

В-третьих, основной флаг протестов — бело-красно-белый (БЧБ) — ещё не означает, что все протестующие — националисты или нацисты. В одном из обзоров СОНАР-2050 уже поднималась эта тема. Флаг БЧБ по ряду причин в современной Беларуси чётко ассоциируется с протестом против действующего режима. На акциях используют не только его. Сейчас наметилась тенденция брать с собой и государственный флаг. Да, в годы оккупации БЧБ действительно «был на службе» у коллаборационистов, но не стоит забывать, что в такой роли побывал и российский триколор, хоть и меньшее время. В конце концов, важно то, какой сейчас вкладывается смысл в БЧБ, а не в годы войны.

Под красным знаменем, к сожалению, тоже не только побеждали нацистов, но и проводили репрессии. Это не повод, чтобы вести людей в милицейский участок или объявлять сторонниками репрессий.

В-четвёртых, надо обратить внимание и на тех, кто посещает провластные митинги. Чуть позже мы коснёмся этого подробнее, а пока напомним, что там замечены сторонники маргинального движения НОД. На одном из митингов в Минске активист НОД пояснил прессе, что приехал из Франции и выступает, в частности, против «еврейской оккупации». По его словам, евреи заняли все руководящие места: от бригадира у рабочих до президента. Лукашенко он считает евреем наполовину. Вот такое интересное проявление антисемитизма со стороны провластной массовки.

Стереотип третий. Никакого диалога быть не должно. Разве может быть разговор с толпой? Это уже не демократия, а охлократия.

Действительно, с толпой на улице диалог устроить невозможно. С ней даже нельзя сесть за стол переговоров, её можно только возглавить или разогнать. Однако никто не мешает власти налаживать диалог с трудовыми коллективами, студенческими сообществами и т. п. К счастью, после продолжительных протестов осознание этого пришло: уже начались встречи на местах. Это непростые разговоры с очень острыми вопросами, на которые представителям власти не всегда есть что ответить. Достаточно посмотреть видеозапись встречи депутата Геннадия Давыдько с населением.

Судя по всему, таких встреч будет ещё немало. Градус остроты на них высок не только потому, что были избиения или какие-то другие иррациональные действия силовиков. Просто долгое время встречи с населением лишь изредка были «живыми». Зачастую многие, у кого есть существенные вопросы, на них не приходили. Население не всегда верило в депутатов и их способность что-то принципиально изменить.

Да, в ряде случаев это было заблуждение избирателей. Но доверие — это институциональная проблема нынешней власти, которую давно надо было решать. Этим занимались далеко не все депутаты и другие представители власти.

В результате некоторые слои населения стали похожи на Сергея Юрьевича Белякова («Наша Раша»), человека, который живёт в Таганроге и разговаривает с телевизором. Они видели, что по ТВ высокое начальство говорит не всегда то, что соответствует их народной жизненной правде. Попасть по ту сторону телевизора граждане не могли, и острые вопросы у них постепенно копились. Нынешнее политическое обострение просто стало триггером, который вылил всё это наружу под большим давлением.

Хотя высокое начальство иногда проводило приёмы граждан. Но не всегда это были конструктивные диалоги. Автор текста был свидетелем того, как на таких приёмах крупные начальники из Минска вникали в проблемы простого человека в регионах. В других случаях это была просто глухая стена. Например, в 2017 году Семён Шапиро, бывший в то время губернатором Минской области, в Несвиже очень агрессивно накричал на многодетную мать. А она всего лишь довольно робко пыталась понять, почему у неё не получается взять льготный кредит на жильё, ведь по телевизору рассказывают, что многодетным зелёный свет.

Нельзя не учитывать и фактор толпы. В белорусских протестах она лишь отчасти направляется известным телеграм-каналом, о котором мы ранее писали. Естественно, спонтанные лидеры иногда на эмоциях заводят людей, и массы скандируют, например: «Лукашенко — в автозак!» Это никак нельзя считать приглашением к диалогу.

С другой стороны, государственные идеологи сами вырастили это поколение. Их часы политинформации не вдохновили молодёжь. Значит, что-то делалось не так. Допущен ряд системных ошибок. К примеру, знаменитый «декрет о тунеядцах». Была благая цель — вывести на свет теневую экономику. Однако суть документа оказалась совсем иной и создала базу для социального взрыва. В 2017 году из-за этого были акции протеста, которые частично подготовили «бойцов» для акций нынешних.

Вернёмся к провластным митингам. К ним есть ряд вопросов. Обычно заявку на массовое мероприятие в Беларуси нужно подавать за 15 дней. Оппозиционерам очень часто отказывают в проведении митингов. Для своих сторонников власть не только включила зелёный свет, но и согласует акции в рекордно короткие сроки.

