Переговоры между Минском и Москвой на высшем уровне не прекращаются. Традиционно информации об их содержании мало. Понятно, что речь вновь шла об интеграционных картах, но что именно и как планируется интегрировать, почти неизвестно. Однако есть другие сигналы, которые подают друг другу Минск и Москва в публичных заявлениях и действиях.

Начнём с послания президента России Владимира Путина Федеральному собранию. В речи российского лидера был отдельный пассаж на белорусскую тему. Упомянуто нашумевшее дело о госперевороте:

«Можно иметь любую точку зрения по поводу политики президента Белоруссии Лукашенко Александра Григорьевича. Но практика организации госпереворотов, планов политических убийств, в том числе и высших должностных лиц, — ну это уже слишком, все границы перешли уже.

А ведь чего только стоит признание задержанных участников заговора в том, что готовилась блокада Минска, включая городскую инфраструктуру и средства коммуникации, полное отключение всей энергосистемы столицы Белоруссии!»


Фото: Kremlin.ru

То есть мы услышали некое выражение солидарности с белорусским руководством ещё до окончания следствия по делу. Заявление Москвы прозвучало на фоне сомнений части населения Беларуси по поводу этого дела, которые подогрелись уже после выступления Владимира Путина. Бывшие силовики, которые убежали из Беларуси за рубеж, распространили в Сети знаменитое видео с белорусскими оппозиционерами Федутой и Зенковичем, где они в кафе обсуждают детали госпереворота, — это результат провокации. По мнению группы бывших силовиков (кстати, её телеграм-канал на днях признан в Беларуси экстремистским), провокаторами были начальник департамента транспортного обеспечения министерства обороны Беларуси генерал-майор Юрий Шаплавский и начальник управления территориальной обороны, замначальника Генштаба полковник Андрей Матиевич.

Экс-силовики считают, что офицеры участвовали в схеме-приманке от белорусского КГБ и просто разговорили Федуту с Зенковичем в нужную сторону. Естественно, проверить данный «слив» невозможно, это вопрос веры. Причём сам Лукашенко подтверждает, что был генерал-приманка. Фамилия не названа.

Москва в лице президента Путина как бывшего «службиста» может убедить часть аудитории в пользу официального Минска. Но только часть. Остальные скептики это не примут и скажут, что раз был генерал-приманка, то всё это «подстава».

По иронии судьбы одна из причин недоверия — это и предыдущая «раскрытая» попытка силового вмешательства в Беларуси. Речь идёт о задержании «вагнеровцев», которых белорусские государственные СМИ поспешили объявить боевиками. Транслировалась идея о том, что уже чуть ли не доказано: «боевики» приехали для провокаций и свержения власти. Вот только оружия у задержанных не оказалось, да и в целом дело быстро развалилось. Генерал Равков, объявлявший СМИ, что по этому поводу возбуждено уголовное дело, вскоре был переведён с поста госсекретаря Совбеза на посольскую должность в Азербайджан.

А ведь какой взрыв эмоций был у руководства Беларуси по данному делу. Напомним, что аналогичное послание парламенту Александра Лукашенко содержало резкую критику Кремля именно на базе ситуации с «вагнеровцами». Всё преподносилось так, что Москва готовила заговор. Как уже отмечалось, вскоре риторика стала совсем иной. Вдруг выяснилось, что оппоненты — это не Кремль, а Варшава. Начались не менее эмоциональные речи о натовских танках, лязгающих гусеницами.

На этом фоне заявления Москвы выглядят более последовательными и довольно сдержанными. Очевидно, что у Кремля есть какая-то стратегия внешней политики, а Минск действует более ситуативно.

Теперь о другой теме, которая связана с делом Федуты. На недавнем субботнике Лукашенко пообещал, что будет какое-то очень важное решение. Такое важное, что он подобного никогда не предпринимал. Затем была выдержана долгая пауза. И вот в минувший уик-энд во время традиционной поездки в пострадавшие от чернобыльской аварии регионы политик вдруг заявляет, кому он готов передать власть. Как и предполагалось ранее в обзорах СОНАР-2050, Лукашенко готов отдать полномочия Совбезу. Пока это прозвучало так:

«Скажите, если завтра нет президента, вы гарантируете, что всё будет нормально? Нет. Поэтому на этот случай я подпишу в ближайшие дни декрет, как будет выстроена власть в Беларуси. Президента застрелили — на завтра Совет безопасности будет наделён полномочиями. Надо вводить чрезвычайное положение мгновенно, вплоть до военного, если кто-то на границе шевельнётся. И Совет безопасности должен принимать решение. Поэтому я говорил, что подпишу этот декрет и определю, кто будет управлять страной "если вдруг"», — цитирует Лукашенко его пресс-служба.

