Интервью с руководителем Союза армян Вологодской области Гарлемом
Заргаряном о российско-армянских отношениях, проникновении европейского и
американского капитала в экономику Армении, значении русского языка в жизни
армян и деятельности Никола Пашиняна на посту премьер-министра.
— Расскажите, пожалуйста, о себе и возглавляемой вами организации «Союз
армян Вологодчины». Чем занимаетесь? Каких успехов добились?
— Я родился в Армении, но в детстве
переехал в Россию. Первый университет заканчивал в Череповце, потом
в Санкт-Петербурге, а затем в Москве. Возглавляю армянскую диаспору с 2007 года.
Занимаюсь производством, строительством, сферой услуг и гостиничным бизнесом.
Вологодская область для армян —
это комфортный регион, где мы себя чувствуем достаточно хорошо как с
экономической, так и социально-политической точки зрения. Вологодская диаспора
армян насчитывает около 10,5 тыс. человек — примерно по 3,5 тысячи человек в
Вологде и Череповце, а остаток распределён по отдалённым регионам области.
— К чему сводится роль вашей организации: вы координируете,
объединяете, лоббируете?
— Нельзя сказать, что мы каким-то
образом координируем. Диаспора — это точка объединения нации, людей, которые
имеют армянские корни и происхождение. На первом месте социально-культурный, а
не политический или экономический фактор. Армянская диаспора Вологодской
области в лице Союза армян Вологодской области создала армянский культурный
центр, проводит образовательные курсы и осуществляет коммуникацию между
правительством Армении и жителями Вологодской области с армянским гражданством.
При этом есть разные социальные программы, по которым мы помогаем
соотечественникам, участвуем в социальной жизни региона: у нас есть бюджеты на
благотворительность, в том числе для лиц не армянского происхождения. Мы
достаточно плотно работаем с госорганами для регулирования миграционных
потоков, определения социального направления развития общества.
Нельзя сказать, что мы
являемся лоббистами, потому что лоббисты продвигают чужие интересы. А мы —
граждане Российской Федерации, проживающие на территории Вологодской области,
все мы являемся равноправными и не ощущаем какой-либо дискриминации ни со
стороны государственной власти, ни силовых структур. Мы регулируем миграционные
потоки, помогаем людям, прибывшим на территорию России, пройти адаптационный
путь, а это снижает социальную напряжённость. Мы пытаемся трудоустроить
человека, пытаемся показать ему перспективные направления самореализации,
оказываем юридическую помощь и консультации.
— Как развиваются торгово-экономические отношения Вологодской области и
Армении?
— Как официальный представитель
от вологодского правительства, который посещал Армению не как армянин, а как
гражданин России, могу сказать, что перспективы достаточно хорошие. Но на
данный момент каких-то больших успехов мы не достигли.
Ситуация усложняется тем, что
Вологодская область является достаточно отдалённой от Республики Армения. Мы
пытались несколько раз заключить соглашения, обсудить вопросы о поставках в
Армению стеклянной тары из Чагодощенского стекольного завода, а из Армении в
Вологодскую область — продуктов питания и консервации. Они уже есть на рынках
Вологодской области, но не в таких объёмах, как хотелось бы. Но дело в том, что
эта сельхозпродукция является не только качественной и экологичной, но и
достаточно дорогой, а население Вологодской области составляет 1,3 млн человек,
из которых 600 тысяч проживают в городах, что не позволяет говорить о системных
поставках таких продуктов — слишком маленький рынок.
Тем не менее ввиду того, что
Вологодская область является производственным сердцем Северо-Запада и обладает
развитым металлургическим и химическим производством (выпуск фосфатных
удобрений), торговые вопросы сейчас активно обсуждаются.
— То есть будущее во взаимодействии Вологодчины и Армении — это прежде всего поставки металлургической и химической продукции?
— Скорее даже не столько
металлургической продукции, сколько продукции химического производства, т. е.
удобрений. Армения — на 70 % сельскохозяйственное государство, и, по
моему мнению, это направление более перспективно на сегодняшний день и более
реализуемо в будущем.
— А главная проблема — логистика?
— Логистика и расстояние
покрытия. Т. е. если у нас нет логистики в два конца, то она невыгодна экономически.
