На минувшей неделе вновь прозвучала оценка ситуации в Беларуси от президента соседней России. Во время онлайн-саммита ОДКБ Владимир Путин выразил надежду, что у белорусского народа «хватит политической зрелости для того, чтобы спокойно, без всяких резких движений и выстроить диалог внутриполитический со всеми политическими силами, и решить все свои внутренние вопросы самим, без всякого давления и без всякого вмешательства извне».

Естественно, когда такие темы обсуждаются именно на видеоконференции ОДКБ, то подразумевается возможность силового решения. У Организации в теории есть для этого все средства и механизмы. Но слова Путина как главы самой мощной страны оборонного блока довольно прозрачно намекают, что Россия не готова участвовать в каком-то силовом решении белорусского политического кризиса. До этого был символический жест — выделение резерва из российского ОМОНа и спецназа. Дальше этого символического резервирования дело не пошло. Белорусский кейс — не ситуация в Карабахе. Здесь совсем иной менталитет, иные обстоятельства и т. д. К тому же нет двух чётко очерченных противоборствующих групп.

Точнее, есть две «секты», о которых говорилось в одном из предыдущих обзоров. Первая группа — непримиримые сторонники действующей власти. Некоторые из них по ночам сжигают «трофейную» оппозиционную символику, называя это «ритуальным сожжением».

Скриншот с сайта противников акций протеста.

Другие (судя по всему, более многочисленная группа) — радикальная часть протестующих. Но огромные массы населения не входят ни в одну из этих групп. Как уже отмечалось в других материалах на СОНАР-2050, сложно понять, насколько релевантны данные как государственной, так и альтернативной социологии в Беларуси.

Складывается такое впечатление, что общество в большинстве своём готово к переходу на какой-то новый этап развития государства. Эпоха Лукашенко явно заканчивается. Однако основному геополитическому союзнику, России, невыгодно, если переход к новой формации будет через революцию.  

Одновременно с этим России совсем не нужен вариант грубого силового вмешательства со стороны Москвы. Если это сделать, появится ещё одна точка нестабильности. Россия традиционно тушит такие конфликты, а не помогает им разгореться. Так произошло в Карабахе, а новый Донбасс будет совсем некстати. Всем в ОДКБ было бы лучше, если бы конфликт решился изнутри с помощью конституционной реформы. Тем временем руководство Беларуси продолжает «продавать» продукт под названием «внешняя угроза».

Вот некоторые цитаты Александра Лукашенко с упомянутого онлайн-мероприятия ОДКБ:

«Мир в очередной раз стоит на пороге развязывания неконтролируемой гонки вооружений. Обостряются самые опасные явления, а именно военное противостояние между мировыми центрами силы. Серьёзную обеспокоенность вызывает наращивание военного присутствия США и НАТО у западных границ ОДКБ».

«Мы отчётливо видим увеличение системных мероприятий военного характера на территории этой страны (Польши. — СОНАР-2050) и в государствах Балтии».

«Особенно обращает на себя внимание буквально оголтелое поведение Польши и стран Балтии против Беларуси. Причём мы отчётливо видим, что их действия обеспечивают реализацию собственных интересов и направлены на повышение своей значимости в Евросоюзе. И я хочу, чтобы о недостойном и бессовестном поведении политиков услышали простые люди этих соседних с нами стран».

Нельзя отрицать, что внешние силы не оставляют попыток влияния, но всё же кризис продолжает усугубляться именно по внутренним причинам. Зачастую сами госорганы совершают ошибки себе во вред. Например, недавно почему-то сторонникам действующей власти не дали зарегистрировать общественную организацию. Причиной может быть системный недостаток властной вертикали. Она настолько привыкла себя защищать от потенциальных соперников за рычаги управления государством, что не готова пускать в самостоятельное плавание даже своих сторонников.

Другая странная тема, возникшая в Беларуси недавно, — это разговоры о сокращении декретного отпуска (по уходу за детьми) и возможной реформе пенсионной системы. Получается, что в такое неспокойное время кто-то из чиновников решил подразнить общество, видимо, не понимая этого.

Беларусь — одна из немногих стран, где «декрет» длится три года, да ещё и платят пособие. В городах оно не является нищенской суммой, на эти деньги можно по крайней мере неплохо питаться. В сельской местности такое пособие, учитывая, что у людей, как правило, есть подсобное хозяйство, — хорошая помощь от государства. Некоторые семьи используют пособия, чтобы взять в рассрочку бытовую технику высокого качества или другие полезные вещи.

Сейчас, подняв тему сокращения отпуска для молодых родителей, государство подаёт сигнал: срок выплаты пособия могут сократить. Ничего общего с официально объявленным в Беларуси курсом на построение социально ориентированного государства это не имеет.


