События в Белоруссии всколыхнули интерес к либеральным методам взятия под контроль постсоветских государств. Россия была и остаётся наряду с Китаем одной из самых важных целей для политиков старых центров мировой системы. Поэтому в них либеральная оппозиция не прекратит искать подходы к обществу, чтобы использовать его энергию в интересах своих хозяев. Проблема эта является весьма серьёзной, а противоядия — не техническими мерами.
Ещё в 2016 году Алексей Навальный обращался к своим молодым симпатизантам с призывом агитировать их родителей, бабушек и дедушек. Эта задача не была решена: в 2017–2018 годах кухонную дискуссию по вопросу «За что стоять?» выиграло старшее поколение. Несмотря на ряд непопулярных мер правительства, в 2019 г. представители среднего возраста и старшего поколения даже в Москве не продемонстрировали готовности следовать в протесте за молодым активом либеральной оппозиции. В 2020 г. на плебисците по поправкам в Основной закон позиция большинства россиян была однозначной: они поддержали социально-патриотический сдвиг в государстве и отвернулись от либеральных и связанных с ними левых критиков поправок.
Но вопрос не закрыт.
Усиление либеральной оппозиции от ничтожной до реальной силы в России произошло за 2008–2020 гг. под влиянием реально существующих проблем. Конечно, на процесс повлиял распад международного «Вашингтонского консенсуса» и курс российского государства на развитие собственного производства, обостривший противоречия в «верхах». Влиял и мировой кризис.
В результате либералы смогли оседлать отдельные группы столичного населения, привлекая к себе особенно много молодых людей, обзавелись левыми и правыми флангами, которые морально и материально зависят от вождей «независимых». Это позволило создавать иллюзию общегражданского протеста, пусть хотя бы у самих участников, где нет видимого гегемона, а вожди естественны в силу якобы народного духа движения. Не должны вводить в заблуждение и пассивное общественное неприятие либералов, и даже справедливая глубокая антипатия к ним как инородной для нации и враждебной ей силы. Угроза прихода к власти прозападных радикальных неолибералов хотя и уменьшилась резко после плебисцита 2020 г., но остаётся реальной в России.
В борьбе за власть неолиберальная оппозиция делает ставку на создание активной и навязывающей окружающим своё видение массы. Эта масса деятельных приверженцев партии является агрессивной. Подавление на улице не уберёт явление из интернета и общественной жизни. Подавление руководящих структур либеральной оппозиции, расследование и разоблачение их деятельности, ограничение медиа и вычищение из госаппарата системных неолибералов — всё это лишь набор частных мер, но не рецепт полного противоядия. Подлинный ответ на вызов должен состоять в оживлении внутренней общественной жизни в России при отсечении от неё прозападной оппозиции, ныне предъявляющей абсолютные права на молодёжь и такие понятия, как «свобода», «демократия» и «честность».
Наблюдая беспомощность белорусских властей и стихию массового отторжения их риторики, многие спрашивают себя: не является ли скудость общественной жизни (если не сказать полное отсутствие политического соревнования) причиной этой беспомощности властей Белоруссии? Несомненно, это так.
Стоит отметить, что неолибералы из российской оппозиции претендуют и на «патриотизм», который в нынешних условиях не может сводиться к обывательской триаде флага, гимна и любви к стране, понимаемой при этом весьма абстрактно. Существование такого патриотизма в российском обществе, как и в любом ином обществе, позволяет либералам утверждать: подлинная приверженность интересам страны и народа состоит в уступках внешнему давлению, чтобы любой ценой иметь дружелюбное отношение «международного сообщества», «передовых стран», которые якобы всем желают только добра и только из-за неадекватного поведения тех или иных режимов вынуждены идти на санкции.
Поскольку неолиберальная оппозиция в условиях роста противоречий в мире легко может выступать вульгарным псевдопатриотом, то противоядием от этого выступает поднятие общественного патриотизма на новый уровень. Если за словом «патриотизм» каждый гражданин сможет видеть задачи и цели национального развития, будет иметь возможность понять, куда идёт его государство, кто и почему этому мешает, кто и как помогает, то пропаганда либеральной партии не будет действенной. Однако необходимо понимать, что патриотизм жизнеспособен только в социальном государстве, которое озабочено поддержкой семьи, развитием национального здравоохранения и образования. Всё это означает его делиберализацию, очистку социальной системы от приверженцев неолиберальной доктрины.
Важность имеет и наличие многих каналов вовлечения граждан в общественные дела; старые политические тромбы должны заменяться работающими в конструктивном плане политическими структурами. Это касается и системы образования и науки, где необходима система административного совершенствования — MBA, предполагающая получение степени магистра делового администрирования или окончание аспирантуры для нацеленных на управленческую карьеру в бизнесе и государстве. Впрочем, всё это никак не отменяет удовлетворения потребности общества в национальной гордости.
Молодой либеральный блогер Егор Жуков однажды возмутился культом победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. По его мнению, россияне не должны грозить агрессивным недругам повторением разгрома фашистских захватчиков. Их ответ якобы должен звучать так: «Никогда больше!» Однако такое отношение к величайшему событию национальной истории и чувствам, которые оно вызывает, никогда не позволит прозападной оппозиции с её идей не гордости, но самоунижения народа (как ещё ощутить величие Запада?) завоевать симпатии общества, если только государственная система не дискредитирует себя антисоциальным курсом и сама через попустительство неолиберальным программам в образовании не воспитает поколение, презирающее свою страну и не понимающее собственных интересов.
Россия в 2014–2020 гг. на постсоветском пространстве была главным полем боя между либеральными силами (далеко ещё не вытесненными в оппозицию) и высшей бюрократией, которая выигрывала только за счёт привлечения на свою сторону общества. Но игнорируя проблемы общества, нельзя рассчитывать на его поддержку; обозначенный период имел несколько острых точек, когда могло казаться, что либералы вот-вот смогут поднять волну массового протеста, система власти окажется парализованной, их сторонники во власти и бизнесе активизируются и совершат переворот. Всё это и происходило в Киеве в 2014 г. Подобным образом меняли власть в Сербии, Грузии, Армении и других странах. Очень может быть, что массовое недовольство в Белоруссии и здесь приведёт к установлению прозападными либералами контроля над властью.
В период господства неолиберализм как глобальная система был беспощаден с теми, кому не повезло добиться успеха в коммерции или занять высокое положение в обществе. Его адепты называли бедных людей, разорённых их политикой, ленивыми неудачниками, паразитами и недостойными жизни продуктами «социального развращения». Сейчас риторика стала не столь прозрачной, хотя порой неолиберальные оппозиционеры в России срываются на откровенность. В бывших советских республиках неолиберализм может смело ругать Россию и её народ как главный источник бед. Так, в Тбилиси Михаил Саакашвили организовал музей советской оккупации Грузии; два огромных портрета «русских оккупантов» встречают посетителей — это изображения Иосифа Сталина и Лаврентия Берия. Но каким бы бредовым ни казался этот подход, он работает, и от него никто не собирается отказываться, как и от иных методов.
Тем временем события в Белоруссии продолжают развиваться, высвечивая все проблемы российского государства. И хотя белорусская система имела массу пороков и перекосов, это никак не отменяет необходимость принимать в России меры-противоядия от атакующего неолиберализма.