Железнодорожный транспорт сегодня не обсуждается, его просто нет, и мы не знаем, когда он
будет, а производственно-экономический сектор не может сидеть и
гадать. Стоимость логистики одного автопоезда грузоподъёмностью 20 тонн
обходится примерно в 280 тыс. рублей. Перевозимый товар должен иметь небольшие
весовые характеристики, но высокие ценовые показатели, чтобы можно было
растворить стоимость доставки в себестоимости товара без потери
конкурентоспособности. Если бы Вологодская область производила iPhone или сигареты, мы запросто
выстроили логистику. А в случае с металлом его перевозка оказалась бы дороже
его стоимости. Остаются только удобрения.
— А в каких отраслях экономики особенно сильны позиции армянского
капитала?
— Как один из представителей
строительной отрасли я скажу, что армяне — это созидающий народ. Отрасли с
наиболее сильными позициями армянского капитала — это строительство, пищевая
промышленность, сельское хозяйство и добыча полезных ископаемых. Строительная
отрасль очень развита и насыщена именно армянами — практически во всех сферах
строительства существуют крупные компании, чьи владельцы или генеральные
директора — армяне. Сильно интегрирована и рабочая сила из Армении,
которая возводит строения промышленного, производственного и социального
значения.
Пищевая промышленность — это
производство консервов, мясной продукции, кондитерская продукция, хлебобулочные
изделия. Таких предприятий в Вологодской области насчитывается
около 60, начиная с крупных городов и заканчивая регионами.
Что касается сельского хозяйства,
то у нас есть много фермеров, владеющих частными фермерскими хозяйствами и
занимающихся животноводством и выращиванием овощных культур.
— Есть ли продукция вологодских армян, которая стала широко известной
за пределами области и, возможно, даже в других странах?
— В первую очередь это компания
братьев Атамян по производству кондитерских продуктов «Атаг». Они известны за
пределами России и реализуют продукцию по всей стране.
Конфеты производства фабрики «Атаг». Их особенность не только высокое качество, но и забавные названия: «Папа Коля», «Плотник Вася», «Слеза мужчины», «Укус женщины».
Есть и другие отрасли
производства, оказывающие влияние на соседние регионы России, в частности
Ленинградскую, Ярославскую, Костромскую области. Это добыча песчано-гравийной
смеси, выделение гравия и гравийной щебёнки, которые используются в
строительстве дорог, производстве асфальта и бетона. Есть фермеры, которые
выпускают сельхозпродукцию в виде овощей и вывозят за пределы Вологодской
области, но не за пределы РФ. Это компания «Зелень», которая работает с
Архангельской, Ярославской, Тверской областью, т. е. достаточно мощное
предприятие.
Хочу отметить, что именно в
армянском сообществе кризисные колебания экономики достаточно легко
переносятся. Потому что стратегия малого и среднего бизнеса завязывается не на
административные и заёмные средства, а на внутренние ресурсы. С финансовыми
институтами мы не работаем, кредиты не берём.
— Как вы полагаете, благодаря чему вологодские армяне смогли активно
проявить себя в бизнесе?
— Вологодская область является не
центральным регионом и достаточно нехарактерным местом жительства армян, так
как это северный регион. Дело в том, что ни одни семена не могут вырасти в неблагодатной почве. Я бы сказал, что политика правительства, конъюнктура
экономики и территориальное местоположение Вологодской области располагает к тому,
чтобы в этот регион инвестировали.
За счёт чего мы этого добились? Нам
помогли предпринимательский талант, взаимовыручка, и именно поэтому мы смогли
достаточно рано самоопределиться и объединиться, а также найти привлекательные
для инвестирования направления бизнеса и, помогая друг другу, добиться успеха. По
всему миру живут 9 миллионов армян, и я не знаю мест, где их нет. Вологодская
область — это один регионов, где мы чувствуем себя комфортно.
В этом есть заслуга правительства
области и его специализированных программ, которыми мы
пользуемся.
— Год назад, когда в России приняли решение запретить водителям с
иностранными удостоверениями трудиться в сфере грузоперевозок, спикер Госдумы
Вячеслав Володин предложил своему коллеге, председателю парламента Армении Аре
Баблояну сделать русский язык в Армении официальным. Как вы думаете, почему в
Армении отказались повысить статус русского языка? В чём причины?
