Очень многие люди убеждены в том, что современные технологии
изменят школы и вузы до неузнаваемости. Образование переедет в онлайн, студенты
по интернету будут слушать лекции лучших профессоров планеты, историю заменит
игра «Цивилизация», вместо учебников и тетрадок будут планшеты, классно-урочная
система уступит место индивидуальному подходу к ученику, причём каждый из них
сможет формировать себе учебную программу исходя из желаний, возможностей и
потребностей…
Какой бы консервативной ни была система образования, однако общественное
мнение давит на неё достаточно серьёзно. Более того, есть эксперты, которые
считают, что традиционная система постсоветского образования будет
деградировать и сломается где-то к середине 20-х годов XXI века (смотрите «Будущее образование:
глобальная повестка» или скачайте
форсайт-проект «Образование — 2030»). Поэтому правительства волей-неволей
обратятся к новаторам за советом.
Разработка современной образовательной концепции и для России, и для Беларуси стоит на повестке. Однако, прежде чем заниматься созданием современной системы образования, стоит обратиться не только к футуристическим наброскам теоретиков, но и к вполне конкретному историческому опыту.
После Октябрьской революции советской власти тоже пришлось
отстраивать школу заново. И в этом добилась она впечатляющих успехов. Советское
образование для своего времени было очень прогрессивным и эффективным. Его
заимствовали многие страны, например Финляндия, общеобразовательная школа
которой сегодня считается лучшей в Европе.
Идеи и гаджеты начала XX века
В начале XX века в образовании тоже ждали грандиозных перемен, связанных с техническим прогрессом. Теоретики практически похоронили уже классическую гимназию. Школу XXI столетия представляли приблизительно так:
Учитель и ассистент «загружают» знания ученикам прямо в
мозг. Французская открытка 1900 г.
Американский изобретатель Томас Эдисон предполагал, что книги скоро вообще исчезнут из школы, а кинематограф заменит все учебники. А почему бы и нет. Фильм даже на техническом уровне начала XX века вполне может быть средством обучения, а радио позволяло слушать лекции на любом удалении от места учёбы.
Австралийская девочка Мэри Джейн с чудо-книжкой, которая
проводит радиоуроки и рассказывает сказки на ночь. Фото из журнала «Science and
Invention», 1924 г.
То же самое, но в виде схемы:
«Современной» идее о том, что вместо лекций в Бобруйске или
Урюпинске миллиард студентов сможет прослушать курс в Гарварде, на самом деле
уже больше ста лет.
Таким образом, большевики (как и мы сегодня) жили в обществе, в котором прогрессивная общественность ожидала поистине революционных реформ в образовательных технологиях и педагогических методах.
В эмиграции Ленин попросил Крупскую систематизировать
современные представления о педагогике, чтобы представить себе школу будущего. По
исследованию Надежды Константиновны («Народное образование и
демократия») выходило так, что старая школа, в которой учитель линейкой
бьёт учеников по пальцам и запихивает им в головы устаревшие, не нужные для
будущей жизни знания, уже отживает своё. Школа должна давать так называемые
«полезные» знания. Короче говоря, поменьше теории и побольше практических
навыков.
Подобные идеи очень популярны и сегодня — вот одна,
другая, третья из многочисленных
статей на эту тему.
В теории эти концепции выглядят интересно. Тот же Ленин
очень высоко оценил работу супруги и добился её публикации в виде книги. А
вернувшись из эмиграции, считал «Народное образование» вполне подходящим
рабочим планом. Однако Владимир Ильич не имел педагогического опыта. Между тем
практическое осуществление просветительских задач внесло значительные
коррективы в первоначальные замыслы советской власти.
Поворот к традиционной школе
Первый нарком просвещения Луначарский, которого соратники по
партии в шутку называли «блаженным Анатолием», всё время и силы тратил на то,
чтобы спасти хоть что-то из дореволюционного наследства. Школы, музеи,
библиотеки, архитектурные памятники. А самое главное — педагогические и научные
кадры. Вот как его роль описывал Троцкий:
«В качестве народного комиссара по просвещению Луначарский
был незаменим в сношениях со старыми университетскими и вообще педагогическими
кругами, которые убеждённо ждали от "невежественных узурпаторов" полной
ликвидации наук и искусств. Луначарский с увлечением и без труда показал этому
замкнутому миру, что большевики не только уважают культуру, но и не чужды
знакомства с ней. Не одному жрецу кафедры пришлось в те дни, широко разинув
рот, глядеть на этого вандала, который читал на полдюжине новых языков и
на двух древних и мимоходом, неожиданно обнаруживал столь разностороннюю
эрудицию, что её без труда хватило бы на добрый десяток профессоров. В повороте
дипломированной и патентованной интеллигенции в сторону советской власти
Луначарскому принадлежит немалая заслуга».
(Лев
Троцкий. Портреты революционеров)
Следующим ресурсозатратным проектом оказался ликбез. В каждой деревне, в которой насчитывалось больше 15 неграмотных, нужно было создать так называемый ликвидационный пункт и давать хотя бы 6 часов занятий в неделю. После ликбеза следующий этап — борьба с малограмотностью. Нужны были миллионы новых учителей, которых тоже потребовалось выучить.
По данным переписи 1939 года, в большинстве регионов СССР
неграмотность была ликвидирована. До революции умеющие читать и писать
составляли приблизительно 45 % населения.
Последовательно решая образовательные задачи, шаг за шагом новая советская система волей-неволей возвращалась к традиционной гимназии. Однако в отличие от дореволюционной России это была единая школа для всех, безотносительно социального и национального происхождения.
