На прошлой неделе (3 июля) Беларусь отпраздновала День Независимости. Его также принято называть Днём Республики. В ряде предыдущих материалов на СОНАР-2050 неоднократно отмечалось, что этот день напрямую связан с освобождением Минска от гитлеровской оккупации, дата действительно важна с исторической точки зрения. Однако всё же не совсем понятно, как это связано со становлением нынешнего белорусского государства.

С одной стороны, центральным местом для торжеств 3 июля является площадка у стелы «Минск — город-герой» и музея Великой Отечественной войны, на куполе которого развевается советский флаг. Как бы кто ни относился к СССР, но именно этот флаг стал знаменем Победы.

С другой стороны, 3 июля, в том числе в добровольно-принудительном порядке, активно используются красно-зелёные ленточки (цвет государственного флага Беларуси), которые, собственно, никакого отношения к войне не имеют. Эта гамма была введена в 1951 году, когда в Советском Союзе проходила «флаговая» реформа. В современной Беларуси «ремейк» того флага был сделан в 1995 году, и затем его немного корректировали. Подробнее об этом — в нашем материале.

Оппозиционный БЧБ-флаг, скорее всего, в ближайшее время власти окончательно признают одним из символов коллаборационизма. То есть он официально станет «фашистским». Это было вполне прогнозируемо, так как БЧБ действительно использовался рядом коллаборационистских организаций в оккупированной БССР. Можно долго спорить, говорить о том, что даже сам изобретатель флага Клавдий Дуж-Душевский не стал сотрудничать с гитлеровцами и попал в концлагерь. Однако в современной исторической мифологии традиционной белорусской оппозиции БЧБ тесно связан с почитанием памяти таких деятелей, как например, Франтишек Кушель и Борис Рогуля. Оба фактически вошли в вооружённые формирования при немцах. Так что идеологическая линия властей по отношению к БЧБ вполне понятна. Раз официальный Минск поставил на культ памяти ВОВ, такой флаг он принять не может.

Хотя теоретически можно было пойти по российскому пути. Объявить, что коллаборационисты присвоили флаг, который изначально был символом идеи белорусского государства, использовался белорусскими организациями в межвоенной Польше в пику польским властям и т.д. Но всё-таки после распада СССР традиционной оппозиции, в том числе русофобской, удалось «приватизировать» БЧБ-флаг. В августе 2020 года ситуация, казалось бы, стала меняться коренным образом, ведь протестующие с совершенно разными взглядами взяли в руки БЧБ. В итоге традиционная оппозиция сумела опять перехватить инициативу.

Резюмируя, отметим следующее. Несмотря на то, что БЧБ можно объявить чисто коллаборационистским, основываясь на военной истории, красно-зелёный флаг невозможно сделать флагом Победы. Потому что воевали под другим знаменем.

Кроме того, сейчас власти Беларуси, а иногда и России, проводят параллели между нынешним противостоянием с Западом и войной с гитлеровской коалицией. Определённая перекличка есть, но в целом это разные истории. Характер противостояния совсем иной. Также есть масса особенностей и нюансов, которые не всегда делают эти ситуации похожими, а уже тем более идентичными.

Сама по себе идея пробуждения народной памяти о войне понятна. В массах хотят завести ненависть к оппонентам, сплотить их перед внешней угрозой. Когда-то нечто похожее делала госпропаганда в СССР, достав из пыльных закромов образ Александра Невского. Его приправили изрядной долей мифологии. Например, канонические рассказы из школьных учебников о Ледовом побоище почти полностью являются выдумкой. Несмотря на это, их по инерции продолжают выдавать за исторические факты.

Мифологический образ Александра Невского из знаменитого фильма Эйзенштейна. Фото: filmpro.ru

В прошлом веке выявление такой мифологии было затруднительно из-за доминирования государства над книгоиздательством и СМИ. Сейчас совсем другие информационные технологии. Они позволяют историкам с другой точкой зрения быстро доносить до масс альтернативную информацию. В таких условиях конструирование историко-гражданских сакральных культов затруднительно. Оно возможно только тогда, когда на твоей стороне влиятельные блогеры и крупные YouTube-каналы.

В наше время массы верят тому же Максиму Кацу, хотя порой он в своих роликах откровенно демонстрирует некомпетентность по той или иной теме. Но он правильно чувствует эмоциональные струны аудитории и в нужный момент их дёргает. Государственная медийная машина Беларуси пока до этого уровня не дошла. Хотя в последние три года, а особенно после августа-2020, был создан целый пул дружественных власти блогеров. Пока их влияние невелико, охваты на порядок меньше, чем у альтернативных ресурсов.