— Дело не в том, что отказались,
а в том, почему. Насколько я понял из консультаций с официальными лицами
Армении, введение второго официального языка — это финансовые затраты и
перестройка системы документооборота как электронного, так и бумажного. Это
очень большие затраты. А страна, у которой большой государственный долг, этого
может просто не вынести. Это во-первых.
Во-вторых, основной язык общения в Армении — армянский. За последние 10 лет в Армении учредили намного больше высших учебных заведений с другими иностранными языками, чем с русским.
Справка: русский язык в Закавказье
Все три закавказские республики — Грузия, Армения и Азербайджан — моноэтничны, обладают своей письменностью, основанной не на кириллической графике, и небольшими русскоязычными общинами (Грузия — 0,7 %, Армения — 0,39 %, Азербайджан — 1,34 % от общей численности населения).
Оранжевый цвет — этнические русские. Как видно, к югу от Кавказских гор оранжевых пятен немного.
В Армении действуют около 10 школ с государственным образовательным стандартом Российской Федерации, ещё около 200 армянских школ с углублённым изучением русского языка, и это только в Ереване.
В Армении становится очень
распространённым образование на английском языке. Представители ЕС и США
говорят, что раз у вас выросла доля учащихся на английском и практически всё
деловое сообщество Армении ведёт переговоры на английском и подписывает
контракты на английском, то делайте английский официальным языком. Но нет,
Армения отказывает и США с ЕС.
Я считаю, что причина отказа в
повышении статуса русского языка в Армении в том, что на сегодняшний день
российского присутствия в экономике Армении недостаточно для получения таких дивидендов,
которые позволили бы перекрыть расходы от повышения статуса русского языка. А
так, 90 % населения Армении владеет русским языком.
Российская община Армении — самая
большая национальная община в стране. РПЦ имеет самые большие приходы в
Армении. Я не вижу никакой дискриминации. Власть Армении пытается сохранить национальную
идентичность, но при этом приводит другие доводы, экономические и социальные, чтобы не принимать русский язык как официальный.
То есть на первом месте стоит вопрос не столько языка, сколько экономики. И чтобы повысить статус русского языка в Армении, нужно вывести экономические взаимоотношения Москвы и Еревана на качественно новый уровень.
— Соответственно, если сейчас Россия начнёт активно поднимать тему
придания русскому языку статуса официального в Армении, то к каким последствиям
это приведёт?
— К обратной реакции и неприятию.
Я думаю, что на сегодняшний момент для Армении, где идёт геополитическое
противостояние России и Запада, этот вопрос является тонким и болезненным.
Русский язык важен для армян и нужен Армении, но продвигать его нужно не только политическими, но и экономическими инструментами. У нас нет связи с Азербайджаном и Турцией, а примерно 80 % армян, выезжающих за пределы страны, ездят в Россию, а геополитическая ориентация Армении на Россию является, безусловно, приоритетной.
Если начать продвигать тему придания русскому языку статуса официального «в лоб», то это вызовет только отторжение. Но если подойти к данному вопросу с экономической стороны, то это будет воспринято естественно и без раздражения. Именно так делают американцы и европейцы. И этому у них стоит научиться.
— Следовательно, что же нужно для этого сделать? Инвестировать? Если
да, то в какие отрасли экономики и проекты?
— Я приведу пример, как европейцы вошли в армянскую экономику. Сначала они дали нам управленцев, которые
наблюдали за рынком.
— Прислали своих людей или обучили армян в странах ЕС и уже
использовали их?
— Нет, приехали экспаты, изучили
армянский рынок, поняли, по каким принципам он работает, сделали выводы,
написали программы и уже под эти программы выдали финансирование, но не в виде
денег, а в виде оборудования и технологий для развития экономики. И уже это
оборудование и технологии связали Армению и Европу напрямую. После уже
произошла интеграция на других уровнях: госуправления, финансов и сферы
обслуживания. ЕС инвестировал в поставки своего оборудования и технологий для
армянского рынка.