Элитарная классика
В 30-е годы в школы и вузы вернулось преподавание истории,
которую поначалу отбросили как бесполезный пережиток дореволюционного прошлого.
Причём вернули в значительно большем объёме, чем раньше.
То же самое произошло с русской классикой. Литературу вернули в качестве предмета, причём это были хорошо продуманные, хронологически выдержанные курсы с нужными акцентами. Трудно поверить, но до революции гимназисты, например, не изучали Пушкина. Составители программ ранее посчитали его творчество не нужным в курсе русской словесности. В советской же школе десятки миллионов мальчиков и девочек, проходя через общеобразовательную систему, читали Пушкина, Толстого, Достоевского.
Советское просветительство знакомило с классической эллинской культурой ДОШКОЛЬНИКОВ (!!!) Уникальный эксперимент по приобщению народа к элитарным ценностям. Басни Эзопа в переводе Льва Толстого.
Стандартная школьная программа
Как оказалось, прогресс не сильно меняет содержание
образования. К этим выводам пришли советские педагоги. Вероятно, то же самое
предстоит понять и нам. Как сто лет назад, так и сейчас в школе ученик должен:
- Овладеть навыками правильной устной и письменной речи. Не
имеет большого значения, пишет он в тетрадке чернильным пером сочинение или же
ведёт в соцсети блог под контролем учителя. Мыслительная деятельность и
критерии оценки суть одни и те же.
- Иметь какие-то знания по математике и геометрии.
- Пройти курс естественных наук: физика, химия, биология.
Опять же неважно, чем он пользуется при подготовке школьного реферата. Разница
между «Википедией» и словарём Брокгауза и Эфрона не столь уж существенна. Привычные
нам принципы составления энциклопедии сложились ещё в XVIII веке.
- Знать иностранный язык. Раньше для языковой практики ученики
часто переписывались со сверстниками за границей. Сейчас благодаря интернету это
делать намного проще, можно общаться на форумах и в соцсетях, но в целом ничего
не меняется. Естественно, нужно уметь пользоваться компьютером, но это уже
подразумевается само собой.
- Познакомиться с отечественной и мировой культурой, в первую
очередь литературой и кинематографом. Т. е. читать, смотреть и слушать —
другого способа не придумали.
- История. Она не поменялась.
- Физкультура, здоровье, география и т. п. «разгрузочные»
уроки, чтобы дать мозгам отдых.
Это стандартная «гимназическая» программа. За последние столетия неоднократно пытались выдумать более эффективную, интересную, современную концепцию обучения. Всегда эти отступления вели к падению уровня знаний, школьный материал терял структурность, утрачивалось понятийное мышление. Гаджеты — хорошая вещь для того, чтобы повысить эффективность учебного процесса, однако учебный процесс не может быть превращён в изучение гаджетов.
Москва — Чикаго. Счет 1:0
После запуска первого искусственного спутника Земли в
американском руководстве возникла мысль, что такой успех советской космонавтики
невозможен без сильной системы образования. Журнал «Лайф» при содействии американских
и советских дипломатов провёл интересный эксперимент.
Взяли двух шестнадцатилетних ребят. Алексея Куцкова из Москвы и Стивена Лапекаса из Чикаго. К обоим на целый месяц приставили корреспондентов, которые всё время были рядом с ними: на уроках, во время досуга, в библиотеке, в бассейне, в общем, везде. Так они хотели выяснить, что в СССР и в США подразумевают под хорошим средним уровнем школьного образования.
Обложка журнала «Лайф», март 1958 года. После этой
публикации в США началась реформа образования (скан журнала на английском можно
посмотреть здесь,
статья на стр. 25–35, там же много фотографий обоих школьников)
Результаты исследования, мягко говоря, удивили американских читателей:
«Хотя Алексей и Стивен ровесники, Алексей как минимум на два года опережает по образованности.
Стивен изучает английский, американскую историю, геометрию и биологию. Для него самый сложный предмет — геометрия, поэтому его матери приходится платить 4 доллара за час дополнительных занятий в неделю. Список предметов у Алексея намного больше, и по всем он одинаково хорошо успевает.
Алексей читает Шекспира и Шоу, а Стивен только закончил
приключенческую книгу Стивенсона.
Оба юноши активно занимаются спортом. Стивен 11 часов в
неделю плавает в бассейне. Алексей ходит в волейбольную секцию три раза в
неделю и ещё пять раз в неделю занимается музыкой. Стивен каждый день
встречается со своей девушкой, любит бывать на вечеринках и танцах. У Алексея
же почти нет свободного времени, а отношения с девушками явно отстают от
американского стандарта.
Стивен общительный, с чувством юмора, лидер во всех школьных
мероприятиях. Алексей трудолюбивый, целеустремленный, даже агрессивный.
Советская школа уделяет большое внимание фундаментальным
научным предметам — химии, математике, физике, астрономии, но у Алексея хорошая
подготовка и по литературе и языкам. Есть, правда, проблемы с историей, но
отнюдь не по вине ученика: после смерти Сталина школьный курс переписывается, и
экзамен по современной истории пока отменён. И вообще в России и Восточной
Европе у детей больше резона учиться. В СССР учёные и инженеры — представители
новой аристократии, и единственный путь влиться в её ряды — это образование».
Так была выстроена вполне передовая и конкурентоспособная образовательная система. Вполне возможно, что классические «чертежи» не устарели и в XXI веке.