То есть пока говорится о чрезвычайном случае, но всё же. Ранее никогда конкретный механизм передачи власти не назывался. При этом Лукашенко на данный момент считает, что такой коллективный орган может быть лишь транзитным. Управлять будет премьер, а все основные решения должны приниматься коллегиально тайным голосованием. Этот орган, по замыслу Лукашенко, назначит новые выборы, чтобы появился новый президент.

Само по себе введение этого механизма — принципиально важное изменение фундаментальных основ белорусской государственной машины. То, что оно сейчас может быть сделано просто через декрет с подписью одного человека, само по себе говорит, что Конституция Беларуси — не такой уж основной закон. Если надо, важные вещи делаются в обход. Настолько велики сейчас полномочия президента, и это одна из причин нынешнего политического кризиса.

Как отмечалось в других обзорах, Беларуси вполне подошла бы коллективная форма правления. Это не такая большая страна, как Россия, и нет ядерной кнопки. Но речь не о парламенте в 200 человек, хотя он тоже должен быть. Все важные и принципиальные решения логично передать органу примерно из десяти человек.


Лукашенко в «чернобыльском» районе. Фото: president.gov.by

Совбез Беларуси недавно был расширен до восьми постоянных членов (не считая президента-председателя). То есть если, как сказал Лукашенко, не будет президента, то страна будет в руках четырёх гражданских и четырёх силовиков. На данный момент это премьер-министр Роман Головченко, главы двух палат парламента Наталья Кочанова и Владимир Андрейченко, руководитель президентской администрации Игорь Сергеенко, госсекретарь Совбеза генерал Александр Вольфович, глава МВД Иван Кубраков, министр обороны Виктор Хренин и руководитель КГБ Иван Тертель.

Опыт подсказывает, что решать судьбу страны они в ближайшем будущем станут всё же под руководством президента Лукашенко. Возможно, он окажет протекцию какому-то преемнику, а сам останется как бы в тени, по схеме Назарбаева. Другой вариант — реальный уход, и тут нужны серьёзные гарантии безопасности на пенсии. Ни у кого из наблюдателей пока нет представления, как это сделать, и наиболее вероятным вариантом называется какая-то поддержка России. Возможно, это даже будет отъезд в РФ. Хотя Александр Григорьевич вряд ли на такое согласится.

Но различные слухи, конечно, продолжают муссироваться. То говорят, что Лукашенко договаривается о вхождении в Россию, то рассказывают, что он выбивает там себе «пенсионный статус». Никаких подтверждений этому нет. Разного рода слухи, видимо, не перестанут ходить, пока в Беларуси не станут ясными контуры будущей власти. Второе условие: Кремль и Минск наконец-то придут к финалу в переговорах по интеграционным картам, объяснят, что это за карты, и убедят немалую часть общества в нужности данного процесса.

В завершение отметим также, что на минувшей неделе Беларусь объявила конкретику о санкциях, которые анонсировались не так давно. Как и ожидалось, запретили ввоз продукции Liqui Moly, Nivea и Škoda. Это те бренды, которые в недавнем прошлом заявили, что откажутся от спонсорства мирового хоккейного первенства, если оно в этом году будет в Минске. Во многом из-за этого чемпионата в белорусской столице не будет.

Сложно сказать, насколько болезненными будут санкции для этих брендов. Рынок относительно небольшой. Кроме того, ещё до официального эмбарго Liqui Moly перестали продавать в Беларуси. Отказался местный дилер (если официально, то по собственной инициативе). Как было на самом деле — неизвестно. Большая часть продукции Nivea тоже исчезла с прилавков. Власти решили, что средства для ухода и кремы не подходят под стандарты Таможенного союза.

Оставалась только Škoda. И это очень интересный момент. Изначально бренд чешский. По неофициальной информации, Россия из-за ссоры с Чехией готовит санкции против чешских товаров. Но дело в том, что ряд автомобилей для постсоветского рынка производится как раз в России. Что теперь будет с этим бизнесом? Интересно понаблюдать за развитием событий.