На этом фоне мы услышали на минувшей неделе сообщения высшего руководства Беларуси о вскрытии ячеек «спящих», которые могли при наступлении времени творить теракты и диверсии. Координировал их, как было объявлено, некий гражданин Германии.

Здесь необходимо разделять две тенденции. Есть некие люди из-за рубежа, которые создают или пытаются создавать в Беларуси относительно контролируемые протестные сообщества. Как правило, это делается через телеграм-чаты. И это можно считать недружественной активностью Запада.

Вторая сторона — это жители Беларуси, которые в недавнем прошлом нередко были аполитичными, не входили в сообщества ультраправых фанатов и тому подобное. Возникает вопрос: почему же сейчас они так легко стали «спящими», а иногда и действующими (например, в случае с нападением на журналиста Азаренка)? Очевидно, что в стране создалась своя внутренняя ситуация, которая сделала такое возможным.

Более того, помимо бывших аполитичных, были и вполне политические, явно недружественные власти. Работала целая сеть НКО, нередко даже по ряду моментов сотрудничающая с властями (например, по теме домашнего насилия). Сеть набирала влияние и лоббистский потенциал. Естественно, в 2020 году она не могла не сработать.

Идеологическая госвертикаль так и не смогла «перекрестить» все эти НКО и общественные инициативы в «свою веру». Как неоднократно отмечалось в статьях СОНАР-2050, в такой ситуации спасти действующую власть могли только силовые органы. Это было ясно ещё до выборов 2020 года, а сейчас очевидно и доказано последними событиями.

Попытка выстроить на этом фоне некий государственный культ на основе памяти о войне не совсем понятна. Население в массе своей уважительно относится к этой памяти, но готово ли оно вступить в ряды адептов культа? Если бы ответ был однозначно утвердительным, 3 июля ко всем обелискам и памятным местам стояли бы многочасовые очереди людей с цветами и обязательно с красно-зелёными ленточками. Этого не наблюдалось. Конечно, были какие-то мероприятия и митинги. Но вышло далеко не всё население.

Так что по факту ситуацию в стране контролируют силовики, а культ — это только внешняя картинка для государственных СМИ.

Справедливости ради отметим, что различные гражданские культы, основанные частично на реальной истории, частично — на мифологии, существуют и в других странах. Есть они и на том же коллективном Западе. Но не всегда они успешны, если базируются только на прошлом. Государственный культ срабатывает, когда есть и образ будущего. Грубо говоря, должна быть какая-то цель.

В Беларуси у оппонентов власти разного толка есть оперативно-тактическая цель — свержение власти. У власти тоже есть цель — удержаться. Стратегической перспективы нет ни у кого.

Скорее всего, более-менее ясную стратегию сейчас можно сконструировать только на уровне ЕАЭС и Союзного государства. На прошлой неделе ещё сохранялась теоретическая вероятность встречи Владимира Путина и Александра Лукашенко для подписания основного пакета союзных программ (дорожных карт интеграции) на Форуме регионов. Но мы снова увидели достаточно протокольный видеоформат без стратегических решений.

Александр Лукашенко на видеосессии предложил разработать некую «долгосрочную стратегию интеграции Союзного государства». Был назван и примерный срок — до 2030 года. Ранее, как правило, говорилось, что некая определённость по дальнейшему пути у нас будет к 2025 году.

Также совсем недавно белорусский посол в Москве Владимир Семашко заявил, что Минск и Кремль хотят создать к 1 января 2022 года единые рынки нефти, нефтепродуктов, газа, электроэнергии, транспорта, унифицировать налоговое и таможенное законодательство. То есть, по сути, он сообщил, когда должны заработать дорожные карты интеграции.

Подпишут ли их после думских выборов? В каком виде? Эти вопросы сейчас, пожалуй, важнее споров о том, на чём лучше основывать государственную идеологию и когда лучше праздновать День Независимости. Потому что, если будет понимание, какова же интеграция, что она даст населению… Если будут чёткие, направленные в будущее и привлекательные для аудитории ответы, то проблемы «спящих» и прочих «агентов Запада» станут менее актуальны.

«Спящие» проснутся, но в ином смысле. А пока для народа малопонятны все эти телодвижения в сторону интеграции. Вокруг этого масса спекуляций как в России, так и в Беларуси. У Минска к тому же большие проблемы с доверием населения, среди которого могут оказаться не только «спящие», но и глубоко законспирированные «анабиозные».