Премьер-министр Роман Головченко на заседании парламента 2 декабря открыто заявил, что один из вариантов, который рассматривается в Беларуси, — это оставить отпуск три года, но пособие платить только два года. Фото: house.gov.by

Это означает, что трёхлетний отпуск в большинстве своём потянут только обеспеченные мамы или папы. Данное новшество может приблизить республику к не очень хорошей российской практике, когда пособие платят только полтора года. Естественно, некоторые избиратели уже поняли смысл происходящего и начали жаловаться депутату Игорю Марзалюку, который известен своей просемейной позицией. К тому же у него неплохие позиции в действующей политической системе. Возможно, Марзалюк или «отобьёт» эту реформу, или хотя бы снизит негативный эффект. К примеру, пособие в третий год останется, но пониженное.

Сокращение «декрета» таит в себе ещё одну проблему — это места в садиках. Если брать официальные данные, то на пособия уходит примерно полтора миллиарда белорусских рублей в год (43,8 миллиарда российских). Сокращение выплат даст экономию в полмиллиарда белорусскими.

Пока что в детсады ходят примерно 430 тысяч детей. Это и те, кому от года до трёх, и ребята постарше. К ним могут прибавиться примерно несколько десятков тысяч детей, что потребует создания огромного числа новых детсадов, а это огромные инвестиции. Совсем не полмиллиарда белорусских рублей. Вопрос, есть ли такие средства у государства, учитывая то, что оно уже апробирует возведение таких объектов за счёт продажи специальных облигаций.

Грубо говоря, власть берёт на это в долг. Да, теоретически такие облигации привлекательны, потому что в Беларуси налоги собираются довольно хорошо и по гособлигациям всегда есть выплаты. Дефолтов республика не допускает ни на внутреннем рынке, ни на внешнем. Однако долговая нагрузка уже и так приличная, чтобы начинать массово строить детсады через облигации. В недавнем прошлом можно было продавать такие бумаги иностранным инвесторам. Сейчас не тот момент. Из-за политического кризиса уровень доверия внешних инвесторов упал.

Сокращение декретного отпуска пока выглядит как весьма сомнительное мероприятие, которое может подлить масло в огонь протеста.

Одновременно с этим обсуждается и пенсионная реформа — фактор ещё более раздражающий, потому что никто толком пока не знает, что именно задумывается. Известно, что хотят усилить роль негосударственных пенсионных фондов. По субъективному мнению автора обзора, это будет хорошо только в одном случае. Для тех, кто зарабатывает не так много, остаётся государственный Фонд социальной защиты населения. В нынешнем своём виде он не позволяет большинству пенсионеров шиковать, но средний размер пенсии позволяет оплачивать коммунальные услуги и покупать какие-то продукты. Не всем может хватать на какие-то особенные лекарства, но в целом это лучше, чем в ряде других постсоветских стран.

Если же человек зарабатывает более-менее нормально, то ему и на пенсии хочется чего-то большего. Когда с него и его работодателя снимут часть нагрузки по отчислениям в общий фонд, деньги можно перенаправить в частные фонды. Таким образом, есть шансы получить более «интересный» пенсион. Плюс в стране появляются организации, которые могут вкладываться в долгие проекты. Это в идеале. Пока же никто толком не может понять, что в итоге продавит правительство.

Повторимся, такая ситуация неопределённости в будущем создаётся во время политического кризиса, который с каждым днём лишь усугубляется.

Кроме того, всё более очевидной становится имитация общенационального диалога. Настораживает и запоздалая реакция власти на некоторые очевидные процессы.

Например, недавно министр информации Игорь Луцкий заявил следующее:

«События последних месяцев ясно обозначили проблемы строительства нового медиапространства. Прежде всего за счёт формирования пула сильных информационных ресурсов кросс-платформенных СМИ, способных одинаково успешно работать в разных средах по распространению информации — от телевещания до соцсетей и "Телеграма" (как ныне самого активно действующего на умы наших граждан). Плюс системная поддержка, возможно грантовая, уж точно информационная, малых медийных форматов, например блогеров. Их ростки уже появляются и на государственных теле- и радиоканалах, и в государственных печатных СМИ».

С точки зрения устойчивости власти всё сказано верно. Только со стороны это выглядит весьма запоздалой реакцией. Сомневаться в компетентности Игоря Луцкого не приходится. И всё-таки данные выводы он делает поздно. Государство явно проигрывает в медийном поле.

А вот о чём сказал на публике замглавы президентской администрации Андрей Кунцевич:

«С моей точки зрения, нужны действительно новые решения, в том числе и на законодательном уровне, позволяющие регламентировать работу с контентом в социальных сетях и мессенджерах, которые для многих заменяют традиционные источники информации. Ряд стран не стесняется идти таким путём. Я полагаю, что их опыт может быть полезен и в наших реалиях».

Грубо говоря, если не создан более конкурентный медиапродукт, нужно задавить конкурента регулированием. В ряде случаев это сработает, но как белорусская юрисдикция сможет побороть Facebook, Google и других гигантов? Это очень дорогие войны, которые под силу разве что Китаю. Видимо, белорусский госаппарат ещё не созрел и пока не может понять, что решить кризис реально только через реальный диалог, который подразумевает взаимные уступки.