— То есть, условно, выделение кредита — это путь в никуда, так как
деньги, как правило, исчезают в неизвестном направлении. Для успеха нужно прислать своих специалистов,
привезти оборудование и запустить производство?
— Европейские финансовые
институты инвестировали не столько в Армению, сколько в свои же предприятия и
при этом получили возможность выкачивать из Армении денежные средства. Каким
образом они это сделали?
Европейцы утверждают кредитный
портфель только в рамках переоборудования вашего производства, и эти деньги
остаются в их же стране, они только поставляют оборудование. А работают
предприятия уже на их оборудовании, и, генерируя деньги на своём рынке, вы
выплачиваете кредит европейским банкам. Но при этом они заводят своих
управленцев, которые отслеживают ситуацию в экономике страны: в каких секторах
экономики провалы, куда можно инвестировать чтобы поставки их оборудования
приносили им максимальную прибыль. И при этом на европейском оборудовании
вырастают целые предприятия.
Понимая конъюнктуру рынка, они могут загнать предприятие в кризис и выкупить его, когда им нужно будет это сделать, потому что они управляют экономическими процессами на предприятии. Они знают объёмы производства и, выдавая деньги в кредит, прописывают, что их оборудование должно обслуживаться их же специалистами. То есть обслуживание европейцами поставленного ими оборудования невозможно без предоставления им финансовой отчётности и раскрытия объёмов производства.
— Выходит, когда Китай выдаёт кому-то кредит и на эти же деньги закупается
китайское оборудование и привозятся китайские специалисты, то это повторение
европейской схемы?
— Да, именно так.
— И, к сожалению, я почему-то не вижу у российского бизнеса желания
брать эту схему на вооружение.
— Дело не в желании, а в том, что
армянский рынок очень маленький. Для того российского бизнеса, который системно
работает, армянский рынок сродни статистической погрешности. Но и для
европейского бизнеса, для крупных компаний, он тоже не является стратегически
важным.
Тем не менее европейцы инвестируют в Армению, так как для них это вопрос постепенного усиления своего политического влияния с помощью экономических инструментов и поддержки своего бизнеса, ведь его фактически субсидируют. Российскому бизнесу нужно брать на вооружение европейские схемы и реализовывать проекты в Армении.
— И здесь же начинает работать фактор геополитики и геоэкономики?
— А вот на этом моменте стоит
остановиться подробнее. Когда у нас произошла народная революция и
премьер-министром Армении стал многоуважаемый Никол Пашинян, Россия на
территории Армении ничего не потеряла. Но западный капитал заполнил те дыры,
которые не заполнила Россия при выстраивании экономического сотрудничества с
Арменией.
Дело в том, что, когда мы говорим об интеграции Армении и России, нужно брать не только сферу культуры, где связь является самой сильной, но и геополитику с экономикой. К сожалению, экономические связи на порядок слабее культурных. Нужно на правительственном уровне принимать программы развития, назначать ответственных лиц и пытаться поднять экономику Армении, что укрепит армяно-российские связи.
Западные компании инвестируют в
образовательные центры на территории Армении, в результате чего вырастают дети с
западным менталитетом, которые не видят присутствия России в армянской
экономике. Тогда спрашивается, как можно прозападных управленцев
переориентировать на их взаимодействие с российской экономикой? А никак.
России нужно создавать в Армении
новые учебные заведения, открывать филиалы МГУ, МГИМО, обучать новые кадры, улучшать
студенческие программы, проводить программы обмена.
— Параллельно с этим ещё и реализовывать инфраструктурные и промышленные
проекты, иначе все обученные кадры будут стремиться в Россию, где больше
перспективы.
— В Армении есть такое учебное
заведение «Тумо» — центр креативного мышления и IT, где учат детей IT-технологиям.
Одна из аудиторий центра «Тумо».
По статистике, 8 выдающихся
выпускников «Тумо» из 10 по контракту уезжают за пределы Армении. Дети учились в
Армении, а лучшие уезжают на Запад. И не только они, но и их семьи
автоматически получили вид на жительство, а дети, уехавшие по контракту,
получили гражданство. Что происходит? Отток кадров за границу, потеря
интеллектуального потенциала.