К тому же обычно от организаторов требуют заплатить за охрану массового мероприятия (милиции) и бригадам скорой помощи, которые присутствуют на всякий случай. Кто выделяет деньги в случае с провластными акциями? Кто и за чей счёт выделяет автобусы для подвоза иногородних? Почему на митинги часть людей сгоняется принудительно?

Другой аспект. Сторонники действующей власти иногда пытаются нарисовать портрет агрессивного протестующего. В пример приводятся акции 9–11 августа, когда радикалы действительно хорошо «погуляли». Тех протестантов обозначают нафталиновыми эпитетами из брежневских или ещё более древних времён: «ультрарадикалы, подготовленные Западом», «наймиты» и т. п.

О мирных протестующих говорят мало. Нагнетается истерия: «Беларусь не отдадим?» Кому не отдадим? Гражданам Беларуси? Абсурд. Это явно тупиковый вариант пропаганды, который только разжигает конфликт. Тактика «мы такие же, как вы, граждане — давайте дружить» работает намного лучше. Кстати, её сторонником можно считать Геннадия Давыдько, но не все в провластных рядах такие, как он.

Хотелось бы также вернуться к теме нацизма и национализма. На массовом воскресном шествии 23 августа власть противопоставляла митингующим оппонентам музыку, тематически связанную с Великой Отечественной войной. Например, из громкоговорителей звучали композиции Микаэла Таривердиева из «17 мгновений весны», а военные показательно взяли под охрану памятник в честь Победы с боевым оружием.

«В знак скорби, печали и памяти в нашей стране созданы тысячи мемориалов и памятников. Для нас они всегда были и остаются священными местами! К ним всегда шли люди, чтобы поклониться, помолиться, возложить цветы погибшим защитникам Отечества! Мы, военные, не допустим осквернения этих мест, на них не может быть места фашизму!

Мы не можем спокойно смотреть, как под флагами, под которыми фашисты организовывали массовые убийства белорусов, русских, евреев, представителей других национальностей, сегодня организуются акции в этих священных местах. Мы этого допустить не можем! Поэтому с сегодняшнего дня мы берём их под нашу защиту и охрану.

В случае нарушения порядка и спокойствия в этих местах вы будете иметь дело уже не с милицией, а армией», — заявил глава Минобороны Беларуси Виктор Хренин.

Естественно, митингующие в подавляющем большинстве не исповедуют национал-социализм. Такие воззвания их только злят или заставляют смеяться. А включение музыки Таривердиева вообще иногда вызывает неожиданный эффект. Один мужчина крикнул из толпы во время акции: «Штирлиц — это святое!»

Напоминание об образе Штирлица может сыграть злую шутку. Сериал рассказывал не только о борьбе с гитлеризмом, эзоповым языком в нём была показана и советская действительность. Есть в сериале и намёки на чистки внутри органов НКВД, и многое другое. И потом в тех государственных органах, где порой используются принудительные механизмы и людей заставляют идти на сделку с совестью, некоторые сотрудники чувствуют себя штирлицами и становятся тайными врагами действующей власти. Задача государства — повернуть их на свою сторону, а не запугать…

И последнее замечание по символам. Кроме альтернативного флага и герба, в культуре протестов есть несколько вариантов альтернативного гимна. Среди них песня «Пагоня» на стихи Максима Богдановича. Вполне нормальный вариант, в отличие от песни «Магутны Божа», которая, хоть и красивая, но написана коллаборационисткой, а это уже почва для споров и конфликтов. Богданович же компромиссная фигура. Поэта уважают белорусы разных политических взглядов. Более того, он долго жил и работал в России. Так что русофобского налёта тоже нет.

В качестве резюме можно отметить, что в идеале для Беларуси было бы лучше всего обойтись без массовых протестов, а постепенно переформатировать общество через диалог. Это давно назрело.

Поменять конституцию можно через общественное обсуждение и референдум. Александр Лукашенко уже дозрел до этого и наконец-то сделал соответствующее заявление. Посмотрим, будет ли это реальным обсуждением, а не имитацией, когда приглашаются только провластные НКО.

Как будут менять Конституцию? Можно предположить, что в сторону «размазывания» полномочий между центром и периферией, а также внутри самого центра (между парламентом, президентом и неким высшим органом, куда бы вошли все губернаторы, президент, премьер и руководство парламента). Нынешняя ситуация показывает, что в обществе есть также явный запрос на выборных губернаторов и мэров. При грамотном построении двух- или трёхпартийной системы можно добиться устойчивой конструкции госуправления. Но пока это всего лишь возможная картина будущего. Кризис ещё не пройден…