Человеку, который получил
прозападное образование и вырос там, практически невозможно изменить
мировоззрение и повернуть его в сторону России. Он сформировался там, ему там
лучше, у него больше перспектив для самореализации. Мы можем изменить взгляды
в лучшем случае у двух процентов.
— Чтобы это стало возможным, нужно сделать так, чтобы он
понимал, что у него больше перспектив в Армении, чем на Западе. Следовательно,
если реализовывать подобные проекты, то на что нужно делать упор в экономике?
На сельское хозяйство?
— Нет, на ближайшие 10 лет стоит
задача превратить Армению из аграрной страны в страну высокотехнологической
экономики, производящую продукцию электронной промышленности.
И эти предприятия сейчас
учреждаются и работают, производят продукцию с высокой добавленной стоимостью. И
это при том, что в них есть и российский капитал.
Но сельское хозяйство остаётся
отраслью экономики, в которую вовлечено наибольшее количество населения Армении,
и российскому производителю нужно инвестировать в отрасль, повышать
производительность труда и уровень механизации, реализовывать через структуры
ЕАЭС экономические программы, которые позволили бы завязать экономику Армении
на российский рынок.
— То есть нужны три вещи: техника на приемлемых финансовых условиях,
удобрения для повышения урожайности и логистика для облегчения сбыта?
— Да, тогда у России появятся
самые сильные козыри для интеграции экономики Армении в экономику России. Тогда уже можно будет говорить о придании русскому языку статуса официального в
Армении. Ведь чем больше экономически интегрированы две страны, тем больше
точек соприкосновения у бизнеса и населения, следовательно, больше
востребованность русского языка.
— А есть ли у армянских националистов русофобского толка какое-либо
существенное влияние на политические и культурно-социальные процессы?
— Я считаю, что в Армении нет национализма и русофобии как
таковых. Есть реакция на те или иные события. Скажу
так: есть неоправдавшиеся ожидания. За последние 4–5 лет, пока республикой
управлял Серж Саргсян, был ряд упущений со стороны российского правительства,
которые привели к тому, что армянские ожидания не осуществились.
Это не говорит о том, что Россия
была плохим партнёром. Нет, просто у Армении были завышенные ожидания. Это было
связано с конфликтом, который был 2 апреля: мы и подумать не могли, что, будучи
членом ЕАЭС и страной, где размещена российская военная база, столкнёмся с
такой агрессией со стороны Азербайджана. Это привело к разговорам о том, что
Россия не оправдывает надежд армянского народа и правительства. Но последняя
революция, когда Москва выдержала нейтралитет по отношению к решению народа о
смене власти, дала России большие плюсы.
На сегодняшний день я лично не
знаю ни одного армянина, который относился бы к России отрицательно. Даже
больше скажу: армянская диаспора Америки становится пророссийской. С приходом к
власти Трампа армяне в Америке перестали воспринимать антироссийскую пропаганду
в США. В угрозу со стороны России, о которой говорят по американскими
телеканалам, в частности CNN,
армяне не верят. Потому что армяне видят несколько иную ситуацию, например, за
последние полгода Никол Пашинян только с Владимиром Путиным встретился 4 раза.
— А на что направлены усилия Пашиняна в Армении сейчас? Просто понять
со стороны, что происходит в Армении, сложно: люди собираются на площадях,
перекрывают дороги, кого-то сажают, создаётся впечатление какого-то хаоса.
— Активность Пашиняна направлена
на повышение уровня жизни населения и повышение бюджетной дисциплины, на борьбу
с коррупцией и разворовыванием бюджета.
Пашинян делает точно то же, что
делал в начале 2000-х Владимир Путин в России: наводит порядок в стране,
убирает олигархов, национализирует предприятия, создаёт конкурентную среду,
меняет государственный строй и ломает лоббистские схемы для того, чтобы можно
было поднять уровень жизни населения.
Я ещё раз хочу отметить: в геополитическом плане Армения однозначно ориентируется на Россию. Однако рано или поздно экономика победит геополитику, и для того, чтобы не дать шансов разрушить дружбу Армении и России, нужно, помимо геополитики, активно заниматься экономикой, в частности углублять экономическую интеграцию двух стран.